Забытый край

«Что?» — подумал мальчик, впервые оторвавшись от книги и освободившись от власти грёз.

Он поднял взгляд и оглядел захламлённый, пыльный чердак. А в голове возникла ноющая пульсация.

«Кто?» — спросил он сам себя, а после, вспомнив образ крупного капитана, повторил. — «Капитан Стенсер… капитан Стенсер… Стенсер».

Мальчик закрыл книгу, посмотрел на обложку. Твёрдый переплёт и выбитое изображения корабля. Он прочитал название и вновь почувствовал неприятный удар по голове, — точно током ударили прямо по мозгу.

Закрыв глаза, он раз за разом думал о том капитане, но именно его имя отзывалось болью в воспалившемся уме.

«Стенсер, Стенсер» — продолжал мысленно повторять. Но после, точно решившись, тихо прошептал. — Стенсер.

Открыв глаза, он увидел мрачный потолок старого и хорошо знакомого дома. В печи тлели угли, и было слишком жарко. Стянув одеяло, удивляясь возникшей в теле перемене, мужчина встал на ноги. Не веря в случившееся, он оглядывал крепкие, мужские руки.

Оглядевшись, он заметил трёх стариков, уснувших прямо за столом. Но ни еды, ни уж тем более выпивки там не было. Молодой мужчина пытался размышлять на этот счёт и не сразу, а постепенно начал вспоминать, кто он, где он, и кто его окружает, а вернее, кто спит за столом.

Стенсер не понимал, чего сразу три хозяйственных духа забыли под одной крышей, — прежде они не желали спать вне своих владений.

«А тут… что-то странное случилось!» — подумал молодой человек.

Подойдя к столу, он наклонился к одному из стариков, и тихо-тихо, стал его тормошить, шёпотом повторяя:

— Будимир. Будимир!

— А, что? — первое, что вырвалось у старика.

Несколько раз моргнув, старик уставился на молодого мужчину, а после, радостно вопя, схватил того в крепкие объятья. Шум разбудил и других стариков. И не прошло минуты, как все они, старые хозяйственные духи, бубня что-то, радуясь, со слезами обнимали ничего не понимавшего человека.

Когда они немного успокоились, дворовой спросил:

— Ну, как ты?

А Стенсер горько улыбнулся, и сказал:

— Тут такое дело… Стенсер, это не моё имя.





67




Стенсер удивлялся, слушая рассказ стариков о том, что случилось. Ему не верилось, что простое зеркало могло его так подкосить. Но всё же несколько раз глянул на едва запертую дверь, — вместо замка была какая-то толстая, неровно отломленная палка.

— А чего это вы её так заперли? Замок ведь раньше был.

— Был, был, — сказал домовой, — да вот… нету больше.

— Сломался он, — добавил банник, — заклинило.

«Неужто, в самом деле, заклинило?» — подумал Стенсер и попросил его.

Ржавый ключ, вставленный в замок, словно там всегда и был, — не желал поворачиваться и даже не сдвигался. Молодой мужчина попытался вынуть ключ, но куда уж там!

«Ну и чего я, спрашивается, делаю? — удивился он, ещё раз глянув на дверь. — Нет замка? Ну и пусть! Велика беда!»

А сам он вернулся мыслями к удивительно яркому сну. Ему хотелось бы думать, что только привиделось, но те чувства и впечатления были слишком уж живыми. И Стенсер в самом деле начал считать, что это имя выбрал не просто так, что память каким-то образом укрыта, точно слоем шёлковой ткани, и что болезненные ощущения, как те, что он испытывал во сне, — всего лишь разрывание этой самой ткани, скрывающей память.

«И ведь надеялся, что это имя на самом деле моё… да!» — думал он. — «Ну, хорошо. И что теперь, другое себе выбрать?»

Из груди вырвался невольный смешок. Старики непонимающе глянули на молодого человека, а тот лишь сказал:

— Так, не дело ночью бодрствовать! Сейчас чего-нибудь сготовлю, поужинаем и спать!

— Но… — робко попытался банник.

— Спать!

А спать им оставалось не так уж и долго.

Стенсер проснулся несколько позже привычного. Уже воздух прогрелся, и солнце ярко сияло. А он занимался разными хозяйственными делами. Помог немного дворовому прибраться рядом с сараем, — работали вместе, на равных.


Серпами срезали буйно разросшийся бурьян. Старик, само собой, работал быстрее, сподручнее. Но и молодой мужчина не стоял на месте, — поглядывал на дворового и пытался повторять. И если сначала удавалось с явным трудом, то когда старик подошёл и объяснил, как лучше делать, то Стенсер начал заметно быстрее работать. И всё равно не успевал за стариком.

— Ну, — говорил где-то ближе к обеду дворовой, — спасибо за помощь!

— Пойдём обедать. — сказал человек и не оставил старика, пока тот не согласился.

