Всего лишь сон

Во двор вышла женщина средних лет, и девочка с коробкой подбежала к ней. Женщина отругала ребенка за то, что та разговаривала с незнакомкой, которой уже и след простыл, но когда она открыла коробку, то от удивления обняла Софи и села вместе с ней на землю, вытирая слезы, стекающие из округленных глаз. В коробке были деньги, а поверх них записка: «Сто тысяч для ангелов». Никто никогда не жертвовал в их приют такую сумму.



Зайдя в супермаркет перед возвращением домой, чтобы купить себе ванильное мороженое для вечернего домашнего киносеанса, а также консервы для кота, Меган совершенно случайно обратила внимание на полку, на которую раньше даже не смотрела: полку с огромным выбором красок для волос. «Сейчас редко можно встретить девушку, которая не красит волосы», – вспомнилось ей. Насыщенный день после столь же насыщенного сна принес много хлопот, из-за всего этого Меган и не вспомнила о парне, с которым сутки назад пила кофе в ее собственном «измерении М».

Чем-то этот сон отличался ото всех предыдущих. Определенный процент реальности присутствовал в каждом, но этот казался более живым. Меган не могла понять, почему.

То ли для того, чтобы заглушить совесть и эмоции подсознания, оставшиеся после истории с банком, то ли, не совсем осознанно, чтобы вернуться во сне в то кафе, Меган решила вечером посмотреть романтический фильм, что ей было совершенно не свойственно. Таявшее мороженое незаметно исчезло к концу фильма, а позднее время суток взяло верх над уставшей Меган. Завтра – воскресенье, и значит необязательно ползти в душ, а после расстилать постель. Выключив телевизор и отодвинув пустое ведерко из-под мороженого на журнальном столике, Меган заснула на диване вместе с белым котом.



То же кафе, тот же столик, та же официантка, но я не вижу ее лица.

– Латте без сахара? – спрашивает она меня.

– Да, будьте добры.

– Шоколадный кекс?

– Нет, спасибо, я только что съела ведро мороженого. Только кофе, пожалуйста, – отвечаю я, а сама всматриваюсь в сторону столика, что стоит в углу. Он там. Некое смущение одолело мной. Но, не успев понять, что произошло, я увидела, что он уже садится напротив меня.

– Добрый день, – сказал тот самый молодой человек, улыбаясь мне.

– Скорее, ночь, – ответила я. Зачем я это сказала?

– Прошлый раз вы спешили.

– Ты, – сказала я, – я люблю общаться на «ты». Иначе я чувствую себя учителем.

– А ты – учитель?

– Да, в некотором роде… – А ты?

– Учитель ли я? – он рассмеялся. – Я программист.

– Да? – удивилась я. – Сколько же тебе лет?

– Тридцать два.

Я искренне удивилась:

– Я бы сказала, что выглядишь ты не старше двадцати лет.

– Во сне можно выглядеть как угодно, – улыбнулся он.

– Ты знаешь, что это сон?

– Кажется, я это осознаю. Честно признаться, я очень хотел, чтобы ты снова мне приснилась.

Я с трудом проглотила сделанный перед этими словами глоток кофе, едва не подавившись им.

– Я тебе снюсь? – спросила я.

– В прошлый раз после бессонной ночи, проведенной за компьютером, я проспал почти весь день. Ты мне приснилась, и я долго вспоминал тот сон. Я очень хотел, чтобы он повторился…

«Неужели он такой же, как и я?» – подумала я.

– И часто тебе снятся такие сны?

– Которые повторяются? Это впервые.

– Слава Богу, – с облегчением вздохнула я. Лишь сейчас, когда я записываю это, я не понимаю, почему в тот момент ощутила облегчение. Ведь, наверное, было бы неплохо найти человека такого же странного, как я. Но ведь нам просто может сниться один и тот же сон. А то и вовсе это может происходить лишь в МОЕЙ голове.

– Ты бывала здесь раньше? – спросил он меня.

– Кажется, нет. Возможно, проходила рядом или видела по телевизору.

– Почему ты мне снишься? – диалог становился все живее и напоминал обоюдный допрос, но этот вопрос застал меня врасплох. Я не знала ответа на него, к тому же была уверена, что в первую очередь это он мне снится.

– Скорее всего, – начала я, – что мы однажды где-то виделись. Наши подсознания оставили воспоминание о той встрече в памяти, а теперь сны каким-то образом объединились.

Он рассмеялся.


– Что в этом смешного? – спросила я.

– Это очень иронично – видеть человека в своем сне и не иметь возможности воплотить эту встречу наяву.

– Ты… – помедлила я, – ты прав. Шутка сознания. Я привыкла.

– Твой кофе, – сказал он, – он закончился.

– Значит пора просыпаться.

– Надеюсь, еще не пора. Я бы хотел выспаться, поэтому, пожалуй, повторю заказ, – улыбнулся он. – Ты мне приснишься еще?

– Возможно, – сказала я. – Я постараюсь.



