Тысяча первая ночь и утро следующего дня

– Виктор, неси пустые баллоны и инжектор вниз, к яме. Здесь уже всё почти готово. Ещё пара минут – и пробка встанет на место. Затем поможешь мне тащить этот тяжеленный домкрат и батареи.

– Хорошо! – Виктор схватил сумки и поспешил вниз по коридору. Как только он спустился достаточно далеко, Саид снял с головы прибор ночного видения, открыл контейнер и снова взял камень в руки. Он держал его перед собой и пристально всматривался в кромешную тьму у себя перед глазами. Если он что-то и видел, то это можно было понять только по его взволнованным словам:

– Могу поклясться – я и сейчас вижу этот свет! – едва слышно произнёс он. – Неужели это правда? Неужели и вправду о нём такие слова – «Свет его был виден за три дня пути…»?

Что это могло значить, никому, кроме самого Саида, не было известно. Возможно, острота и волнительность момента и заставили его произнести эти странные слова… Он бережно вернул камень на место и какое-то время оставался неподвижен, пытаясь успокоить биение сердца. Если бы сейчас его могли видеть его товарищи, то они бы поразились произошедшей с ним перемене.

Вскоре вернулся запыхавшийся Виктор:

– Как же неудобно подниматься по этим коридорам! Как только древние египтяне могли здесь не только ходить, но ещё и работать? Что у тебя? Пробка на месте?

Саид был снова спокоен:

– Я уже ввёл стабилизатор. Снаружи понемногу твердеет. Ждём ещё пару минут и опускаем «штопор». Как там Джон? Он уже знает?

– Ещё нет. Суетится на дне ямы, некогда было его обрадовать.

– Ничего! Уже скоро.

На часах тихо пискнул таймер. Время, отведённое на фиксацию пробки, вышло.

– Ну что ж… Убираем домкрат!

Момент был решающий. Если цементирующий состав не успел надёжно закрепить огромную многотонную пробку на месте, и она обрушится вниз – то это будет полным провалом столь блестяще продуманной и реализованной операции. Но, к счастью, фиксатор не подвёл – пробка не сдвинулась ни на миллиметр!

– Всё! Уходим! Не забудь, что Джон говорил про следы на полу!

Грабители пирамиды двинулись вниз. Ожидавший их на дне ямы Джон весь горел в нетерпении:

– Ну как? Вы его взяли?

Но и без слов всё было понятно. Ликующие лица Виктора и Саида говорили сами за себя. Саид похлопал ладонью по кейсу и произнёс:

– То, что случилось в эту ночь – поистине удивительно!

Но это было нисколько не удивительнее того, что случилось с ними потом, но о чём они ещё не знали и даже знать не могли…



После успешной установки «заплатки», скрывшей место их входа в пирамиду, они быстро двигались обратно по туннелю в направлении дома. Была уже пройдена примерно четверть пути. До следующего разворота оставалось ещё несколько метров, как вдруг возникла непредвиденная задержка. Идущему впереди Виктору не удалось снять с креплений осветительный кабель, который они намеревались вытащить из туннеля перед взрывом. Крепление в этом месте заело, и Виктору пришлось попросить у Джона инструменты. Сумка с инструментом тянулась за ними на тросе, через мгновение она была уже у Виктора в руках. Пока проблема решалась, Джон поспешил использовать эту минутную передышку и принялся расспрашивать Саида о деталях работы у пробок, уточнять наиболее важные моменты операции и вновь сокрушаться по поводу того, что ему не довелось лично присутствовать при появлении камня на свет:

– Черт побери, господа! Проклятый кашель! Из-за него я пропустил самый волнующий момент всей операции! Мне не терпится побыстрее выбраться наружу и покончить с этой крысиной норой! Но прежде, чем я нажму на кнопку, я хочу увидеть камень! Я хочу взять его в руки и почувствовать то, ради чего мы провернули это невероятное приключение! Господа, вы понимаете, – мы только что совершили самое дерзкое и хитроумное ограбление! Можно сказать – ограбление века! Никто никогда не совершал ничего подобного! Жаль, что об этом никто не узнает и о нас не напишут в газетах… Поверьте, иногда так хочется получить хоть немного признания и внимания публики!

Обычно невозмутимый Саид, похоже, был взволнован не менее Джона. Его глаза горели каким-то странным огнём, губы что-то тихо и неразборчиво шептали. Казалось, он переживал событие каким-то своим, особенным образом.

