Вор и проклятые души

— Веди нас, Ирма.

Мы продолжили путь по Запустению. Лес казался безжизненным, пустым и мертвым. Но это было обманчивое впечатление. Мы часто пересекали следы зверья или шли вдоль них по тропам. Бран то и дело ворчал, что неплохо бы подстрелить зайца, а лучше двух.

— Чем стрелять будешь? — каждый раз интересовалась Ирменгрет. Ни лука, ни арбалета, ни пистоля или аркебузы у нас не имелось.

— А может, ты слетаешь за птицей на своих крыльях? — Бран осклабился после очередного укола вампира.

— Слетай сам!

— У меня крыльев нет, — нарочито с притворной горечью в голосе ответил Бран.

— Тогда сбегай, — отмахнулась Ирма, — ногами. Ноги-то есть!

— Ноги есть, — вздохнул Бран, — а зайца нет.

Я покачал головой. Не верится, что это Война! Грозный всадник апокалипсиса.

— Старик!

Бран не унимался. Предвестник обернулся, чтобы увидеть молчаливого Томаса Велдона, который шел последним, уткнув взор в снег перед собой.

— Старик, — вновь позвал предвестник, — наколдуй еды.

Монах ступал дальше, не отрывая взгляда от земли, и будто ничего не слышал. Бран разочарованно махнул рукой и отвернулся, бросив напоследок:

— К черту тебя, святой отец.

Инквизитор вздрогнул, чего предвестник не видел. Хотел бы я знать, что больше его задело — упоминание черта или сана из прошлой жизни. Мы никогда не будем жить как прежде. Мы другие, и Томас Велдон тоже изменился, как бы он ни сопротивлялся этому.

Я опасался, что туман съест тонкий слой снега, однако к полудню основательно подморозило, и грязи под ногами не было. Изо рта при дыхании вырывается пар. У всех, даже у Ирмы, но она ведь мертвец! Я догнал вампиршу, шедшую первой.

— Ты дышишь?

— Что? — Ирменгрет непонимающе заморгала.

— Дышишь. У тебя пар. Как у нас, у живых, а ты…

— Ах, вот о чем ты! — расхохоталась Ирма. — Я высший вампир! Я как живая. Если захочу, то ничем не отличаюсь от вас, живых. А я хочу!

Она очень красива. Огненно-рыжие волосы, подвернутые ресницы, карие глаза, чувственные губы… Почему думаю об этом? Я отвернулся, чтоб ушло наваждение. Ирменгрет коснулась моего плеча. Когда заговорила, в ее голосе зазвучали мурлыкающие нотки:

— Могу такое, на что не каждая живая способна.

Я посмотрел в ее глаза, чувствуя, что вот-вот утону в них. Отвернувшись, спросил:

— Долго еще до Тарты?

Ответ на этот вопрос мне, конечно, известен. Я вновь посмотрел на Ирменгрет.

— Два полных дня пути от Волчьего дома. Полдня мы прошли.

Взгляд Ирмы будоражил во мне кровь. Только моя избранница — другая. Алиса.

— Мое место около Велдона, — сказал я. — Пойду к нему.

— Иди, Николас, — Ирма кивнула, — иди.

Мы двигались на восток. Это был долгий, монотонный путь, который растянулся на весь день. Мы шли, почти не раскрывая рта, чтобы обменяться парой-тройкой фраз. О чем говорить? Нужно добраться до большой реки, а все остальное потом. В том числе и разговоры о дальнейших планах.

Солнце давно зашло. Сумрак сменился ночной тьмой, но мы так же идем, потому что главное, что сейчас нужно, — это дойти до Тарты, где Ирма обещает корабль. Там будут еда, горячее питье и тепло, а сейчас только холод и снег, который топчут уставшие ноги.

Темнота нисколько не мешала, особенно вампирше. Для нее что день, что ночь — все едино. Я мог бы обратиться к воровской магии, а Велдон — к черному колдовству, дабы видеть в темноте. Но когда вокруг все покрыто снегом, легко обойтись без особых умений.

Кажется, скоро полночь. Силы на исходе у всех, кроме вампира, и хуже всех бедолаге Велдону. Годы инквизитора не предрасполагают к столь длинным переходам.

— Скоро привал, — объявила Ирменгрет. — Ищите удобное место.

— Смотрите! — вдруг воскликнул Томас Велдон. — Там!

Монах указывал вперед, где вместо безжизненного зимнего леса сквозь полутьму были заметны покрытые листвой деревья. Что за черт! Настоящие листья, и совсем рядом! Хорошо видно, что там на земле трава, а не снег.

— Чтоб я сдох! — воскликнул Бран. — Старик! Как ты первым углядел? Идешь-то последним!

— Ты не узришь многое, — сказал монах, процитировав священный текст, — что доступно иным.