У Меган затекла рука: все-таки на диване спать было неудобно. Она пошла в туалет, потом зашла на кухню выпить воды, посмотрела на часы: было 03:04. Мистер Блонд остался лежать на диване, лениво следя за передвижениями хозяйки по квартире.

– Я постараюсь… – пробормотала Меган. – Кто же ты такой?

Она взяла свой блокнот и записала сон под слабым свечением ночника на кухне. Сделать пару шагов к выключателю и добавить больше света ей попросту было лень. Непривычное для Меган волнение отдавало вибрацией где-то в области гортани. Новое для нее чувство.

– Почему он выглядит так молодо? – снова сказала она вслух. Джеймс Блонд повел ухом, посмотрел на хозяйку, намекая взглядом, что ей пора вернуться на диван. Но Меган, закончив писать, взяла кота и направилась с ним в спальню. Остаток ночи она хотела провести в своей постели, где, к слову, тот парень из кафе еще ни разу ей не снился.

Почти четыре часа то ли ночи, то ли утра. Меган, поглаживая мурчащую, мягкую, белую субстанцию, повернула голову в сторону шкафа, где она спрятала деньги. Деньги нужны всем, особенно тем, кто уверяет, что они – не главное в жизни. Но афишировать, что она вдруг разбогатела, Меган не собиралась.

Надо спать. Иначе утро будет тяжелым, несмотря на выходной. Где она сейчас окажется? Кафе? Банк? Или просто прогулка по улице, которая не влечет за собой никаких последствий?

Меган заснула. Какие-то воспоминания из школьной жизни, уроки, перемена… При этом она понимала, что находится в своем теле взрослой женщины. Ничего интересного. На утро, быть может, несколько ее одноклассников вдруг подумают о странной девчонке, с которой учились вместе почти пятнадцать лет назад. Но вряд ли даже вспомнят ее имя.





Глава 3




Утро выходного дня: что может быть прекраснее? Кофе не спеша, кусочек черного шоколада, кот, сидящий рядом. Без спешки. Наслаждение от каждой минуты. Такой медленной, утренней минуты. Если есть хотя бы одно утро в неделе, когда человек может в тишине не торопясь выпить кофе, то он может считать себя счастливчиком.

Вкус кофе отличался от того, что она пила ночью. Меган разбиралась в кофе, потому ощущала это. Но ничего. Кофе – не главное. Нет, конечно же чаще всего кофе – это важнейший ингредиент любой встречи. Но в этом конкретном случае кофе не был главным. А что было?

Она достала свои выпускные альбомы: школьный и из колледжа. Ни на одной фотографии не было его, хотя она и так это знала. Ему тридцать два (хоть и выглядит на двадцать), значит, он старше. Конечно же его не могло быть в этих альбомах!

Она допила кофе, взяла в руки телефон и увидела сообщение. Это была Люси. Она желала доброго утра и интересовалась, как Меган спалось.

«Спасибо, все отлично. Как у тебя дела?» – ответила Меган и мысленно поблагодарила подругу за то, что та ограничилась сообщением, а не стала звонить.

Люси тут же что-то написала, Меган нехотя снова стала набирать ответ. Она искренне любила подругу, но той было слишком «много», а Меган ценила уединение. Ей, в отличии от Люси, вполне хватало бы короткого чаепития один раз в неделю, а то и в две, подруга же требовала к себе куда больше ее внимания.

«Выпьем кофе?» – написала Люси.

«У меня дома, – ответила Меган. – У меня сегодня строгий горизонтальный режим. Не планирую сегодня покидать квартиру».

«Ок, жди меня. Что-нибудь купить?»

«Купи себе тур в другую страну на месяц», – подумала Меган, и ей тут же стало стыдно за такие мысли. «Что-нибудь на свой вкус», – написала она.

– До чего же я злая стерва, – с отвращением к самой себе пробормотала Меган, набирая текст.

Вообще-то она любила подругу, не так сильно, как любила ее Люси, но любила. Однако личное пространство – это личное пространство. Никто, даже единственная подруга не смела на него посягать. Меган, как человек, знающий психологию человека, считала себя личностью состоявшейся и самодостаточной, не нуждающейся столь часто в чужой компании. Люси в свою очередь, будучи таким же психологом, как и сама Меган, считала ту глубоко несчастной женщиной, страдающей от одиночества и непременно нуждающейся в поддержке и частом контакте с подругой, то бишь с ней. Психологам принято доверять и доверяться. Так какой же из этих двоих был прав?



Люси болтала без умолку.

Меган ожидала чего-то вроде мороженого или шоколада, но подруга привезла множество контейнеров из японского ресторана с роллами. Не то, что хотела Меган, но это лучше, чем ее полупустой холодильник – готовить Меган не любила, к тому же готовить для одной себя ей было попросту лень. А Джеймс Блонд даже выпросил у гостьи пару кусочков рыбки, пока хозяйка не видела.

– Ты все же какая-то не такая, как обычно, – эту фразу, в отличии от многих других, сказанных в тот день Люси, Меган отчетливо разобрала.

– Почему?

– Ты молчишь еще тише, чем всегда, – ответила Люси.