Засранец

Так вот. Оказавшись в бабушкиной комнате и со своим телефоном в руках, я не помнила где была и как сюда пришла, после того… как только что стояла у двери в библиотеку.

– Нашла? – проворчала бабушка, увидев меня на пороге.

– Нет, прости. Там… там лампочка перегорела. Я… я найду на телефоне…

– Что? Бог ты мой! Даже это тебе доверить нельзя! Не нашла она! Насколько я знаю, в ваших этих гаджетах есть фонарик, что не могла включить? – Тамара Юлиановна смерила меня своим строгим взглядом и, не знаю, что она там увидела, но вдруг снисходительно сказала:

– Ладно, возьми плед в шкафу и устраивайся на кресле. Будешь читать со своего проклятого телефона, пока я не усну. Давай же, начинай. И смотри мне, не смей никуда уходить! Знаю я, что там тебе твой братец нашептывал, не обманете меня.

Доставая плед, усмехнулась мысленно. Не вздумать обманывать. Да я теперь не то, что с ним никуда не пойду…

– И вообще, – будто бы прочитав мои мысли, впервые в жизни, моя надзирательница сказала то, что в эту секунду я больше всего хотела услышать. – Завтра едем домой! У меня там куча дел накопилась. Да и тебя работа ждет. И не смей это отрицать! Поедешь со мной, негодница!

– Поеду, поеду, – плед выпал из моих рук, потому что они нещадно тряслись. – Бабушка, хоть сейчас, только, пожалуйста, не передумай, – слезы закрыли мои глаза, и я практически упала в свое кресло, спрятав при этом лицо в своих ладонях.

– Что это еще за истерики? – послышалось возмущенное откуда-то со стороны. – Что, и тебя дед все-таки довел? Ну, ладно, ладно, не реви. Если будешь хорошо себя вести и прямо сейчас утрешь слезы – завтра едем домой. Все. Все, я сказала! Мишель!

– С-сп-спасибо, – утерев рукавом слезы и шмыгнув, я подобрала плед, укрыла им ноги и нашла на телефоне необходимую книжку, бумажный экземпляр которой так и остался стоять нетронутым в той самой, ненавистной мне теперь, библиотеке деда.

Я читала на автомате, а сама думала о том, что бабушка такой стала неспроста. Когда-то давно… у них с Аскольдом случился конфликт. И до сих пор никто не знает, что там на самом деле произошло. То ли он ей изменил, то ли она ему. Но теперь, мне почему-то кажется, что изменил ей дед. Похоже, это нормально. По нашей женской линии. Не зря он за ней бегает, а она его простить не может. Не может. Не может…

Не может!!!

И я не прощу. Никогда. Никогда… Никогда, больше не прощу этого засранца! Пусть женится на своей Лике! Пусть делает, что хочет, только как можно дальше от меня. Как можно дальше!

Наверное… Только теперь я на самом деле понимаю свою бабушку. Понимаю, какую боль ей причинил дед. Это невыносимое ощущение. Боль, из-за которой ты не можешь дышать, говорить, жить… Видеть…

Ты ничего не можешь. У тебя только одно чувство и желание. Одно. Закончить весь этот абсурд! Закончить как можно быстрее и любым способом. И даже плевать на то, каким. Плевать… Плевать…

Я ненавижу его! Ненавижу! Не-на-ви-жу!!!

Его эту чертову улыбку, его глаза, его фальшивые слова и обещания! Все это был один цирк. Очередное представление, спектакль! Его любимая, чертова, роль!

Я читала, читала и читала. Даже, когда бабушка уснула. Все равно читала. Уже просто, чтобы ни о чем не думать. Если понадобится – я буду читать до самого утра, а потом соберу чемодан и, так же как и бабушка когда-то, уеду из усадьбы к такой-то матери! И больше сюда ни ногой! Когда-то это было место моего счастья.

Но этой осенью это место стало местом моей самой большой в жизни боли.

Он пришел. Пришел тихо, как и обещал, когда уснула бабушка и когда уже, видимо от бессилья, задремала я сама. Очнулась от прикосновения и, не успела открыть глаза, как ненависть вперемешку с неконтролируемой яростью перекрыли остатки моего помутненного горем сознания.

– Уходи, – зашипела на него, когда Ярцев попытался взять меня за запястье.

