Ведунья против князя

– Позвольте показать вам зал, прелестная леди? – Мужчина лет сорока улыбался Чижику уверенно и чуть насмешливо, явно надеясь смутить своей наглостью. – Я – граф Мехалс Теоло.

– Не могу позволить, – наивно вытаращив глаза, отказала ему Лита. – Ее светлость запретила отходить далее чем на три шага. Мне доверен кошель с ее платочками и духами.

– Но разве она вам не родственница? – лукаво усмехаясь, склонился ниже граф и уверенно взял девушку под руку. – И мы ведь будем на виду?

– На каком виду? – растерянно уставилась на него Чижик, очень правдоподобно изобразив, будто не поняла довольно прозрачного намека.

Озадаченно огляделась, словно лишь сейчас заметив, что княжна с женихом и регент с супругой уже поднялись на возвышение и устроились в вычурных креслах с высокими резными спинками. Мать-ведунья и старшая фрейлина сидели на более скромных стульях, стоящих ступенькой ниже. Все остальные гости пока стояли и старались занять место поближе к трону.

– Мне нужно быть там! – Лита резко отстранилась от наглеца и помчалась на свое место, ловко протискиваясь между гостями.

– За это вы должны мне три танца! – довольно усмехнувшись, успел сообщить ей вслед Теоло.

– Уже застолбил пташку? – пренебрежительно фыркнул возникший рядом белокурый красавчик с тщательно завитыми локонами. – Забыл, что все Саренсы бедны, как призраки?

– По-твоему, нельзя полюбить девушку за внешность и хорошее воспитание? – лицемерно поджал губы Мехалс, но в его глазах горел азарт охотника, неожиданно обнаружившего редкую непуганую дичь.

– Внешность? – изумленно хихикнул блондин. – Воспитание? Ты что с утра пил, взвар из мухоморов? С каких пор тебя волнует воспитание? Да и не заметил я в ней особых манер.

– Ну и замечательно, что она не в твоем вкусе, – резко огрызнулся Мехалс и отвернулся от приятеля, направляясь ближе к тронам. – Не будешь мешаться под ногами.

– Значит, ты уже знаешь что-то, неизвестное мне… – проводил его недобрым взглядом сразу посерьезневший красавчик. – Но с чего тогда решил, будто мне не нужна такая куколка?

– Шакалы, – презрительно фыркнул Ланс, прятавшийся под щитом невидимости, как и его коллеги по тайному сыску.

Ковен магов был твердо намерен не допустить на этом балу каких-либо инцидентов.

– Сегодня у нас бал в честь помолвки ее княжеской светлости Гелиссы Онзирской и его светлости полковника Илнера Янге, состоявшейся в дворцовой молельне два часа назад, – дождавшись, пока гости притихнут, веско и уверенно сообщил Звен, и его голос донесся до самых дальних уголков огромного зала. – А также по случаю их отъезда в один из замков. Консилиум целителей рекомендовал ее княжеской светлости морской воздух и покой. Поэтому со всеми просьбами отныне следует обращаться к регенту, назначенному княжне Гелиссе последним указом князя Сайморса Онзирского.

Магистр помолчал, изучая пронзительным взором лица призадумавшихся придворных, и шагнул в сторону, уступая место Тровенгу.

– Сразу хочу уточнить, – не вставая со своего трона, спокойно заявил Гард, – со всеми просьбами и жалобами теперь можно обращаться в канцелярию тайного сыска. С сегодняшнего дня там круглосуточно принимают заявления от подданных княжны и гостей столицы.

– А приемы? – неуверенно пробормотал кто-то.

– Приемы и празднества не запрещены, – регент сделал вид, будто не понял, о чем именно речь, – но если вы намерены устроить особенно солидное торжество, подайте заявку заранее. Мой советник по вопросам безопасности выделит в помощь опытных сотрудников. Остальное понятно?

– А княжеские приемы? – не выдержала непоседливая брюнетка, висевшая на локте одного из самых заядлых ловеласов.

– Князь на излечении, и ему навсегда противопоказаны шум и волнения, – с откровенным укором глядя на несообразительную леди, сухо произнес Звен. – Ее княжеская светлость Гелисса Онзирская ближайшие полгода намерена провести вдали от Брагода, а ее светлость княгиня Лестения почти не встает с постели.

