Тени Былого

– С ним, с ним, – отмахнулся от оперативника Захар. – Спит, видно сонным зельем ее угостили. Все в порядке, браты, по-нашему вышло. Если свезет, так еще до рассвета управимся.

– Вот и ладушки, – зевнул Савва Фомич и уселся на банкетку, приставленную к стене одним из его подручных. – Не по возрасту мне по зеркальным дорогам бродить, годы не те. Это вам, стрекозлам, все забава, а мне бы кефирчику однопроцентного хлебнуть, да на бочок.

– Я с вами иду, – заявил Коля, сообразивший, что ведьмаки вот-вот покинут эту залу, отправившись туда, где находится их блудный сородич. – И это не обсуждается. Вы сорвали нам операцию, из-за вас сотрудница отдела 15-К подвергается риску, так что я в своем праве. По Покону!

– Ты человек, тебе Покон не писан, – рассмеялся Олег. – Но я не против. Ментовское братство – штука такая… Сам погибай, а товарища выручай.

– Полицейское, – на автомате поправил его Нифонтов.

– Можно и так сказать, – согласился с ним ведьмак. – Захар Петрович, да пусть идет.

Было видно, что старому ведьмаку эта идея пришлась не сильно по сердцу, но все же он сначала глянул на задремавшего Савву Фомича, которому, похоже, все было по барабану, а после согласно кивнул.

– Вперед нас не лезь, язык держи на привязи, что я скажу, то и делай, – коротко и ясно велел ему Захар Петрович. – Ты в городе да днем власть, а здесь наше дело и наше время. Ясно?

– Предельно, – подтвердил Коля. – Извините, мне звонят.

На экране билась фамилия «Ровнин», и оперативник мысленно выругался. Ему и в голову не пришло, что первым делом надо позвонить начальству.

– Ты где?! – рявкнул в трубку шеф так громко, что его услышали все в зале, и даже Савва Фомич перестал посвистывать носом. – Что происходит? Мезенцева с….

Коля даже не понял, как получилось так, что его телефон оказался в руках Захара Петровича, а после перекочевал в руки старшего ведьмака, который неожиданно бодро произнес:

– Не шуми, Олег Георгиевич. Узнал? Вот и хорошо. Мальчонка твой цел, не переживай. И подружку его выручим, ничего с ней не сделается. А, так он тебе уже звонил. И что, небось листы из книги своей требовал? А ты? Ну и правильно, скажи, что привезешь, раз уж так карта легла. Но – поутру, как солнце на небе встанет, дескать, сейчас не время. Бумаги в железном ящике, тот в кабинете, кабинет в здании, оно на замке, а ты вообще дома. Время тяни. Вот это нет, Олег Георгиевич, даже не проси, не надо никуда подъезжать. Этот лихоимец нашего стада овца, хоть и паршивая, нам его и судить, твоих прав никаких тут нет. Все, будь здоров.

Захар Петрович принял телефон от собрата, хотел было разорвать связь, но не нашел на гладкой поверхности экрана ни одной привычной кнопки, недовольно поморщился и сунул аппарат обратно Коле.

– Коля, – подал голос тот. – Коля, ответь.

– Я здесь, – выполнил приказ оперативник. – Иду с ними, буду действовать по ситуации.

– Не лезь на рожон, – велел Ровнин. – Ваш противник очень силен, имей в виду. Мы сегодня…

В телефоне что-то пискнуло, и связь пропала, потому конца фразы Нифонтов не услышал, зато увидел, как третье, последнее из зеркал, не превратившееся еще в осколки, замерцало зеленым светом.

– Терпеть не могу ведьм, но этому их таланту завидую. Очень удобный способ передвижения эти зеркальные дороги, – доверительно сообщил Коле один из ведьмаков, черноволосый и быстроглазый. – Да, мы так и не познакомились. Я – Дэн, вон тот здоровяк – Олег. А это – Мишаня.

– Привет, – помахал Нифонтову рукой парень, словно сошедший с обложки журнала мужских мод. – Рад знакомству.

– Новое дело, – проворчал старейшина. – Когда это волк лесной дружбу со сторожевой собакой водил?

– В мультфильме, – с готовностью ответил ему Олег. – «Жил-был пес».

