Трущобы Империй
Часть 24 из 52 Информация о книге
Он корону и доспех Носит лучше прочих всех, И сопутствует успех Ему в бою открытом! Папаша О,Брайен с родичами организовал целую роту. Не только О,Брайнены, но и многие другие — родственные связи ирландцев достаточно запутанны, и кто кому в каких случаях должен подчиняться, разбирались только филиды. Поднимайся, Ворон, ввысь! Эй, на флангах, подтянись! Трус Мэлмора, берегись, Горят твои окраины… На войне и на пиру Наш король — Бриан Бору! Вейся, Ворон, на ветру, В бой идут О'Брайены… Завывали будущие родственники не слишком музыкально, но зато громко, перекрикивая выстрелы. Придуманная попаданцем песня, англоязычный вариант которой он вспомнил разве что из-за фамилии, пришлась родственникам невесты по душе. Как это водится у кельтов, они тут же сочинили песне древнюю историю и обнаружили в ней массу исторических отсылок. Всюду слышен Эйры зов! Тысячи ее сынов, Не щадя своих голов, Выйдут биться в поле… Грозный Мурхад точит меч, Чтоб противников иссечь, И с Победой в землю лечь — Нету лучше доли!!! Поднимайся, Ворон, ввысь! Эй, на флангах, подтянись! Трус Мэлмора, берегись, Горят твои окраины… На войне и на пиру Наш король — Бриан Бору! Вейся, Ворон, на ветру, В бой идут О'Брайены… Пропев куплет, родичи пошли в атаку, штурмуя здание полицейского управления, где засела банда Парней из Бауэри — к ним у О,Брайенов отдельный счёт. Храбрости будущим родственникам не занимать, но вот с боевым мастерством похуже. Даже Алекс с его невеликим опытом понимал, что стрелять из револьверов на бегу, да ещё за полсотни метров да цели, дело гиблое. Впрочем, с советами не лез — примерно так же воевали почти все отряды, за исключением ИРА, где удалось привить хоть какое-то понятие дисциплины. Посмотри на ряд знамен — Сколько гэльских здесь имён! Лейнстер будет побежден В этой славной битве! Чёрный ворон в небо взмыл, Солнце крыльями закрыл, И колени преклонил Сам король в молитве… Поднимайся, Ворон, ввысь! Эй, на флангах, подтянись! Трус Мэлмора, берегись, Горят твои окраины… На войне и на пиру Наш король — Бриан Бору! Вейся, Ворон, на ветру, В бой идут О'Брайены… Поглядев на шебутную родню, Алекс вздохнул. Замечательные люди! Вот только очень уж их… много. Представитель клана О,Брайенов в каждой роте ИРА, в профсоюзах… И вот ещё и на целую роту набрали. И все такие, что сказать о них шило в заднице невозможно — это стало бы сильным преуменьшением. Скорее копьё… — Заметил!? — Выкрикнул Фред, упавший рядом за импровизированной баррикадой, — богатеньких-то в наших рядах нет! Оружия полно, стрелять умеют, гонору много… а как до дела дошло, так попрятались у себя в особняках и квартирах, да молятся, чтобы их не тронули. — Им есть что терять, — философски заметил боец с грязным от копоти лицом, — будь у меня особнячок, деньжата в банке да ухоженная баба под боком, я б тоже может спрятался и дрожал. Жить и жить бы! Посмеялись озлобленно… но в общем-то замечание Фреда верное, хотя Алекс понимал, что причины не столько в отсутствии трусости, сколько в разрозненности. Это беднота живёт скопом, привыкнув объединяться то в подростковые банды для защиты от такой же агрессивной молодёжи с соседних улиц, то в добровольные пожарные дружины. А богачи? Живут разрозненно, и случись что серьёзное, как вот сейчас, надеются только на вооружённых слуг и на ближайших соседей. Наверняка какие-то небольшие отряды действуют вполне эффективно, обороняя свои дома. Только вот ключевое здесь — Свои. Ох и попомнят это богачам и среднему классу, ох и попомнят… Не факт, что насмешка их заденет — мнение плебса сенаторам не интересно. Но теперь беднота Нью-Йорка будет помнить, что случись что — они могут организоваться и дать отпор. А богачи — нет. Может быть, обе стороны пока не понимают этого, но теперь богатым станет куда сложнее разговаривать с пролетариатом с позиции силы. К вечеру среды перестрелка начала потихонечку затухать, большую часть банд уничтожили. Те предпринимали попытки переговоров, но… перестарались с запугиванием и жестокостями, в плен никого из бандитов не брали. А если кто попадал случайно… бога молил, чтобы убили быстро. — Где остальные? — Патрик спрашивал негромко, почти равнодушно, ковыряя ножом в ране захваченного уголовника. — Ааа! Не скажу, ублюдки! Ааа! — Скажешь, — с ноткой безумия сказал Фред, — чуть позже, но скажешь. — Жить… поклянитесь, что оставите меня живым! — Ты не понял? — Удивился Фред, зло улыбаясь, — у тебя выбор — как умереть. Расскажешь — быстро умрёшь, нет… вот кандалы валяются, прикуём тебя, да маааленький такой костерок разведём — чтобы цепи накалялись. Всё расскажешь… Бандит, очень рослый мужчина с брутальным лицом, испещрённым множеством шрамов, посмотрел затравленно и зажмурился. Из закрытых глаз вытекло несколько слезинок, и когда он открыл глаза, на бойцов ИРА смотрел совсем другой человек — сломленный, готовый на всё. На ночлег устроились в отеле Бычья голова на 44-й улице. — Ох, мистер Фокадан, — напевно говорил попаданцу хозяин номера, — не думал, что скажу когда-нибудь такое, но… Как я рад, что вы здесь! Ох… в смысле… — Да я понял, — хмыкнул устало попаданец, — делить свой номер с кем-то, да и когда в коридоре на полу спят подозрительные личности… — Да! — С облегчением выпалил немолодой грузный мужчина, приехавший в Нью-Йорк из Вермонта, — вы уж извините, если что не так.