Жена изгоя

- Прости, Беата, что не пришёл к тебе в больнице. Меня только сегодня из пансиона отпустили. И фонап вернули лишь перед выездом. Я даже связаться с тобой не мог... - он сглотнул и сжал дрожащие руки в кулаки. - И с мамой. не встретился. Не успел.

Он опустил голову, потом резко развернулся и быстрым шагом покинул столовую.

Глядя ему вслед, я не чувствовал ни неприязни, ни ненависти, ни обиды. Даже непонятное чувство опасности пропало. Теперь единственным, что я испытывал к этому парню, осталась жалость.

- Извините за Лира, - вздохнул Леонард, вернувшись на своё место во главе стола. - У него сложный возраст и вечные проблемы в пансионе, в которые я принципиально перестал вмешиваться.

Мама понимающе кивнула, а вот Дайри всё ещё сидела, глядя на дверь, за которой скрылся обиженный на всех паренёк. Думаю, она понимала его куда лучше, чем все остальные. Они же, кажется, с Лирденом ровесники.

Надо будет предупредить, чтобы не трогала его и не пыталась подружиться. А то, чую, проблем у нас всех станет ещё больше. Ему с горячим нравом, ненавистью ко всему миру и дурной головой не составит труда решить отыграться на Дайрисе. А я по глазам вижу, что она точно не сможет остаться в стороне.

В подтверждение моих мыслей, сестрёнка вдруг поднялась из-за стола и, поблагодарив за ужин, попыталась уйти.

При других обстоятельствах я бы просто тихо вышел следом и спокойно всё ей объяснил, но сейчас у меня почти не было сил даже для того, чтобы просто встать на ноги.

- Дайри, нет, - сказал я.

Она поймала мой взгляд и упрямо поджала губы.

- О чём ты? - выдала, делая вид, что не понимает.

- Просто, нет. Не делай того, что задумала. Хотя бы не сейчас.

Тут к ней повернулась мама, которая знала дочь, как облупленную. И тоже поняла, куда именно намылилась наша юная альтруистка.

- Дайриса, Скайден прав, - строго сказала мама. - Я, конечно, очень хочу, чтобы вы с Лирденом нашли общий язык, но сейчас из этой затеи ничего не выйдет. Не ходи к нему.

А если так желаешь наладить контакт, лучше тебе встретиться с ним в присутствии Беатрис. Если я верно заметила, сестру он очень любит.

Дайри раздражённо фыркнула, но снова опустилась на свой стул и цапнула с блюда кусок пирога. Прямо руками, как привыкла делать дома. К счастью, никто ей на такую оплошность даже не намекнул.

- Я просто хочу его нарисовать, - сказала мелкая, насупившись. - Никогда таких не видела. В нём столько тьмы, но при этом и света немало. Да и внешность такая... яркая.

Ну да, ещё какая. Особенно учитывая тот факт, что бывшая супруга Ремерди - синеглазая блондинка, сам Леонард - тёмный шатен с серыми глазами, и оба они светлокожие.

И тут уж особенно странной кажется чисто карфитская внешность их младшего сына. Там большая часть населения - смуглые брюнеты.

Но я лучше не буду ни думать об этом, ни уж тем более спрашивать.

Особняк Ремерди иначе как шикарным назвать не получалось. Нет, кричащей роскоши тут не было, но изысканный вкус чувствовался во всём. Спальня Карамельки оказалась довольно просторной, раз в пять больше моей комнаты в общежитии академии. На её кровати спокойно могли бы улечься и четверо, а наличие личной ванной комнаты просто не могло не радовать.

Правда, добравшись, наконец, до душа, я едва не падал от усталости, да ещё и нога болеть начала. Трис видела, что я еле иду, даже попыталась предложить помощь, но я быстро дал понять, что жалости к себе не потерплю.

И всё же свои силы не рассчитал. Стоять под струями воды уже просто не смог, и глупо сполз по стеклянной стенке. Веки сами собой смежились, и только бьющие по лицу струи воды не давали окончательно отключиться. Хотел дотянуться до вентиля, но не вышло.

Не знаю, сколько я так просидел, надеясь, что силы скоро вернутся, но терпение Карамельки закончилось раньше.

- Скай! - взволнованно крикнула она, войдя в ванную комнату. - Всевидящий, что с тобой? Подожди. я позову Эрика. и целителей вызову.

- Не надо, - проговорил, постаравшись ей улыбнуться. - Я просто устал. Сейчас ещё немного посижу и пойду спать. Всё в порядке. Выйди, пожалуйста.