К удивлению Стенсера банник не пришёл обедать, и они сидели за столом втроём.

«И ведь говорил, чтобы все приходили, — думал Стенсер, уже после, идя к бане. — Чего тут может быть неясного?»

Подходя к бане Стенсер увидел старика, который снимал с крыши плотно сбитую солому. Замедлив шаг, невольно раскрыв рот от удивления, подумал:

«Чего это он там делает?»

Но, спустя краткий промежуток времени Стенсер в полной мере понял, чем именно занимался старик.

— Ты точно уверен, что она меня выдержит? — спрашивал молодой мужчина, с сомнением держась за дряхлую жердь.

— Давай, смелей! — скомандовал банник уже стоя на земле. — Крыша сама себя не перестелет!

И если поначалу Стенсер в самом деле боялся, то скоро уже спокойно двигался по крыше. Ему вспомнился моряк с грот-мачты, который не боялся больше высоты. Всего лишь воображение, так живо отозвавшееся в уме, смогло его воодушевить. И пытаясь подражать персонажу из книги, мужчина, осмелев, легко двигался по крыше. Обеспокоившись, банник кричал:

— Осторожней. Эй! Осторожнее!

Но Стенсер только смеялся, и отмахивался чем-то вроде:

— Да я так в целый год с работой не справлюсь! — и продолжал скользить по крыше, снимая старую, тёмную, прохудившуюся солому.

И в какой-то момент, к его несказанному удивлению, жердь, за которую схватился, не выдержала его веса и с протяжным скрипом лопнула. Он даже не успел удивиться случившемуся, как рухнул спиной на землю.

«А небо всегда было такое голубое? — думал Стенсер, глядя вверх, пока вокруг него бегал обеспокоенный банник и спрашивал о его состояние. А мужчина не мог ответить, с трудом дышал. — И облака… разве они бывают такими пушистыми?»

Когда Стенсер смог ответить, что:

— Всё хорошо.

Банник настоятельно просил человека уйти куда подальше, подкрепляя свои доводы самой грубой руганью. Но, против ожидания банного духа, результат оказался совсем уж неожиданным.

Стенсер успел не так уж и много прочитать о морских, решительных людях, но и этого хватило, чтобы понять: «Они не бояться грубости и ругани, так почему я должен её бояться?»

И, как итог, утерев на руке кровь со свежей раны, встал на ноги и поглядел на крышу:

— «Застилать такое… дряхлое, ломкое… того и гляди, рухнет! — старик мельтешил перед глазами, а Стенсер продолжал думать. — Нужно заново крышу сделать, чтобы крепкая была, чтобы всё выдержала!»

И с этими мыслями, прихватив с собой топорик, отправился в лес, искать нужные, добротные жерди.

Возвращался он уже в окружение темноты. Солнце давно закатилось, но Стенсера это нисколько не заботило. Топор у него висел на поясе и рукояткой постукивал по ноге. Вслед за собой, держа в руках, он волочил почти десяток длинных жердей.

Поначалу ему думалось, что от усталости мерещиться, как кто-то за ним идёт. Но, спустя время, когда холод уже ощутимо беспокоил, Стенсер заметил, как совсем рядом, к его спине подбиралось какое-то странное порождение ночи. И если бы не случайный звук, вспугнувший его, уставшего человека: «Чтобы со мной было?» — думал он после.

А тогда, оглянувшись, он увидел сгорбленного человека. Ноги были неестественно вывернуты назад. Он медленно, почти беззвучно подкрадывался.

Выронив жерди, Стенсер выхватил топор, и двинулся на своего преследователя. Решил, что: «Угрозу лучше встречать лицом к лицу!»

Но это странное создание, прорычав, бросилось наутёк. Одна нога плохо слушалась, и этот ночной обитатель смог даже посмешить человека, неловким бегом.

И всё же Стенсер подумал: «А пёс с ним, с этими деревяшками! Не убегут до утра… а такая сволочь всё-таки может и подкрасться ко мне по тихому, — сплюнув, он продолжил. — И даже знать не хочу, чем это может кончиться!»





68




Домой Стенсер вернулся лёгким бегом, — опасался по-настоящему бежать, поскольку мог за свистом в ушах не услышать очередного такого «красавца». Часто озирался и вглядывался во мрак. Топор не выпускал из рук, ожидая самого худшего, считая что: «Нужно быть готовым ко всему!»

По возвращению домой, за ужином, молодой мужчина уже раздумывал: «А было ли что-то, в самом деле, или просто привиделось с усталости?» — спустя какое-то время отмахнулся от странных мыслей. Вспоминая брошенные жерди, думал о том, что: «Нужно будет завтра притащить их к бане и начать переделывать крышу».

Забрался под одеяло. И после столь богатого на события, впечатления и усталость дня, сон не заставил себя долго ждать.