Ведунья против князя

– Мы можем позвать надежных свидетелей, – намекнул жрец, – которые не станут смотреть на часы, ведь ваша светлость в это время еще в полете.

– Можно посоветоваться? – подумав, осведомился Гард, и не подозревая, что этим вопросом снова заработал шарик на белую чашу незримых весов.

– У вас есть полчаса, – указывая на двери, согласился провожатый. – Умывайтесь и завтракайте. Одежда для ритуала в женской спальне.

Жених с невестой проводили его задумчивыми взорами и дружно разошлись в разные стороны.



– Дилли, – Тровенг вопросительно смотрел на выходящую из спальни невесту, одетую в простенькое синее платье, – ты решила ждать?

– Нет, – качнула головой девушка, присаживаясь к накрытому столу. – В этом случае я не имею права ничего решать. Ведь мне не известно, какие у вас отношения и не станет ли мой выбор причиной обиды или ссоры.

Больше она ничего не произнесла, хладнокровно выбирая еду и наливая себе горячий чай. Смолчал и Тровенг, с досадой сообразив, что ему самому почему-то даже не пришло в голову подумать о чувствах Ланса. Да он никогда не думал о том, нравятся ли подчиненным его действия и приказы! Важнее всего было дело, хотя теперь пора признаться самому себе, что иногда можно было немного поступиться планами ради того, чтобы дать, к примеру, напарнику спокойно поесть.

– Вы приняли решение? – постучав, вошел в комнату жрец.

– Мы будем ждать Ланса, – твердо объявил сыщик и пояснил, уже найдя достойную причину в словах самого служителя: – Раз я «еще в полете». Чем меньше лжи и хитростей, тем надежнее.

– Разумно, – невозмутимо одобрил тот. – Тогда, может, хотите искупаться? У нас неплохие термы.

– Спасибо, – учтиво улыбнулась Дилли, – но я, пожалуй, откажусь.

– Я тоже, – отозвался Гард, ощутив необъяснимое, но упорное нежелание куда-то идти.

После ухода служителя он, по обыкновению, попытался разобраться в почти интуитивном отвращении к вполне любезному предложению. И сразу осознал, что недоверием к жрецам оно не было точно. Маги никогда не двуличничали и не строили козней тем, кому предложили помощь. Так же не было опасения, что кто-то нападет на ведунью, пока он отсутствует. Чтобы иметь такую возможность, необходимо для начала точно знать планы Истрина, время прибытия крылета, а еще – где жрецы намерены поселить гостей. То есть быть одним из посвященных во все тайные дела магов, а в это Гарду не верилось совершенно.

И все же попытка куда-то сейчас уйти, оставив ведунью одну, ощущалась большой ошибкой. Хотя что с ней может случиться, особенно учитывая обещание Дилли никуда не сбегать?

«Вот оно!» – сообразил вдруг сыщик. Где-то в его подсознании все еще живет опасение, что долгожданная добыча вдруг выскользнет из рук. И мало ли что она пообещала? За несколько часов перелета девушка вполне могла сто раз пожалеть о собственной смелости, запаниковать и передумать. И пусть сейчас она сидит напротив и режет мясо бесстрастно, словно вымуштрованная взводом гувернеров знатная леди. Вполне вероятно, в душе у нее тоскливо метет студеная вьюга и заунывно завывают бездомные псы.

Гард искоса глянул на невесту и едва не поперхнулся, сраженный внезапным озарением. А с какой стати тогда сам он с удовольствием спокойно жует сочный ростбиф, если невеста и в самом деле сейчас горько оплакивает в душе свою свободу?

– Дилли, – решительно отодвинув тарелку, тайный советник пристально уставился в лицо ведуньи, – я должен задать тебе один вопрос. Ты точно не жалеешь, что согласилась на ритуал? Не бойся, скажи откровенно, я не стану пытаться тебя удерживать или уговаривать. И никогда не повезу в Брагод силой. Ты еще успеешь уйти, обещаю сделать все, чтобы тебя не нашли.

Девушка выслушала его краткую, но пылкую речь с нескрываемым изумлением, и Гард внезапно ощутил неимоверную гордость за собственный поступок. Давненько ему не приходилось быть настолько довольным собой и своим великодушием. Да и должность у него далека от той, где есть возможность каждый день делать людям добро.

– Если до этого момента я и раскаивалась немного в несвойственном мне авантюризме, – помолчав, сообщила она с мягкой, чуточку загадочной улыбкой, – то твое предложение убрало последние сомнения в правильности принятого решения. Но теперь я должна в свою очередь задать тот же вопрос: а ваша светлость не сожалеет о потере свободы, которую так ревностно хранила от покусительства почти двадцать лет?

– Наша светлость берегла вовсе не свободу, – ухмыльнулся Гард с неожиданным для самого себя облегчением. – Я давно не мальчик и прекрасно понимаю, что никуда она не исчезает, эта пресловутая «свобода», когда мужчина приводит в дом жену. Просто не желал пускать в свою жизнь тайного врага.

