Тени Былого

– Верно, – одобрила их ответ старушка. – Она. Ей их Морозов из Парижа заказывал, за большие деньги. Ну, наверное, в первопрестольной еще кто-то в таких ходил, но вряд ли какая-то зажиточная красавица с Тверской или Мясницкой стала бы столь дорогим предметом гардероба душить мальчишку-газетчика на Кузнецком мосту, да еще и в подворотне. Согласитесь, на что оно ей?

– Никакого смысла, – подтвердила Вика, которую история, похоже, крайне увлекла.

– Ну на одной жертве модистка не угомонилась, за следующие две недели еще троих газетчиков на тот свет отправила, после чего обитатели данной улицы остались без свежей прессы, стали ее мальчишки стороной огибать. А после и Жужу пропала, перестали ее тень в подворотнях видеть, и аж до двадцать второго года о ней никто ничего больше не слышал.

– Но потом она раз – и снова появилась, – предположил Нифонтов.

– Верно. – Тетя Паша мило улыбнулась. – Сначала снова мальчишку задушила, но никто особого внимания на это не обратил. Война уже кончилась, да и бандитизм в городе пресекли более-менее к тому времени, но трупом, пусть даже детским, кого-либо тогда удивить было трудно. Но следом за этим она двух водителей из гаража особого назначения удавила, а вот это уже было серьезно. Тогда на Кузнецком много народу из Совнаркома обитало, за ними машины, понятное дело, из ГОНа подавали. Очень этим товарищам не понравилось произошедшее. Сами представьте – они в авто садятся, а за рулем покойник обнаруживается, с оскаленным ртом и выпученными глазами.

– Кому такое понравится, – согласился с ней Коля, глянув на тело пострадавшей. – Только непонятно, при чем тут водители? Они же газеты не продавали?

– Не продавали, – подтвердила тетя Паша. – Но взаимосвязь, представь себе, все же есть. В той пролетке, что Жужу сбила, какой-то чиновник ехал, потому она автоматически зачислила в список личных должников и всех тех, кто возит казенных людей. Шоферы из ГОНА прекрасно в эту категорию укладывались. Ох, какой шорох после этих двух убийств поднялся! До Дзержинского дело мигом дошло, все же не каких-то частников пришибли, а людей из аппарата ВЧК, ГОН-то по их ведомству проходил. Ну и Фрейману тогда крепко хвоста накрутили, понятное дело. Город – его епархия, значит, он за все в нем происходящее в ответе.

– А Фрейман – это кто? – уточнила Вика.

– Йося Фрейман тогда московским уголовным розыском командовал, – пояснила тетя Паша. – Он после Трепалова его возглавил. Или нет, вру, после Никулина. Да и не это главное. Йося был человек умный, понял, что здесь дело нечистое, поскольку просто так этих шоферов было не убить. Понимаете, в ГОН абы кого не брали, туда попадали люди крепкие, хорошо знающие, как защитить и себя, и того, кого везешь. Незнакомого они за спину к себе сроду не подпустили бы. Да и как кто-то посторонний попадет в казенное авто? Там с дисциплиной был порядок, уж поверьте. Вот тогда Фрейман ко мне по старой памяти и обратился, мол – пособи. Я только-только в столицу из Бухары вернулась, меня оттуда Бокий вызвал, потому что работать некому было. Почти все наши либо по стране колесили, либо погибли.

Весь этот рассказ вызывал у Коли ощущение легкой нереальности, потому что поверить в это все было довольно трудно. Нет, конечно, все так и случилось на самом деле, не верить тете Паше глупо, но некая тонкая грань времени, отделяющая людей из учебника истории от дня сегодняшнего, мешала ему, как крошка в постели. Читай он про это в книге или смотри телепередачу – и никакого сбоя восприятия не возникло бы, это укладывается в картину мироздания. Но тут другое. Тут – очевидец, который рассказывает о событиях, в которых он сам участвовал. Событиях столетней давности!

