Венганза. Рокировка

— Я знаю и ни за что не сбегу.

— Это хорошо для дела, — помрачнел Андрес.

— Тебя что-то беспокоит? — пришла моя очередь тревожиться о друге.

— Только твоя безопасность, — посмотрел мне прямо в глаза.

Шоколадная радужка глаз Андреса всегда напоминала мне талый шоколад. И рассматривая её, я успокаивалась, чувствуя себя в безопасности. Но в ту ночь в его взгляде появилась тень, окрасившая молочный шоколад в горький. Он беспокоился обо мне, я знала об этом и без слов. Только до той ночи не думала, насколько эта тревога мучила Андреса, исходя из самого сердца.

— Я буду в порядке, правда, — накрыла его ладонь своей, успокаивая.

Андрес замер, посмотрев на меня. В его глазах застыл немой вопрос. И чем дольше он молчал, тем сильнее темнел его взгляд. На миг мне показалось, что там промелькнуло нечто похожее на надежду, но не могла понять, что именно он собирался сказать, и так не решился. Будто спохватившись, Андрес опустил взгляд. Его щеки слегка порозовели, и он отвернулся, прокашливаясь.

— Очень на это надеюсь, — наконец-то проговорил он.

Сильнее сжала его ладонь, пытаясь показать беспочвенность его тревоги. Андрес шумно выдохнул, проводя второй рукой по крышке рояля.

— Альварадо назначил мне встречу на завтра, — равнодушным тоном сказал он, не поворачиваясь ко мне.

Сердце тут же среагировало на упоминание Диего, сделав в груди сальто. Андрес напрягся, будто заметив мою реакцию на новость. Он осторожно вытащил ладонь из-под моей, почесав подбородок.

— Похоже, разговор будет не о бизнесе, — добавил он, посмотрев на меня.

— Откуда такие выводы?

— Сказал, что хочет обсудить личные вопросы, — усмехнулся, слегка покачав головой.

— Думаешь, захочет поговорить обо мне? — теперь уже пришла моя очередь напрячься. Несмотря на то, что мне нечего скрывать от Андреса, я не хотела, чтобы Диего принимал какие-то решительные меры. Тем более, для всех остальных мы сохраняли видимость пары, и, оставаясь в роли, я обязана бояться подобных встреч.

— Это не входило в наши планы, — представила разъяренного Ангела, решившего убрать с пути соперника.

На шее выступил холодный пот от одной мысли, что именно может с ним сделать Диего в гневе. И вновь стало страшно. Страшно, как тогда, когда я висела на цепях, наблюдая за казнью Майкла. Вздрогнула, мысленно увидев на его месте Андреса, горящего как факел. Меня затрясло мелкой дрожью. Я не могла допустить ещё одной смерти по моей вине. Если такое случится, то не представляю, как смогу дальше жить и смогу ли вообще. Нужно предотвратить их встречу во что бы то ни стало. Это единственное, что я могла сделать.

— Не встречайся с ним, прошу, — вцепилась в его предплечье, продолжая дрожать. — Придумай какой-то повод и перенеси встречу.

— Ты вся дрожишь! — встревожено посмотрел на меня Андрес. — Тебе плохо?

Попытался вскочить на ноги, но я удержала его на месте, не собираясь никуда отпускать до тех пор, пока не услышу необходимый ответ.

— Просто скажи, что перенесешь.

— Почему? Да что такое случилось? — он сел обратно, смотря на меня широко раскрытыми глазами.

— Андрес, просто перенеси встречу. Хорошо? Пообещай мне.

— Если для тебя это настолько важно, то… обещаю.

— Хорошо. Я не вынесу, если с тобой что-то случится, — уткнулась лбом ему в плечо, закрывая глаза. — Не вынесу.

Меня всё еще трясло, но внутри становилось спокойнее. Значит, у меня еще оставалось время, чтобы спасти Андреса. И я сделаю всё от меня зависящее. Погруженная в мысли, почувствовала, как сильные руки осторожно обняли меня, убаюкивая в объятиях.





* * *


После разговора с Андресом я не могла уснуть, терзаемая видениями того, как Диего убивает друга у меня на глазах. Хотелось кричать, думая о возможности повторения пережитого ранее кошмара, но не могла. Словно все звуки застряли где-то в горле, и мешали не только говорить, но и дышать. Как бы я не старалась, сон не шел. Вновь холодная волна прошлого накрыла меня, пытаясь утопить. И как я могла забыться, позволив себе думать о счастье рядом с этим монстром, способным стереть нас всех в порошок, предварительно неделями мучая ради собственной забавы. Неважно, что я всегда знала всю степень опасности этого дела, как и неважно, что много раз меня об этом предупреждал Андрес. Ослепленная желанием уничтожить своего мучителя, не сильно задумывалась о том, какой опасности подвергаю других людей. И теперь, когда реальность распахнула дверь, столкнувшись со мной лицом к лицу, только и думала, как бы отгородить остальных от ударной волны, непременно последующей после взрыва под именем Диего.

Усталость взяла свое, и с первыми лучами солнца сон выиграл битву у тревоги, затянув меня в крепкий мир без сновидений. Наутро, открыв глаза, я уже знала, как должна действовать и, недолго думая, приступила к выполнению задуманного.

Через два часа я уже сидела в ресторане напротив клуба, где год назад вынужденно осваивала азы обольщения. Солнце стояло высоко в небе, освещая этот рассадник порока теми же яркими лучами, как и все остальное в мире. До сих пор не понимала, почему над этим местом круглосуточно не сверкают молнии. Ведь именно так должна выглядеть преисподняя. Внутри меня все дрожало от визуального напоминания об аде, окружавшем меня в том жутком месте. Но не оставалось ничего иного, как делать вид, будто не волнует ни близость места моих пыток, ни то, что в этот момент там, скорее всего, унижают и эксплуатируют женщин, как второсортных людей, поставляют наркотики и алкоголь. Непроизвольно посещали картинки с Диего, совокупляющимся прямо в это мгновение с одной девочкой за другой, а девицы там готовы на все, лишь бы обратить на себя его внимание.

К горлу подкатила тошнота, и я отвернулась от окна, предпочитая рассматривать гостей ресторана, нежели обитель порока за окном, замаскированную под дорогой элитный клуб для избранных.

Кофе передо мной давно остыл, став таким же, как и мои воспоминания, холодные, но по-прежнему горькие, и неважно, сколько времени пройдет, горечь останется навсегда. Отодвинув чашку, я смотрела на людей, обедающих за соседними столиками: деловые костюмы, дорогие дизайнерские платья, лишь хваленая элита, сливки общества. Среднему классу нечего делать в ресторанах авторской кухни с многозначными суммами в меню и на чеках. Только на лицах всех этих гостей не виднелось улыбок или искренних эмоций, каждый поглощен своими мыслями и смартфонами, игнорируя спутников, игнорируя изысканные блюда, потребляя их скорее ради престижа, чем для собственного удовольствия.

В их мире все крутилось вокруг сумм, потраченных на гребаный обед и имя очередного кутюрье на лейбле. И неважно, насколько тебе в действительности то или иное приносит удовольствие. Стоит сделать иначе, пойти против принятых этим обществом устоев, как те же люди, что улыбались тебе и приглашали на воскресное барбекю, превратят в изгоя, отщепенца, чудака, игнорирующего правила. Всего лишь год назад я была одной из них, беспокоящейся о репутации и общественном мнении, теперь же рассматривала этих людей, как манекенов за витриной магазина. Таких же красивых, искусственных и пустых.

Звук мотора мотоцикла оглушил улицу, заставив напрячься каждый мускул в теле. Оглянувшись по сторонам, не увидела ни вопросительных взглядов, ни вопросов у окружающих, каждый был поглощен своими делами или чтением очередных сплетен в телефоне. Собравшись с духом, протянула руку к чашке и дрожащей рукой поднесла кофе ко рту, отпивая остывшую жидкость.

Через стекло меня прожигал взгляд, вынуждая повернуться. Повинуясь невидимой силе, повернула голову, столкнувшись с разъяренными кристально — голубыми глазами. На противоположной стороне дороги, у входа в клуб, стоял Диего. Грудь тяжело вздымалась в гневе, а глаза метали молнии. Но он не переходил дорогу и не зашёл внутрь ресторана, как я ожидала, а, опершись на мотоцикл, продолжил испепелять меня взглядом. Под напором его испытующих глаз по коже пробежал озноб. Но я не спасовала, продолжая смотреть прямо на него. Я не торопилась выйти наружу, всё еще надеясь, что Диего сдастся и придет за мной в ресторан. Но он лишь достал из внутреннего кармана куртки сигарету, закуривая. Он выдыхал дым, не сводя с меня глаз ни на мгновение. А я не спеша потягивала проклятый кофе, покрываясь то испариной, то холодным потом.


Диего одновременно и пугал меня до дрожи в коленях и привлекал своей непредсказуемостью. Этот мужчина никогда не сможет стать для меня пустым местом. Да и возможно ли забыть о человеке, вывернувшем наизнанку душу и вырвавшем сердце из груди, загнав в самое чистилище? Теперь я знала об этом точно. Сейчас я в равной степени ненавидела его и трепетала перед ним, но со временем одно из чувств возьмет верх, и оставалось лишь молиться, чтобы к тому моменту Диего был лишь тяжелым воспоминанием.

Чашка опустела, но ни один из нас не двинулся с места. Подошедший официант забрал пустую посуду, оставив меня без какого-либо прикрытия. Мы продолжали поединок взглядов, не пасуя друг перед другом. На губах Диего появилась ухмылка, как только он заметил, что я продолжила сидеть в укрытии шумного ресторана за абсолютно пустым столом. Я снова представила пухленькое лицо дочери, продолжающей жить без матери, пока я играю в шпионку. Приняла наконец-то решение: нужно заканчивать со всем этим, и как можно быстрее.

Расплатившись по счету, собрав всю смелость в кулак, вышла на улицу с высоко поднятой головой. Диего не пошел мне навстречу, лишь затушив окурок от сигареты ногой, и, засунув руки в карманы куртки, наблюдал за мной. Наплевала на план, растоптанный Диего, и здравый смысл, мне стало интересно посмотреть на его дальнейшие действия. Мы сражались взглядами, взывая к первому шагу, но каждый оставался по свою сторону дороги. Я дождалась швейцара, подогнавшего машину, и, забрав ключи, ухмыльнулась Диего в ответ, тут же усаживаясь в автомобиль и поворачивая ключ зажигания.

Я видела, как он сел на мотоцикл, заводя мотор, и поняла — теперь он не отступится, пока не догонит. Подгоняемая адреналином, забурлившим в крови, тронулась с места, сразу вжимая педаль газа в пол. Спина Диего, разворачивающегося на мотоцикле, показалась в зеркале заднего вида. Я слегка притормозила, сворачивая на первом перекрестке, и снова разогнала машину. Через секунду в зеркале снова появился мотоцикл, от которого я пыталась скрыться. Нервы натянулись как струна, когда я поняла, что теперь Диего не даст мне фору и намерен настичь меня в этой гонке. Разгоняя автомобиль, я то и дело поглядывала на преследователя, следующего за мной практически впритык. Мне было страшно от неизвестности, последующей за моей поимкой, и в то же время, у меня захватывало дух от скорости, опасности, горящей в глазах преследователя. Утром я не собиралась гоняться по дорогам, пытаясь спрятаться от неизбежного, а всего лишь хотела поговорить в безопасности людного ресторана. И пусть Диего сделал всё по-своему, но я чувствовала, что подобный исход событий способствовал моей сегодняшней цели гораздо больше изначального плана. Он должен поймать меня, должен разозлиться и тогда.…Будь, что будет! Время думать и просчитывать возможные варианты развития событий закончилось, настала пора действий.

Увидев мигающий светофор, я вдавила в пол педаль газа, успев проскочить на желтый свет, надеясь, что мой хвост остался у светофора. Только, когда я посмотрела в зеркало на дорогу, совсем не удивилась, увидев его, догнавшего мою машину и практически прижимающегося к ней. Резко свернув направо, я гнала что есть мочи, не зная куда, лавируя в бешеном потоке машин. Диего слегка отстал от меня, обгоняя другие автомобили и позволяя мне вырваться на более свободную улицу, думая лишь о бегстве. Но через несколько мгновений мотоцикл поравнялся с машиной, прижимая меня к обочине. Я не могла остановиться. Меня гнал драйв. Диего обогнал автомобиль, выехав вперед меня и махнув рукой на обочину, чтобы я остановилась. От неожиданности я резко ударила по газам, испугавшись, что могу сбить его. Свернув на обочину, не отпускала руль, сжимая побелевшими от напряжения костяшками пальцев, восстанавливая дыхание. В висках шумела кровь, а перед глазами мельтешило. Всё еще находясь под действием адреналина, не сразу заметила, как к машине приближается Диего.