– Как интересно… – насмешливо прищурилась Дилли, мысленно снова добавляя в его белую чашу пару шариков. – А как мужчины определяют, кто враг, а кто нет?

– Вообще-то это страшный секрет самых прожженных холостяков, – развеселился тайный советник. – Но на самом деле все очень просто. Нужно коварно угостить претендентку на роль жены самым лучшим вином, а потом внимательно, не перебивая и не споря, выслушать ее планы на самого себя. И если она, еще не имея ни на что прав, уже придумала, как будет избавляться от твоих верных слуг, которые живут в доме с незапамятных времен, отправлять в дальнюю усадьбу любимую собачку и выкидывать удобное дедушкино кресло, – это, несомненно, враг.

– А если она хитрее? – всерьез заинтересовалась ведунья. – Если ничего такого не скажет, но подумает?

– Для чего тогда я ношу на руке перстень истины? – глубоко вздохнув, словно собирался прыгнуть в прорубь, задал риторический вопрос сыщик, предоставляя невесте самой додумать продолжение фразы.

– Тот, с черным камнем? – кивнула она и тоже вздохнула: – Иногда я очень жалею, что нам нельзя пользоваться магическими вещицами. Но твоя точка зрения мне понятна. И не скажу, что я ее полностью разделяю, но в некоторых деталях все же согласна с этим способом. А вот кто из нас прав – покажет жизнь.

Что-то в ее последних словах слегка насторожило Тровенга. Но не так, как беспокоят предвестники плохих новостей, скорее то было предвкушение неизвестных пока событий или известий. Он медленно пил чай, обдумывая все сказанное и пытаясь поймать и понять ускользающие предположения и догадки, а ведунья спокойно накрывала крышками недоеденные блюда и составляла в сторонку грязную посуду.

Затем прошла к окну, некоторое время изучала открывавшийся из него вид, наконец села в кресло и с явным сомнением произнесла:

– Мне кое-что известно о болезни Гелиссы, и я полагала, что этого достаточно для попытки ей помочь. Но теперь хочу спросить… а желаешь ли ты, чтобы она выздоровела? И если да, то нет ли каких-то особых сведений, которыми готов поделиться?

Тровенг некоторое время молчал, катая по столу винную ягодку, потом с затаенным вздохом произнес:

– Я знаю эту историю с самого начала. Но некоторые секреты Сайморса пока так и не разгадал, хотя кое о чем догадываюсь. Однако говорить об этом предпочитаю дома, в собственном кабинете, поэтому давай пока отложим этот разговор. Мы будем в столице уже к вечеру. А сейчас, пока есть время, не можешь ли пояснить намек на моих слуг? Однако если не желаешь, я не настаиваю. И помни, это ни в коем случае не торговля и не обмен информацией.

– Понимаю, – согласилась Дилли. – А про слуг – все просто. Ведь сами они прекрасно видят, кто чем занимается. А доносить хозяину не желают, и причин для этого много, но они тебе и самому известны. В основном боятся мести князя. Разве что иногда пожалуются родне или подружкам из соседних домов. К нам такие «секреты» доходят в основном кружным путем, через просителей.

– Но кто? – скрипнул зубами Гард.

– Я тоже опасаюсь ошибиться или навести на себя ненависть князя, – откровенно призналась Дилли. – Но ведь у тебя на пальце кольцо? Может, проще всего задать каждому прямой вопрос? Но небольшую подсказку все же себе позволю… Твой человек пошел на это далеко не по доброй воле. Его нашли чем хорошенько припугнуть.

– Спасибо… – задумался Гард. – Хорошо, что у меня мало слуг. И тех, кто служил еще при матери, припугнуть нечем. Ладно, я займусь этим сразу по приезде.



Двадцать седьмое сеноставня

Брагод, столица свободного княжества Онзирского




Гард

На крышу графского особняка Тровенгов крылет опустился на закате. Последние мили погонщик нещадно торопил кархов – с юга их догоняла буйная гроза.

Путешественников радовало лишь одно: жрецы Лоунтского храма подарили Гарду с Дилли новенький крылет, и потому резкие порывы ветра, изредка поворачивающие легкое суденышко почти на бок, не причиняли особого вреда. Ланс из Лоунта летел в одиночку, на обычном крылете, и отказался от него еще в Холморе, где они останавливались пообедать и сменить кархов.

– Поеду на верблюде, – заявил он. – Тут дорога хорошая. Прибуду на три часа позже, зато целый. Левитация мне никогда не удавалась.

Он вообще шутил и улыбался с той самой минуты, когда, выйдя из крылета на крыше Лоунтского храма, услышал заявление жреца, что жених с невестой уже одеты и ждут только его. И не роптал ни минуты, выяснив, что вылетать придется сразу после короткого ритуала.

Впрочем, несмотря на скорость, союз был заключен по всем правилам и без малейшего отступления от основных законов.

– Вы пришли в дом Всеслышащего, – строго, как судья, заявил седобородый главный жрец, – чтобы объединить свои судьбы. И учитывая, что люди вы взрослые и серьезные, я не стану рассказывать вам о важности и ответственности этого шага. Но намерен предупредить, что жрецы храма не заключают фиктивных или временных союзов. И должен спросить: лорд Гардант Тровенг, по доброй ли воле и с чистыми ли намерениями берешь ты в жены леди Андилию ле Саренс?

