Забытый край

79




Новый день, — новые переживания и заботы. Молодой мужчина никак не мог отделаться от мысли, что грядущая ночь не сулит ничего хорошего. И это его волновало с самого раннего утра, когда он только готовил завтрак.

Домовой поглядывал с обидой на молодого и неразумного хозяина. Полночи он старательно и со знанием дела отчитывал того за поспешность и горячесть нрава. А Стенсер и сам себя ругал, задаваясь вопросом:

«Если бы я не открыл дверь, то, наверное, он бы ко мне и не прицепился вовсе» — думал он, вспоминая бледного ночного гостя. — «Словно мне и без него бед было мало!» — и горько усмехаясь, продолжил. — «Помоги кому-нибудь, окажи помощь и в благодарность, будь добр, пои всякого желающего своей кровью… чем не благодать!»

За столом они со стариком не перекинулись ни единым словом. Молодой мужчина, глядя на морщинистое лицо, даже призадумался: «А как бы всё сложилось, не помоги я тогда этой летучей мыше?» — и, ковыряя завтрак, молодой человек пытался понять, было бы это к лучшему или сделало всё только хуже.

«Но, в одном старик прав, — открывать дверь всякому, кто в неё стучит, по меньшей мере, — дурное поведение. А если быть совсем уж честным — идиотизм!» — вздыхая, и не торопливо завтракая, он продолжал размышлять. — «И ведь кто знает, как всё могло обернуться. Но, благо он не пришёл прошлой ночью, дал перевести дух после всей этой работы… только… не может ведь он вечно стороной проходить, мне не мешая!»

Стенсера немало угнетало простое понимание: «Рано или поздно он придёт», — а само ожидание грозило стать по-настоящему мучительным.

«Нужно пообщаться с Кондратием. Быть может, он чего подскажет? — думал Стенсер, но с надежной прибавлял. — Или вовсе поможет?»

Только нужно было идти к полям, а двигаться, после тяжёлого трудового дня оказалось не самой простой задачей.

«Лучше немного помаяться, чем своей кровью поить всякого страждущего!» — с усмешкой думал молодой мужчина, собираясь в дорогу. О фляге с водой, не смотря на усталость, он не забыл. — «Лучше пусть мне будет немногим сложней, чем я опять начну также, как в прошлый раз, страдать от жажды!»





* * *


— Человек, да ты никак издеваешься? — было, первым, что сказал Кондратий, услышав историю о ночном знакомстве с бледным мужчиной. — Ладно полуночница, тут ещё понять можно… но зачем ты… — великан не на шутку изумлялся. — Как ты смог его отыскать?

Стенер пожал плечами.

— Я его не искал, он сам меня нашёл.

Великан покачал косматой головой.

— Должна ведь быть причина, по которой он к тебе явился.

Молодой мужчина виновато улыбнулся, понимая, что всё же: «Не следовало мне той летучей мышке помогать, эх!» — и после, всё с тем же видом, принялся рассказывать о том, как помогал подраненному созданию, как подкармливал.

Вначале, только начиная понимать, Кондратий округлил глаза, словно услышав нечто невероятно дикое, выходящее за все рамки приличия и нормы. Следом, он вновь покачал головой. А когда Стенсер закончил рассказ, то крепко хлопнул того по плечу:

— Ты что, совсем дурак? Нужно ведь знать, кому помогаешь!

— Да я же как лучше хотел! — попытался оправдаться молодой мужчина.

— Ага, как лучше хотел… а завтра что, полуночников с руки кормить будешь… или вернее своей рукой кормить будешь?

— Да нет же, — продолжал робкие попытки оправдаться Стенсер. — Конечно нет! Просто, я ведь и не знал о том, что это не простая летучая мышь!

— Простых не бывает!

Кондратий тяжело вздохнул и вновь сказал уже знакомую фразу:

— У всего есть своя цена.

— И что ты мне предлагаешь, — изумляясь своей озлобленности, начал Стенсер, — поить этого… поить своей кровью всякого, кто того попросит?

— А ты на подобное согласен?

Стенсер до боли сжал руки. И впервые задумался: «А что если мне придётся одному справляться с тем бледным? Самостоятельно… не ожидая чей-либо поддержки?»

— Нет, не согласен. Ни за что не соглашусь!

— Но ведь он что-то обещал взамен, разве нет? — не унимался великан.

— Защиту от полуночников и всех, кто может меня убить.


— И всё же? — подталкивал к ответу Кондратий.

— Да лучше сдохнуть, чем быть трусливой псиной! Что это за жизнь, когда боясь чего-то, прячешься за чужую спину, да мало того, ещё за счёт своей же жизни!

Стенсер ожидал, что за его мысли, за его резкие слова, великан погонит его прочь от полей. Что бросит, как совсем уж обнаглевшее создание. Он ожидал услышать что-то вроде: «Мы тут с полуденницей стараемся тебе помочь, а ты, имея возможность значительно облегчить всем нам жизнь, скупишься поделиться немного кровью?»

