Вор и проклятые души

Я двигался с невозможной быстротой для человека и даже вампира. Отпрыгнув назад ко входу в башню, успел выстрелить еще два раза. Три серебряные пули попали в двоих.

Против меня теперь четверо!

И они обманулись! Повелись! Я не собирался прятаться в башне. Неожиданно для четверки вампиров прыгнул в сторону, выхватывая левой рукой вторую шпагу, а первой полоснул по кисти ближайшей ко мне нежити. Вампир зашипел, отскакивая назад, и против меня остались трое! Не столь уж много.

На внутреннем дворе вскипела битва, смешались люди Ирмы и чужаки.

— Кровь и песок! — вырвалось у меня.

Плечо ранило посеребренной сталью.





Глава 38

ПОЕДИНОК




Я отбивался от наседавших вампиров, отступив ко входу в башню. Все же пришлось это сделать! Потому как прикончат, если смогут окружить. В том сомнений нет! Против меня бились отменные фехтовальщики, парировать выпады которых удавалось только за счет сверхъестественной даже для вампиров быстроты. Но меня все равно теснили!

Внутренний двор замка графини ди Плерри затянуло пороховым дымом. Кричат десятки и десятки голосов. Звенит сталь. Кипит жестокий рукопашный бой, что походил на тысячи других и одновременно не был похож ни на один, о котором доводилось слышать или участвовать в подобном. Потому что сражаются не смертные. Сражаются вампиры, чья ловкость и быстрота превыше человеческой. Нежить менее уязвима и невероятно сильна. Там круговерть стали. Там бьется нежить на нежить, и где-то там предательница Ирма.

Яростная схватка кипела в полусотне шагов от башни, но у меня свой бой и тоже в противниках мертвецы-кровососы, чей обманчивый облик так похож на человеческий.

Дьявол! Снова я получил обжигающий порез. К счастью, неопасный, рана быстро затянется. Ранения моих противников тоже быстро заживлялись, хоть были болезненными и для них. Я дрался уже с четверкой упырей. К трем вампирам, которые напали на меня, скоро присоединился четвертый, что получил по кисти в самом начале драки. Восстановился он почти сразу и быстро вернулся в бой.

Да! Их больше! А мне нелегко! Очень! В моих руках две шпаги. Это преимущество перед шпагой и кинжалом, только против — сразу четыре шпаги и столько же кинжалов. Их много, а я один. Кровь и песок! Бьюсь на пределе и со страхом думаю, что будет, если внутри башни появятся новые враги. Тогда конец! А сейчас?

— Чтоб тебя!

Шпага уколола вампира в плечо, и тут же я получил по вытянутой руке от другого. Боль! Раненая рука безвольно обвисла! Проклиная кровососов, я прыгнул внутрь башни, а иначе получил бы в живот и грудь прямо в это мгновение! Но за спиной больше нет стены! Миг, и меня окружат!

Я отскочил к двери, за которой была конура тюремщиков. Ждал, что в башню нырнут четверо моих противников, но появился только один. Его плечи вздымались и опускались, как после долгого бега. Вампир сорвал с лица маску, пролаял что-то, чего я не разобрал, и ринулся в бой. Один.

Но я быстрее его. Отразив левой шпагой отчаянный укол открывшегося врага, пронзил его вторым клинком. Посеребренная сталь вошла под сердце.

— Проклинаю!.. — прохрипел вампир, опускаясь на колени.

— Не по тебе задачка, — зло сказал я, — проклинать Николаса Гарда!

Я толкнул сапогом в грудь осевшего вампира, чтоб выдернуть шпагу, застрявшую меж ребер, и добавил со злостью:

— Моя душа давно проклята и без тебя, недоносок.

Сталь вышла из тела упыря, который на глазах превращался в иссохшую мумию. Но где остальные? Перехватив поудобней шпаги, я вновь направился к выходу из башни.

— Здесь все, — произнес я, обнаружив пять высохших тел, у двоих из которых были белые повязки на рукавах.

Только по белым тряпкам можно отличить вампиров Ирменгрет от нападавших. Мои противники получили удар в спину. Скорей всего, на них напали двое. Положив троих, слегли и сами, а победитель прыгнул в башню, где нашел конец от моей шпаги.

— А-а-агрх!

Упырь с отрубленной рукой и безумным взором устремился на меня. Битва внутри замка растеклась по всему внутреннему двору, добравшись и до башни, у подножия которой дрался я. Извернувшись, прикрывшись веером из стали, я пропустил нового врага мимо себя и рубанул по спине.

— Готов! — выдохнул я, и через несколько ударов сердца меня захлестнула общая схватка.

Вокруг звон посеребренной стали, крики, хрипы, рычание и стоны неудачников. Бой всех со всеми — так мне казалось. Без белых повязок не отличить вампиров Ирмы от чужаков. Да какие, к дьяволу, чужаки! Нет для меня ни чужаков, ни своих!

Я отчаянно дрался, защищая свою шкуру. Сначала бездумно. Я вертелся что черт! Отбивал и атаковал, парировал и колол либо рубил. Порой пропуская болезненные порезы или уколы. Только ни один не оказался фатальным. Небо или скорее дьявол хранили меня, а может, все вместе! Проклятье! Я дрался не только за себя. Скоро понял, что должен не только выжить. Обязан найти в этом безумии Ирму! Найти и покарать предательницу!

Вон она! Ее зеленое платье! Заметив раз, уже не потеряешь из виду на фоне белого снега, серого камня стен и дерущихся фигур в темных одеяниях. Зарычав, я бросился за ней. К главной башне замка. Туда, куда пробивали дорогу окружившие графиню телохранители!

Она далеко! На той стороне внутреннего двора! Проклятье! Но я достану ее! Даже если придется перебить всех вампиров Орнора! Я шел к Ирме так быстро, как только мог. Сражаясь, чтоб не убили меня, и убивая тех, кто вставал на пути.

— Ах ты!.. — Я зарычал от боли, получив удар по левой руке и потеряв шпагу.

Крутанувшись, отразил новый выпад и всадил выхваченный кинжал в живот подставившегося упыря. Вокруг меня злой, яростный бой, где каждый сам за себя. Вампиры Ирмы давно смешались с нападавшими в одну свалку, пахнущую кровью и пороховым дымом. В меня стреляли. Не раз. Трижды пули рвали плоть, и каждый раз я не мог позволить себе отдаться боли. Боль — это недоступная роскошь. Она помешает выжить, и тогда я не убью Ирму.

Все меньше и меньше до предательницы. Ее люди погибают. Те, кто рядом с графиней, и те, кто сражается уже только сам за себя. Потому что стражники замка в меньшинстве. Но бьются до последнего, не прося пощады и не бросая оружие. Рядом с Ирмой всего трое, они ведут графиню к главной башне, вход в которую держат еще несколько ее человек. А я отстаю!


Да пусть у башни прирежут всех телохранителей Ирмы! Чтобы не успела она скрыться, а саму Ирму отдайте мне! Я рвался к графине, как к самой заветной цели своей жизни, но опоздал. Она первой пробилась к главной башне замка! Уже одна! Но пробилась! Ее встретили и закрыли тяжелые ворота. А я не успел! Всего ничего осталось!

Переступив через сраженного вампира, со злостью пнул дубовые, оббитые почерневшим железом, забрызганные кровью доски дверей. Подле них никого, только мертвые второй истинной смертью упыри и я. Один, а схватка в десятке шагов. Никто не смотрит на меня или башню, потому что каждый рубится со своим врагом.

— Проклятье!

Отчаянно бранясь, я затарабанил рукоятью кинжала по дверям-воротам. Да только их можно разнести тараном или пушкой, но не рукой. Ирма там! Заперлась! Но все равно доберусь до нее.

— Дьявол!

Шум боя вдруг стал приглушенным.

— Здравствуй, Николас.