Не думая дважды, отстегнула ремень и, распахнув дверь машины, бросилась бежать в сторону, не разбирая дороги. Звуки тяжелых ботинок соприкасающихся с сухим грунтом, подгоняли меня бежать быстрее. Сбросив туфли, помчалась по пересохшей земле, царапая ноги. Я не понимала, зачем бегу и где именно нахожусь, но я знала одно, Диего зол, и это не может быть для меня хорошей новостью. Увидев какие-то постройки, направилась в их сторону, надеясь спрятаться. Землю сменил асфальт, когда я услышала его прямо за спиной, и в следующий миг оказалась сбитой с ног большим телом.

Схватив меня в объятия, Диего крепко держал меня в руках, а я инстинктивно пыталась вырваться. Брыкаясь и пинаясь, я не смогла преуспеть в высвобождении. Перевернув меня навзничь, он уселся мне на талию. Удерживая всем весом на асфальте и схватив меня за запястья, завел руки над головой, плотно прижимая к холодной дороге. Я всё еще пыталась высвободиться, но все попытки оказались безуспешными.

— Успокойся, мать твою! — прокричал Диего.

Он походил на вырвавшегося на свободу хищника с горящими глазами и опасностью, читающейся в каждом повороте головы, готовым растерзать жертву в любую секунду. Его взгляд потемнел, а лицо исказила гневная гримаса. Я замерла, как завороженная смотря на раздувающиеся от злости ноздри, тяжело вздымающуюся грудь. В то мгновение мне вновь стало жутко, но еще страшнее было представить, что именно он сделает, если я ослушаюсь его и продолжу борьбу. Диего смотрел на меня, плотно сжав губы, восстанавливая дыхание.

— Что за черт с тобой? — прокричал мне в лицо, напоминая, что с ним лучше не шутить. — Решила поиграть в кошки-мышки? Что ж я догнал тебя, мышка! Довольна? Теперь могу тебя съесть!

Мне всё еще было сложно дышать, а смотря на его лицо, чувствовала, будто из легких выкачали весь воздух. В гневе Диего был прекрасен. Неважно, как сильно у меня свело живот от страха и как сильно я паниковала, я не могла налюбоваться, насколько мужественными были его черты, и как изменились его глаза, превратившись из небесно-голубых в практически дьявольски-черные. Диего не собирался давать мне поблажек, сжимая запястья с такой силой, что позже наверняка останутся синяки. Но это казалось такой мелочью, по сравнению с тем, что он действительно мог со мной сделать.

— Почему, мать твою, ты гнала с такой скоростью, игнорируя светофоры? Ты самоубийца? Поэтому ты появилась рядом с клубом? Чтобы тебя кто-то увидел, и решил отомстить мне? Или ты такая идиотка, что случайно забыла дорогу и заблудилась?

С каждым новым словом его глаза становились еще темнее, словно лишь произнеся их вслух понял, насколько реальна опасность. Только для меня единственной опасностью оставался лишь он. Было плевать на множественных врагов, на бешено загруженный трафик на дорогах, единственным, кто по-настоящему причинял мне вред, оставался он. А все остальное представлялось больше мифическими чудовищами, страшилками на ночь, но совершенно нереальной действительностью.

Я молчала, не отвечая ни на один из его вопросов. Лишь теперь до меня начало доходить, почему Диего так сильно разозлился. Он беспокоился обо мне, беспокоился настолько, что потерял человеческое лицо.

— Ты могла пострадать! Или того хуже, погибнуть! — его практически трясло, а на лицо набежала тень ужаса, и тогда я дрогнула.

Из самого сердца по венам растеклось тепло, стоило осознать, насколько сильно он боялся меня потерять. И гнев — лишь защитная реакция на то, что он не в силах контролировать, и это терзало Диего не меньше, чем меня страх перед ним.

— Я всего лишь хотела увидеть тебя.

— Зачем тогда убегать, Чика? — с болью в голосе спросил он.

— Ты был в ярости, я запаниковала.

— Ты могла просто позвонить мне или написать, и я бы приехал. Мьерде! Даже прилетел лишь по одному твоему зову, но ты решила показаться на глаза тем, бл***, кто спит и видит, как бы добраться до меня. И каждый чертов ублюдок в этом городе знает, что легче всего это сделать через тебя, Марина! А ты сидела там и ждала, когда кто-нибудь просто воспользуется шансом!

Отчаяние и гнев отпечатались на его лице, эхом отзываясь у меня в груди. Никогда раньше я не видела сочетание этих двух эмоций у Диего. Он всегда оставался таким сильным, уверенным в себе и каждом сделанном шаге, но теперь открывался мне совершенно с новых, неожиданных сторон. И этот новый Диего Альварадо вызывал у меня сочувствие и целуя гамму чувств, далеких враждебным. Было легко хранить в себе ненависть, когда я представляла его лишь беспощадным монстром, машиной для удовлетворения своих желаний и кровожадных убийств. Но видеть его ранимым, способным на такие же чувства, как у остальных людей, я оказалась не готова. Моё сердце не успело привыкнуть к подобным мыслям.

— Я знала, что ты меня найдешь.

— Тебе повезло, что у меня глаза повсюду, — нахмурился он, немного смягчаясь.

— Повезло, — произнесла тихо, смотря в его глаза, жадно исследующие моё лицо.

— Больше так никогда не делай, — не просил, приказывал. Но даже сквозь повелительные нотки я услышала мольбу в его голосе.

— Не стану.

Морщина между бровей Диего разгладилась, и его взгляд поменялся, превращаясь во взгляд голодного зверя. Разгоряченная погоней, адреналином и схваткой, сразу же почувствовала, как под его взором вспыхивают щеки, и жар растекается по всему телу, устремляясь к низу живота, отдаваясь пульсацией между ног. Я ненормальная, раз так быстро таяла от одного лишь взгляда. Диего всё еще не отпускал мои руки, продолжая поедать меня глазами. Мне всегда казалось, что в нем неразрывно связаны агрессия и похоть, но сейчас я видела, всё это — лишь его естественная реакция на нас с ним. Что бы мы ни делали, нас влекло друг к другу как магниты. С подобным бороться невозможно. И всё непременно будет снова и снова сводиться к одному и тому же результату, до тех пор, пока кто-то не разорвет эту связь навсегда.

— Обещай мне, — на этот раз попросил он.

— Обещаю, — захотелось успокоить его, лишая повода для подозрений.

Губы Диего тут же накрыли мои, без промедления и предварительных ласк завоевывая мой рот. Я не сопротивлялась, с готовностью отвечая ему тем же голодом. Прикосновение горячего языка к моему, пробуждающее самые темные, самые горячие желания, вмиг разрушило все сомнения. Я больше не боялась его, чувствуя страх перед самой собой и той жаждой, что я испытывала к нему, к его поцелуям, прикосновениям. Всё тело зудело от нетерпения ощутить его руки на себе. Мне хотелось его жадных ласк, хотелось прочувствовать его страсть, полностью вышибающую здравый смысл и сводящую с ума. Мне нужен Диего. И отрицать это уже бесполезно. Нетерпеливые стоны, исторгаемые в его рот, говорили все за меня, кричали о моем голоде.

Диего оторвался от моих губ, закрыв глаза. Он тяжело дышал, но не открывал глаз, все еще удерживая меня прижатой к асфальту. Что-то пошло не так. Обычно он брал меня, не думая. И сейчас с ним происходило нечто непредсказуемое.

— Диего? — позвала его, надеясь продолжить начатое.

— Я так не могу, — проговорил он, не открывая глаз.

— Что? — совершенно не понимала, о чем он говорит.

Диего отпустил мои запястья, вставая с меня и протягивая руку, чтобы помочь мне подняться. Совершенно озадаченная происходящим, вложила свою ладонь в его, осторожно выпрямляясь и встав на ноги.

— Нужно найти твои туфли, — пробормотал он, направляясь в сторону, откуда мы пришли.

— Что?! — побежала за ним, абсолютно запутавшись в его поступках. — Диего, что происходит?

— Так больше продолжаться не может, — ответил не останавливаясь.