– Саид, да вы прямо сам не свой! Что вы так вцепились в контейнер, как будто его кто-то собирается у вас отнять? Будет вам, дружище! Всё самое трудное позади. Осталось пройти остаток туннеля, и мы откроем сначала контейнер, а затем и шампанское! Скорей бы уже! Я сгораю от нетерпения увидеть камень своими глазами!

Саид вернулся из своего отрешённого состояния и вновь обрёл невозмутимость и спокойствие:

– Терпение, Джон, терпение! Осталось совсем немного. Виктор, как там дела?

– Готово! Можно идти дальше. Кстати, Джон… А разве эти заряды уже на взводе? Я вижу индикатор готовности…

– Да бросьте шутить, Виктор! Я же не самоубийца – минировать туннель прямо перед собой! Вы, наверное, смотрите на датчики воздуха.

– По правде говоря, Джон… Это не датчики воздуха. Смотрите сами!

Джон, посмеиваясь над Виктором, протиснулся вперёд и тут же, как ошпаренный, отпрянул назад:

– Дьявол! Это действительно ни с чем не перепутаешь! Там сразу несколько зарядов и все они активированы! Если такое количество взрывчатки сработает одновременно, то последствия взрыва будут такими, что… О, нет! Нет! Только не это! Тогда у нас точно будут все шансы попасть в утренние газеты! Но какого черта они на взводе? Когда мы проходили этот участок, они, без сомнения, были отключены! Я это прекрасно помню! Так… спокойно, Джон, спокойно! Думай, думай… Что же делать? Надо срочно отключить сигнальный кабель! Быстро идите назад, на предыдущий разворот! Оставайтесь на площадке, а я попробую отключить провода. Знать бы, сколько уже прошло времени! После активации заряда задержка перед взрывом может составлять до пяти минут… Виктор, как давно светится индикатор?

– Не могу сказать точно. Я был занят с креплением. Как только я посмотрел вперёд, то сразу же обратил на него внимание.

– Не будем терять ни секунды! Быстро назад! В крайнем случае у нас остаётся возможность выйти через пирамиду. Заплатка на дне ямы ещё не успела набрать прочность. Но если заряды в конце туннеля также на взводе… То никому из нас не позавидуешь… Вот черт! Как это могло случиться? Они ведь не могли сами…

Но договорить он не успел.

Это был взрыв, но они не сразу сообразили, что случилось. Ослепительная вспышка света озарила туннель, как будто всё солнце Египта ворвалось к ним под землю; волна осколков, песка и пыли пронеслась мимо, раздирая одежду и лица; раскалённый воздух больно, до потери дыхания, обжёг легкие. В первый момент времени сознание ещё не успело понять, что случилось; каждый из них продолжал думать о том, что ему предстояло сделать в следующую секунду: Джон ещё прикидывал, удастся ли ему обезвредить заряды, Саид пытался понять, успеют ли они отойти на безопасное расстояние, а Виктор сокрушался, что слишком поздно заметил опасность. И только когда они почувствовали, как порода под ними расступается, стенки туннеля рушатся, они теряют опору и падают куда-то вниз в темноту подземелья, вперемешку с обломками камней, – только тогда осознание катастрофы освободило врождённые инстинкты, и пришёл настоящий страх…

Страх быть погребёнными заживо в толще скалы, за десятки метров от поверхности, без какой-либо надежды на спасение и возможности позвать на помощь. Никто наверху не знал, где они находились и что с ними случилось. Никто не мог даровать им спасение. Грабители, посмевшие нарушить покой древней гробницы, сами оказались погребёнными…






Ловушка




«И пребывание его в сокровищнице всё длилось, и страх, и ужас его всё увеличивался, и наконец он отчаялся спастись и воскликнул: «Я погиб несомненно, и нет способа освободиться из этой тесной темницы!» (Рассказ про Али-Баба и сорок разбойников)



