Тьма и пламя

Хранитель описал круг над студенткой, и его золотистое свечение стало ярче. Затем полетел в направлении левого крыла библиотеки. Оставалось поспевать за проворным существом, спускаясь в зал и лавируя в лабиринте бесконечных рядов стеллажей. Объявившийся Зиль вздумал играть наперегонки с хранителем, но был остановлен хозяйкой. Фамильяр продолжал с восторгом следить за летящим существом, от нетерпения выпуская и пряча длинные когти. Причем делал это, сидя на плече Трин.

– Ты должен вести себя прилично, – пожурила она духа. – Иначе нас выгонят отсюда. Здесь тебе не площадки боевого факультета.

Трин торопливо прошла вдоль ряда колонн, сворачивая в сторону, указанную сверкающим хранителем. Она миновала отделенную часть библиотеки, где были установлены столы и кресла, давая возможность чтения книг, не покидая зала. Зачарованные сферы мягко светились, паря над столами и услужливо снижаясь по требованию чтеца. Оказавшись наконец у нужных высоких стеллажей, Трин остановилась. Хранитель описал круг над нею и получил в благодарность печенье, оказавшееся едва не в половину роста самого существа. Довольно пропищав что-то на прощанье, беспокойный помощник упорхнул, крепко удерживая руками угощение.

Зиль ласкался, терся о шею, пытался заглянуть в лицо и не давал толком рассмотреть бесконечное множество книг. Заметив нужную на верхней полке, Трин огляделась. Лестница находилась рядом. Пододвинув ее, она взобралась по деревянным ступенькам, теперь имея возможность добраться до полки. Книга была тяжелой, в старом кожаном переплете, связанная тонким шнурком. Надпись на обложке сохранилась отлично, и Трин с удовольствием провела ладонью по тисненым буквам. Спускаться вниз не стала, садясь на удобную верхнюю ступеньку лестницы. Пока никому не мешала и была одна, могла спокойно прочитать все, что было нужно.

Скоро Кристиан вновь переместит ее к себе. Она уже привыкла выбирать уединенные места, зная о близком времени встречи. Раскрывая книгу, Трин не сдержала улыбки. Она соскучилась. Сегодня Кристиана целый день не было в замке. Оставалось гадать, куда мог отправиться некромант. Пристроив книгу на коленях, Трин принялась читать, иногда делая пометки в тетради. За столом было бы куда удобнее. Но здесь тише.

Увлеклась чтением так, что не заметила, как стемнело. И действительно испугалась, когда под нею вспыхнули круги печати перемещения. Едва успела прижать к груди книгу, как оказалась в знакомой комнате. Устояв на ногах, Трин заметила Кристиана за своим столом. Что-то дописывая в длинном шуршащем свитке, некромант хмурил брови.

– Обо мне совершенно забыли? – Уголки его губ едва дрогнули, выдавая то, что ворчание было показным.

– Нет. – Трин ответила улыбкой, пройдясь по комнате и останавливаясь рядом с ним. – Просто немного увлеклась.

– И что же такого увлекательного в писаниях достопочтенного Морруса? – поднял к ней взгляд Кристиан. – Снова дает задания по своим же книгам?

– Так и есть, – подтвердила Трин, делая еще шаг к жениху.

Она опустила захваченную из библиотеки книгу на край стола. Затем собралась расправить воротник на рубашке Кристиана. Но он опередил, притянув ее к себе и вынуждая сесть на колени, окутывая знакомым теплом.

– Ты скучала? – спросил, обнимая за талию.

Но слова звучали так, будто сам признавался в этом.

– Я была слишком занята, чтобы предаваться скуке, – поддразнила Трин.

– Вот как? – Серебро в глазах некроманта потемнело.

А едва склонился к ее лицу, собираясь поцеловать, как услышал низкое рычание. Вредный комок тьмы, им же призванный, возник перед самым лицом, скалясь и не давая приблизиться.

– Смеешь мешать мне? Все твои жалкие кости все еще у меня, мараг. Достаточно одного щелчка пальцев, чтобы обратить их в прах и уничтожить тебя, – без тени шутки пригрозил Кристиан. – Или навечно приставить к самому темному чулану Арда – ловить мышей и пауков.

В ответ его виновато лизнули в нос, ощерились и деликатно растворились в воздухе.

– Вы только посмотрите на них! – Взгляд Кристиана вернулся к Трин. – Что хозяйка, что фамильяр – оба бессердечны и слабы памятью.