– Маша, тише, разбудишь… – словно бы ничего не понял, он еще и палец к губам приложил. К тем самым губам, которыми только несколько часов назад…

– Убирайся! Убирайся отсюда! – я ответила как можно громче, но когда это на него не подействовало, и засранец упрямо попытался поднять меня с кресла, со всей силы толкнула ногой тот самый столик на колесиках! Он с грохотом ударился о кровать моей дражайшей бабушки и моментально разбудил последнюю.

– А? Что? Кто здесь? – не поняла она спросонья. – Юджин! Что ты здесь делаешь?! А ну, уходи немедленно! Уходи! Я же сказала тебе, не входить сюда!

Он так и не понял, почему я выдала его.

Потому что он меня не видел. Тогда в библиотеке. Зато видела я. Отчетливо. Тот самый черный, мужской силуэт, который жадно впивался губами в шею Лики Лазаревой! Каких-то пару часов назад! Прямо в этом доме!

Да пошел он!!!





Глава 33




Утром пришли медики осмотреть мою бабушку, и она официально заявила им, что намерена отбыть обратно в столицу.

– Мишель, отправляйся собирать свой чемодан и сообщи Аскольду, чтобы организовал нам с тобой машину. Нигде не засиживайся. Позавтракаем по дороге, не хочу здесь задерживаться ни на минуту дольше!

Не помню того времени, чтобы я хоть когда-нибудь за всю свою жизнь была настолько согласна с Тамарой Юлиановной. Быстро кивнув, я вышла из комнаты с твердым намерением выполнить все, что она велела и как можно четче. Но мои планы были сломаны жесткой рукой Ярцева, стоило мне только закрыть дверь за собой. Он как будто с ночи никуда не уходил – схватил меня за запястье и в буквальном смысле потащил за собой!

– Отпусти меня! Отпусти меня, немедленно!!! – я заверещала и начала отбиваться изо всех сил. Хватит! Баста! Знаю я уже, чем заканчивается его решительность. Опять наврет, наговорит с три короба, а потом помчится обнимать свою Лику! – Отпусти!!!

Этот ненормальный припечатал меня спиной к стене и ударил чуть выше моей головы кулаком о стену.

– Успокойся! Маша! – прорычал засранец, уже нависнув надо мной. – Ты можешь объяснить, что случилось?!


– Случилось то, что я уезжаю! – ровно, как и накануне вечером, злобно прошипела на него.

– Почему? Так, вдруг? Почему ты злишься на меня? Ты можешь хотя бы объяснить, чтобы я знал, в чем таком смертельном провинился?!

Было трудно и невозможно находится настолько близко к нему. Моя озлобленность грозилась отступить, отдать преимущество глупой влюбленности и снова позволить этому негодяю обмануть свою идиотку сестру.

– Хочешь в город? Отлично, я сам отвезу тебя! И мы поедем ко мне! Я уже говорил об этом с Тамарой.

– Что? Я ни за что!!! Я еду к бабушке и не с тобой! Отпусти меня немедленно!

– Маша! Прекрати! Ты меня разве не слышишь?!

– Не слышу и слушать не собираюсь!!! – сказав это, топнула ногой и, если честно, очень старалась попасть по его ноге, но промахнулась. Однако, он это понял – и мгновенно отомстил! Прижав мои плечи своими огромными ладонями к стене, он в прямом смысле накрыл мои губы поцелуем!

Но, не в этот раз. Не в этот раз, засранец! Как накрыл, так в то же мгновение отпрянул – со всей силы, со всей дури, я укусила его за губу! И пусть скажет спасибо, что вообще не откусила! За то! За то, что он со мной сделал!

– Что за шум, а драки нету?

Еще один Шереметьев! Мой дед появился в другом конце коридора, и я мгновенно воспользовалась замешательством брата, и вырвалась из его рук! А через секунду уже заперлась в своей спальне.

– Маша!!! – его рык ударил уже по пустому коридору. Пусть себе рычит, сколько хочет.

В постели с другими.

Как в кротчайшие сроки сложить чемодан? В сети целая туча разных видео советов. Но я знаю самый лучший – просто ссыпать все в чемодан и захлопнуть его! Все, дело сделано, пора в путь, дамы и господа. Переодеваться нет никакого смысла. Не для кого. К чертям все. Всю эту отстойную жизнь. Достаточно, в город хочу. К своим тряпкам, пылесосам и девчонкам. Туда, где меня не очень ждут и не очень любят, но зато искренне.