Трудно сказать, сколько прошло времени, прежде чем оглушённые взрывом и засыпанные камнями люди стали приходить в себя. Виктор с трудом открыл глаза, но ничего не смог увидеть вокруг. Ему более всех досталось от взрывной волны и мелких осколков. За секунду до взрыва он, повинуясь какому-то внутреннему предчувствию, успел прикрыть голову сумкой с инструментом, и это спасло ему жизнь. Но попавшая в глаза пыль на время лишила его зрения и причиняла невыносимую боль; голова от сильного удара раскалывалась и гудела. В туннеле, или в том месте, которое от него осталось, царила кромешная тьма. Виктор никак не мог понять, почему вдруг стало так темно. Ему всё казалось, что он ослеп. Руки у него были свободны, и он смог дотронуться до лица и понять, что оно всё побито камнями и залито кровью. Пытаясь хоть как-то ослабить боль, он принялся было тереть глаза, но без воды и посторонней помощи от этого не было никакой пользы. В ушах раздавался один и тот же надоедливый писк, выворачивающий всё наизнанку. Никаких серьёзных ран или увечий он, к счастью, не получил, но общее его состояние было таким, как будто бы по нему проехал каток. В довершение ко всему, дышать было совершенно невозможно – пыль, поднятая взрывом, с каждым вдохом оседала во рту и в лёгких.

Из-за такого обилия столь ненавистной для него пыли наконец-то пришёл в себя и Джон. Его натужный кашель глухо разнёсся в тесноте их каменной ловушки:

– Черт! Нечем дышать… Ничего не видно! Кто меня слышит? Виктор! Саид! Где вы?

– Джон, я здесь! Жив и вроде бы цел… Вот только ничего не вижу и всё лицо разбито. Включите фонарь! Я свой потерял.

– Сейчас, минутку, он у меня на поясе. Не могу достать… Меня немного засыпало, ничего серьёзного, но надо скинуть камни. Саид! Саид! Ответь мне!

Через секунду луч света пронзил окружавшую их тьму, и Джон смог увидеть то, что осталось от разбитого взрывом туннеля. Прежде всего стало ясно, что они уже не находились в самом туннеле, а вместе с рухнувшим полом переместились куда-то вниз, в место, похожее на естественное образование в скале, пещеру или грот. Висевшая в воздухе пыль не давала оценить истинные размеры помещения, но оно, очевидно, не было слишком большим. Насколько глубоко они упали, понять было невозможно, – направленный вверх свет терялся в густом облаке пыли. Наваленные в беспорядке камни и всё та же пыль скрывали стены и пол грота. Нигде не было заметно никаких признаков перспективы или продолжения помещения, никакого намёка на выход или направления к нему. Луч света беспомощно метался по сторонам, но повсюду была одна и та же безрадостная картина…

На первый взгляд ситуация казалась совершенно безвыходной и не предвещала ничего хорошего. Мысли о скорой смерти от нехватки воздуха или от дальнейшего обрушения навязчиво лезли им в голову и держали в напряжении, не давая сосредоточиться, подавляя волю и туманя рассудок. Но, так или иначе, они были живы, и это неожиданное укрытие стало для них спасением в момент взрыва – останься они в тесноте туннеля, у них бы сейчас не было ни малейшего шанса даже пошевелить рукой.

Саид по-прежнему не откликался, и Джон поспешил приступить к разбору завалов в том месте, где он мог находиться. Немного прозревший к этой минуте Виктор сразу же бросился ему на помощь. С трудом перекидав изрядное количество породы, они наконец-то добрались до Саида, который лежал без движения, крепко зажатый здоровенным обломком. Тяжелый кусок известняка с острыми краями наверняка продавил бы ему грудную клетку и переломал бы все ребра, не окажись на его пути препятствия в виде контейнера. Крепкий стальной кейс принял на себя всю тяжесть упавшей породы и тем самым спас Саида от неминуемой гибели. Они осторожно убрали обломок с его груди и попытались привести своего товарища в чувство. Видимых повреждений на теле Саида на первый взгляд не было видно, но всё его лицо было засыпано песком и мелкой каменной крошкой.

– Жив! Жив наш Саид! Только немного контужен. Саид, дружище, очнитесь! Виктор, у вас остался баллончик со сжатым воздухом? Вам же не довелось его использовать? Давайте-ка его сюда! Сейчас мы уберём с его лица эту пыль, пока он ещё не открыл глаза. А не то у нас будет ещё один ослепший.

Сжатый воздух оказался как нельзя кстати. Через пару секунд Саид уже очнулся и первым делом кинулся искать контейнер. Его собственное состояние, похоже, нисколько его не тревожило:

– Где он? Где камень? Неужели я его потерял? Это невозможно!

– Тише, тише… Успокойтесь! Вот он, ничего с ним не случилось.

