Засранец

– Мама говорила, – следующие слова Олега неожиданно ударили меня ниже пояса, – вы с ним с тех пор так и не общались, и не виделись. В усадьбе. С того лета, когда тебе исполнилось тринадцать.

Я ничего не ответила. Потому что не знала, что сказать. О том, что произошло между нами в беседке, не знал никто, кроме нас двоих. И я до сих пор борюсь с собой. Особенно теперь, когда он здесь. Да! Он, черт возьми, мой двоюродный брат. Но за все эти пять проклятых лет мне так и не удалось заглушить эти запретные чувства к нему. Эту злость. Эту ненависть. За то… за то, что он есть. За то, что он сейчас мило воркует с чертовой гречанкой там, в столовой. И почему он не сломал ей руку?!

– Помнишь, ту драку, годом раньше? Когда у нас с ним случился конфликт из-за тебя?

Молча кивнула. Очень хотелось усмехнуться, но я сдержала свой недостойный порыв. Это трудно было назвать дракой. Юджин просто ударил Олега. Прямо в глаз. Что-то там угрожал, но драки точно не было.

– Твой дед, Аскольд Александрович, тогда очень серьезно поговорил со мной. Велел, чтобы до твоего восемнадцатилетия я к тебе не приближался. А дальше, он сказал, ты сама решишь. Если решишь – то он тебе препятствовать не будет. Он тогда и с Юджином о чем-то очень серьезно разговаривал. Но, я так понимаю, одного раза было недостаточно. Мама рассказывала, что на следующий год, когда он снова приехал в усадьбу, она слышала, как Шереметьев серьезно прижал внука. Не поняла только, за что. Но с тех пор твой брат здесь не появлялся. До вчерашнего дня. Не знаешь, что там случилось?

– Нет, – сказала и резко подтянулась за яблоком, делая вид, что оно мне сейчас прямо срочно необходимо. Господи, только бы не заметил, как я покраснела из-за его слов! Выходит, дедушка знал???

– А я думал, вы с ним опять из-за чего-то поругались.

– Нет. Я думаю, он тогда сниматься начал и почти перестал со всеми общаться, – попыталась как-то смягчить тему, но не тут-то было.

– Но с бабушкой твоей у него прекрасные отношения, – добавил тут же сын Алевтины.

И я чуть было не поперхнулась тем куском яблока, который по причине смущения, сдуру откусила от спелого плода, что держала у себя в руках.

– А знаешь, – вроде как, не заметив ничего, мой спутник продолжил говорить, только теперь его голос стал немного тише, – я выполнил обещание, которое дал твоему деду. Ждал до твоего восемнадцатилетия. Но, если совсем честно, пару раз не выдерживал и приезжал к твоей бабушке. Только вот она ни разу так и не пустила меня на порог своей царской квартиры. А вот с Юджином все наоборот. Конечно, любимый внук, знаменитость, куда мне до него, – он сказал это с такой горечью, что я зачем-то посчитала нужным, сообщить, что он ошибается.

– Моя бабушка никого на порог не пускает. И брата она не видела очень давно, ты заблуждаешься, думая, что у них хорошие отношения. За все это время, он ни разу не приезжал.

– Нет, – упрямо мотнул светлой головой Олег и тут же поправил очки, немного сбившиеся на бок, – они виделись. Я их видел пару раз. Недалеко от моего общежития есть парк. Так вот. Я же бегаю по утрам, часто и по вечерам. Знаешь, поклонник ЗОЖ. Ну и, если тебе это интересно, видел я их обоих там. Только подходить не стал. С твоим братом мы тоже так и не наладили контакт, а Тамара Юлиановна давно показала все свое отношение ко мне.

Я все никак не могла переварить то, что говорил мой старый знакомый. Бабушка встречалась с Юджином??? Этого не может быть! И зачем они это делали в парке? Ведь Олег прав, бабушка безмерно хвастается всем и всякому своей квартирой, редко когда выходит, а тут…

– Мишелька, но я не о твоем брате хотел поговорить, – Олег внезапно остановился и, подождав, когда я сделаю то же самое и развернусь к нему, продолжил, – я хотел сказать, что обещал твоему дедушке не подходить к тебе, пока ты не отпразднуешь свои восемнадцать. Это случилось и ты можешь принять решение, – он помолчал, я же смутилась до предела, потому что вдруг поняла, что он дальше скажет. – Мишель, как ты относишься к тому, что сказал про нас с тобой Аскольд Александрович?