Трин немного подалась к нему и все же поправила воротник рубашки. Позволила себе задержать ладони у его лица, коснуться кончиками пальцев шеи, а затем повести ими к подбородку. Колючий… Губы чувствовали то же, когда осмелела, целуя его. А затем устроилась удобнее на коленях, опуская голову на плечо Кристиана. Как же уютно было, как же тепло и безопасно.

Хотя здесь она поторопилась с выводами. Возможно, некромант был лучшим щитом от всех невзгод, но сам уж никак не являлся безопасным. И когда наконец поцеловал, как и собирался до выходки Зиля, то в полной мере доказал это. Их дыхание смешалось, а объятия стали крепче. И только когда почувствовал жар на своих плечах, исходивший от ее ладоней, Кристиан отстранился.

– Так ты скучала, Спичка? – спросил он вновь, сплетая пальцы их рук и давая Трин возможность справиться с чувствами.

– Ты снова обожжешься! – Она попыталась высвободить руки, но их сжали крепче.

– Тогда придется заботиться обо мне.

Рунные знаки на запястьях стихийницы то вспыхивали ярче, то, тлея, угасали.

– Я не желаю ранить тебя. – Трин кое-как уняла разгоравшийся в груди жар. – Пройдет полжизни, пока моя сила станет стабильна. И каждый день ты будешь в опасности.

– Значит, признаешь тот факт, что у нас будет этот «каждый день»? – усмехнулся Рэйван. – Ты…

– Я скучала, – призналась Трин. – И…

– И? – Он так и не отпустил ее рук, отмечая про себя, что хоть глаза и сияли золотом, но знаки с ладоней стирались.

– Иногда мне хочется просто подойти к тебе и взять за руку. Хочется окликнуть, когда вижу в коридоре. И не думать о том, что скажут люди. Иногда мне так хочется быть свободной от шепота за спиной. От всех сплетен и интриг. Иногда мне кажется, я устала настолько, что больше не выдержу. Но ты веришь в меня. Это так удивительно.

Проведя ладонью по ее волосам, Кристиан тепло коснулся губами лба Трин.

– Я не стану лгать, что люди умолкнут. И пусть браки между преподавателями и студентами в Арде не запрещены и даже имели место быть, но сплетни только усилятся. Это как дождь, нужно просто переждать. Он льет сильнее перед тем, как стихнуть.

В дверь осторожно постучали, вынуждая Кристиана прервать разговор. Тот, кто потревожил их, не был живым. Это некромант чуял прекрасно. Прислужник явился с некими известиями?

Трин поднялась, встал и Кристиан, направляясь к двери. Пришедший умай склонил голову перед ректором Арда, протягивая блестящий серебром поднос. На нем лежал небольшой конверт. Приняв его, Кристиан отпустил умая и прошелся по комнате.

– Ты получил письмо?

– Склонен предположить, что это приглашение. – Он вскрыл конверт, разворачивая сложенный вдвое лист.

Читая скупые строки, Кристиан холодно усмехнулся. Ну надо же, как быстро! Улхар возвратился в город и возжелал поблагодарить «спасителя» его пьяницы-дочери? С визитом звал… Что ж, в другой раз он непременно отказался бы. Но это неплохая возможность расспросить о томаринцах. Если верить слухам, управляющий распускал и свои – о печати. Мог знать нечто, что пригодится в поисках.


– Что-то не так? – полюбопытствовала Трин.

– Все в порядке. Нужно нанести визит в дом Пира Улхара, управляющего Валмира. Я совершенно не горю желанием видеть его. Но раз уж пригласил, то воспользуюсь этим. – Кристиан бросил конверт и письмо на стол. – Улхар мечтает избавиться от разбойников. Скорее всего, идея распустить слухи о томаринской печати принадлежит ему. Хочу расспросить его об этом. Эта земля была в твоих воспоминаниях. Я понимаю, как хочешь открыть для себя правду. Просто дай мне время.

– Я хочу быть полезной тебе, помочь хоть чем-то. – Трин приблизилась к нему.

– Тогда просто оставайся в Арде, чтобы быть единственной причиной, по которой я возвращаюсь сюда. Трин… – Кристиан опустил ладони на ее плечи.

– Да?

– Я говорил ранее, что выберу время отвести тебя в храм Бевана. Там мы принесем брачные клятвы у алтаря.

– Да… – разволновалась Трин, вздрогнув под его ладонями.

Кристиан сжал ее плечи сильнее.

– Мне жаль торопить тебя. И я желал бы, чтобы все происходило при более приятных обстоятельствах. Но в свете последних событий хочу, чтобы мое имя стало тебе защитой, – внимательно глядя в ее лицо, твердо проговорил Кристиан. – Ты понимаешь меня, Трин?

