Восемь секунд удачи

Некоторое время позади не раздавалось ничего, кроме шума передвигающегося в воде и грязи тела. Читер уж было решил, что спутник проигнорировал вопрос, но тот наконец неохотно, что называется, сквозь зубы начал выдавать информацию:

– Как раз мимо пикапа пробегал, и тут рядом конкретно прилетело. Даже не знаю, что это было. Может, снаряд, может, мина. Хрен поймешь, когда под ухом такое. Сразу темновато стало, ну я и подумал, что в этот пикап уже вряд ли станут бить. Решил маленько полежать. Лежу себе в багажнике, никого не трогаю, и тут ты крышку поднимаешь.

– А кто с кем там сцепился? Что за дела вообще?

– Сцепились… Как бы тебе сказать, чтоб ты понял… Завис я тут в одном стабе. Так себе стаб, стабик скорее, ничего хорошего о нем не скажешь, дыра дырой. И была там одна бабенка с вот такенным орехом. Идеально круглый. Не, ты оглянись, это видеть надо.

Читер остановился, устало вывернул голову через плечо. Увидел, что Март тоже замер, сомкнув руки в смутное подобие окружности.

– Видал? Это, Чит, орех всех орехов. Хоть в музей, хоть куда – идеал.

– Ты о чем сейчас вообще? Какой орех?

– Эх, совсем ты темный, ни черта не понимаешь. Ты баб видал когда-нибудь?

– Женщин?

– В принципе, половина, а то и больше мужиков по сути своей бабы бабами, но да, я именно о женщинах сейчас.

– Видел, конечно.

– Спереди? С боков? С каких сторон видел?

– Да со всех.

– О! Да ты, я смотрю, бывалый, много чего повидал.

– Такого балабола, как ты, вижу впервые.

– Я тебе балабола еще припомню. Ладно, если не врешь, сзади, я так понимаю, тоже доводилось бабенок наблюдать. Так вот, Чит, женский зад, когда он товарного вида, это и есть орех. Грецкий орех или там кокосовый. Нет, лучше пусть грецкий. Он ведь и формой похож, и разделяется на половинки. Значит, началось все с того, что захожу я в этот стаб и первое, что вижу, это вот такой орех. – Март опять изобразил ту же фигуру, после чего добавил: – Шагай давай, я и на ходу рассказывать могу.

– Тогда погромче говори, на ходу хуже слышно.

– Тут, Чит, можно погромче, а можно правильно. Тренируй уши, потому что громко – это почти всегда плохо. Всякий услышать может, а я такие интимные истории кому зря не выбалтываю. И вот, значит, засекаю я этот орех, устремляю на него все внимание и отчетливо осознаю, что не уеду отсюда до тех пор, пока его не расколю. Поднимаю глаза, а там и прочее на месте, смотрибельное и щупательное. Опять же понимаю, что орех при такой кожуре долго на дороге валяться не будет, кто-то грыз его по-всякому и продолжает это делать. Ну да и ладно, всегда в таких случаях придерживаюсь мнения, что это не моя проблема. Короче, орех оказался из тугих. Не в том смысле, что плохо колется, расколол-то я его запросто, а в том, что инструмент мой не сразу к нему подпустили. Ты же баб знаешь, как начнут кочевряжиться, все такие из себя принцессы. Прорва времени уходит, чтобы эту дурь из них выбить. А там еще крутились вокруг разные с ошибочным мнением, что не для меня такая ягодка выросла. Время потерял на всякие разборки и шуры-муры, а уж бабла сколько ушло, даже говорить не буду. До хренища я там слил, не стоил того тот орех. Все, абсолютно все бабы гнилые насквозь, какую ни возьми. Вот чего меня именно на этой заклинило? Или пиво там сильно крепкое варили, или моча в голову стукнула, даже не знаю. В общем, неправильно себя повел. Зря заехал в тот стаб, и время и бабло на пустую гриль потратил. А там в кризисный момент нарисовалась одна ватага. Предложили дело. С виду выгодное, да и затрат с моей стороны – ноль. Решил я по-легкому капусты срубить, подписался. Да уж… пиво там, может, и крепкое, но дерьмо дерьмом, после залития нормального пивка на такое не подпишешься. Поехали мы на это, мать его, выгодное дело, да и налетели лоб в лоб. Прозевали не знаю как. Не я за охранение отвечал, а кто отвечал, того попробуй теперь найди.

– На кого налетели?