— Лучше скажи, святой отец, — парировал Бран, — что там такое?

— Мне неведомо.

— Осколок прежних эльфийских владений, — произнесла Ирменгрет. — Доводилось слышать об этом, но никогда не верила в существование чего-то подобного. Считала, что это пустые домыслы.

— Там опасно? — спросил я и, помрачнев, выдавил: — Для нас…

Для нас — людей после войн, что уничтожили царства эльфов. Для нас, кто хуже, чем просто люди.

— Не знаю, — пожала плечами Ирма. — Лучше обойти это стороной.

— От греха подальше?

— Называй как хочешь, Николас, — сказала вампирша. — С лешим тебе повезло, но ты ведь не знаешь, что ждет там? Там может быть нечто, лишенное разума. Что-то такое, что не внемлет твоему красноречию. — Ирма усмехнулась и добавила: — Два раза подряд нам не повезет.

— Нужно проверить, — произнес Бран. — Там должно быть теплее. Трава на морозе не растет.

Война, Велдон и я переглянулись. Предвестник привел весомый довод для риска. Мы замерзли, а ради возможности согреться можно пойти на многое. Тем паче мы не ощущали опасности. Лишь Ирма говорит об осторожности, но холод ее не беспокоит. Мертвецу не замерзнуть.

— Будем бдительны! — Вампирша поняла, что отговаривать остальных бесполезно.

Я вытащил из ножен бракемарт. Бран кивнул мне и тоже обнажил шпагу. Ирма права. Осторожность не помешает.

— Заходим на траву первыми? — предложил мне Война. — Монах и Ирменгрет идут сзади. Чтоб прикрыть!

Я не возражал. Вдобавок обратился к магии вора. Под перчатками закололо кончики пальцев. Я моргнул и в следующий миг смотрел на лес ночным зрением. Тьма, что чернела за деревьями в полусотне шагов, отступила гораздо дальше. Как будто снова день без солнечных лучей с небом, полностью затянутым тучами, и вся действительность окрасилась серыми тонами. До отступившей границы мрака я видел все в мельчайших подробностях.

— Старик, — Бран обратился монаху, — хоть сейчас-то колдовать будешь?

— Если потребуется помощь, — со льдом в голосе ответил Велдон.

Я первым подошел к зеленой траве. Что-то внутри не позволяло сделать следующий шаг.

— Может, обойдем? — Бран поравнялся со мной.

— К черту! Устал как собака!

Я переступил невидимую границу. Готовый вскинуть саблю в любое мгновение, готовый к бою — но ничего не изменилось… Нет! Лес стал иным.

— Ты чувствуешь? — Я покосился на предвестника, который тоже шагнул на траву.

— Тепло. — Война выругался и довольно засопел, вдохнул воздух полной грудью. — Пахнет, как летом!

Война прав. Чертовски прав! Запах летнего леса, и тишина, нарушаемая лишь стрекотом сверчков. Мы ступали по невысокой траве, с подозрением глядя по сторонам. Только все так же тихо и спокойно. Даже ветра нет, как и прохлады. Тут по-настоящему тепло.

Пройдя несколько футов, покрутились на месте, вслушиваясь в округу. Глядели по сторонам, выискивая угрозу.

— Никого, — произнес Бран, опуская шпагу.

— Никого и ничего, — согласился я.

Мы дали знак Ирме и Велдону, что опасности нет. Вместе углубились в странный островок прежнего леса. Вампир и монах, что еще держался за магию, были настороже дольше, чем я или Бран, но в конце концов и они сдались. Монах отпустил магию, а за ним и я. Смотрю на мир обычным взглядом.

— От эльфов тоже ничего нет, — задумчиво произнесла Ирма. — Ни памяти, ни призраков. Ни злости, ни жажды мести, ничего, что могло бы напомнить о них!

— Тем лучше. — Бран подошел к высоченному дубу, ветви которого широко раскинулись в стороны. — Не люблю, когда пытаются меня сожрать.

— И мы не враги этому лесу, — сказал я. — Сегодня обходимся без костра.

Никто не возражал. Все понимали, что деревья боятся огня. Мы чужаки, которых гостеприимно приняли, и мы не станем обижать хозяев. Не сговариваясь, разместились под дубом. Просто упали на траву. Я и Бран завернулись в плащи. Велдон лежал на спине, накрыв лицо капюшоном и сложив ладони в молитвенном жесте.

Ну его! Сказать бы, что негоже поминать людских богов под сенью эльфийских деревьев, но не хотелось даже рта открывать, а глаза закрылись сами собой.

— Покараулю, — голос Ирмы пробился сквозь накатывающий сон, — я не устала.

Я провалился в пропасть сна…

Проснулся. Помнил, где остановились на привал, и плохо понимал, что именно происходит со мной сейчас. Но почувствовал. Я знал!

Над нами нависла смертельная угроза!