Саид буквально выхватил кейс из рук Джона и принялся тщательно его осматривать:

– Слава богу, он цел! Он цел! Иначе и быть не могло! Всевышний не допустит его порчи! Это знак! Добрый знак… Всё остальное неважно. Мы выйдем отсюда, я знаю это! С нами не будет беды!

– Забудьте вы про этот контейнер! Пожалуй, именно сейчас это как раз и неважно… Да и что ему будет? По нему на танке можно ездить! Контейнер, действительно, цел, а благодаря ему целы и вы. Но сейчас нам надо как можно скорее придумать, каким способом мы будем отсюда выбираться. Ваша уверенность, конечно же, не может меня не радовать, но пока что я не вижу ни единого повода для оптимизма. Да и вообще ни черта не вижу в этой пыли!

Так… Попробуем успокоиться и принять решение. Для начала потушите фонари, думать мы можем и в темноте. Надо экономить батареи, кроме того, пока не осядет пыль, смотреть здесь особо не на что. Итак, первое и самое главное – мы живы! Но положение наше весьма незавидное. Мы не знаем, где мы. Не знаем, что случилось с туннелем. Не знаем, в каком он состоянии. Не знаем, сколько у нас осталось воздуха… Проще сказать – мы не знаем вообще ничего! Поверьте, я не раз попадал в похожие ситуации под водой, но там всегда были люди на поверхности, которые могли прийти к тебе на помощь. Здесь же мы совершенно одни и можем рассчитывать только на собственные силы.

Полагаю, все согласны с тем, что выйти отсюда мы можем только тем же путем, каким и пришли, – через туннель. Другого выхода нет, и пытаться искать его – бессмысленно и бесполезно! Вокруг во всех направлениях десятки метров горной породы, а в направлении вниз под нами только центр Земли. Поэтому нам следует как можно быстрее подняться наверх, к остаткам туннеля, и оценить последствия его разрушений. Судя по всему, энергия взрыва в большей части рассеялась в открывшемся гроте, и сам туннель мог бы частично уцелеть. Тогда ещё остаётся шанс разобрать завалы и продолжить движение вперёд. Но тут слишком много неизвестных моментов…

Прежде всего, мы не знаем наверняка, сколько всего зарядов сработало. Туннель может оказаться полностью непроходимым. Потом мы должны решить, в каком направлении нам следует начинать поиски выхода – обратно к пирамиде или же вперед к подвалу дома. Если путь впереди полностью блокирован, то нам придётся вернуться назад, к Подземной Камере. Черт! Как бы мне не хотелось туда возвращаться! Это ведь потом придётся как-то незаметно выбираться из пирамиды, а на этот счёт у меня нет никакого плана! Рискуем быть пойманными и провести добрую часть своей жизни в местной тюряге. А учитывая то, что в стране уже тридцать лет действует режим чрезвычайного положения, то, право, господа, я даже и не знаю, какая участь для нас будет лучшей – быть заживо погребёнными здесь или медленно умирать за решёткой там!24 Так или иначе, ошибёмся с выбором направления – потеряем драгоценное время и погибнем от голода или удушья. Останемся сидеть здесь – погибнем наверняка!

Саиду, который теперь окончательно пришёл в себя, тоже было, что сказать:

– Вам приходилось попадать в ловушку под водой, а мне какое-то время назад довелось провести три дня в засыпанном туннеле почти в такой же ситуации. Могу сказать одно – если не паниковать и действовать рассудительно и спокойно, то шансы выжить весьма велики!

– Вот как! Странно, а вы никогда не говорили об этом… И где это было?

– Пустяки, не было повода, да и сейчас нет времени говорить. Вы правы – надо быстрее исследовать туннель! Должно быть, пыль уже улеглась. По крайней мере, дышать стало намного легче, и песок уже не скрипит на зубах. У нас есть три фонаря, света которых при экономном использовании хватит на несколько дней, если не недель. Конечно, не дай нам бог задержаться здесь настолько! Возможно, следует также осмотреться и в этом месте. Для оценки туннеля достаточно двух человек, троим там просто негде будет развернуться. Мы с Джоном займёмся туннелем, а Виктор пусть попробует осмотреться здесь и добраться до стен этого… даже не знаю, как сказать, грота или пещеры – что это вообще такое? Где это мы оказались?