Но как же неожиданно и приятно зазвучал басовитый смех. Вначале ещё не твёрдый, но вскоре такой заразительный… Стенсер почувствовал, что жизнь не так уж и плоха. А когда поднял взгляд и посмотрел на лицо великана, то понял, что тот всего лишь проверял его решимость.

— Говорил же я, что ты не пропащий! Настоящий человек, которых нам и надо! И тебе, и мне… — деланно прищурившись, Кондратий спросил, — помнишь ведь о нашем уговоре?

— С тобой забудешь, — со смехом ответил Стенсер.





80




Кондратий заверил молодого мужчину, что поможет тому со странным бледным кровопийцей.

— Конечно, та ещё морока… по правде говоря, ещё не время, но у нас с ним свои счёты… — великан красноречиво улыбнулся. — Так, что не беспокойся. Побеседую я с ним, как появиться первая же возможность!

«Почему мне кажется, что я больше того бледного никогда не встречу?» — подумал Стенсер и, поблагодарил великана.

Стенсер также рассказал, что сделал всё, о чём его попросила полуденница. На это великан вновь рассмеялся и опять хлопнул человека увесистой лапой по плечу.

— Рад это слышать… рад, что не ошибся на твой счёт!

И всё же, перед тем, как молодой мужчина ушёл, Кондратий предупредил его:

— Ты только по ночам из дома не выходи… не нужно пока в темноте шастать! В дом тебе, теперь, уже не должны ломиться, но… если что-то подобное случиться, как когда полуночники в гости заходили, ты это, дверь не открывай, — не надо! Вообще по ночам не надо двери открывать, особенно если об этом просят, пусть даже знакомым голосом, — это, что вероятно, может оказаться ловушкой.

Стенсер кивал, но сам думал: «Это что же, возможно, ничего не измениться?»

— Ну… удачи тебе и… как только полуденница окончательно проснётся… Ух, и устроим же мы им всем!

Кому «им» и когда это случиться, Стенсер не знал, но почему-то ему это не особо нравилось. И всё же улыбаясь, он распрощался с Кондратием и поплёлся домой.

Несколько дней он отлёживался, приходя в себя после сумасшедшей череды событий. И раны не напоминали о себе, — только грубые следы остались. И усталость уже проходила. Только приобретённая непоседливость давала о себе знать, — тяжело было на месте без дела сидеть. Так, решив, что лучше время проводить с пользой, Стенсер обратился к домовому:

— Будимир, а ты часом кустарить меня не можешь научить?

Как оказалось, мог. Правда, много ругал за неумелые движения, а уж сколько злобы в старике просыпалось, когда Стенсер резал пальцы, — ужас прямо-таки какой-то!

«Да-а-а, — думал Стенсер, — работа с деревом, не так уж и проста!»

И всё же он сидел на скамейке, рядом с домом, и пытался постигать столь сложную науку. Солнышко пригревало, листва шумела, и птички так приятно пели, что временами Стенсер просто сидел без дела и нежился.

— Чем займёшься сегодня? — очередным утром, спросил домовой.

Выспавшийся человек пожал плечами:

— Схожу на пруд, а после, наверное, в лес. — при упоминании леса Стенсер невольно вспомнил о жердях, которые он собирал, чтобы переделать крышу бани. — Ох, пёс плешивый… да я ведь совсем забыл!

— Что забыл? — подскочив на месте, спросил старик.

Стенсер рассказал, что хотел помочь баннику покрыть крышу. Поделилися, как страшной тайной, что собирался полностью переделать крышку. А домовой возьми, да засмейся.

— Опомнился! Как думаешь, чем мы, старики, занимались, пока ты у леса грядки, не понятно зачем, делал?

Молодой мужчина изумился, догадываясь, что умудрился порядочно опоздать.

— Во-о-от! — протянул старик. — Такая уж наросла смена!

Стенсер покраснел так, словно совершил безумную оплошность, а старик всё продолжал подтрунивать и насмехаться над ним:

— И как только на тебя положиться можно? Не знаю!

После такого завтрака, с плохим настроением, Стенсер поплёлся на пруд. Даже крепкий, добрый сон, с которым он жил в последние дни, без беспокойств и треволнений, не мог ничего изменить. Да и солнышко не так хорошо сияло… и мурава раздражала своим шумом. Но стоило ему придти на пруд, увидить знакомую водную девушку, как всё неожиданно и быстро переменилось.

Пока рыбачил, он пытался общаться с ней, — как обещал, пытался развлекать её. Рассказывал о том, что случилось за последние дни. История о бледном мужчине никак не заинтересовала девушку. Рассказ о том, как помогал полуденнице, тоже оказался ей скучным… но то, что полуночница больше не показывалась в деревне, обрадовало водную деву. Она даже заулыбалась, и с радостью в голосе спросила: