Венганза. Рокировка

Марина распахнула халатик, скидывая его с плеч и оставаясь передо мной в маленьких розовых кружевных трусиках, совершенно не прикрывающих её наготу, а наоборот подчеркивающих. Захотелось вмиг сорвать этот ненужный клочок ткани и, широко раздвинув стройные ноги, погрузиться в жар её тела, насладиться её вкусом и не думать ни о чем.

— Чёрт! — прошипел, уже не чувствуя ничего, кроме зверского голода по её телу.

— Или это? — подошла к кровати, залезая на самый центр.

Откинувшись на спину, она провела ладонями вдоль тела, сжимая руками груди и издавая тихий стон.

— Я хочу, чтобы это были твои руки на мне, Диего. Хочу, чтобы ты ласкал меня своими большими ладонями, сжимал соски, — одновременно сжала обе вершинки груди тонкими пальцами, — целовал меня здесь, — подняла одну руку к губам, проведя по ним пальцами. — И здесь, — опустилась к подбородку, продолжая второй ладонью сминать грудь, — и здесь, — снова опустилась к груди, с силой сжав сосок, — и здесь, — продолжила путешествие по своему телу вниз к животу, опускаясь все ниже и ниже, — и здесь, — скользнула ладонью под кружево трусиков.

Становилось труднее дышать, наблюдая за её ласками. Она дразнила меня, звала, хотела, черт возьми, а я стоял, продолжая разрываться между желанием плоти и тем, что шло из сердца. Я смотрел на её идеальное тело, раскрасневшиеся щеки, испарину выступившую в ложбинке между грудей, понимая, что не железный, и прекрасно осознавая её власть над собой. Но по-прежнему не сдвинулся с места, как идиот, вместо того, чтобы наконец-то быть со своей девочкой, со своим Котёнком.

— У тебя есть новьо. Он может все это дать, — процедил сквозь зубы, проклиная себя за то, что отталкиваю её, и Переса за постоянное присутствие между нами.

— Я хочу, чтобы меня обволакивал твой запах, Диего, — простонала она, лаская себя рукой в трусиках, а второй грудь. — Хочу чувствовать на себе жар твоего тела, прикасаться своей кожей к твоей.

Марина выгнулась грудью вверх, закрывая глаза. Её рука двигалась между ног, а я хотел, чтобы я оказался тем, кто дарит ей удовольствие. Она издавала тихие стоны, при звуке которых всё внутри меня превращалось в плавленый воск. Глядя на неё, я с трудом мог думать и, тем более, сопротивляться. Следуя инстинктам, я подошел к кровати, чтобы лучше видеть, как она ублажает себя. Марина раздвинула ноги еще шире, открыв мне лучший обзор. Её белье уже полностью промокло, крича о её возбуждении. Рука в трусиках описывала небольшие круги, а ладонь с груди ползла верх к губам. Она поджала пальцы ног от приближающейся разрядки.

— Я хочу тебя между своих бедер, — протянула она, постанывая и начиная чуть больше извиваться.

— Кого именно ты хочешь? — не заметил, как сбросил полотенце и обхватил рукой член, медленно проводя по нему вверх-вниз.

— Тебя, Диего, — она резко распахнула глаза, встретившись с моим взглядом. — Хочу сейчас быть твоей.

Вот и всё! Больше мне не требовалось никаких слов, никакого шоу, никаких обещаний. Марине достаточно было признаться в своем желании принадлежать мне, и я потерял контроль. Она освободила нити, удерживающие разные кусочки моего здравого смысла и выдержки вместе. Рядом с ней всё посыпалось, словно от удара кувалды, оголяя мою истинную сущность, каждое чувство и каждое желание.

Я встал коленями на кровать между её бедер, изнывая от нетерпения наконец-то прикоснуться в ней. От нахлынувших эмоций сбилось дыхание, но я не мог и не хотел ждать другого момента.

