Живой проект

— Михаил Юрьевич, с вами все в порядке? — обернулся Вася с переднего сидения.

— Не уверен…

— Вы как-то побледнели. Может к врачу?

— Я думаю, лучший врач для меня сейчас — это стопка коньяка. Если это яд, благодаря которому Гото мог чувствовать себя в безопасности, то он дал совершенно конкретный рецепт противоядия.

— Ну, если вы так уверены.

Вася отвернулся.

— Я не уверен даже в том, что мир вокруг — реален.

— Я видел ролики с Гото, но всегда думал, что это наложенные эффекты.

— Нет, Вася… он реален! Такой, какой есть. И я только что говорил с ним. Говорил с мультяшкой! Прибавьте-ка газу, пока я совсем не рехнулся!

В баре было людно. Михаил взглянул на часы: почти восемь. Поискав пустой столик, обнаружил пару у стойки — в самом проходном и освещенном месте. Снимая на ходу пальто, Михаил не сразу сообразил, что руки принимающего одежду принадлежат Васе. Президент не привык к подобному, но вспомнив, что Вася был компаньоном-телохранителем дочки Джоффри, сдержанно засмеялся и оставил поступок без комментария.

Вася с одним из новых клонов сели за соседний столик. Олега со вторым клоном Михаил не стал искать взглядом, а попросил официанта принести коньяку. Не медля…

— Михаил Юрьевич, хозяин заведения приглашает вас пройти в более приватную обстановку.

Михаил обернулся к склонившемуся над его ухом администратору и сдержанно кивнул:

— Веди.

Его проводили по коридору вглубь и по лестнице вверх. Михаил и не подозревал, что бар занимает два этажа. Когда администратор открыл перед ним дверь, президент зашел внутрь небольшого кабинета. За круглым столом сидели Марк, Джоффри и Федя.

— Миша, что с тобой? — Марк поднялся с места, чтобы поприветствовать коллегу или проводить к месту — сложно было понять.

— Налейте коньяку, ребят.

Джоффри поднялся к бару, поглядывая на Михаила с нескрываемым удивлением. Глава финансового департамента озабоченно покусывал усы.

— Что случилось, Миш? — спросил он.

— Я только что общался с мультиком. Кажется, он меня траванул.

— Гото? — удивился Джоффри.

— Вполне на него похоже, — не поддержал удивление коллеги Марк. — Он упоминал именно коньяк?

Михаил не успел ответить, потому что в комнату стремительно зашли две гостьи. Одна из них — очень высокая мулатка, затянутая в полуспортивный брючный костюм песочного цвета, обежала присутствующих тяжелым взглядом и кивнула Джоффри. За ней забежала девчушка-тинэйджер, худенькая и легкая как тростинка.

— Па! — вызывающе обратилась она к Джоффри, из последних сил сдерживая слезы. — Ты ведь не прикажешь убить Гаррена?

— Гаррена? Никогда в жизни! Может, он больше никогда не придет к финишу первым, но он же твой друг.

— Серж сказал, что…

— Что бы ни говорил Сережа, детка, ты же знаешь за кем у нас последнее слово. Как там Гаррен?

— Ему наложили повязку, и он очень переживает.

— Что ж, тебе придется навещать его почаще, пока он не придет в норму. Вы уже ужинали?

— Не… лечили Гаррена.

— Тогда идите вниз ужинать. И проследи, чтобы Рита съела стейк, — Джоффри посмотрел на мулатку, стоящую у двери. — Ты посмотри: кожа да кости.

— Ты че, па! Она классная!

— Да, но есть иногда тоже надо, разве нет? — настаивал Джоффри. — Покажи ей пример, может она забыла уже как это делается.

— Окей, — протянула девушка. — Пошли, Рита, ужинать.

Михаил и Федор наблюдали за женщиной, пропустившей девчушку вперед. Кинув полный безразличия, граничащего с презрением, взгляд на разглядывающих ее мужчин, мулатка прикрыла за собой дверь.

— Ее конь подвернул ногу днем, — пояснил Джоффри и, помолчав, добавил: — если бы на месте Гаррена оказался человек, Соня и не подумала бы волноваться. А из-за лошади чуть ли не плачет.

Какое-то время все молчали, и можно было услышать музыку, доносящуюся снизу. Потом Федор задумчиво спросил:


— Ты тоже представил Риту в коже?

— Скорее без, — Михаил не сомневался, что вопрос относится к нему.

— Совсем без? — засмеялся финансовый директор.