Она понимала. Прекрасно понимала. А также сознавала, что не желала прикрываться им, словно щитом. Зачем ему она – сирота безымянного рода? Зачем ему она, если взамен может потерять все, что дорого? Трин прерывисто вздохнула, снова вздрогнув в его руках, ощущая озноб.

– Трин! – Кристиан не сводил с нее глаз.

– Да. Я понимаю.

– Тогда почему мне кажется, что сейчас ты готова выпрыгнуть в окно и бежать прочь, позволь спросить?

– Твой дед не позволит свершиться этому браку, – наконец произнесла Трин, высказав то, что уже столько времени ее мучило.

– И в этом вся причина? – Казалось, он действительно был удивлен.

– А этого мало? – растерянно посмотрела на него Трин. – Деверукс лишит тебя наследства. Он не отдаст тебе Харланд.

– И все это время ты мучилась подобными мыслями, Спичка?

Его мягкий смех неожиданно зазвучал в комнате, разволновав Трин больше прежнего. Что в ее словах вызвало подобную реакцию?

– Разве могут не беспокоить эти вопросы?

Кристиан вновь заставил девушку смотреть на него, придержав ее подбородок.

– Я знаю своего деда, Трин. Прекрасно знаю. Поэтому и настоял на письменном договоре. У меня есть его подпись и печать на жалкой бумажке. И там ясно сказано, что я всего лишь обязуюсь жениться в течение года для получения наследства. Но кем должна быть будущая каэли Рэйван, ничего не сказано, – пояснил он, отпуская подбородок Трин и проведя тыльной стороной ладони по ее горячей щеке. – Много лет было так темно. Темно. Холодно. Я рад был обжечься, чтобы вновь ощутить, что жив. И если единственная причина твоего сомнения боязнь навредить мне, я лишь еще больше уверяюсь в правильности своего выбора. Я не отступлюсь.





Глава 20




Трин с удивлением глядела на большую коробку, которую Кристиан опустил на стол. Золотистая лента так замечательно сверкала аккуратным бантом на крышке. Рядом ютилась вторая коробка, совсем маленькая, привлекая к себе внимание приятным ароматом. В ней явно таилось нечто, приобретенное в кондитерской.

– Что это? – Трин приблизилась, когда Кристиан жестом пригласил подойти к его столу.

– То, что, надеюсь, хоть немного поднимет тебе настроение. Хотел вручить это в качестве поощрительного приза, когда ты выиграла у Димера тот небольшой поединок. – Кристиан усмехнулся. – Но что-то вечно вмешивалось в планы.

– Это подарок? Мне? Еще один? – Ее глаза распахнулись от волнения, и она не смогла сдержать улыбку.

В прошлый раз Кристиан подарил Зиля. И порой ей казалось, что вместе с ним подарил частичку себя, которая постоянно находилась рядом, где бы ни пропадал некромант. Что же в этот раз? Что могло быть в прекрасной белой коробке? Погодите-ка… Это же не то, что она думает?

– Верно. Подарок. Откроешь здесь или предпочитаешь сделать это в своей комнате?

– Спасибо. – Трин осторожно потянула за конец ленты на большой коробке. – Я открою его при тебе. Надеюсь, оттуда не выскочит еще один дух?

– Хватит и одного, – припоминая выходку Зиля, вздохнул Рэйван.

Развязав бант, Трин рискнула поднять крышку. Она дрогнула в руках, и пришлось задержать дыхание от неожиданности и… восторга. Да. Именно это Трин сейчас чувствовала. Мягкое сияние эмеритовых камней, которыми был расшит корсет платья, отражалось в ее глазах. Платье. Кристиан подарил ей платье…

Он молча наблюдал за реакцией Трин. Подарок понравился. Это он видел совершенно ясно. Вот только не мог понять, отчего радость смешивалась с откровенным испугом. Трин пыталась скрыть свои чувства, но безуспешно. Отчего простое платье так ее взволновало?

– Оно очень красивое. – Трин прикоснулась к переливчатой, пылавшей огнем ткани. – Оно прекрасно. Спасибо.

Глаза увлажнились, и она закусила губу, надеясь сдержаться. Да что такое? Снова чувства через край. Все ее планы спрятаться на время бала летели к хаосу. Теперь она не сможет отказаться. Не сможет подвести Кристиана. И наверняка опозорится перед всеми собравшимися на балу. Или будет мучиться и смотреть, как Кристиан танцует с кем-то из студенток. Трин прекрасно понимала, что это для него всего лишь необходимость. Всего лишь некий ардовский ритуал. Но сердце отказывалось слушать.