– Да, – твердо заверил тайный советник и, словно подтверждая свое согласие, на миг чуть сильнее сжал пальцы невесты, лежавшие в его крепкой ладони.

– Леди Андилия ле Саренс, по доброй ли воле и с чистыми ли намерениями берешь ты в мужья лорда Гарданта Тровенга?

– Да, – негромко, но уверенно произнесла Дилли, открыто глядя в глаза жреца.

Она действительно больше ни в чем не сомневалась и ни о чем не жалела. Несомненно, прекраснее всего, когда двое, едва встретившись, ощущают незримую связь, жаркий интерес и тягу друг к другу. Но не прятаться же в монастырь, если ничего подобного не произошло? И уж конечно не стоит прыгать с крыши или моста.

К тому же у ведуний, как у всех рассудительных и целеустремленных женщин, всегда остается последний шанс стать счастливой. Попытаться разжечь костер любви с тем, кого выбрало не сердце, а разум. Хотя Дилли была уверена, что в ближайшие месяцы ей будет не до того, но и забывать о собственной судьбе она все же не собиралась.

– Ну вот и дома, – облегченно выдохнул Гард, открывая крышку крылета, и ведунья поспешила выскользнуть из люльки.

В такую погоду не до любезностей и тем более не до притворного жеманства. Маленькому погонщику непросто в одиночку убрать до дождя в ангар крылет и загнать в клеть кархов.

Пока Тровенг помогал погонщику разгрузить багаж и занести крылет, Дилли успела зайти под крышу просторной будки, откуда начинались ступени ведущей вниз лестницы.

– Ваша… – виновато пробормотал, выскочив ей навстречу, молодой блондин и смолк, разглядев вместо хозяина незнакомую даму в сером дорожном костюме и в шляпке с короткой вуалью.

– Заноси под крышу сундуки, Майлз, – приказал появившийся с первыми баулами Тровенг.

Приданое, неизвестно когда приготовленное жрецами из Лоунта, дополняли вещи, купленные Джертом по просьбе Гарда.

– Слушаюсь! – ринулся под начинающийся дождь адъютант, но приостановился и умоляюще произнес: – Я хотел предупредить…

– После, – отмахнулся сыщик и изумленно замер, почувствовав, что его кто-то держит.

Довольно крепко, с вовсе не женской силой.

– Дилли?

– Выслушай его, прошу. Это что-то важное.

Тровенг недовольно поджал губы, но остановился, поджидая тащившего сундуки Майлза.

– Ну?

– Ваша светлость… – в голосе адъютанта слышалось отчаяние, а в глазах цвела горькая вина, – там вас ожидает… леди Аксенния.

– Что?! – нахмурился тайный советник. – Кто пустил ее в дом?

– Я… – убито выдохнул Майлз и переступил с ноги на ногу, не решаясь поставить сундуки.

– Зачем? – раздраженно осведомился Гард, уже понимая, что парень не настолько виноват, как может показаться с первого взгляда.

Аксенна, конечно, очень посредственная комедьянтка, но знает наизусть не один десяток примитивных трюков с внезапными обмороками и недугами. Да и опыт в различных интригах у нее побогаче, чем у любой придворной дамы.

– Она переоделась в посыльного… – безнадежно бормотал Майлз, опасаясь поднять взор. – Заявила, что письмо срочное и тайное. Привратник сообщил, что хозяина нет, и не пустил ее, так леди прицепилась к повозке зеленщика. А потом заняла сиреневую гостиную. Уже почти два дня там сидит. Рвалась в ваши покои, но попасть не сумела.

– Надеюсь, – тихо справилась Дилли, – мы сами туда попадем?

– Конечно, дорогая, – улыбнулся ей Гард, начиная понимать, как непросто жилось адъютанту и прочим слугам в последние дни. – Майлз, следуй за нами.

Подхватил сундуки и решительно направился к лестнице. Но спускаться по ней не стал, прошел в угол и крутнул камень в фамильном кольце. Отвод глаз начал тускнеть, и на серой каменной стене проступили очертания тяжелой дубовой двери, обитой коваными накладками.

Снятым с пояса ключом Тровенг отпер дверь, активировал магический светильник и пропустил спутников внутрь. Затем так же тщательно запер за собой потайную дверь и пошел вниз по каменной винтовой лестнице. Слегка неудобной, но достаточно широкой, чтобы могли разминуться два человека. Добравшись до глухой комнатки, где не было ничего, кроме скамьи и такой же массивной потайной двери, лорд снова достал ключи.

– Майлз, – неожиданно даже для себя найдя решение задачки, мучившей его всю обратную дорогу, жестко предупредил сыщик, – не знаю, чем тебя шантажируют некоторые слишком любопытные господа, но я запугивать не стану. Просто обещаю: будет лучше и для тебя, и для всех твоих родичей, если об этой лестнице никто не узнает.