Савва Фомич недовольно засопел, но высказывать молодому коллеге ничего не стал, вместо этого подошел к зеркалу и словно канул в его зеленую глубину, где тонкой жилкой струилось некое подобие дороги, подсвеченной огоньками.

– Не доводилось раньше так путешествовать? – уточнил у Коли Дэн. – Нет? Ну вот, заодно и попробуешь. Главное, держись за мной, и в сторону ни шагу не делай, ясно? А то так и останешься в Зазеркалье.

Собственно, не таким и долгим выдалось это путешествие, Нифонтов из него запомнил только охи и вздохи темно-зеленой мрачной трясины по обеим сторонам узенькой тропинки, да голос Дэна, который рассказывал ему о том, что болотные ведьмы из числа тех, кто поопытнее, умеют вот таким образом попадать куда угодно. Так-то силы колдовской они получают немного, но этот талант присущ только болотницам, и потому даже природные ведьмы время от времени ходят к ним на поклон.

Дорога кончилась внезапно, в какой-то момент оперативник преодолел преграду, более всего похожую на мыльный пузырь, следом за этим втянул ноздрями свежий воздух, увидел над головой небо, набирающее утреннюю синеву, облегченно выдохнул, прислонился к березке рядом с зеркалом, из которого вышел, и достал из кармана сигареты.

– Он там, – невзрачная девица с сине-зелеными волосами потыкала пальцем в сторону небольшого холма, темнеющего совсем рядом с березовой рощицей, в которой и расположилась компания состоящая из ведьмаков и оперативника. – Не ушел, но собирается. Моя Фекла только-только туда сбегала, глянула. Он вещи собирает.

Феклой оказалась черная как смоль кошка, которую даже сейчас, когда ночь уступила место раннему утру, было трудно разглядеть.

– Добро, – проворчал Савва Фомич. – И давай-ка, отдай тряпицу, на которой Мишкина кровь. Знаю я вашу породу.

– Дэн, а мы вообще где? – тихонько спросил Коля у того из своих спутников, который казался ему наиболее дружелюбным. – Если не секрет?

– Это Силикаты, – охотно отозвался тот, поглаживая свою куртку, под которой что-то шевелилось.

– Яснее не стало, – признался Нифонтов. – Впервые такое название слышу.

– Каменоломня здесь находится, – пояснил Захар Петрович, стоявший неподалеку. – Старая, давно заброшенная, раньше Девятовской называлась. Известняк тут ломали. Успенский собор видел? Вот, его из местного камня строили.

– Несешь сам не знаешь чего, Захар, – подал голос ведьмак-аксакал. – Для Успенского собора в Сьяновских каменоломнях материал добывали. А из Девятовских залежей бояре себе на палаты известняк возили.

– Но это давно было, а теперь здесь никто ничего не добывает, – подытожил Дэн. – Но пещеры остались, их обжили спелеологи, обозвав Силикатами. Для них самое то – вроде и экстрим, и от Москвы недалеко. А до Подольска вообще рукой подать, одна остановка на электричке. Опять же река рядом, Десна. Дело завершим, можно будет сходить искупаться.

– Не спеши считать барыши, сначала расторгуйся, – погрозил ему пальцем Савва Фомич. – Эй, ведьма, точно там все отнорки перекрыты? Договорилась ваша старшая с местной Двуликой?

– Та обеими руками «за», – девушка зябко поежилась. – Ей ваш сородич, как заноза под ногтем – вынуть трудно, а чувствуешь себя дискомфортно. Так что никуда он не денется.

– А Двуликая кто такая? – снова обратился Коля к Дэну, правда теперь уже совсем тихонько.


– Хозяйка этих пещер, – так же ответил тот ему. – В лесу есть леший, в реке – водяник, а в пещерах непременно обитает хоть одна Двуликая. А если система большая, то и несколько. Смелым они в трудный час помогут, трусов да жадин накажут.

– Ясно. Мы, стало быть, смелые, раз получили от них поддержку.

– Мы в данный момент ей союзники, – усмехнулся Дэн. – Потому никуда Муромцев теперь от нас не денется, все лазы и выходы, кроме одного, перекрыты. Мы для того ему из дома, в котором стены помогают, дали улизнуть, знали, что он сюда пойдет, больше некуда. Здесь у него логово, еще с тридцатых годов того века. Так что, Николай, как и было сказано – сегодня все закончится. Либо мы обратно из пещеры выйдем, либо он.

– Раскудахтались, – беззлобно рыкнул на них Захар Петрович. – Все, пошли, чего тянуть. А ты, парень, в драку не лезь, не твоя она, ясно? Да и толку от твоего ножа да пистоля все одно не будет никакого.

– Он подругу свою спасать будет, пока мы этого злодея гасим, – без тени насмешки предположил Олег. – Верно?

– Так и есть, – кивнул Коля. – Но если вы не справитесь, тогда уж я за него возьмусь, не обессудьте.

Мужчины рассмеялись, а Дэн даже похлопал Нифонтова по плечу, мол – молодец. Коля на это не обиделся, осознавая, что силы между ним и этими детьми Ночи на самом деле неравны. А еще он вспомнил слова, что не так давно сказала ему тетя Паша относительно ведьмаков, и рассудил, что подобными шансами не разбрасываются. Эта ночь когда-нибудь кончится, а жизнь, скорее всего, будет себе продолжаться. И знакомые ведьмаки ему в ней точно не помешают.

В пещерах, к огромному удивлению Коли, особой темноты не наблюдалось, дорогу небольшому отряду подсвечивали то какие-то жучки, громко трещащие крыльями, то свисающая со стен растительность. Надо думать, таинственная Двуликая и об этом позаботилась. Да, собственно, долго идти и не пришлось. Пять минут по широкой тропе, на которой были видны остатки рельсового пути, после несколько поворотов, причем за каждым из них проходы становились все уже, и вот перед глазами Коли открылась довольно просторная пещера, подсвеченная несколькими переносными масляными лампами. А в центре ее стоял тот, кто совсем недавно с чувством превосходства объяснял ему, почему он окажется победителем в любом споре.

И он их то ли увидел, то ли учуял. Впрочем, не сильно ведьмаки и таились.

– Нашли-таки, – с легкой тоской промолвил Муромцев. – Вынюхали.

– Не сами, с чужой помощью, – пояснил Захар Петрович. – Ты, Илья, всех против себя восстановил. Нам все общество столичное помогало тебя выслеживать. И сразу – по сторонам не зыркай, отсюда тебе хода нет. Закрыты все пути, один остался, которым мы пришли, но вряд ли тебе удастся через него к выходу пробиться. Нас пятеро, ты один. И не рассказывай нам истории про свою силу и все такое прочее. Ритуал ты не завершил, а, стало быть, и мощи у тебя особой нет. Так, зачерпнул пригоршню из черного источника, да и только.

Пока пожилой ведьмак говорил, Коля обшаривал глазами пещеру и углядел-таки то, что искал. Женька валялась в дальнем углу, на каких-то тряпках, и, похоже, беззаботно дрыхла.

– Двуликая, – процедил Илья и повертел головой. – Пожалел я тебя, тварь, не стал убивать! А надо было!

Изрядных размеров камень, свистнув, прилетел из темноты и ударил Муромцева по голове, заставив того пошатнуться и упасть на колени. Коля же восхитился его живучести, понимая, что сам от подобного удара точно отбросил бы коньки.

– Добивайте, – проскрипел Савва Фомич, свирепо сверкнув глазами. – В мечи его, изменника, как предками заповедано!

Его приказ был выполнен моментально, четверо ведьмаков подскочили к собрату, в руках их поблескивали ножи, которые немедленно вонзились в тело. И снова – любого другого такие раны уже отправили на тот свет, но не Муромцева. Тот взревел, как медведь, смог подняться на ноги и даже разбросать навалившихся на него врагов. Что там – Захар Петрович умело чиркнул лезвием ему по шее, кровь так и хлынула из разверстой раны, но Илью и это не свалило.

Нифонтов решил не ждать и резво кинулся к Мезенцевой, собираясь ее разбудить и отправить из этой пещеры на белый свет, от греха подальше. Сам Коля собирался оставаться тут до конца, но то он, а Женьке, конечно же, следовало жить дальше при любых раскладах.

На его беду совершенно уж безумный взгляд Муромцева, который по-прежнему упорно цеплялся за жизнь, упал на него.

