Венчанные огнем

– Скажите моему дедушке, что я буду ждать его на озере!

Импозантный рыжий дракон заинтересованно сверкнул в мою сторону зелеными глазами, но, заметив мое бесстрастное лицо, сбавил обороты флирта и с улыбкой кивнул. Клан Раневельса кроме оттенка волос отличался от нашего лишь меньшим количеством особей да более страстными взглядами, которые сопровождали меня с момента, как я прилетела сюда утром для лечения зеленой самки. Столпотворение, возникшее с нашим появлением в долине их рода, быстро прекратилось, стоило деду гневно рыкнуть и высказать угрозу, которую он ранее озвучивал нашим клановцам.

Как только я закончила с самкой Раневельса, он тут же взял меня в оборот и притащил к самке другого дракона его клана. Правда, на этот раз чуда не произошло – в утробе зеленой оказался один плод мужского пола, который самостоятельно успешно развивался в красного дракона. О чем я и сообщила, вызвав бурную радость у его будущего отца и умиление остальных.

Потом была еще одна самка, но у нее будет трое зеленых малышей, и я им помочь уже не в силах, а вот последняя на сегодня зеленая драконица, которая отличалась малыми размерами, но весьма скверным нравом, нас порадовала. Она вынашивала девочку, но даже ей одной в утробе матери сил на правильное развитие и трансформацию явно не хватало. Плод начал обрастать скорлупой. Пришлось приложить много усилий, чтобы помочь ей пройти этот сложный этап и достаточно напитать энергией.

Дракон, державший свою зеленую самку, пока я ей занималась, обернулся в невысокого, угрюмого рыжего мужчину. Его мрачный безнадежный взгляд меня обеспокоил – страшно видеть живое существо, которое потеряло всякую надежду. Раневельс застыл рядом, с тревогой проводив тут же удравшую зеленую. А я все еще определяла свое отношение.

Эти интересные мужчины, умные, необычные и к тому же драконы… Как они могли идти на связь с животными… использовать этих зеленых самок, чтобы получать потомство? Мне было сложно это понять и принять. Но я видела на их лицах счастье и благоговение, с которым они воспринимали новость о скором рождении своих разумных, красных детей. И это производило сильное впечатление. Жить тысячелетиями и не иметь возможности любить, заботиться о ком-то, а ведь это заложено в них природой…

Сейчас же я смотрела на этого отчаявшегося получить ребенка мужчину и обрадовала:

– Поздравляю! У вас будет девочка… Красная. Она слабенькая, но самое трудное мы сейчас преодолели, и моей энергии ей хватит надолго.

Раневельс в восторженном ступоре пробормотал:

– Это невероятно. Целых три самки красных прибавится в нашем клане…

Одинокая слеза скатилась по лицу второго мужчины, он молчал, но пустота во взгляде стремительно сменялась радостью. Медленно он повернулся в сторону своей самки, жадно заглатывающей куски мяса, отрываемые от туши животного. Потом потрясенно обернулся ко мне.

– Это правда? Девочка – красная? – прохрипел он.

Я кивнула, внутренне сковываясь от странной реакции. Санренер же разрешил мое недоумение:

– Вот видишь, Карр, твой первый опыт отцовства, и сразу настолько удачный! А ты все нас ругал за слабости и связи с зелеными…

Этот самый Карр тяжело посмотрел на моего деда и заметил:

– Это только благодаря твоей внучке, Санренер, я стану настоящим, полноценным отцом, а не буду плодить животных и страдать, зная это и… Небо, я так сильно устал от одиночества за пять тысяч лет, поэтому решился, но…

Он бережно взял мою ладонь, заставив насторожиться.

– Я благодарен тебе и никогда не забуду о помощи. Хвала Стретеру, он наконец вспомнил о своих детях и послал нам новую хранительницу.

Санренер и Раневельс пристально посмотрели на меня, словно заново увидев. Дед медленно протянул, со значением глядя на меня:

– А ведь ты прав, мой друг. Как никогда прав! Раневельс, нам нужно кое-что обсудить. Карр, прикажи накормить мою внучку, пока я немного занят.