– А ты разве не видел? Ну да, куда тебе понимать такое. Боты это. Да не простые, а спецназ какой-то. Покрошили с ходу, авангард как корова слизала, ничего и пискнуть не успели. Мы им, конечно, тоже кровь пустили, но расклад хреновый вышел. Случайная команда, серьезных игроков всего ничего, а тут такой отряд при броне. Быстро отмучились. Кто-то, конечно, ушел, но не знаю, удачно или как. Боты вроде следом рванули, особо не задерживались. Это по мне понятно, не нашли ведь, а спрятался я так себе. Такие вот дела получились, Чит.

– А кто это? В смысле кто такие эти боты?

– Боты? Боты, Чит, это боты. Они обычно двух видов бывают. Первые – это просто боты. Они, конечно, неприятные, но вони от них поменьше. Их можно вычислить по противогазам или респираторам. Сорви эту защиту с рожи, и они заражаются, как простые цифры. А вот второй вид покруче будет, их зараза не берет, и с ними всегда жестко получается. Случаются и вперемешку варианты, там уже попроще решать можно.

– Может, я совсем тупой, но вообще ничего не понял.

– А тут и понимать ничего не надо. Ты с географией дружишь? Знаешь, что это как бы континент с Евразию или около того размерами?

– Слышал. Этот мир вы так и называете – Континент.

– Не вы, а мы. Привыкай, что все мы тут одинаковые. И здесь такое дело есть, что чем ближе к океану, тем выше риск познакомиться с ботами, а то и с нолдами. Местами у них базы на Побережье, местами на островах, по рекам могут подниматься на катерах всяких, колонны вглубь Континента засылают. Флот у них есть приличный, авиация кое-какая. В общем, если рядом морская вода, к мертвякам плотно добавляется еще и эта напасть.

– Кто они вообще?

– Кто-то… да хрен их знает. Были чудики, допрашивали их по-всякому. Только те, что с ними ни делай, бред смешной несут, на самые простые вопросы нормально не отвечают. Некоторые, бывает, внятно общаются, но пользы от их показаний нет. Считается, что их генерирует Система, чтобы нам жизнь медом не казалась.

– А нолды?

– Нолды? Нолда допросить не получится. Не слыхал я о таком.

– Подруга рассказывала, что ее на новом цикле возрождений занесло на территорию нолдов.

– Дай угадаю: она оттуда улетела в другой регион, по-быстрому выбрав лимит возрождений?

– Да, ей там не понравилось.

– Там никому не нравится. Представь себе, что на тебя охотится Хищник из того самого фильма, а ты далеко не коммандос, и звать тебя не Арнольд, да и Хищник настроен практично: в прятки не играет, врукопашную не лезет, тупо стреляет чем-нибудь убойным, как только увидит. Это как бы люди из будущего, у них все навороченное, ты такого добра больше нигде не увидишь. Хитрая снаряга, не стволы, а мечта. Маскируются на ровном месте так, что, пока не наступишь, не заметишь. Что нолд, что смерть – одно и то же.

– Их тоже Система создает?

– А кому еще это надо?

– Не знаю. А ей это зачем?


– Систему о таком спрашивай.

– И она что, ответит?

– Ну да, догонит и еще раз ответит, она же у нас сама вежливость… Система, Чит, ничего никому и никогда не объясняет. Она просто делает, а зачем и как – тайна великая. Люди разное говорят. Обычно глупое. Какие сами, такие и разговоры у них. Что с тупарей брать остается? Есть целые секты, которые на разное трактуют одно. Что, дескать, все мы души от людей подохших, а здесь нас сортируют. Одних в ад определяют, других в рай или другие варианты. Как фантазия очередному пророку подскажет, так и записывают. По-ихнему получается, Континент – это не просто суша в океане, а чистилище. Здесь ты разного наслушаешься, если слушать не лень. Нарассказывают…

Читер неожиданно наступил на что-то, резко выступавшее на ровном рельефе дна. Одновременно и твердое и мягкое, большое и непонятное, скрывавшееся в мути. В следующий миг под ногами забурлила вода, на ее поверхности начали лопаться десятки или даже сотни пузырей.

Но это оказался лишь безобидный пролог, дальше пошел лютый трэш. В нос ударило до того омерзительным смрадом, что захотелось на всю жизнь лишиться обоняния (а заодно и памяти о том, что это дело нюхнул). Вода заколыхалась совсем уж сильно, из нее проступила непонятная длинная масса, медленно проворачивающаяся. Вонь усилилась до такой степени, что глаза начало резать. Подавляя рвотные позывы, Читер шагнул назад, и одновременно до него дошло понимание.

Только что он потревожил лежащий на дне труп. Уж неизвестно, почему мертвец раньше вел себя спокойно, но сейчас всплыл, демонстрируя себя во всей красе. Нечто разбухшее, облепленное мокрым тряпьем, то ли покрытое нанесенными при жизни ранами, то ли это отверстия, проделанные болотными любителями падали.