– Я… – он явно ждал от меня какой-то конкретный ответ, но я на абсолютном серьезе не знала, что сказать.

– Понимаю, – он остановил меня жестом и, не успела я опомниться, как моя рука попала в его прохладную ладонь. Он слегка сжал ее и продолжил:

– Я понимаю, что тогда ты все приняла за детскую игру, ведь я был гораздо старше тебя. Но сейчас ты выросла и можешь посмотреть на меня не как на друга, а как на мужчину.

– Олег, ты…

– Подожди, – он опять остановил меня. – Мишель. Я прошу тебя подумать. Ты можешь не спешить, я ждал достаточно, так что каких-то несколько минут, – он вдруг весело улыбнулся, как будто хотел перевести этот непростой разговор в шутку, но у него это не получилось, поэтому мой спутник снова стал серьезным:

– Нет, серьезно. Мишель. Ты нравишься мне очень давно. И те цветы… они не были подарены просто так. Я понимаю, что для тебя это полная неожиданность, ведь я молчал все эти годы, потому что обещал твоему деду дождаться, пока ты вырастешь. Я принял решение выучиться за это время, чего-то достичь, чтобы прийти к тебе не с пустыми руками. Конечно, на сегодняшний день, я еще учусь на ветеринара, но здесь это очень хорошая профессия. Ты всегда сможешь рассчитывать на меня.

– Олег, пожалуйста, – я попыталась его затормозить, не только потому, что не хотела, чтобы он сейчас говорил эти слова, но еще и потому, что увидела то, что не видел он. От дома к нам весьма быстро приближался Юджин вместе со своей заграничной спутницей!

– Хорошо, хорошо, – сын Алевтины положил свою ладонь мне на запястье, – я не буду сейчас настаивать. Давай начнем с простого. Ты же не откажешься сходить со мной на свидание этим вечером?

Красивый момент, во время которого любая девушка должна была бы растаять. Но у меня это не получалось! Может быть, потому что я ничего не чувствую к этому человеку, не смотря на то, какой он со всех сторон замечательный. А может быть потому, что в эту секунду меня начала бить мелкая дрожь, из-за того, что мой разъяренный двоюродный брат был уже в каких-то нескольких метрах от нас.

– Да, хорошо, как скажешь, – выпалила я и вырвалась из рук Олега, тут же поспешив прочь, в сторону озера. – Только пойдем к озеру, пожалуйста!

Олег с подозрением посмотрел на меня и, кажется, даже попытался обидеться, но я все равно схватила его за руку и потянула его за собой. Его обида ничто, по сравнению с тем, что может вытворить эта обезумевшая грозовая туча Ярцев, которая, в этот момент, уже почти настигла нас и уже готова метать молнии!





Глава 9




Я тону.

Нет, в прямом смысле, тону в озере!

Я прямо сейчас тону в том самом озере, к которому так стремилась попасть, все это чертово утро. И теперь я тону.

А вроде бы начиналось все так невинно. Если оно может быть невинным, когда рядом мой непредсказуемый двоюродный брат.

Они все же догнали нас. Точнее, догнал мой брат, а красавица-гречанка спешила вслед за ним, хоть и пыталась изо всех сил делать вид, что у них совместная неторопливая прогулка. А догнав, Ярцев нисколько не озаботился какими-то правилами хорошего тона или еще чем-то там в этом роде. А первым делом спросил моего спутника прямо в лоб:

– Вы к лодочному сараю?

– О, Юджин! И… – Олег посмотрел на племянницу греческого гостя, будто бы силясь вспомнить, как ее зовут, – простите…


– Дамарис, – ответила девушка, запыхавшись, словно замученный пудель.

– Да, Дамарис! – Олег улыбнулся, и я почувствовала, как он сильнее сжал мою кисть в своей ладони. Это обстоятельство не укрылось от разгневанных глаз Юджина. Но, даже не смотря на это, я не выдернула свою руку. Не собираюсь подчиняться его непонятным капризам! Пусть холит и лелеет свою длинноногую блондинку! Именно поэтому, поймала его взгляд и ответила, гордо вздернув подбородок. Страшно было очень. Стоять вот так, под его жутким взглядом, не обещающим ни мне, ни сыну Алевтины ничего хорошего. Но я выстояла. А Олег продолжил:

– Да, именно так, мы с Мишель направляемся к лодочному сараю. Там живет один наш знакомый мышонок, которого мы планируем навестить, – терпеливо ответил мой спутник, как бы показывая неуравновешенному противнику, как воспитанным людям нужно вести беседу. Но это не сработало. Да и с чего бы?