Вот так я и осталась без постоянного надзора деда и, быстро пообедав, по-тихому юркнула на свободу. Уж очень хотелось побыть одной в тишине.

Подо мной расстилался горный массив с редкими зелеными островками. Вершины устремлялись вверх, красуясь снежными шапками, а на их сверкающей белизне отражались голубовато-розовые тени облаков.

Я летела, размахивая большими красными крыльями, и наслаждалась не только полетом, но и кристально чистым, прохладным горным воздухом, который порывами ветра касался моей сверкающей в лучах Дрива чешуи. Я упивалась и своим обликом огромного красного дракона. Никак не могла поверить, что это все же я.

Неожиданно меня окатила волна странного напряжения и томления, а потом я заметила, что моя тень внизу значительно увеличилась. Ну просто очень значительно! Медленно задрала свою драконью морду и в шоке уставилась в наглые, самоуверенные, золотые глаза дракона такого же оттенка. Он был раза в два больше меня и, конечно, гораздо более уверен в своих силах.

Мои зрачки, наверное, из узких щелок превратились в суповые тарелки. Я ошеломленно замерла, затормозила и в конце концов зависла на месте. Золотой, описав дугу, подлетел вплотную, чуть не снеся меня мощным потоком воздуха, и, так же как и я, замер. Мы парили и смотрели друг на друга, медленно помахивая крыльями и поджав лапы. Золотой и пламенный драконы. Любопытно бы посмотреть на это со стороны, но сейчас это касалось меня лично, и я откровенно запаниковала.

Золотой склонил огромную, украшенную шипами и многочисленными роговыми наростами клыкастую морду, рассматривая меня. Если не ошибаюсь, это был тот самый дракон, который спас нас в Астаке, а если ошибаюсь, значит, развелось тут этих золотых, как зеленых…

Громко сглотнула и начала медленно двигаться назад, но летун из меня аховый, поэтому чуть не кувыркнулась вниз. Золотой резко дернулся ко мне, и его мощные лапы с когтями, словно изогнутые ятаганы, схватили меня, не причинив боли. Он держал меня, подвесив перед своей мордой. Заинтересованно обнюхал, его грудь ходила ходуном, пока я лихорадочно соображала, с какой целью он столь тщательно заполняет легкие моим ароматом, не съесть же хочет. Затрепыхалась в его лапах, пытаясь вывернуться из захвата, однако меня сжали сильнее, сминая крылья, но опять-таки не причиняя боли. Длинный шершавый язык – метра два, не меньше (интересно, как долго он его отращивал), – скользнул по моим ушным щелям и прошелся до самых крыльев. Золотые глаза в буквальном смысле закатились от удовольствия. Все понятно… Зарычав, я начала вырываться, но эта наглая морда без усилий спеленал меня в мои же крылья. Рывком, выправив свое тело в нужное положение, полетел… совсем не туда, куда мне было нужно.

Вот тут я уже откровенно запаниковала. К счастью, я заметила пару зеленых самцов и уже планировала побег, пока они будут меня делить с золотым. Но мои надежды не оправдались, потому что, как только эти твари нас заметили, судорожно заметались, столкнулись, а потом быстро сменили направление. Я даже обмякла от разочарования и раздражения на этих безмозглых трусов.

Внизу показалась большая зеленая площадка, к которой мы устремились. Очень скоро дракон приземлился, осторожно положил меня на травяной ковер и отполз чуть в сторону. Оборачиваться не спешил – застыл рядом и пристально изучал. Словно старался впитать образ навеки… Его золотой хвост мелко дрожал, похоже, от едва сдерживаемых эмоций. Впечатляющее зрелище: дракон весь словно облит чистейшим сверкающим золотом, и каждая чешуйка кажется начищенной до блеска. Но важнее всего – от него во все стороны фонило сильнейшей магией, не чета моей. Да и кто я – мелкая красная ящерица, а он – огромный золотой дракон. Вот так и рождаются комплексы неполноценности.

Это сверкающее чудо легко преодолело пару шагов пространства, подаренного в первые мгновения, чтобы я могла выпутаться из крыльев и твердо встать на лапы. Уткнулся носом в мою морду, высунул язык и снова лизнул меня в нос, в глаз, в подобие уха… Я отшатнулась, но, странное дело, испытала невероятно приятное ощущение от прохладной влажной шершавости этого языка на моей шкуре. Внутри все затрепетало.

Чем дальше я отступала, приподнимаясь на задние лапы, тем ближе оказывался золотой. Очень скоро мы стояли на лапах, тесно прижимаясь друг к другу и поддерживая себя в вертикальном положении легкими трепыханиями крыльев. Из-за его мощи и роста я начала задыхаться от страха – слишком мелкая и слабая, чтобы суметь удержать его на расстоянии. Да еще как раз перед моими глазами маячила его мощная грудь, защищенная огромными костяными щитами-наростами. Сплошное орудие смерти!

Крыло мягко прошлось по моей спине, лаская, поглаживая, успокаивая. Золотые глаза гипнотизировали, заглядывали в душу, не давая отвернуться… Он громко фыркнул небольшим язычком пламени, стоило мне упереться в его грудь лапами и от раздражения и страха вонзить в нее когти. Точнее, я попыталась, но чуть не испортила свой драконий маникюр о его стальную непробиваемую чешую. Даже царапины не оставила…

Снова ласкающий язык на моей шее, а потом он начал медленно поворачивать меня спиной к себе, тяжело, яростно дыша, будто уже не мог себя сдерживать, и это напугало меня еще больше. Когда таких размеров дракон не может себя контролировать – это страшно.

Он уже практически забрался на меня, когда я невероятно удачным хуком задних лап сбросила его с себя и, визжа от страха, по-пластунски рванула навстречу свободе. Точно ящерица! Я даже услышала, как клацнули его зубы возле моего хвоста, но вовремя поджала его и полетела вниз, рванув с обрыва. Дикий рев только добавил мне сил для ускорения и второго дыхания, и третьего, и четвертого. Думаю, дедушка мною гордился бы… так быстро я еще никогда не летала.

Тень снова мелькнула надо мной, заставив задохнуться от страха и еще чего-то странного, загадочного… Я в ужасе поняла, что теперь захотела, чтобы он меня догнал… Словно я курица, бегущая от петуха и специально замедляющая свой бег, а то вдруг не сможет или устанет… Судорожно закрутила головой, но нигде его не увидела. И ощущение взгляда золотых глаз преследовало меня все время, пока я рыскала по округе в поисках злополучного озера.

Зато там меня уже поджидал дедушка. Причем разгневанный и одновременно напуганный моим отсутствием. С лету нырнула в озеро, чтобы смыть с себя аромат золотого и избежать лишних вопросов. Я просто боялась на них отвечать, да и не знала, что именно рассказывать. Несмотря ни на что дед, как только я вылезла из воды и обернулась, все равно подозрительно принюхался, но не задал ни одного вопроса.

– Предлагаю пообедать!

– Дома, дед?


– Нет, в предгорьях. Я покажу тебе таверну, откуда мы забираем еду.

Я тут же успокоилась и, соглашаясь, радостно кивнула. А еще меня посетила странная мысль, что смерть на Земле и новое рождение на Лайваносе изменили меня. Ушла вечная настороженность и отношение ко всему как у стариков. Душа помолодела и требовала веселья и даже самых мелких и незначительных радостей. Вот даже от той самой еды, за которой мы сейчас летим. А еще за эту неполную неделю я заметила, что драконы живут, как могут, но полной жизнью. Используют любой повод для радости и праздника. Умеют восхищаться не богатством, а самой жизнью.

Мы одновременно обернулись, как только наши лапы коснулись поверхности. В эту приличного вида и размеров таверну я заходила весьма уверенно. С большим чувством гордости, ведь рядом идет самый великолепный мужчина из тех, кого я встречала в жизни, – мой обожаемый дед. Он взял меня за руку, когда заметил незнакомых людей, похожих на наемников, но его тревога оказалась напрасной. Когда люди замечали Санренера, они быстро уходили с нашего пути, опасаясь даже поднять взгляд. Впрочем, так же поступали и все встреченные нами нелюди. Они усиленно нас не замечали и от этих стараний даже потели.

Гном, хозяин таверны, завидев Санренера, выкатился из-за стойки и ринулся в нашу сторону, широко улыбаясь и поддерживая спасательный круг, которым служила внушительная жировая прослойка на его талии. И с явным любопытством посматривая в мою сторону.

– Приветствую вас, крылатый Повелитель! И…

– Моя внучка, Алев Красная!

Гном пораженно остановился, а потом, окинув меня уважительным внимательным взглядом, пробормотал:

– Поздравляю, Повелитель! Ваша внучка – вылитая вы! Я так понимаю, вас можно поздравить с первым вылетом из гнезда?! – гном окольными путями пытался выяснить, как получилось, что обо мне никто не слышал.

– Можно сказать и так, Вейрик! Нам как всегда, но в двойном размере и за мой любимый стол! – усмехнувшись, ответил Санренер.

Гном поклонился дракону и суетливо кинулся выполнять заказ, а мы неспешно прошли к столу, стоявшему сбоку от огромного камина. Я отметила присутствие нескольких драконов, которые, завидев нас, вставали и кланялись Санренеру; мне же доставались голодные горячие взгляды самцов, страдающих спермотоксикозом. Даже возникло ощущение, что они касаются меня ими физически, оставляя на коже горячие пятна. Бр-р-р!

Мы уселись, и нам тут же начали приносить в больших количествах еду в разных тарелочках. Все пережитое сегодня заставило сначала проглатывать пищу, не глядя и практически не ощущая вкуса.

– Разве Карр тебя не покормил, родная?

– Кормил.

Удивленный голос деда заставил прожевать очередной кусок и, проглотив его, ответить:

– Но у меня, как оказалось, нервы ни к черту, и разные, хм… неприятности вызывают стресс. А когда я нервничаю, становлюсь голодная.

– И какие неприятности с тобой произошли, Алев? Я обязан знать! – зарычал дед.

– Я впервые вижу, чтобы ты рычал на женщину, Санренер! Чем же она тебе не угодила?

Гнев моментально испарился, когда он заметил обратившегося к нему мужчину, который улыбался, при этом явно испытывая недовольство. А я пропала для окружающих, стоило посмотреть на него. Причем снизу вверх пропутешествовав по его телу.

На нем были высокие тяжелые ботинки на шнуровке, в которые заправлены облегающие штаны из черной плотной ткани, но даже сквозь нее я видела, как перекатываются развитые мышцы длинных ног. Узкие бедра и талия, переходящая в накачанный торс, который обтягивала черная рубашка без единого украшения. Поверх нее – расстегнутая куртка до середины бедра. А потом я замерла и опять потерялась в золотых глазах, раскосых, вытянутых к вискам. Он тоже смотрел только на меня, игнорируя остальное. На миг показалось, что, едва мы встретились взглядами, пламя камина вспыхнуло миллионом золотых искр, осыпавших нас двоих, и медленно угасло.

Я погружалась в чарующую золотую глубину, теряя связь с реальностью, а сердце стучало с немыслимой скоростью. Дышала я урывками, а кулаки сжимались, впиваясь в ладони когтями. И его запах почему-то показался странно знакомым – меня вновь окутал свежий аромат луговых цветов, немного отвлекая от дурманящего мускуса.

Я отметила, что с каждым разом все с большим трудом могу оторваться от этих глаз. С усилием вынырнула из золотых озер, делая глубокий судорожный вдох.

– Что с тобой, Алев?

Я рассеянно посмотрела на Санренера, который выглядел встревоженно, загадочно, со странно тоскливым взглядом, и это привело меня в чувство.

– Э-э-э, ничего! Все нормально, просто задумалась…

Вот сейчас я наконец смогла в полной мере оценить внешность незнакомца. Голова его была покрыта черным платком, похожим на арафатки бедуинов на Земле. Он скрывал волосы, оставляя открытыми лишь мочки ушей, и плавно спускался под подбородком несколькими черными складками на шею, часть груди и спину. В ухе блестело тонкое золотое кольцо с ярким желтым камнем, явно предназначенное не для уха, а для пальца. Светлые брови, чуть приподнятые в усмешке, знакомые притягательные золотые глаза, в которые я теперь боялась заглядывать. Римский нос и чуть впалые щеки с четко очерченными скулами, квадратный подбородок с едва заметной светлой щетиной на смуглой коже. А еще – тонкие циничные губы с, наверное, намертво приклеенной холодной усмешкой, с которой он взирал на мир. В этот раз глаза точно подходили его лицу, о чем я, не подумав, сообщила:

– Похоже, в этот раз лицо настоящее! – Его улыбка стала шире и открыла белоснежные крупные зубы. Зато Санренер уже недоуменно уставился на меня. Поэтому я добавила: – Да это так, мысли вслух.

Золотые глаза сверлили меня напряженным взглядом, а еще я заметила, как глубоко он дышит. Мужчина проигнорировал недовольство деда, присел рядом со мной на лавку, откинулся на спинку и положил на нее руку, касаясь при этом моих волос. Он занял собой все свободное пространство и, как мне показалось, специально устроился слишком близко ко мне. Санренер угрожающе посмотрел на него. Я сидела не двигаясь, лишь чувствуя жар от тела незнакомца, и этот жар, словно диверсант, проникал в мое тело, рождая самые странные и неожиданные желания.

Дед яростно прорычал:

– Алев – моя внучка, и даже ты, Скайшер, не смеешь к ней прикасаться, пока либо я, либо она не позволим тебе.

Это его «и даже ты» весьма меня заинтриговало. А еще я мысленно произнесла имя мужчины: Скайшер! На языке драконов оно означает «избранный», хотя чаще всего употребляли «последний». Неужели он дракон?

У всех встреченных мною драконов глаза были похожи на змеиные с тонким серпом зрачка. И только я, как полукровка, была с обычными, в смысле эльфийскими, но мои спутники отмечали, что при сильном волнении или перед тем, как обернуться, они становятся драконьими. Может, он тоже полукровка? Хотя, как пояснял Санренер, полукровки могут быть только от союза эльфов и драконов, другие расы с нами не сочетаются, и именно поэтому красные спариваются с зелеными. Эльфа к этому так просто силой не принудишь. И опять же, именно по этой причине я настолько уникальна. Полукровка. Моя мать – одна из очень немногих эльфиек, которые пошли на подобный союз. Можно было подумать, что Скайшер – светлый эльф из-за смуглой кожи, но я не видела цвета его волос, а брови вполне могли выгореть на солнце… Загадочный тип…

И он, услышав заявление деда, странным образом успокоился и расслабился. Быстро, словно злость из него испарилась. Он незаметно для деда коснулся пальцами основания моей шеи, от чего по всему телу у меня дрожь побежала. Пальцы помассировали седьмой позвонок, а потом прошлись будто когтем, не царапая и не причиняя боль, но ощутимо воспламеняя. У-у-у-у, гад!

– Ну что ж, я рад поздравить… нас… с появлением у тебя внучки!

От его слов у меня, наверное, глаза снова превратились в блюдца, зато у деда – полыхнули пламенем. Санренер продолжил яростными рублеными фразами, словно вколачивая их в него:

– Моя Алев свободна, но под моим крылом, Скайшер. Я потерял Суорена, ее не отдам никому.

– Как ты правильно отметил, Санренер, она свободна в своем выборе… А мой выбор уже сделан! – жестко заявил Скайшер нечто понятное только им двоим.

– Ты хочешь сказать, что… – удивился и хрипло выдавил дед. Впился взглядом в мужчину, который вновь разозлился.