Тьма и пламя

– Если понравилось, почему так взволнована? – проникновенно прозвучал рядом голос Кристиана.

Он обнял девушку за плечи, привлекая к себе. Время, замри. Остановись. Вот бы стоять так вечно. Трин обняла Кристиана, прижимаясь щекой к его груди. Вот он, такой полюбившийся мерный стук сердца… И тепло. Так тепло. Точно, тепло!

– В этом платье я не смогу надеть наручи. – Трин подняла голову, глядя на Кристиана. – Я могу не сдержаться и натворю дел во время бала. Мне совершенно нельзя там появляться.

– Так проблема в твоей неуправляемой силе? – Он постарался не улыбнуться, чтобы не расстроить лгунью еще сильнее.

– Да, – торопливо кивнула Трин. – Ты лучше всех знаешь, что я могу натворить.

– И лучше всех знаю, как с этим справиться, верно? – не выдержал и усмехнулся некромант. – Доверься мне. Этого будет достаточно. И так, на всякий случай: даже не смей думать о том, что сможешь не явиться на этот проклятый бал. Не смей бросать меня одного на растерзание толпы.

– Я не брошу, – заверила Трин уже спокойнее.

Подумаешь, еще раз осмеют или будут распускать сплетни о дикарке-сироте. И в самом деле, она придет туда только ради Кристиана. Все остальное не важно. Справится. Не впервой.

– Ты дала слово, – пристально поглядел Рэйван.

– Я его сдержу, – твердо пообещала Трин.

– Сейчас я должен отпустить тебя. Увы, необходимо вернуться к делам.

Отпускал нехотя, целуя на прощанье и вручая коробки с подарками. Оставшись один, Кристиан прошелся по комнате, устало поведя плечами. Затем поглядел на стол, заваленный бумагами. Еще одна куча планов, расписаний и тому подобного, отчего голова раскалывалась. А затем еще одна бессонная ночь. Он посмотрел на кровать… Опять вернутся ночные кошмары.

Хотя в прошлую ночь, когда едва смог сомкнуть глаза, ему снилось нечто необычное. Тихий голос пел песню. Некую колыбельную. Где он мог ранее ее слышать? Возможно, в детстве пела нянька, поскольку голос уж точно не походил на материнский. Или его снова посетили чужие воспоминания? Кристиан глянул на входную дверь. Песня пелась не для него? Кто-то когда-то пел ее для Трин? Появилось желание не сдержать слово, надеть медальон на ночь и перенести ее к себе. Но спалит же всю комнату! Зато перед этим он отлично выспится…



Оказавшись в темном коридоре, неподалеку от лестницы, ведущей к крылу общежитий, Трин придержала коробки. Маленькая, со сладостями, едва не соскользнула с гладкой крышки коробки с платьем. Кальмия дразнила своим ароматом, вызывая желание немедленно попробовать десерт. А еще в который раз пожалеть, что не могла разделить эту радость со своим молчаливым другом.

Трин огляделась в поисках умая. Тихий стук вызвал улыбку, сообщая о том, что сегодня она все же увидит Лейтона. Это не удавалось уже третий день. Он появился, спускаясь с третьего этажа. Мягкое голубоватое свечение стало ярче, когда ардовский прислужник заметил стоящую в сумерках коридора подругу. Лейтон приблизился, кивком отвечая на приветствие, и протянул руки, предлагая помощь.

– Где ты пропадал, Лейтон? – Трин позволила принять коробки. – Я уж было начала волноваться. Вдруг настолько надоела, что ты сбежал?

Умай покачал головой в ответ на ее слова, и его глаза затлели сильнее. Он немного приподнял в руках ношу, таким образом спрашивая, что же такое нес.

– Тебе интересно? – усмехнулась Трин, спускаясь с другом по широкой лестнице.

Они остановились где-то на середине, когда она пригласила присесть на одну из ступенек.

– Сегодня я получила подарки, Лейтон.

Умай указал пальцем куда-то вверх.

– Да-да, Кристиан снова сделал мне подарок. И этот самый подарок делает меня одновременно и счастливой и несчастной, – вздохнула Трин.

Лейтон бережно опустил коробки на ступеньку повыше, а сам сел рядом с девушкой, вопросительно наклонив голову.

