Жаркий август
Часть 12 из 49 Информация о книге
– Пятый: по вашему мнению, ее убили тут, внизу, или в другом месте? – Это вопрос к криминалистам. Как бы там ни было, Аркуа нашел на полу обширные кровяные пятна. – Шестой… – Ну нет! Время вышло, и пиво кончилось! Спокойной ночи. Он встал и вышел. Встал и Монтальбано, но вместо того, чтобы уйти, пошел на кухню и взял еще пива. Не было никакой охоты покидать террасу в такую чудную ночь. Внезапно его пронзила тоска по Ливии. Еще вчера вечером они сидели на этом самом месте в любви и согласии… И ночь вдруг показалась ему холодной. В восемь утра Фацио был уже в отделении, а через полчаса подъехал и Монтальбано. – Комиссар, вы уж меня простите, но что-то мне не верится. – Во что тебе не верится? – В то, как обнаружили труп. – А что тут такого, Фацио? Синьор Каллара случайно увидел сундук, открыл крышку и… – Комиссар, по-моему, вы нарочно подстроили, чтобы Каллара его обнаружил. – И зачем мне это делать? – Потому что вы нашли этот труп накануне, когда вытаскивали мальца. Вы ж ищейка хоть куда! Чтобы вы да не открыли сундук?! Но только сразу ничего не сказали, чтобы не нервировать друзей перед отъездом. Он все понял правильно. И хоть было не совсем так, в общем и целом Фацио угадал. – Да думай что хочешь. Ты нашел Спиталери? – Позвонил, жена дала мне номер мобильного, он поначалу не отвечал, мобильный был выключен, потом через час ответил. Ровно в девять придет. – Ты справки навел? – Разумеется, комиссар. Он достал из кармана бумажку и зачитал вслух: – Спиталери Микеле, сын Спиталери Бартоломео и Финоккьяро Марии, родился в Вигате шестого ноября тысяча девятьсот шестидесятого года, проживает там же по адресу: улица Линкольн, сорок четыре, женат на… – Хватит, – перебил Монтальбано. – Я сегодня добрый, так что дал тебе слегка потешить твою страсть к персональным данным, но теперь хорош. – Спасибо за доброту, – пробурчал Фацио. – Просто скажи, кто он, этот Спиталери. – Ну, учитывая, что его сестра вышла замуж за Алессандро Паскуале, и учитывая, что Алессандро – это фамилия – уже восемь лет как мэр Вигаты, получается, что Спиталери – шурин мэра. – Элементарно, Ватсон. – И по этой причине, имея к тому же три строительных фирмы и будучи инженером-строителем, он выигрывает девяносто процентов муниципальных тендеров. – И ему дают их выиграть? – Ну да, потому что он платит откат и Куффаро, и Синагре – поровну. Ну и зятю, разумеется, отстегивает. А поскольку Куффаро и Синагра были крупнейшими в этих местах конкурирующими мафиозными кланами, получалось, что у Спиталери крепкая крыша. – И стало быть, конечная цена каждого тендера вырастает вдвое по сравнению с начальной. – Но, комиссар, что этому бедняге Спиталери остается? Иначе он будет работать себе в убыток. – Что еще? – Да так, говорят, – сказал Фацио уклончиво. – Что именно? – Что он большой охотник до малолеток. – Педофил? – Уж не знаю, комиссар, как это назвать, но факт тот, что ему нравятся девчонки лет четырнадцати-пятнадцати. – А шестнадцати уже нет? – Нет, они для него перестарки. – Небось часто ездит за границу в секс-туры. – Это да, но и тут без проблем находит. Были бы деньги. В городе говорят, что как-то раз родители одной девчушки хотели на него заявить, но он от них откупился большими деньжищами. А в другой раз за лишение девственности отвалил целую квартиру. – И что, находятся такие, кто согласен продать ему дочь? – А разве у нас не свободный рынок, комиссар? И разве свободный рынок – это не признак демократии, свободы и прогресса? Монтальбано нехорошо на него покосился. – Что вы так смотрите? – То, что ты сейчас сказал, должен был сказать я… Зазвонил телефон. – Синьор комиссар, тут синьор Спиталери говорит, что вы… – Да, пусть проходит. – Ты сообщил ему причину вызова? – Вы что, смеетесь? Нет, конечно. Спиталери, дочерна загорелый, с волосами до плеч и одетый с претензией: тонюсенький, как луковая шелуха, зеленый пиджачок, «Ролекс», желтые мокасины на босу ногу, золотой браслет; в густой поросли, торчащей из расстегнутой рубашки, поблескивал золотой крест, – явственно нервничал. Это было видно хотя бы по тому, как он присел на краешек стула. Заговорил он первым. – Я пришел, как вы сказали, но, честно говоря, совершенно не понимаю… – Сейчас поймете. И почему этот Спиталери с первого же взгляда вызывал такую мощную неприязнь? Монтальбано решил традиционно потянуть время. – Фацио, ты там закончил с Франческини? Не было никакого Франческини, но Фацио не первый год играл в эти игры. – Нет еще, комиссар. – Знаешь, схожу-ка я с тобой, там дел-то на пять минут. – И, вставая, повернулся к Спиталери: – Потерпите немного, я сейчас вернусь. – Послушайте, комиссар, у меня дела, так что я… – Понимаю. Зашли в кабинет Фацио. – Попроси Катареллу, пусть сварит мне кофе в моей кофеварке. Ты будешь? – Не-а, комиссар. Он не спеша, в удовольствие, выпил кофе, потом выкурил на парковке сигарету. Спиталери приехал на черной «феррари», отчего неприязнь Монтальбано стала еще крепче. Ездить по маленькому городку на «феррари» – все равно что держать льва у себя в ванной. Вернувшись вместе с Фацио в свой кабинет, он застал Спиталери с телефоном у уха. – …Филиберто. Я тебе перезвоню, – оборвал он разговор, увидев входящих. И положил мобильный в карман. – Смотрю, вы звонили прямо отсюда, – начал сурово Монтальбано, приступая к импровизации, достойной комедии дель арте. – А что? Нельзя? – сразу вскинулся Спиталери. – Надо было мне сказать. Спиталери побагровел от злости.