— А внутри лишь холодный метал и пластик.

Уткнувшись в кулак, Михаил перевел задумчивый взгляд на Марка.

— Это изменит все, — тут же ответил Марк. — Ты планируешь согласиться?

— По крайней мере, задуматься…

— Вы о чем? — Федор переводил ожидающий взгляд с Михаила на Марка.

— Не торопись, малыш, — покачал головой Джоффри. — Тебе придется уговорить мать и представить о-очень веские доводы о целесообразности Иванову и компании.

— Вы о чем? — повторил Федор заметно изменившимся тоном, уже без иронии.

Михаил остановил взгляд на финансовом директоре. А ведь они на самом деле подружились за эти пять лет. Федор вообще неплохо умел втираться в доверие, своим некичливым профессионализмом и дружелюбием завоевывая уважение глав холдинга. Но этот вопрос все же был пока еще не его ума дело. Хотя… он же сам предлагал Федору место Петра.

— Гото предложил новый вид живого проекта: затягивать роботов Toshiba в человеческие ткани, — объяснил Михаил. — И это не вопрос расширения. Это вопрос реорганизации и смены основной деятельности.

С минуту в кабинете было тихо.

— Миш, ты… в своем уме? — Федор сдерживал себя с трудом. Пожалуй, уже не сдерживал. — Может он тебя действительно траванул, и ты все еще под действием яда?

— Федь, — улыбка Михаила была не из приятных, — я предлагал тебе место Петра. Ты отказался. На своем месте будь добр оставаться на своем месте.

— Это дело твоего отца! Это десятилетия успеха! Это то, что изменило мир! То, что делает нас избранными! Ты хочешь уничтожить это?! Ты просто не имеешь права: не ты это создал!

Михаил и Федор совсем не дружелюбно буравили друг друга взглядами, и это не позволило им заметить многозначительного и красноречивого взгляда Джоффри и встречного понимания Марка.

— Федь, — Марк дождался полного и осознанного внимания. — Я должен тебе кое-что сказать, и ты сейчас выйдешь за мной.

Михаил с иронией наблюдал, как кукла Марка чуть ли не под руку выводит финансиста из кабинета.

— Но я это закончу, — безрадостно ответил он.

— Не думал, что доживу до этого, — Джоффри потер лоб и поднялся. — Как же он смог убедить тебя?

— Он представил это желанием отца. Но папа не мог сделать это сам: уничтожить свое любимое дитя: «Живой проект».

— Он играет с тобой, малыш. Гото сам уже давно не человек. И сам он использует синтетические ткани. Он наверняка вволю наигрался со всеми возможными вариантами. Должно быть что-то более веское, чем твой LPC, твои клиенты, твой персонал, да все что у тебя есть, чтобы Гото предложил подобное сотрудничество. Ты ему не нужен.

Джоффри налил себе выпить и остался у бара.

— Хорошо, что ты решил подумать над этим… я рад, что ты решил подумать над этим. Хоть я и не верю в возможность реорганизации. Но Гото… мне кажется, он выбрал самый извращенный способ уничтожить тебя и «Живой проект». И для такого извращенца как он это вполне нормально.

Михаил засмеялся:

— Он — анимешка! Кто испугается мультяшку? Если ты хочешь завоевать, поработить, уничтожить (верное подчеркнуть) мир — стань мультиком! Никто и никогда не заподозрит мультик в том, что у него остался хотя бы мозг… и душа.

— Миш, с тобой все в порядке?

Михаил потер переносицу и отмахнулся усталым жестом.

— Я не знаю, Джоффри. Наверно… впервые в жизни я не знаю…

В кабинет вернулся Марк. Стоя у двери, он рассматривал круглый стол и стаканы с напитками.

— Миша, не стоит быть таким жестким с людьми, искренне переживающими за тебя.

— Я знаю, Марк. Я извинюсь перед ним. Спасибо.

Сев на прежнее место, Марк продолжил:

— Самый короткий цикл подготовки живых проектов — четыре года. Самый длинный цикл подготовки роботов Гото — два месяца. Удивительно, что он решил предложить что-то сейчас, когда у ЖП все настолько плохо. Гото умен. Я не представляю, чего он хочет от тебя на самом деле.

— Но ты ведь тоже не глуп, Марк, — с надеждой напомнил Михаил.

— Миша, не путай интеллект с умом. Мне до Гото век жизни!

— Мы встретимся в понедельник. Я хотел бы попросить вас…