Грудь Котёнка чаще вздымалась, а дыхание стало шумнее, но она и не думала прекращать ласкать себя.

— Остановись, — проговорил охрипшим голосом.

— Не могу. Ты снова можешь меня оставить голодной, — прикусила нижнюю губу, смотря прямо мне в глаза.

— Хочешь получить всё, тогда остановись, Чика, — с каждой новой секундой я понимал не только, что не прогоню её, но и так же чувствовал, как азарт рос внутри меня. Невзирая на всю внезапность действий Марины, мне нравилась её дерзость.

— И ты снова уйдешь, — выпустила протяжный стон, не послушав моей просьбы.

Подавшись вперед, накрыл ее руку поверх трусиков своей. Влага от возбуждения пропитала насквозь тонкое кружево белья. Как только я почувствовал, насколько сильно она истекала соками, желая меня, моя эрекция дернулась став ещё твёрже. Марина слегка вздрогнула от моего прикосновения. Движения её пальцев замедлились под моей ладонью.

— Остановись, — повторил, медленно вынимая её руку из трусиков и поднося её ко рту.

Как только рука Котёнка оказалась в моей, она будто в тот же момент полностью отдала контроль мне. Марина следила за мной из-под отяжелевших век. Я обхватил губами тонкие пальцы, слизывая её соки, не отрывая взгляда от её глаз. Она шумно втянула воздух. Терпкий и пряный вкус наполнил рот, вызывая прилив дикого голода. От одного её запаха член наливался, будто от годового воздержания, и лишь попробовав её на вкус, я испытал нечто похожее экстаз. Я истосковался по её сладости, по ней, и теперь, ничто не могло остановить меня от того, чтобы я мог наконец-то получить желаемое.

Наши глаза встретились. Марина следила за моими действиями, покрываясь румянцем. В это мгновение она была особенно прекрасна. Её волосы разметались по покрывалу, а молочная кожа порозовела от её ласк. Для меня оказалось достаточным видеть её на моей кровати, готовую отдаться мне, для того, чтобы задвинуть в сторону все тревоги.

Я удерживал её пальцы у себя во рту, упиваясь сладостью её вкуса, положив вторую руку на щиколотку. Мои руки зудели от нетерпения, от жажды соприкосновения с её бархатной кожей, как можно скорее. Не пропуская ни миллиметра, я следовал ладонью вверх по голени, приближаясь к бедру и останавливаясь у самых трусиков. Кожу покалывало от прикосновения. Проклятая тряпка мешала мне увидеть Котенка полностью, впитать ее образ раз и навсегда, сохранить в голове картинку обнаженной Марины, возбужденной подо мной. Я хотел большего, не мог медлить ни секунды. Выпустив ее руку изо рта, завел ее над головой Марины, нависнув над ней так, чтобы оказаться напротив ее глаз. Второй рукой схватил в кулак кружево трусиков и резко дернул. Тонкая ткань лопнула, заполняя комнату треском.

— О-о-ох, — испустила Чика испуганно, на долю секунды шире распахнув веки.

Сбросив испорченное белье с кровати, улыбнулся, проведя ладонью по бедру и не обнаружив больше никакой преграды. Я вел рукой выше, вспоминая на ощупь каждый ее изгиб. Кожа Марины покрывалась мурашками под моей ладонью, а дыхание стало еще более хаотичным.

Котёнок закусила губу и будто боролась с собой, чтобы не выпустить ни звука. Но мне не нужно было доказательств того, насколько сильно она хотела меня. Каждый ее вдох, взгляд и реакция тела рассказывали мне об этом без утайки.

— Мьерде, Чика. Ты прекрасна, — прошептал, любуясь ею.