– Но регент… – обиженно надув губки, не желала сдаваться упрямо мечтавшая о балах леди.

– Я, разумеется, буду устраивать приемы, – медленно проговорил Гард, и Дилли сразу услыхала в его голосе скрытую угрозу, – как же без них. В дни официальных праздников, в честь приезда официальных посольств и важных событий. Часть из них будет проходить во дворце, а некоторые, например, праздник урожая или встреча первого зимнего месяца, – в залах принадлежащих городу зданий. В мэрии, в театре, на турнирной арене.

– А ваши личные? – Брюнетка явно была горда своим разговором с Тровенгом и считала его подробные ответы данью собственной харизме.

– Наши личные праздники, – холодно подчеркнул Гард слово «наши», – полностью в ведении моей дорогой супруги, и даже мне не известно, какими они будут и когда. Знаю лишь одно: проводить их мы намерены в собственном доме. Но давайте оставим эти скучные вопросы и поздравим ее княжескую светлость со столь значительным событием.

Несколько мгновений толпа гостей молча переваривала это заявление, затем вперед шагнул один из старших магов и склонил голову в учтивом поклоне.

– Поздравляю, ваша княжеская светлость, и от души рад, что ваша настойчивость увенчалась полной победой. Позвольте от имени всего ковена преподнести этот скромный дар. – Он подал Гелиссе шкатулку, и девушка, прикусив от волнения губу, распахнула крышку.

Достала свиток, внимательно прочла, потом еще раз – и передала бумагу жениху.

– Большое спасибо… не ожидала… но мне очень приятно. Вы так точно угадали… именно о таком замке я и мечтала.

– Всегда готовы во всем поддержать вашу княжескую светлость, – улыбнулся магистр.

Его поступок подал пример гостям, в руках у многих лордов зашелестели листы бумаги, дамы предусмотрительно отступили, пропуская тех, кто мог подкрепить свое поздравление подарком.

Вскоре в руках у леди Мадлены была куча скрученных и просто сложенных бумаг, и кто-то из магистров подал ей изящную серебряную корзину, куда она благодарно сложила неожиданное богатство. Лорды не скупились, вдруг сообразив, кто будет править ими в ближайшие десятилетия.

А едва дары иссякли, из оркестровой ложи послышались тихие звуки музыки и вперед выступил Юнтас, секретарь Тровенга, назначенный распорядителем бала.

– Сегодня для гостей открыты все залы первого этажа, – важно объявил он, – и в них каждый может найти себе развлечение по вкусу. В приемном зале для публики приготовлены удобные кресла, уже выходят на сцену менестрели и комедьянты; в оранжерее стоят столики с различными десертами; в гостиных любопытных ждут сказители, гадалки и различные игры; а в столовой накрыты праздничные столы, и главный повар приглашает отведать его лучшие блюда. Ну а в этом зале для любителей танцевать до полуночи будет звучать разнообразная музыка. В полночь откроются двери в княжеский сад, где маги устроят для вас особый, волшебный фейерверк.

Он помолчал, дав публике осознать неслыханную щедрость, и стукнул жезлом об пол. Музыка зазвучала громче, одновременно угасли все яркие светильники, и вместо них нежно засияли падающие из-под потолка огромные, в ладонь, разноцветные призрачные снежинки. Под этот чарующий снегопад хотелось забыть обо всем и, ловя руками и подолом волшебный нетающий снег, кружиться в легком, неспешном танце.

Но уже приглашающе распахнулись все двери, впуская в зал ароматы цветов, чего-то вкусного и серебряный звон колокольчиков, привязанных к шапочкам лакеев, разносящих напитки и горячие блюда.

– Ну а мы куда идем? – с улыбкой спросила мужа Дилли.

– А чего тебе хочется? Можно обойти все залы и выбрать по душе.


– Я уже там, – кротко сообщила ведунья.

– Желаешь танцевать? Прошу, – вставая, подал ей руку регент и повел в центр зала. – Но не суди строго, если ошибусь, мне давно не приходилось тренироваться.

– Не волнуйся, все ведуньи отлично танцуют, и я тебе помогу, – уверенно отмахнулась Дилли, и очень скоро Гард отчетливо понял, о чем именно она говорила.

Еще ни с кем ему не танцевалось так легко, как с женой. Она ощущала его малейшие движения и предугадывала намерения так чутко, словно они танцевали каждый день с самого детства. Тровенг мог ошибаться сколько угодно, танцевать любую, только что придуманную импровизацию – Дилли и на миг не запуталась бы, не оступилась и не начала паниковать.

Вскоре Гард забыл обо всех своих сомнениях и, чуть добавив скорости, помчал жену сквозь цветной снегопад по широкому кругу под упоительную мелодию старинного вальса. Гости расступались, освобождая для них место, а Дилли, откинувшись на руку мужа, казалось, летела, не касаясь туфельками пола и не замечая никого и ничего.

Мелодия сменилась, над залом поплыли медленные, торжественные звуки величественной куранты, и ведунья незаметно потянула мужа к выходу.

– Если тебе не нравится этот танец, – мгновенно насторожился Тровенг, – можно сказать Юнтасу, это мой секретарь, и оркестр будет играть только твою любимую музыку.

– Я запомню, – пообещала Дилли, уверенно увлекая мужа в одну из ниш, где за занавесью из полупрозрачного шифона стоял удобный диванчик и столик с напитками, – а теперь мне хочется другого.

– Прости… – засомневался Гард, – о чем ты?

– Не понял? – лукаво смотрели на регента любимые глаза, а он терялся в догадках.

Но сразу отмел все пикантные предположения, какие неизбежно возникли бы, будь на месте Дилли одна из придворных ветрениц. Не так она воспитана, да и незачем им смущать сидящих в засаде магов.

– До встречи с тобой я считал себя довольно проницательным мужчиной. – Усадив жену на диван, Тровенг налил ей холодного морса и сел рядом.

– Ты и сейчас таким остался, – убежденно подтвердила ведунья, и ее муж не услышал в этих словах ни капли лести или лжи. – Но никак не отвыкнешь считать всех женщин легкомысленными вертихвостками и наивными простушками.

– Тебя такой я точно не считаю, – категорично отказался Гард. – Еще леди Ясвену, Литу, ну и, пожалуй, Гелиссу.

– Спасибо за комплимент! – засмеялась его жена и сразу посерьезнела: – А если не считаешь Чижика юной глупышкой, то почему прячешь друга?

– Какого друга?.. Дилли! Ты все неверно поняла. Он сегодня работает. Вместе с особым отрядом следит за гостями, чтобы никому не пришло в голову испортить княжне этот праздник.

– Любимый, – огорченно вздохнула ведунья, – хочу сказать тебе о том, как понимаю это я. Подскажи, где ошибаюсь. Сегодня среди гостей открыто ходят двадцать семь самых сильных магистров ковена и более десятка твоих подчиненных, по укромным углам сидит под невидимостью целый отряд магов и сыщиков, а еще в зале три ведуньи и глава тайного сыска. И наверняка где-нибудь в библиотеке или в башнях только и ждут команды боевые пятерки из мага и гвардейцев.

– Невероятно… – Гард ошеломленно смотрел на любимую женщину, только теперь начиная отчетливо понимать, как мало пока знает о ее возможностях. – Ты ни в чем не ошиблась, даже магистров точно подсчитала…

– Это просто привычка – считать все одинаковое, – небрежно пояснила Дилли и пытливо уставилась мужу в глаза: – Так скажи мне, неужели все это войско никак не обошлось бы без Ланса? К тому же наверняка он принес бы не меньше пользы, если бы гулял между гостей, а не сидел на ложном балкончике над входной дверью.

– Любимая, он сам попросился в тот отряд… – помрачнев, Гард взял руку жены и нежно поцеловал ее ладонь, – принуждать его мне не хотелось. Он и так резко поменял свою жизнь и планы на будущее, прогнал от себя всех девушек, из которых собирался выбрать жену. Ему нужно время…

– Возможно, с вашей точки зрения, это и правильно, – вздохнула ведунья, – но бывают случаи, когда намного важнее думать не только о себе. Понимаешь, он взрослый мужчина, и с женщинами встречался довольно опытными, из тех, что могут придумать хитрый план, притвориться несчастными и глупыми, выждать момент и оказаться в нужном месте в нужную минуту. Мне приходилось наблюдать за такими. Но сейчас все совершенно иначе. Чижик два года сидела на рынке в рваных штанах и вытертой рубахе, а сегодня она впервые на балу. Особенном, необыкновенном – маги постарались. Как ты думаешь, почему она не танцует?