– Честно говоря, я и сам не знаю. Я не геолог, но могу предположить, что это какой-то подземный грот. Естественное образование в скале. Что тут ещё можно сказать? Думаю, это вполне нормальная структура для известнякового плато. Если вы помните, то и в самой пирамиде есть похожий Грот. Пирамида ведь не вся сложена из камня, её нижняя часть представляет из себя возвышение на плато Гиза. Этот природный холм в некоторой степени облегчил строителям возведение пирамиды. Похоже, что известный всем Грот был на поверхности плато ещё до начала времён, по крайней мере, это одна из версий. Очевидно, он играл какую-то очень важную роль для всей постройки, раз его не только сохранили, но ещё и проложили потом к нему колодец, о назначении и методе строительства которого учёный мир до сих пор ломает копья в жарких спорах.

Я не вижу ничего удивительного в том, что подобная полость могла оказаться и намного ниже поверхности плато. Наш механический «крот» прошел почти по её краю, ещё немного – и он бы сюда провалился. Но то, что не довелось сделать «кроту», завершил взрыв. Потолок грота в этом месте был разрушен, мы провалились вниз, и тем самым остались живы! Что и говорить – удивительные порой случаются вещи! В других обстоятельствах я бы мог предаться пространным рассуждениям на эту тему, но сейчас нам не до споров и научных теорий! Пора уже, наконец, подумать и о своём спасении!

Свет фонарей вновь осветил их подземное убежище. В этот раз нашим героям удалось разглядеть вокруг себя намного больше подробностей, так как мешавшая до этого пыль частично улеглась. Вряд ли им довелось увидеть нечто новое – вокруг по-прежнему были всё те же обломки. В ширину грот простирался примерно на два с половиной метра, длина его была гораздо больше, впрочем, истинные размеры трудно поддавались оценке за грудами камней. Но самое главное – его глубина – составляла порядка двух человеческих ростов, и в одном месте стена грота шла под наклоном, что давало возможность, хоть и с трудом, но всё же подняться наверх.

Наверху легко угадывалась неповреждённая верхняя часть туннеля, но его дальнейшее состояние отсюда разобрать было невозможно. Саид и Джон, каждый со своей стороны, начали осторожно карабкаться к остаткам туннеля, выбирая устойчивую опору и стараясь не вызвать случайного обрушения. Внизу Виктор с нетерпением и надеждой ожидал, что же они увидят, достигнув цели.

Первым до своего края туннеля добрался Джон:

– В направлении выхода туннель сильно разрушен. Здесь всё ещё пыльно, видимость никакая. Попробую пройти, насколько хватит моего дыхания. Саид, что там у вас?

– Первые метров пять-шесть почти не пострадали. Дальше, кажется, плотный завал, но отсюда не видно. Иду в туннель.

Свет их фонарей исчез. Виктор принялся разбирать камни у дальней стены грота и перетаскивать их ближе к месту подъёма. Снова поднялась пыль. Очень скоро Виктор добрался до самой стены. Это была сплошная скала, твердая и неприступная порода. Но ничего другого он и не ожидал увидеть. Виктор продолжил работу в другом месте. Через несколько минут вернулись перепачканные в пыли исследователи туннеля. К сожалению, они не принесли с собой хороших новостей. Первым высказался Саид:

– Обратно к пирамиде пути нет! Метров через семь туннель полностью закрывает огромная глыба. Нет никаких камней, которые можно было бы разобрать, нет ни малейшей полости для воздействия инструментом. Порода целиком сместилась вниз, этот участок даже наш «Крот» будет грызть, ломая зубы! Надеюсь, Джон, с вашей стороны картина намного лучше…

– Ну не то, чтобы совсем хорошо, но какие-то шансы всё же есть! Нам повезло, что взрыв застал нас за несколько метров от разворотной площадки. Стенки туннеля там сильно разбиты, но это и облегчает выемку камня. Перед нами завал. Насколько он плотный и какой толщины – неизвестно. Вероятно, сработали всё-таки все заряды, и ситуация у Саида это только подтверждает. Не могу понять, как такое могло случиться! Я перекидал с десяток крупных камней, но дальше мне нужен помощник, чтобы оттаскивать их назад и сбрасывать в грот. Поступим так: я разбираю камни впереди себя, передаю их Саиду, он относит их к гроту и сбрасывает вниз. Как только мы продвинемся вперёд, вслед за Саидом в эту цепочку включается Виктор. В гроте, как мне кажется, работать бессмысленно. Нашли что-нибудь, Виктор?

– Вообще ничего. С этой стороны – скала, даже без единой трещинки. Вряд ли где-то будет иначе.