– Мы пойдем с вами, – даже не спрашивая, согласны остальные или нет, заявил Ярцев.

– Кхм, – а Олег неожиданно решил проявить отвагу камикадзе, осмелившись восстать против звезды, – Юджин, мне кажется, это не самое удачное решение. Тем более, насколько мы все видим, вы с Мишель не в лучших отношениях. Не хотелось бы портить прогулку.

Я похолодела. Вот уж не самая приятная тема, которую стоило бы выносить при всех на обсуждение. Но мой брат, в отличие от меня, отреагировал совсем по-другому. Внезапно улыбнулся и сложил руки на могучей груди:

– Чушь! Не знаю, с чего ты так решил, – но на следующих словах его тон кардинально изменился, и уже было невозможно понять, шутит он или нет. И что вообще он имеет в виду! – Я люблю свою сестренку.

Повисла пауза. Очень неловкая пауза, которая словно груда тяжеленных кирпичей придавила меня к земле. Он не сказал ничего такого. Вроде бы…

Однако, то, что сказал, звучало слишком особенно. Или это только мне так показалось?

– Что ж, если ты настаиваешь, – Олег первым нарушил молчание, но Ярцев его тут же перебил.

– Мы пойдем с вами! И, чтобы ни у кого не возникало больше никаких сомнений, – не договорив, Юджин быстро приблизился ко мне, отчего я в испуге отпустила руку своего спутника, и приобняв меня за талию, слегка подтолкнул вперед, – я, пожалуй, пойду рядом с тобой.

Я дернулась, хотела вырваться, но засранец сжал мой бок так сильно, что у меня практически искры посыпались из глаз. Пришлось подчиниться и пойти с ним, иначе без прилюдного скандала точно бы не обошлось. Он достаточно ясно дал это понять.

А потом мы смотрели на логово мыша. Гуляли по парку. И за все это время, мне так и не удалось высвободиться из его железных объятий. При этом я чуть было не потеряла себя, чуть было не лишилась рассудка от его присутствия рядом с собой. От жара его огромного тела, в ту секунду обжигавшего весь мой бок. Я не поддерживала разговор и не слушала то, о чем рассказывал Олег. Мне кажется, в тот момент я была не с ними. А только с ним. И почему-то я уверена, что он чувствовал то же самое.

Не помню, кто предложил покататься на лодке, Дамарис или Олег. Парни взяли большую лодку. Ярцев выпустил меня из рук лишь на мгновение, только на то мгновение, когда спускали лодку на воду. И он сразу же вернулся за мной, а Олег почему-то лишь глупо смотрел на нас. А потом мы плыли. И когда уже возвращались обратно, гречанке неожиданно захотелось сфотографироваться. Причем именно со мной!

– Олег, да? – подковырнула блондинка моего друга детства. – Сфотографируй нас с Мишель, это будет очень красивое фото!

До сих пор не понимаю, что двигало ей, когда она совершила следующий поступок. Я сидела на носу лодки, там, куда безапелляционно усадил меня мой двоюродный брат. Сам же он устроился на весла и почему-то лицом ко мне! И уже больше двадцати минут то и дело буравил меня взглядом. А у Олега с Дамарис не оставалось выбора, кроме как скучать на корме. За спиной Ярцева.

Решив сфотографироваться, блондинка скинула свои модные туфли и босиком, направилась ко мне, при этом, перешагивая через сиденье, на котором сидел Юджин будто бы случайно задела его бедром.

– Прости, – томно проворковала гречанка, – пожалуйста.

Добравшись до меня, племянница друга моей матери протянула мне руку с идеальным маникюром и помогла встать. А потом все произошло молниеносно. Дамарис словно бы обо что-то споткнулась, или это лодка пошевелилась, или я уже не знаю что… Но в следующее мгновение я, как и была в одежде, полетела в воду.

И самое неприятное в этом, что я не умею плавать! Умела когда-то. Лет пять назад. Когда Юджин учил меня. Но с тех пор… Я не возвращалась к этому.

Падая, слышала женский крик, и мне подумалось мельком, что это было последнее, что уловили мои уши перед гибелью. Однако, больше я ничего не успела подумать, и даже не успела сильнее испугаться.

Потому что меня спасли. До боли знакомое, огромное тело, что сегодня весь день делает все возможное и невозможное, чтобы быть рядом, сгребло утопающую в охапку и вытащило меня на поверхность!

– А-ахх, – судорожно открыла рот и втянула огромную порцию воздуха в легкие. Я сама, то ли от страха, то ли еще от чего, обвила руками его мощную шею и подтянулась к своему спасителю. Я не вырывалась и не пыталась его топить. Только сейчас мое тело сработало, опираясь на старые воспоминания, на те моменты, когда он учил меня доверять ему и вытаскивал меня на глубину этого самого озера, заставляя спокойно висеть у него на шее. Громадный, натренированный мужской организм, создавалось такое впечатление, с необыкновенной легкостью потянул меня за собой.

Он не поплыл обратно к лодке, хотя Олег протягивал руку и пытался помочь. Ярцев упрямо направился к берегу.

– Маша, держись за меня, – почему-то хрипло сказал мой брат, – помнишь, как мы делали это раньше?

Я все еще судорожно пыталась дышать, но с каждым следующим взмахом его рук все больше и больше успокаивалась. Как и раньше, он снова все взял под свой контроль, нерушимой стеной встав между мной и моими персональными несчастьями.

– Да, – выдавила из себя, но получилось как-то сипло, от страха голос почти совсем пропал.

Начало осени. Вода в озере уже была холодной, но я не чувствовала этого холода. Не чувствовала и не видела ничего. Кроме его мощной шеи у себя перед глазами. Мы оба были в одежде и, каким бы он не был бы сильным, нагрузка из-за этого многократно увеличилась, но все равно, глядя на него, казалось, Ярцев совершает не спасение утопающей, а легкое купание ради удовольствия.

– Юджин! Ты что, совсем ничего не слышишь?! – подлетел к нам Олег, а за ним и любительница модных фотографий. – Зачем было плыть на берег, я бы забрал ее на лодку!

– Ой, как так получилось! – это уже гречанка выпучила свои большие карие глаза с накладными ресницами и сделала вид, будто бы очень переживала за нас. И почему я ей не верю?

Юджин не слышал их. Он вывел меня из воды на берег и, не обращая внимания ни на кого, повел спасенную сестру в сторону лодочного сарая.

– Маша, твоя одежда вся мокрая, тебе надо переодеться. Там, в сарае, должна висеть теплая кофта деда, переоденься, иначе простынешь.

– Юджин, тебе тоже надо переодеться! – закудахтала тонким противным голоском Дамарис, спеша позади нас. У нее, видимо, судьба сегодня такая, все время бегать за кем-то. – Я, правда, не знаю, чем тебе помочь, разве что, могу отдать свое платье, – девушка не к месту злобно хихикнула. Но это ей не помогло – очаровательницу так никто и не заметил.

Ярцев подвел меня к сараю и только тогда отпустил, мягко подтолкнув вовнутрь. Я послушалась. Сейчас как-то совсем расхотелось спорить и убегать. Страх. Даже не смотря на его присутствие и тот факт, что я уже на берегу, страх все еще заставлял дрожать мои несчастные коленки. Или это не страх вовсе? Или…

Нет уж, я предпочитаю думать, что страх!

С трудом стянула с себя тяжеленные джинсы и свитер. Одежда, понятное дело, промокла насквозь. Кофту деда нашла на том же месте, что и всегда – годы идут, а он не меняет свои привычки. Теплейшая вещь крупной вязки, повисла на мне, почти как пальто. К сожалению, по длине она еле-еле прикрывала попу, и мой шрам было уже не спрятать.

– А ну и черт с ним, – сказала себе под нос и решительно засунула ноги в хлюпающие от воды кроссовки. Джинсы и свою кофту оставила висеть в сарае на веревках для сушки дедовских рыбацких штанов. Выдохнув и понадеявшись на то, что никто не посмотрит на мой жуткий шрам, вышла из сарая к остальным.

И сразу же пожалела, о том, что не утонула несколько минут назад! Гречанка мгновенно вынесла мой позор на всеобщее обозрение, необдуманно показав пальчиком, что выжил сегодня утром после столкновения с моим двоюродным братом, на «красоту» у меня на ноге в виде шрама, что оставил мне на память, мой «любимый» папа.