– Не могу даже представить… – озадаченно пробормотал Тровенг и нахмурился, услыхав негромкий окрик жены, предназначенный явно не для него:

– Можешь не подслушивать исподтишка, иди сюда, я тебе в глаза все скажу.

– Ланс? – неверяще оглянулся регент, когда шевельнулась занавесь ниши, отодвинутая невидимой рукой.

– Прости, Дилли, – буркнула пустота виноватым голосом его верного напарника, – я не хотел.

– Чего? – устало осведомилась она. – Подслушивать или прятаться от Чижика? Учти, шпионаж я тебе прощу, а вот крушение ее наивной мечты первый танец на первом балу в ее жизни танцевать с тобой – никогда.

– Боюсь, он уже опоздал, – холодно прищурился Гард, мгновенно включившись в невинную интригу жены. – Когда мы уходили танцевать, вокруг твоей сестры крутилось трое завзятых обольстителей. Они знают сотни способов получить согласие неопытных девушек.

Пустота яростно рявкнула нечто непонятное, занавесь рванулась, как от штормового порыва ветра, и чуткий слух Дилли разобрал в праздничном шуме и гомоне торопливый перестук удаляющихся шагов.

– Ушел? – одними губами спросил Гард ведунью, слушающую недоступные ему звуки.

– Идем! – Вскочив с дивана, она потянула его за собой. – Я хочу это видеть.

К распахнутым дверям тронного зала они мчались как на пожар и все-таки не догнали Ланса, появившегося у входа из-за последней колонны. Маг влетел в зал стремительно, но сразу сбавил шаг, направляясь в сторону тронов уверенной походкой завсегдатая балов и приемов.

И наверняка одновременно с супругами увидел, как Лита, хмуро слушавшая сиявшего счастливой улыбкой белокурого красавчика, нехотя подала ему руку.

– Прошу прощения, – небрежно буркнул блондину Ланс, мгновенно отгораживая того от Чижика невидимым щитом, – я немного опоздал, но этот танец леди Данлита обещала мне.

Не обращая внимания на возмущенно зашипевшего красавчика, маг перехватил протянутую не ему руку, неназойливо потянул Литу к себе, вынуждая сделать шаг. И лишь после того, как она неуверенно подалась вперед, наконец взглянул девчонке в глаза.

На краткое мгновение они замерли, не говоря ни слова, только смотрели друг на друга, и если Ланс увидел во взгляде Чижика постепенно тающее изумление, то ведунья успела разглядеть и понять гораздо больше. Во взоре мага сквозь недоверие и сомнение упорно, будто молодая травка из-под замшелого валуна, пробивалась робкая пока надежда, светилась затаенным ожиданием чего-то невозможного. Так мечтательно и завороженно обычно смотрели только малыши, встречающие Чижика с рынка. Не решаясь ничего просить, несмело поглядывали на ее карманы, в которых могли оказаться самые невероятные вещи. От простых пирожков и тянучек до засахаренных южных орехов и даже трубочки с волшебными стеклами.

На языке у Литы уже вертелась ехидная шуточка про проглотившего язык ухажера, как вдруг ей отчетливо вспомнились слова матери. Девушке сразу представилось, как Ланс, усмехаясь, говорит нечто подобное ей самой… и она поспешила поджать губы. И тут же с досадой заметила, как в ответ на эту невинную гримаску померкла сиявшая во взоре мага надежда. Мелькнула в уголках мужественных губ горькая усмешка, застыло в безликой учтивости лицо, и даже рука стала безжизненней и прохладней.

От кольнувшего душу понимания, что она нечаянно сама все испортила, Чижику захотелось заскулить обиженным щенком. Сердце испуганно сжалось пойманной птичкой, мысли тревожно заметались, ища достойный и верный выход, а взгляд привычно устремился за помощью к Дилли.