Раскрасневшиеся щеки, потяжелевшие веки и потемневший взгляд, искусанные от сдерживаемых звуков губы — именно сейчас она была настоящей. Была той Мариной, что я знал. Не дожидаясь ее реакции, наклонился, накрывая ее рот своим. В миг, когда наши губы соприкоснулись, Марина издала чуть слышный стон. Импульсы от ее кроткого звука растеклись по мне, опьяняя. Она раскрыла рот, отвечая на мой поцелуй и позволяя мне упиваться ее сладостью. Не спеша впитывая ее вкус, чувствуя ее ответные ласки, становился жаднее. Она распаляла мой пыл, словно ветер, подхвативший искру и опустивший её на кучу сухого хвороста, тут же превратив его в пламя. Вкус выпитого Мариной мартини смешался с ее личной сладостью, тая во рту. Язычок Котенка обвивал мой, срывая все предохранители и превращая меня в хищника, вынужденного питаться травой в течение года, добравшегося наконец-то до дичи. Наши пальцы переплелись у нее над головой, а вторая рука легла мне на шею. Марина приподняла грудь, прижимаясь и вырывая из меня звук, больше напоминающий рык. Тонкие пальцы зарылись на затылке в волосы, перебирая их и впиваясь в кожу острыми ноготками.

Провел рукой вверх, сжимая упругую грудь в ладони. Марина застонала мне в рот. Оторвавшись от её губ, опустился к подбородку, целуя, стараясь не упустить ни одного участка кожи. Чика дрожала подо мной, да я и сам волновался так, словно чертов девственник, впервые допущенный к женскому телу. Помимо того, что я дико хотел почувствовать её каждой клеткой тела, я хотел сделать всё верно, чтобы она вспомнила, как хорошо нам было вместе. Целуя шею, отпустил её руку, положив свою ладонь на талию, проведя вверх до груди, и тут же — вниз через талию по упругому бедру, крепко сжимая попку.

Марина царапала мне кожу сжавшимися в тугие комочки сосками, а я продолжал звереть. Я спускался поцелуями все ниже, лаская нежную кожу губами и языком. Дойдя до груди, облизал ореолу соска, втягивая острую бусинку в рот и слегка прикусывая зубами. Положив руку на вторую грудь, я поглаживал сосок, зажимая его между пальцами и снова поглаживая. Чика тяжело дышала, прогибаясь мне навстречу и сильнее прижимая меня руками к себе. Перебирая ногами, она приподнимала бедра, ища абсолютного контакта наших тел. Проскользив пальцами вниз по плоскому животу, накрыл ладонью лоно. Марина шире раскрыла бедра, издавая молящий стон. Погладив пальцами влажные складочки, я не спешил давать то, что она хотела. Котёнок снова приподняла попку, потершись о мои пальцы. Меня заводила её нетерпеливость. Но хотелось довести её до безумия, до дикой одержимости мной, хотелось заставить умолять, прежде чем удовлетворить каждое её желание.

— Пожалуйста, — прохныкала она, блуждая руками у меня по спине. — Пожалуйста, Диего.

Её мольбы как-то по-особому действовали на меня. Одновременно хотелось ей дать все и, в то же время, слушать их снова и снова. Ведь только так я знал, что нужен ей в этот момент, который хотелось растянуть на целую вечность.

Обхватив зубами другой сосок, нащупал большим пальцем между влажных складочек набухший комок нервов, медленно массируя его. Чика откинула голову назад, протяжно застонав. Я продолжал целовать, груди, шею, лаская клитор и доводя её до полной потери контроля. Марине не терпелось получить полную разрядку, но я растягивал этот момент, наслаждаясь каждым её звуком и движением.

— Прошу, — хныкала она, не достигая пика удовольствия. — Прошу, или я снова сама всё закончу.

— Хочешь кончить сама? — приподнялся, встретившись с её обезумевшими от желания глазами, перестав массировать клитор.

Марина отчаянно заерзала на кровати, отыскивая потерянный контакт. Её руки потянулись к моей эрекции, но я перехватил их, заведя их ей за голову, удерживая одной рукой.