Уже была у двери, когда взгляд зацепился за красные розы. За эти сутки они как будто стали еще красивее, ожили в воде и в этой прекрасной вазе… Обычно, я не порчу предметы. Очень бережно отношусь к вещам. Особенно, к чужим. Но на этот раз не сдержалась. Подошла к вазе и решительно опрокинула ее на пол – посудина разбилась, а подаренное им роскошное и лживое великолепие теперь в осколках стекла и моего сердца валялось на полу. Понимаю, что никому этим жизнь не облегчила. Себе, разве что. Эти розы… То, как мы провели в этой самой постели нашу первую и последнюю ночь…

Ведь говорят же, нет ничего хорошего в запретном. История Евы и Адама так никого ничему и не научила. И говорят же, учись на чужих ошибках. Но это же не про таких, как я. Я же умная! Мне свои шишки дороже, блин!

Заставила слезы забраться туда, откуда они только что пытались выбраться, взяла чемодан с сумкой и открыла дверь. Все, прощай усадьба, я в новую жизнь! Или не очень жизнь, как уж получится.

Слава богу, мне повезло, и его не оказалось в коридоре. На манер бабушки презрительно фыркнула своим собственным мыслям, ненадолго хватило его решительности лгать. Уже вернулся к Лике. Впрочем, как и всегда. Без препятствий добралась до ее спальни, заглянула туда. Тамара Юлиановна тоже была готова, рядом суетилась Алевтина, наспех складывая последние вещи в изысканный чемодан.

– Неужто без завтрака поедете? Так я хоть вам на дорожку соберу…

– Не утруждай себя, Алевтина, – гордо ответила моя родственница. – Мы позавтракаем в ресторане по дороге. Просто собери мои чемоданы и позаботься, чтобы они вовремя оказались в машине. Шереметьев хоть транспорт организовал?

– Да, конечно, машина уже у дверей стоит. Все готово.

– А кто будет за рулем? Кто нас повезет? – нахмурилась в последний момент бабушка, когда заметила меня в дверях.

– Не знаю, Тамара Юлиановна. Может быть, муж повезет.

– Афанасий? В столицу? А он хоть дорогу-то знает?

– Знает. Знает, не беспокойтесь. Вот, ваши сумки готовы, можем спускаться!

– Ну, что ж, – внезапно с грустью вздохнула моя неукротимая бабушка. – На дорожку садиться не будем, ни к чему это. У меня нет намерений сюда возвращаться, а дорога из ада в рай в любом случае, будет удачной. Прощай, Алевтина, надеюсь, не свидимся больше.

Я спустилась следом за бабушкой, в холле тоже никого не было. Все собрались на улице. Возле спортивной машины моего двоюродного брата, которая сейчас единственная стояла перед парадным входом. И он собственной персоной рядышком, грозно сложив руки на груди, хмуро смотрел на двух беглянок, только что показавшихся на террасе.





Глава 34




– Шереметьев! – встав в позу, словно была как минимум призраком Екатерины Великой, позвала моя бабушка. – Это что такое?! Что у тебя других водителей нет?

Дед, присутствовавший здесь же, замялся, но его внук тут же взял бразды правления в свои отвратительные руки.

– Нет. Остальные пьяные или с похмелья. Так что, выбора у вас нет. Не волнуйся, Тамара, – Ярцев усмехнулся так зло, как будто это не он был вчера в библиотеке, а там была я и, как минимум, была вместе с бабушкой. Это же надо, какая непробиваемая уверенность в себе! – Я хороший водитель. Поедем медленно. Не больше десяти километров в час. У нас будет мно-ого времени.

– Аскольд, это правда? – бабушка сделала последнюю попытку избавиться от внука, но Юджин снова ответил за Шереметьева:

– Правда, не сомневайтесь.

И пока все переминались с ноги на ногу, Ярцев сорвался с места, забрал чемоданы у Алевтины, открыл багажник своего навороченного автомобиля, и безапелляционно разместил их туда. После чего, пока бабушка отправилась расцеловываться с дочерями, подошел ко мне. Не проронив ни слова, забрал у меня мои вещи и поступил с ними так же, как и с бабушкиными.

– Ну, встретимся в городе, дорогие мои. Галя, Вольдемар, и ты, Светочка. Не скучайте.