– Чит, ох от тебя и прет! – возмутился ни о чем не догадывающийся Март, унюхав вонь. – Что же ты, товарищ, такое жрешь, что за тобой без противогаза идти невозможно?

– Здесь мертвяк. В смысле мертвец. Утопленник вроде. Всплыл прямо под ногами. Ох и видок, по нему раки ползают. Я сваливаю.

– Не торопись, прихвати хоть парочку рачков покрупнее, мне к пивку пригодится, – насмехаясь, попросил Март.

После таких слов пришлось напрячь всю силу воли, успокаивая взбесившийся желудок. Ну и шуточки у странного спутника, ни разу не смешные, зато по тошнотворности им нет равных.

Уже далеко в сторонке кое-как отдышался, стараясь не коситься назад, в сторону источника смрада и неспешно приближающегося Марта.

Тот, подойдя, остановился и равнодушно произнес:

– Такими темпами мы еще с час до элеватора добираться будем.

– Откуда здесь труп взялся? Посреди болота? – спросил о своем Читер.

– А я откуда знаю? Вот взял и взялся. Забей на него, трупов ты здесь много насмотришься, в самых разных видах. Лучше бы о другом поинтересовался.

– О чем?

– Я о нашем разговоре. Вот сектанты некоторые думают, что мы в чистилище попали. А почему не спросил, что я сам насчет этого думаю?

– Извини, но у меня настроение не то, чтобы заумные беседы вести.

– Да забудь ты уже про мертвеца. Подумаешь, кто-то из цифр подох посреди болота. Я, Читер, не сектант. Я из тех, кто без мистики на это дело смотрит. Я думаю, что это и правда игра. Только игра непростая. Она особая, таких больше не было и нет. Те, кто думает, что мы здесь игроки, – бараны, а не люди. Нет смысла играть, не помня себя, не зная правил, не понимая смысла. Отсюда ведь даже выхода нет. Это, Читер, не игра, это реальность. И одновременно да, игра. Вот только играем здесь не мы, здесь играют нами. Ты понял мою мысль? А теперь пошли, иначе и за час добраться не успеем.





Глава 12

Жизнь шестая. Элеватор и пиво




Тучи сгущались с самого утра, потихоньку затягивая небо от горизонта до горизонта, но дождь начал накрапывать, только когда Читер впервые за все время разглядел элеватор во всех подробностях. Не совсем полностью, только верхушки какой-то башни и часть примыкающих к ней цилиндрических конструкций непонятного предназначения.

Остановившись, он тихо предупредил Марта:

– Вижу элеватор. До него метров пятьсот.

Тот, тоже остановившись, таким же приглушенным голосом предупредил:

– Обычно здесь пусто. Скучное место. Но случается всякое. Бери правее элеватора метров на двести, там тростник до самой стены доходит, не промахнешься. Потом направо вдоль нее пройдем и там осмотримся, что к чему.

Читер направился в указанную сторону, на ходу призадумавшись над подмеченной странностью спутника. Тот уже не первый раз действует или высказывается в таком контексте, будто зрение не покинуло его вместе с потерянными глазами. Обмолвка? Особенности психики? Прикалывается? Или какая-то чертовщина? Для ослепшего человека он движется очень уж уверенно, это да, но надо признать, что временами начинает вести себя так, как вел бы себя сам Читер, окажись внезапно в беспросветном мраке.

Что-то не так с этой слепотой.



Март не ошибся, вскоре болото начало резко мелеть, а там и стена показалась. Тростник не вплотную к ней подступал, но оставшегося пространства хватало для относительно комфортного и незаметного передвижения.

На углу все изменилось. Дальше стена заворачивала под прямым углом, ограничивая площадку, занятую элеваторным хозяйством, а край болота уходил в другую сторону, как бы отодвигаясь от широкого открытого пространства, где почти не встречалось укрытий от взглядов.

Читер разглядел ровную линию широкой асфальтированной дороги метрах в двухстах и железнодорожный переезд. Рядом с ним просматривались интересные объекты: магазинчик с аляповатой вывеской, шатер крохотного летнего кафе с ларьком при нем и выносной рекламный щит, на котором можно было прочитать лишь верхнюю надпись, сообщающую о наличии горячих чебуреков, все прочие были мелковаты.

– Вроде никого нет, но место слишком открытое, опасно высовываться, – доложил он Марту. – Даже травы нормальной здесь нет, или выкосили, или коз пасли. Куда дальше пойдем?

Спутник замер столбом, не реагируя на слова. Мимику на обмотанном бинтом изуродованном лице не прочесть, но складывалось впечатление, будто он глубоко погрузился в себя. Спустя приблизительно полминуты неподвижности Март покрутил корпусом из стороны в сторону и уверенно выдал: