Ведунья против князя

– Идем уже, бэдный бэглец, – насмешливо передразнил маг, но смотрел на ведунью вовсе не как на парнишку, и это ее огорчало.

Конечно, в жизни бывает всякое, и ведуньи иногда, в самых крайних случаях, выходят замуж за нелюбимых. Но обычно ненадолго. Им ведь детей растить, учить особому умению, а для этого необходимо, чтобы в душе неугасимо горел светлый огонек любви и понимания. А какое уж там понимание, если в живущем рядом человеке не ощущается родственной души и не совпадают представления о самых важных жизненных правилах.

Следовательно, ей необходимо как можно скорее развеять надежды мага, заставить его забыть о себе как о желанной женщине. Иначе будет поздно – маги никому и никогда не уступают тех, в ком почуяли избранных.

Дилли покорно шла следом за Лансом, уверенно забравшим ее саквояж, и лихорадочно искала в своем немаленьком запасе уловок довод, которым можно его убедить и не обидеть. Подходящая идея пришла, когда они столкнулись в коридоре с немолодой кухаркой и Ланс вежливо уступил ей дорогу. «Значит, в нем воспитано уважение к пожилым женщинам!» – обрадовалась ведунья, и у нее тут же сложился непростой, но пока единственный план.

– Ланс… – трагическим шепотом позвала она, и маг моментально обернулся:

– Что?

– Найди пустую комнату…

Он не стал ничего расспрашивать, мгновенно напрягся, прислушиваясь к чему-то, слышному лишь ему, и уверенно толкнул одну из дверей. Дилли влетела туда впереди него, позвав за собой знаком, и маг покорно вошел следом. Чуть помедлив, щелкнул засовом и уставился на парнишку, замершего у окна с прижатыми к лицу ладонями.

– Тебе плохо?

– Да, – глухо ответила она. – Подожди минутку. Садись… Я хочу открыть тебе важный секрет.

Ланс не глядя опустился на заправленную простым серым валяным одеялом постель, ожидающе замер, встревоженно наблюдая за девушкой, разбудившей в нем нешуточный интерес.

– Выслушай меня внимательно, – отвернувшись от окна, сказала ведунья, и маг потрясенно приоткрыл рот.

Перед ним, устало уронив руки, стояла покрытая морщинами смуглая старуха. И откинутая со лба черная челка ничуть ее не молодила, наоборот, подчеркивала достоверность каждой черточки. Опущенные уголки узких губ, впалые глаза и обвисшие щеки.

– Мне очень нелегко сказать тебе одну истину, Ланс, но я не имею права смолчать. Ты хороший, честный человек, – продолжала она печально, – и заслуживаешь лучшую девушку княжества, а может, и мира. Но не ведунью. Нам трудно жить рядом с вами и нельзя пытаться постичь ваши умения. Но если случится в первую же встречу ощутить вспышку истинного чувства, все-таки можно попытаться бороться с любыми трудностями. А я ничего не испытала и потому хочу попросить… чтобы тебе потом не было обидно…

– Я понял… – безжизненно буркнул он, встал и вышел из комнаты.

Дилли постояла минуту, возвращая образ парнишки и пытаясь унять сердце, захлебнувшееся неожиданной болью потери. Всегда непросто отбирать у людей надежду на счастье, но в сотни раз тяжелее, если отказывать приходится человеку, которого душой уже принял как своего. Нет, не любимого, но единомышленника в самых важных жизненных вопросах.

Девушка тяжело вздохнула, смахнула невольную слезинку, подхватила саквояж и побрела в ту сторону, куда умчался Ланс. И вскоре столкнулась на повороте со спешащим ей навстречу сыщиком.

– Доброе утро… – произнес он, и простое приветствие прозвучало невысказанным вопросом.

– Лучше бы я сбежала, – пряча взгляд, выдохнула Дилли.

Гард отобрал у нее саквояж и, указав дорогу, пошел следом, а подходя к распахнутым дверям, откуда доносились тихие голоса и веяло ароматами свежих пирожков, хмуро ответил:

– Нет. Было бы хуже… Он бы догнал.

А когда они поднялись на крышу, лично проследил, чтобы Дилли влезла в меховой мешок, и сам усадил ее посредине.

Вскоре крылет взвился в небо, и Дилли, сразу слегка отвернувшись от мага, замоталась до самого носа и приказала себе спать.



Двадцать шестое сеноставня

Башня магистра Истрина «Глаз тролля»



Гард

Устраивая смуглого кеминца в люльке крылета, Гард упорно старался не сталкиваться взглядом с сумрачным взором напарника. И без того было тошно, и зло брало на самого себя. Эта странная то ли девушка, то ли женщина не подпадала ни под одну из категорий давно изученных им женщин. То была честна и прямолинейна, как мужчина, то лукава и смешлива, словно юная девчонка, то мудра, будто старуха, разменявшая вторую сотню лет.

Моментами ему становилось как-то не по себе от тревожащей мысли, что где-то сидит еще целая семья, а может, и не одна, таких вот всезнающих и все понимающих женщин. А иногда мелькало и вовсе невероятное желание: высадить ее где-нибудь на людном перекрестке и отправить, куда ей только вздумается, лишь бы не показывать князю. Гард сам иногда не может с ним договориться, настолько упрям и несговорчив стал повелитель с годами. Да еще и Гелисса добавила угрюмости его характеру. Хотя Сайморс сам во всем виноват, но никогда в этом не признается.

– Выпьешь? – сквозь зубы осведомился маг.

Сыщик повернулся к нему лицом, нечаянно мазнув взором по притихшей рядом ведунье. И желчно усмехнулся. Он голову ломает, как с ней поступить, а это странное создание мирно спит, чуть улыбаясь во сне чему-то своему.

– Не замерз еще, – коротко отказался он от предложения и дружелюбно сообщил: – А ведунья спит себе, как суслик в норке.

Сказал и замер в ожидании, захочет верный напарник с ним разговаривать или нет.

– Пусть спит, пока на свободе, – буркнул Ланс и, помолчав, осведомился внешне безразлично: – Тебе не кажется, что лучше бы мы ее не поймали?

– Еще как кажется, – едва слышно вздохнул сыщик. – Но время пока есть. Вот поговорим с твоим наставником, тогда и будем думать.

И решительно закрыл глаза, намереваясь последовать примеру соседки. За несколько суток, проведенных в крылете, он почти привык спать днем, хотя обычно на такую роскошь не хватало времени даже в самые спокойные дни.

Истрин встречал их лично. Старый магистр отлично знал, что Тровенг никогда не прилетит просто так, в гости или по пути. Да и не было поблизости ни городов, ни крупных поселков, куда можно было добраться на крылете. Всем хорош транспорт, и быстрый, и надежный, но без подготовленной площадки на крыше здания не менее двух этажей взлететь не сможет. Потому и пришлось ему перестроить крышу своей башни, приспосабливая для приема таких посетителей.


– Добрый день! – первым выпрыгнул из люльки Ланс и направился к учителю, таща в руке связку крупных янтарных копченых сигов.

– Приветствую! – издали махнул хозяину Гард, вытаскивая из люльки какого-то мальчишку.

– Радости и удачи вашему дому, – низко поклонился юный кеминец, с удовольствием отметив изумленно взметнувшуюся бровь магистра.

Но вслух Истрин ничего не сказал, лишь сделал знак следовать за ним и направился к лестнице. Для кархов была построена будка, где хранились бочки с вяленым мясом и водой.

А этажом ниже уже ждали гостей небольшие, но удобные комнаты, ванная и горячий обед.

Первым в столовую вошел Ланс, сел рядом с учителем и хмуро заглянул ему в глаза.

– Не помню, когда я был так не уверен в своих поступках, как сейчас, – произнес словно нехотя и откровенно усмехнулся: – Хотя лукавлю. Я вообще никогда не был так растерян и раздавлен. Встретил девушку, рядом с которой видел себя в будущем без всяких оговорок и условий, но должен помочь отвезти ее князю. Однако не верю, что он сумеет понять особую ценность этого дара.

– Вот как… – Магистр задумчиво помолчал и отрицательно помотал головой: – Но в твоих словах я вижу несообразность. Если она так нужна тебе самому, почему бы не спрятать ее, да хоть у меня, и не сказать, будто сбежала? И еще… извини, конечно, но с каких пор ты возишь князю женщин?

– Он выдал такой указ. Тебе же известно про Гелию?

– Разве есть в княжестве или за его пределами человек, который ничего не слыхал бы о ней? – вопросом ответил Истрин.

– Так вот, князь считает, что раз ей не помогли маги, то поможет ведунья.

– Так ты нашел… ведунью?!

– Не я. Тровенг. И везет ее именно он.

– Подожди… – нахмурился магистр. – Не хочешь же ты сказать, что этот мальчик…

– Меняет внешность как перчатки, – хмуро признал Ланс. – Но не тело. А магии в ней нет.

– Ну, это я успел заметить, – рассеянно буркнул Истрин. – Жаль, внимательнее не смотрел. Мечтаю познакомиться с ней поближе.

– Одну минуту, учитель. Хочу предупредить… Я дал слово, что никто не будет ее изучать.

Магистр смотрел на него изумленно, но постепенно это выражение сменилось на понимание и позже – на легкую досаду. Однако он не сказал ни слова против, кивнул и ожидающе уставился на дверь.

Ланс, конечно, учителю поверил, но исподтишка неотрывно за ним следил. И хорошо рассмотрел, как изумленно округлились глаза магистра, когда в столовую спокойно вошла молодая женщина в сером креповом платье. Весьма привлекательная и абсолютно не похожая на смуглого кеминца.

Маг на минуту забыл данный себе зарок не глядеть на нее и не думать о глупых мечтах, изучая точеную шею, изящный овал лица, ровный носик и притененные пышными ресницами серо-зеленые глаза. Чуть рыжеватые волосы, скрученные на затылке в пышный узел, на висках слегка вились, а на едва заметно подкрашенных губах, изогнутых в форме лука, пряталась стеснительная усмешка.

По грации, с какой она двигалась, да по стрункой выпрямленной спине маг осознал очень ясно, что никакая она не селянка и конечно уж не комедьянтка. С такой простотой и одновременно достоинством умели держаться лишь истинные леди.

– Чем тут сегодня угощают? – врываясь в столовую, весело справился Тровенг, любивший бывать в башне Истрина за простоту здешних отношений и полнейшую безопасность.

Магистры в дела князей старались не вмешиваться, но неизменно их поддерживали, упорно уклоняясь от сомнительных «выгодных» предложений различного рода авантюристов. И никогда не устраивали засад и ловушек людям правителя, тем более собратьям и ученикам.

– Куриным супом со взбитыми клецками и фаршированным карпом, – с улыбкой оповестил успевший опомниться магистр. – Но сначала представьте меня леди.

– Кому? – насторожился Гард и окинул столовую стремительным взглядом.

Нахмурился и осмотрелся еще раз, медленнее и внимательнее. И наконец недовольно поджал губу, уставившись на незнакомку.

– Меня зовут Илиана, – мило улыбнулась ведунья.

Тровенг уже привычно выругался про себя, сразу осознав, ради чего она снова сменила образ. Погонщик кархов должен считать, будто женщину они встретили именно здесь. И хотя сыщик не думал, что кучер крылета начнет торговать сведениями о своем хозяине, но не мог не признать правильности такого поступка.

– А я Истрин, хозяин башни, – довольно улыбнулся маг. – Нужно сказать, меня не так просто удивить, а вам это сегодня удалось. Но прошу к столу, помнится, в крылете нормально перекусить не удается. Мои друзья, разумеется, пытаются решить эту задачу, но пока не совсем довольны собственными успехами. Ланс, я не стал звать повара, нальешь суп?

– Я тоже могу налить, – предложила ведунья, но мужчины отказались так дружно, словно сговорились заранее.

Обедали молча, гости и в самом деле проголодались, замерзли и были рады горячему вареву, а магистр исподтишка присматривался к ведунье и пытался придумать, как обойти данное ученику обещание. Но девушка одной лишь фразой смела напрочь все изобретенные им уловки.

– Ваш карп так хорош, а молчание так красноречиво, – отодвинув десерт из сливок и красной смородины, невесело усмехнулась она, – что я просто обязана в благодарность ответить на несколько вопросов. Но не ждите страшных тайн, их попросту нет.

– Спасибо, – с искренней признательностью улыбнулся магистр. – И не верьте тем, кто говорит, будто маги любят разные секреты. Это не так. На самом деле все мы просто помешаны на тайнах, секретах и загадках. Гораздо сильнее, чем скопидомы – на разных безделушках, а сказочные драконы – на золоте.

– Почему же сказочные? – пошутила Дилли. – Они вполне реальны. Просто в погоне за золотом постепенно потеряли крылья и хвосты, чешую и огненное дыхание. Измельчали и замаскировались под людей, но хваткие лапы и беспредельная алчность остались прежними.

– А ведуньи довольно зубасты, – с усмешкой отметил Истрин. – Но как раз это мне и понятно. Иначе вас уже выловили бы, посадили под замок и заставили показать все умения. И нашли бы им применение.

– Это невозможно, – очень серьезно сообщила Дилли. – Все умения ведуний действуют лишь на нас самих. А людям мы помогаем только тогда, когда этого просит наша душа. И лишь в одном случае наша помощь приносит желанный результат – если пациенты верят нам абсолютно и истово желают, чтобы все получилось.

– Можно я расскажу учителю про графа Ланмера? – вежливо попросил Ланс, снова нарушая свой обет.