— Хочешь заканчивать сама? — спросил, меняя интонацию и давая понять, что сейчас всё будет так, как того захочу я.

Котёнок молчала, кусая губы, пытаясь вырвать руки из моей хватки. Её глаза метались по сторонам, но она не смотрела на меня. Взяв её второй рукой за подбородок, удерживал её голову на месте так, чтобы она посмотрела мне в глаза.

— Спрашиваю последний раз. Ты хочешь, чтобы я прекратил?

Наконец-то наши взгляды встретились. Марина колебалась отвечать, продолжая молчать. Я не двигался с места, терпеливо дожидаясь её ответа. Понимая, насколько серьезен я в своем намерении, она наконец-то заговорила:

— Нет, — выдохнула, умоляюще смотря на меня. — Я хочу тебя.

— Вот так? — снова начал массировать клитор, наблюдая, как Марина слегка расслабляется.

— Нет, — прижалась грудью к моей.

— Может вот так? — раздвинул пальцами нежные складочки, проникая в горячее лоно двумя пальцами.

Котёнок шумно выдохнула, слегка закатывая глаза.

— Так, Чика?

Она отрицательно покачала головой, не произнося ни звука. Я снова и снова проникал пальцами в неё, лаская клитор. Мой член пульсировал, готовый разорваться от напряжения, но я не собирался брать её до тех пор, пока не услышу нужных слов.

— Ты хотела мои пальцы?

Она кивнула, тут же снова отрицательно помотав головой.

— Не-е-ет, — ответила она, упершись в меня взглядом.

— Скажи, как ты меня хочешь?

— Я хочу тебя, Диего! Тебя внутри себя, черт подери! — закричала она, устав проигрывать в нашей схватке.

Услышав именно то, что требовалось мне в тот момент, ускорил движение пальцами, накрывая её губы своими, впиваясь в её рот. Марина так же жадно ответила на поцелуй, словно выпивая меня. Сменяя ласки укусами, она снова целовала меня так, будто я вода во время засухи. Быстрее и быстрее вонзаясь в нее пальцами и увереннее нажимая на твердый комочек, почувствовал, как она затрепетала, напрягшись подо мной. Удовольствие накрыло Марину, слегка расслабляя её тело подо мной. Она замерла.

Не дожидаясь больше ни секунды, я развел коленями шире ее ноги, устраиваясь между бедер. Эрекция уперлась в жар всё еще пульсирующего лона. Обхватив рукой член, медленно ввел его в неё. Марина откинула голову назад и приподняла бедра так, чтобы я оказался в ней на всю длину. Войдя в неё до упора, замер. Целый год вдали от неё, от её тела успел стереть из памяти, насколько идеально наши тела подходили друг другу. Её лоно плотно сжимало член, лишая возможности думать связно. Я начал медленно двигаться, давая ей время привыкнуть ко мне и стараясь растянуть такие долгожданные мгновения. Марина прикрыла веки, протяжно застонав. Двигая попкой в такт мне, она стонала всё громче. Нас могли услышать, но меня это совершенно не волновало. Даже если бы в ту же секунду в спальню ворвался Перес, вместе со всей охраной, я бы ни за что не остановился.

Высвободив руки Котёнка, положил её ноги себе на поясницу, проникая в неё ещё глубже. Марина обхватила руками мою голову, приподнимаясь и оставляя влажные поцелуи на шее, распаляя меня ещё сильнее. Я выходил полностью из её лона, сразу же возвращаясь назад и резко заполняя её до конца, вырывая из Котёнка всё новые и новые звуки удовольствия. Марина впивалась ногтями мне в плечи, исследуя спину. Откинувшись на кровать, она металась головой из стороны в сторону. Я чувствовал, что её кульминация приближается, и как можно дольше оттягивал свою.

Сливаясь воедино и вглядываясь в любимое лицо, я не думал ни о чем, забыв обо всех проблемах, терзавших меня месяцами. Как и не думал о том, что последует дальше. Тело Котёнка напряглось, я участил движения бедрами, подводя её к пику удовольствия. Резко войдя в неё до конца, почувствовал, как лоно начало сжиматься вокруг члена. Марина напряглась всем телом, прижимаясь лицом к моему плечу. Снова покинув горячее лоно, резко вошел в него. Она продолжала сокращаться, плотно сжимая эрекцию. Член запульсировал, и со следующим движением бедер я излился в неё. Жар расползся по позвоночнику, взрываясь внизу живота и заполняя всё тело. Мелкие покалывания, эхом отзывались в каждом нерве, окутанном дурманом экстаза. С последней каплей моего оргазма, Марина выпустила длинный стон и откинулась на спину, продолжая крепко прижимать меня к своей груди.

Туман после сумасшедшей разрядки застилал взор, а тело находилось на вершине блаженства. Слышно было лишь наше шумное дыхание, разлетевшееся по комнате. Найдя губы Котёнка, я медленно поцеловал её, лаская искусанный рот и благодаря за волшебные мгновения. Марина так же нежно целовала меня в ответ, не разжимая объятий. Оторвавшись от её губ, посмотрел в затуманенные экстазом глаза. На губах Котёнка играла легкая улыбка. Марина была ещё прекраснее, чем когда бы то ни было. В моей груди разливалось тепло. Меня распирало изнутри, словно сердце ожило вновь и стало в несколько раз больше. Я не мог поверить, что наконец-то соединился со своим Котёнком.

Перекатившись на спину, крепко сжимая Марину в своих руках, удерживал её у себя на груди. Ни один из нас не решался заговорить. Словно стоило произнести хоть слово, и наше хрупкое счастье будет уничтожено. Мы продолжали лежать, переплетясь. Чика шумно вдохнула, и в эту же секунду температура воздуха в комнате будто опустилась на несколько градусов.

— Мне пора, — холодно проговорила она.

Горло словно сжало колючей проволокой. Я сглотнул, понимая, что ничего не изменилось.

— К нему? — спросил, мысленно умоляя ответить «нет».

— Мне пора, — проигнорировав мой вопрос, она вырвалась из моих объятий и уселась на край кровати, начиная искать одежду.

— Это все? — лег на бок, облокотившись, наблюдая за тем, как она собирается к другому. — Получила, что хотела — и всё? Теперь можно возвращаться к жениху и притворяться примерной невестой?

Дурман счастья быстро окрасился в красный цвет. Мне становилось тяжело дышать. Злость, будто жидкий металл, заполняла легкие. Я не знал, что должен делать и какого черта она так поступает со мной.

— Я тебе ничего не обещала, — спокойной проговорила Марина, накидывая халатик, и завязывая его на талии.

— Так какого черта это было?!

— Не ты ли хотел все это время трахнуть меня? — повернулась ко мне. Её лицо исказила жестокая усмешка, а глаза стали такими холодными и чужими, будто не она несколько мгновений назад извивалась подо мной.

— Чёрт, Марина! — сполз на край кровати, пытаясь поймать её за руку.

— Я — Кэндис! — зло проговорила она, отшатываясь в сторону.

Услышав это имя, сжал плотно зубы, сдерживая ненависть ко всем звукам, образующим его. Ведь Кэндис принадлежала не мне, и я ненавидел её за это.

— Кэндис, — прошипел сквозь зубы. — Нам же было хорошо вместе. Ты не можешь этого отрицать. Уедем отсюда. Не думай о Пересе. Я сам с ним разберусь.

На тот миг меня не волновал бизнес. Мне нужна Марина, и я плевал на все остальное.

— Секс — это просто секс. Каким бы хорошим он ни был, это ничего не значит, — отошла к зеркалу, поправляя волосы.

Я не верил услышанному. Не верил, что мой Котёнок может так говорить и, тем более, так думать.