– Почему? Ах, Лейтон… Он подарил мне сладости, и я бы с удовольствием поделилась ими с тобой. – Трин склонила голову на его плечо. – Но могу лишь делиться своими проблемами.

Свечение умая то становилось ярче, то мягко угасало, выдавая чувства. Мерцающим призраком он сидел не шелохнувшись. Будто боялся, что она – живая, полная надежд и тревог, исчезнет, уйдет, растает. И все привиделось ему, после смерти не нашедшему покоя. И получил он проклятие – бесконечную тоску. Или просто был так жаден? Или было всего мало? Каждого мига, каждого взгляда. Каждого слова…

– Он подарил мне платье, Лейтон. Прекрасное платье. У меня никогда не было такого. – Трин отпрянула от его плеча. – Скоро в академии бал. Знаешь, кажется, наш король очень любит подобные мероприятия. Буквально каждый месяц в Арде ожидается какое-то событие. Я так надеялась придумать отличный план, чтобы пропустить бал, Лейтон. Например, притворилась бы больной. Или сломала ногу, честное слово.

Умай кинул на нее серьезный взгляд и явно был недоволен таким планом.

– Да. Понимаю, что это ерунда, – сдалась Трин. – Я бы просто солгала что-нибудь. И мы отлично проболтали всю ночь напролет, пока шел этот ужасный бал. Но Кристиан подарил мне платье. Попросил поддержать его.

Рука умая опустилась на ее плечо, тепло пожимая.

– Да. Конечно, я сдержу слово и не струшу. Я должна его поддержать. Как же иначе? Но я сгорю, Лейтон. – Трин мотнула головой, когда увидела волнение друга. – Нет, слабый контроль силы в этот раз ни при чем. Хотя это тоже проблема. Я сгорю от стыда.

Снова вопросительный кивок.

– Я не умею танцевать, – прошептала Трин. – Я, наверное, единственная студентка в академии, кто никогда в жизни не танцевал. Все брали уроки. Ну разумеется, какая каэли не берет уроки танцев? А еще скоро в Ард явится каэли Делла Орлаг. И все студентки готовы будут поубивать друг дружку за возможность попасть к ней на урок. Но даже если я каким-то чудом смогла бы встретиться с ней, это ничего не даст, Лейтон. За пару уроков можно подправить уже то, что умеешь. Но не научиться с нуля. Может, все же сломать ногу? Кто станет ждать танца от неудачницы с костылем?

Прерывая ее жаркие речи, Лейтон встал со ступеньки и протянул подруге руку. Трин насторожилась, глядя на него. Затем приняла поддержку и поднялась. Не отпуская ее руки, Лейтон проводил девушку вниз, к пустому круглому залу, приглушенно освещенному зачарованными огнями. Они остановились в центре, где Трин ожидала дальнейших действий друга.

– Что ты задумал, Лейтон?

Вместо ответа умай галантно склонился перед нею и вновь протянул руку.

– Это приглашение на танец? – осторожно спросила Трин, усмехнувшись. – Я отдавлю тебе все ноги. Ты готов пройти через это испытание?

Сияющий призрак едва улыбнулся. Впервые, что привело ее в еще большее замешательство. Сейчас Лейтон выглядел как человек, пусть очертания его и были нарисованы сверкающими красками – нечетко, как набросок художника.


Он вновь взял Трин за руки. Как всегда молча, Лейтон опустил одну ее ладонь на свое плечо. Вторую оставил в своей руке, поднимая на уровне плеча и предлагая согнуть немного в локте. Трин послушно следовала его указаниям, от волнения чувствуя, что ладони дрожали. Но улыбка умая просила довериться, что она и сделала.

Лейтон опустил правую руку на ее талию, бережно сжимая правую ладонь Трин. Медленно, осторожно повел ее. Шаг… Еще шаг… Поворот… Это оказалось сложнее, чем тренировка на площадке боевого факультета. Но разве она могла не справиться сейчас? Шаг… Еще один…

За высокими окнами совсем стемнело. Скоро ночь опустится на Валмир, вспыхивая бледными звездами на чистом небе. Но одна из них сейчас была рядом. Светила, вела, дарила надежду. Держала ее в своих сверкающих руках, пока пара в танце кружила в пустом тихом зале.





Глава 21




Возвращаясь в общежитие, Трин гадала, заснула ли уже подруга или ожидала ее возвращения. Совсем темно. И тихо. Она бесшумно прокралась к двери. Придерживая коробки, Трин быстро вошла в комнату.

– Где тебя носило? – возмутилась Ивон, которая и не собиралась спать, читая в постели очередную книжку в свете зачарованного огня.

Видя коробки в руках подруги, она поднялась с кровати, убирая длинные волосы за спину. Босиком прошлась по ковру, приближаясь к Трин.

– Кто-то приехал навестить тебя? – предположила Ивон. – Поэтому ты так задержалась?

– В некотором смысле ты права.

Трин прекрасно понимала, что бесконечно обманывать подругу мало того что не хотелось, так еще и становилось все труднее. Раз уж вскоре Кристиан намерен сделать ее своей женой, нужно подготовить подругу к этому откровению. Понемногу.

Трин опустила на застеленную постель коробку с платьем и подняла с нее десерт.

– Это чудесная кальмия в меду. Хочешь попробовать? – предложила она Ивон.

– Еще спрашиваешь? – Глаза подруги загорелись от восторга. – Я пробовала ее во время празднования в Валмире. Она действительно чудесна.

Словно договорившись, обе устроились на кровати Трин. Зиль рискнул показаться, больше не остерегаясь гнева некроманта. Объявился на спинке кровати, с любопытством наблюдая за действиями девушек.

– Понимаю, что слишком любопытна. Но это же коробка из дома самого Юлмиза, – не удержалась Ивон, указывая на второй подарок одной из своих оживших прядей.

В руках она держала тонкую деревянную палочку, на которую наколола кусочек золотистого фрукта. Трин воспользовалась второй палочкой, заботливо оставленной кондитером в коробке.

– Все верно. В ней платье, – подтвердила она, пробуя десерт.

– И кто же так расщедрился? – ахнула Ивон. – Неужели приехал твой отец? Или прислал кого-то из Беренгарда? Несомненно, он взволнован и хотел порадовать тебя.

По выражению лица подруги Ивон поняла, что ошиблась.

– Нет. Это не отец. И даже не его доверенный.

Кальмия была удивительно ароматной. И сладкой… Настолько вкусна, что перебивала привкус горечи от сказанных ею же слов.

– Тогда кто же это? – Ивон откусила дольку десерта.

Зиль вздумал протянуть когтистую лапу и схватить ее за змеившуюся прядь волос. Трин молча мотнула головой, веля духу угомониться. Разочарованный, он втянул сверкнувшие когти, удобнее устраиваясь на спинке кровати.

– Это подарок моего жениха, – ломким голосом призналась Трин.

– Жениха? – Ивон едва не уронила десерт. – Когда же ты успела? И ни словом не обмолвилась. Но кто же твой жених?

– У моего отца была договоренность по поводу этого брака. Я прошу дать мне возможность пока не называть имени.

– Скажи, он хотя бы молод? Состоятелен? Хорош собой? Боги, о чем я говорю? Что он за человек, Трин? – закидала вопросами Ивон.

– Он достойный человек. Очень добр и заботлив. Рядом с ним мне спокойно. Ему хочется верить. А еще он смел и силен, – поделилась Трин.

– И где же обитают такие идеальные мужчины? – недоверчиво поглядела на нее Ивон. – Или же правда в том, что любовь ослепляет?

– Скорее она позволяет увидеть истинную суть человека. Соприкоснуться душой. Сначала мне казалось это совершенно невозможным. Но теперь знаю, что могу полностью доверять ему. Он так удивителен…

Трин задумчиво глядела на Зиля, который со скучающим видом изображал, что задремал, будто мертвому духу это требовалось.

– Шагрим будет очень «рад» этому известию. Он ведь еще не в курсе твоей помолвки?

– Нет. И ты же не думаешь, что Талл серьезен в своих чувствах? Ему просто нравится подшучивать надо мной и ставить в неловкое положение. На прошлой неделе я видела, как он обнимался с двумя девицами со второго курса. Причем каждую уверял, что не стоит сдерживать своих чувств, и призывал открыться любви. Когда кто-то действительно нравится, не станешь и смотреть на других, не то что обниматься с ними.

Трин прислонилась к спинке кровати. Ночной ветер играл легкими шторами, проникая через приоткрытое окно. Он мягко касался лица, остужая его, и приносил с собой аромат цветов, росших в террасном саду.