Обернувшись, я встретился взглядом с сатаной, который, сложив руки на груди, задумчиво взирал на бой. Он ненадолго посмотрел на меня, а затем продолжил наблюдать за схваткой. Она словно отдалилась. Будто смотришь на нее из-за полупрозрачной, чуть мутной стены, гасящей дикий шум; и казалось, что за эту стену не пробраться. Ни мне — туда, в бой. Ни убивающим друг друга упырям — сюда, ко мне и Люциферу.

Он был таким же, каким являлся ко мне прежде. В купеческом кафтане поверх темной одежды и мягких сапогах. Чуть седые, коротко стриженные темно-русые волосы, черные глаза, ястребиный нос и тонкие губы. Дьявол поигрывал курительной трубкой и будто бы смутился и спрятал ее в карман, когда заметил мой интерес к ней. Однако плевать на трубку, я смотрел только на сатану.

— Здесь?

— А ты удивлен? — дьявол вскинул бровь и усмехнулся.

— Но замок… Нет силы, способной проникнуть в него против воли Ирмы. — Я вспомнил слышанное не раз о доме графини ди Плерри.

Лик сатаны ужесточился, когда прозвучало ее имя. Однако заговорил Люцифер не о вампирше.

— Но ты уже здесь, — сказал он.

— Я?

— Ты, — молвил дьявол, — а через тебя я и они. Правда, они пока не видят. Магия графини мешает им.

Сатана кивнул в сторону боя.

— Ничего не понимаю. — Я замотал головой.

— Это вовсе не обязательно. — Люцифер протянул мне невесть откуда взявшийся плащ. — Возьми, пригодится против Ирмы.

Проклятье! Дьявол предлагает не просто плащ. Плотная черная ткань — лишь зримое воплощение помощи, которую нельзя принимать. Нельзя слушать Отца лжи, нельзя соглашаться с ним. Но я уже заключил сделку. Я ключ сатаны к Орнору.

— Бери, — настойчиво повторил Люцифер. — Он поможет. Ирменгрет здесь дома. В замке она как богиня.

Я вздрогнул. Снова звучит, что мощь графини ди Плерри в ее логове сопоставима с божественной силой. Но отчего она сбежала от битвы?

— Почему не поразила всех врагов божественной магией? — воскликнул я.

— Она как богиня, но она не богиня, — произнес дьявол. — Чтобы взять всю силу магического источника, ей нужно соблюсти условности.

— Что же это?

Сатана рассмеялся:

— Всякая шелуха! Произнесение заклинаний, пассы руками, начертание пентаграмм и прочие внешние атрибуты, без коих вам, смертным, не обойтись. В этом и есть отличие истинной силы от ее подобия. В случае Ирменгрет нужно оказаться над центром истока.

— Столь много слов, и ничего не ясно.

— Ты прав! Ирме нужно просто сесть на трон. Он за этой дверью. В зале, где пленили тебя и убили Войну.

— Не помню никакого трона.

— Его убирают на время пиршеств. — Люцифер замолк и устремил взор сквозь серый камень башни. — Ирма уже на троне и теперь очень сильна. Ты же смертный, хотя и не простой. Ты невероятно силен, ловок и быстр, но что твоя сила против почти божественного могущества?

Я не отвечал сатане. Что мог сказать ему?

— Да, магия Ирмы ослабла, — продолжал дьявол, — ведь я здесь и те, кто штурмует замок, тоже здесь. Крепость более не является неприступной! Только Ирма скоро обрушит всю мощь источника магии на чужаков и на тебя. Уверяю, на вас с головой хватит. — Дьявол вздохнул. — Время для разговора уходит. Ты обречен, а я не могу это допустить! Я забираю тебя отсюда.

— Постой! С плащом будет иначе? Появится шанс? — Мне непросто дались эти слова, потому что я понимал, что уже согласился на помощь. Бросаю себя все глубже в пропасть падения. Снова принимаю длань сатаны.

— С плащом рядом будет моя сила.

Я медлил.

— Время, — напомнил Люцифер, — его почти не осталось. Но ты хочешь наказать предательство, и я хочу того же!

— Значит, будет так!