- Нет уж, - хмуро бросила она, затем шагнула в душевую кабину и выключила воду. -Давай-ка выбираться отсюда.

Трис решительно потянула меня за руки, пытаясь поднять, да только для неё я был слишком тяжёлым. Пришлось собрать остатки сил и кое-как встать.

Карамелька помогла выбраться из душа, и вместе мы даже сумели дойти до кровати. А потом она сама вытерла меня полотенцем, даже одеть хотела, но я уже не дался. И так... стыдно. Чувствую себя беспомощной обузой. Ну зачем ей такой муж?

- Перестань хмуриться, - сказала она, укрывая меня одеялом.

Трис присела на край кровати и ласково погладила меня по щеке. Это прикосновение оказалось таким приятным, нежным и неожиданно нужным, что я от удовольствия едва не замурчал.

- Пожалуйста, не думай о плохом, - попросила она. Потом наклонилась и быстро поцеловала меня в губы. - Всё будет хорошо. Засыпай.

Карамелька посидела со мной ещё немного, потом сама отправилась в ванную. И, казалось бы, я должен был сразу же отключиться, но при общей дикой усталости организма сознание отправляться в страну снов отказалось наотрез. Слишком много эмоций подарил этот длинный день.

Но самое главное даже не в этом. А в Беатрис. С которой мне предстояло делить постель.

Так уж получилось, что я всегда спал один. Мне ни разу в жизни не приходилось проводить ночь с девушкой, не занимаясь с при этом ничем пикантным. И теперь было не по себе, и никак не получалось расслабиться.

Вот, кажется, мелочи. Ну, закрой ты глаза и спи. Но я не мог. Не мог, зная, что скоро окажусь в кровати не один.

Когда Трис вернулась, я малодушно притворился спящим. Она тихо забралась под одеяло со своей стороны кровати. Немного поворочалась, укладываясь удобнее. Потом придвинулась чуть ближе. осторожно коснулась моей руки.

- А ведь мы с тобой ни разу не спали вместе, - сказала едва слышным шёпотом. - Я, честно говоря, вообще ни разу ни с кем не спала. Даже с подругами.


И я понял, что не только мне не по себе, и от осознания сего простого факта разом стало легче. Поймал её пальчики, легко сжал и осторожно повернулся к ней.

- Сегодня для нас обоих это в первый раз, - проговорил, погладив её ладонь. - Даже смешно, почти год женаты, чего только не пережили вместе, а спать рядом не доводилось.

Трис доверчиво прижалась к моему боку, и я кожей ощутил прохладу её шёлковой ночной сорочки, а рука сама легла на мягкое женское бедро. Вот только сейчас меня наполняли не желание или возбуждение, а запредельная нежность. Отчаянно захотелось просто обнять свою Карамельку и почувствовать её рядом. Что я и сделал.

Она обняла меня в ответ и потёрлась щекой о моё плечо.

- Мне с тобой хорошо, - прошептала она. - Уютно, спокойно. Но я не знаю, смогу ли уснуть.

- Даже странно, что нас с тобой беспокоит один и тот же вопрос, - ответил я, проведя рукой по её спине поверх ткани сорочки, хотя дико хотелось эту самую ткань задрать. -Давай попытаемся. И кстати, ты в моей компании однажды уже уснула.

Трис поняла, что я имею в виду нашу брачную ночь, и в ответ демонстративно фыркнула.

- Не считается. Я тогда много выпила и... была под сильным впечатлением.

- Я бы с радостью сейчас тебя так же впечатлил, но, боюсь, после этого мне придётся вернуться в клинику.

- Пожалуй, подожду, пока ты поправишься, - ответила она, приподнявшись на локте.

Настенные бра она давно погасила, и сейчас комната освещалась только звёздами, мягким желтоватым светом нашего ночного светила и отдалёнными отблесками уличных фонарей. Но я всё равно не мог насмотреться на мою Беатрис.

- Странно у нас всё получается, - сказал, обрисовав кончиками пальцев линию её скулы. -Сначала свадьба, потом подтверждение брака в постели, и только через много месяцев нормальное знакомство. Мы ведь даже сейчас друг друга почти не знаем.

- Зато я точно могу сказать, что люблю тебя, - она на несколько секунд прижалась губами к моим губам, но поцелуй получился слишком целомудренным. Мне хотелось целовать её совсем иначе.

- И я тебя люблю, моя Карамелька, - ответил, поймав в полумраке её взгляд. - Нам только предстоит научиться жить вместе. Придётся узнавать друг друга, привыкать, принимать.

И я больше совсем не хочу с тобой ругаться, но.

- Так давай не будем ругаться, - сказала она. - Зачем нам вообще ругаться? Мы разве не сможем договориться? Для этого нужно просто говорить друг с другом. И. пожалуйста, пообещай, что никогда не будешь скрывать от меня ничего.

- Нет. Это неправильное обещание. Лучше давай я пообещаю, что буду обсуждать с тобой все наиболее важные вопросы, касающиеся нашей семьи.

- Все, - заявила Трис. И сразу повторила: - Все вопросы, имеющие даже косвенное отношение к нашей семье.

- Хорошо, но и ты обещай то же самое, - сказал я.

В итоге обещаниями мы обменялись вместе. А потом она меня снова поцеловала, но на этот раз куда чувственнее и глубже. Да так, что сама едва сумела остановиться. Слишком упоительным вышел поцелуй.

- А вообще, лучше уж так, как получилось с нами, чем как у моего отца с твоей мамой, -проговорила Беатрис, снова уложив голову на моё плечо. - Они столько лет провели порознь, хотя, оказывается, были неравнодушны друг к другу. Кстати, я очень удивлена, что ты так просто принял их решение быть вместе.

- Не просто, - вздохнул я. - Сначала, наоборот, отнёсся к этому крайне отрицательно. Но мама нашла правильные слова. Она на самом деле давно его любит. Сама мне обо всём рассказала.

Когда-то они с твоим и моим отцом учились вместе, в одной группе. Маме они оба нравились, да и она тоже приглянулась им обоим. Говорила, что Леонард и Бастиан были такими разными, и такими похожими. По очереди водили её на свидания, а она очень переживала, что может разбить их дружбу. В общем, странные у них троих были отношения.

А потом рухнула империя. Отец учился под другой фамилией, да и дело было в Карфите, правда, самые близкие знали, что он средний сын императора Крайда. Мама рассказала, что убийство родных стало для Бастиана слишком сильным ударом. Он то порывался отомстить, то наоборот, скатывался в полную апатию. А потом вдруг заявил, что возвращается в свою страну и будет бороться за восстановление империи.

И ему было плевать, что его скорее всего просто тихо убьют. Он говорил, что его в этой жизни всё равно ничего больше не держит. Тогда мама и решила, что станет для него тем самым якорем. Нет, она не признавалась ему в любви, не умоляла на ней жениться, просто сказала, что будет с ним. И если он собирается ставить на кон свою жизнь, то она тоже поставит свою.

- Она не любила его? - спросила Трис с живым интересом в голосе. Слушала она мой рассказ тоже очень внимательно, почти не дыша.

- Говорит, что любила, - ответил я. - Но скорее, как друга. Потом, когда они перебрались в республику, купили особняк и жили вполне спокойно. Отец занимался редкими сложными заказами по созданию и взлому защитных контуров, зарабатывал вполне прилично, да и работу свою любил, хоть она и была полулегальной. Кстати, помнишь Шута?

- Кого? - не поняла Трис.

- Человека, который и свёл нас вместе. Тот, к кому ты обратилась, когда искала мужа?

- Такого забудешь, - фыркнула Карамелька.

- Именно он помогал отцу с поиском заказов. А когда в пятнадцать я приехал в Дарборт, именно Шут помог мне устроиться. Приютил. Мама во всей республике доверяла только ему.

- Теперь ясно.

Судя по голосу, Трис улыбалась.

- Пока папа был в разъездах, мама занималась домом и мной, - продолжил я свой рассказ.

- Но такая жизнь всё равно казалась ему неправильной. И однажды он всё-таки не сдержался и решил выяснить, кто именно предал его родных и помог организовать переворот. Он стал уезжать ещё чаще, иногда пропадал на несколько месяцев. На время своего отсутствия просил Ремерди иногда заезжать к маме. Так и получилось, что твоего отца я видел чаще, чем своего. Ну а мама только тогда и осознала, что относится к Леонарду совсем не как к другу.

- Так... может... твоя сестра... - осторожно озвучила предположение Трис. - Может, она дочь моего...

- Нет, - уверенно сказал я. - Мама поклялась, что у неё с Леонардом всего раз случился только поцелуй. И после этого она попросила его больше не приезжать. Дайри - дочь моего отца. Когда мы убегали из республики, мама была беременна, хотя живот ещё оставался плоским.