– Фома! – проревел он, захлебываясь кровью. – Убей девку!

Откуда-то из дальнего угла выкатился мохнатый шарик, на деле оказавшийся странным существом, подобных которому Коля никогда и не видел. Росточку в нем оказалось немного, был он Нифонтову где-то по колено, но шустрости столько, что на троих человек хватит. А самое поганое было то, что в одной из своих лап существо это сжимало нож с кривым лезвием. Мало того – несомненно собиралось пустить его в ход. Как видно, перед оперативником стоял тот самый слуга, которого упоминал в разговоре Муромцев, правда, вызывал вопрос один простой факт – как он с таким ростом допер сюда Женьку? Каким образом?

Но Коля не стал ломать голову над всякой ерундой, понимая, что Мезенцева не Муромцев, ей одного-двух ударов ножом за глаза хватит для смерти, потому, особо не заморачиваясь вынул пистолет и начал всаживать в этого мохнатика одну пулю за другой. Вообще-то стрелять в пещерах занятие не сильно разумное – и уши закладывает, и рикошет более чем возможен, но выбора особого у Нифонтова не имелось, больно уж ловок оказался его противник.

Увы, но и живучесть у этого существа оказалась не меньшая, чем у его господина. Коля всадил в него весь магазин, но умирать тот не спешил. Одно хорошо – пули его замедлили, а последняя, попавшая в голову, и вовсе свалила с лап, позволив Нифонтову наконец-то добраться до Женьки.

– Ох, – сообщила та ему томно, открывая глаза. – Что за шум?

– Да как тебе сказать… – уклончиво ответил Коля и тут же заорал от боли.

Оказывается, неугомонный слуга не успокоился, подполз к оперативнику и всадил ему в ногу свои острые когти. Хорошо еще, что нож отлетел в сторону, и на задние лапы он подняться не смог, потому Нифонтов, можно сказать, легко отделался.

Оперативник пинком неповрежденной ноги отбросил взвизгнувшее от злости существо в сторону и достал свой посеребренный клинок, поняв, что тут полумерами не обойтись.

В этот момент из переплетения человеческих тел в центре пещеры к ним скользнула черная длинная лента, оказавшаяся змеей. И не просто скользнула, она моментальным броском обвила тело ведьмачьего слуги, заверещавшего то ли от страха, то ли от злобы, секунду помедлила, как видно наслаждаясь ситуацией, и погрузила свои клыки прямиком туда, где у этого существа находилось лицо, прямиком в черную кнопочку носа.

Мохнатик несколько раз дернул лапами, тоненько что-то проскулил и завалился на бок, окончательно и бесповоротно умерев.

Неизвестно, почуял ли Илья, что его последний союзник покинул это мир, или просто осознал, что все же потерпел поражение, но он издал совсем уж нечеловеческий вопль, попытался вырваться из цепких рук собратьев, только снова потерпел неудачу.

Муромцев был страшен в этот миг. Весь в крови, в растерзанной одежде, с перекошенным от ненависти и ощущения близкой смерти лицом, он мог напугать кого угодно.

Но только не своих собратьев, тех, которые держали его за руки, заломленные к плечам.

– На колени его, – глухим голосом распорядился Захар Петрович, и Дэн с Михаилом выполнили приказ. Олег помочь им не мог, он чуть поодаль баюкал сломанную правую руку.

– Ты сам выбрал свою судьбу, – сказал Илье пожилой ведьмак. – И тогда, и сейчас. Так прими ее, как должно.

Коля моргнул, а после даже потер глаза ладонью. Просто в какой-то миг ему показалось, что он видит не людей в пусть изгвазданной и частично порванной, но все же современной одежде, а древнерусских витязей в кольчугах, шлемах, с тускло поблескивающими обоюдоострыми мечами в руках.

Взмах – и голова Муромцева катится по камням пещеры.

Массаж глаз все же принес ожидаемый результат, странное видение исчезло, но вот отрубленная голова и дергающееся в руках ведьмаков тело все же осталась.

– Книга, – проворчал Савва Фомич, приближаясь к двум сумкам, которые Муромцев, как видно, подготовил для бегства. – Олег, хватит себя жалеть, принеси мне его нож. Слуга…