– Ну я покрутилась там, тут, подняла архивы, кое с кем пообщалась, и картинка сложилась, – продолжала тем временем вещать тетя Паша. – Встало все на свои места. Вот только с нейтрализацией объекта возникли проблемы. Ходящий, как я сказала, меня терпеть не мог, а отправлять изрядно задержавшуюся на свете душу в мир иной у нас тогда никто не умел. Отдельно замечу – задержавшуюся, но не переродившуюся. Да и сейчас не умеет, это наука высших порядков, потому я Жужу в ловушку и загнала. Хорошая ловушка, надежная, одно из последних изобретений Фабра д'Оливе. Мне ее секрет один из учеников Штейнера в начале девятнадцатого года открыл, когда мы с ним в кяризах Баку кое-какую вещицу искали на паях. Правда, он честное слово с меня стребовал, что я другим этот секрет не открою. Очень интересный мужчина был, просто крайне. А уж живучий какой…

Тетя Паша лукаво улыбнулась, глаза ее сверкнули как-то особенно, по-молодому. А Коля тем временем подумал о том, что живучесть ученику неизвестного ему Штейнера, похоже, не помогла.

– Так вот, – продолжила уборщица. – Вылезти из ловушки Жужу никак не могла. А теперь, товарищи сотрудники, ваш выход. Какие два вывода можно сделать из услышанного?

– Кто-то Жужу помог освободиться, – снова почти синхронно произнесли Коля и Вика.

– Верно, – одобрительно кивнула тетя Паша. – А второй вывод какой? Ну, чего молчим, глазами хлопаем?

– Там много вариантов, – признался Коля. – Но они все не ахти.

– Второй вывод проистекает из первого, – этот кто-то сильно не прост, – сурово глянула на него тетя Паша. – Случайно такую ловушку не взломаешь.

– Привел заместительницу. – В комнату заглянул щекастый сержант. – Заводить ее к вам?

– Не привел, а доставил, – недовольно нахмурилась тетя Паша. – Ну, кого ждем? Введите. И труповозку по новой вызывай, пусть эту красотку увозят. Все, что нам надо, мы увидели.





Глава десятая

Жужу (окончание)




– Ты чего трясешься? – тетя Паша окинула взглядом полненькую девушку лет двадцати пяти, вошедшую в комнату.

– Алина, – жалобно проныла та, ткнув пальцем в направлении мертвого тела. – Она глядит на меня!

Из и без того зареванных глаз снова потекли слезы, рот девушки некрасиво искривился.

– Нужна ты ей, – проворчала тетя Паша, доставая из дамской сумки, которая висела у нее на плече, носовой платок. – У этой красотки в данный момент других забот полон рот, особенно учитывая тот образ жизни, который она вела при жизни. Наверняка ведь она лахудра еще та была, верно? Так что там, наверху, ее ничего хорошего не ждет, о том сейчас и все ее печали. Да и о ком здесь грустить? Уверена, что покойная тебя ни в грош не ставила.

Произнеся последнюю фразу, уборщица накрыла лицо покойницы платком.

– Алина была профессионалом, – уклончиво ответила девушка. – Настоящим.

– То есть выдавала все твои заслуги за свои? – уточнила тетя Паша. – Ты вела все дела журнала, сводила номера, писала отменные материалы, но везде стояла ее фамилия. И на мероприятия разные, где награды раздают вашей братии, ездила именно она, тебя к ним и близко не подпуская. А еще постоянно звучала фраза «пойми, это нужно для общего дела».

– Она пробивала финансирование, – отвела глаза в сторону девушка. – У нее было имя, под него акционеры давали деньги. И помещение нам тоже они предоставили. Если бы не Алина, его бы давно продали. Есть компания, она большие деньги за него предлагает акционерам, но Алина…

– Имя ей сделала ты, милая, своим талантом и трудом. А деньги ей давали совсем за другое, и ты прекрасно знаешь, за что. Тебя как зовут?

– Варвара. – Толстушка снова расплакалась. – Ну пусть и так. Но что дальше делать? Алина, она была…

– Это законченное предложение, – оборвала ее тетя Паша. – Она была. Больше не будет. Теперь главная ты, прими сей факт как данность.

Коля только глазами хлопал, слушая эти речи. А какое им вообще дело до того, что с этим журналом будет дальше? С чего тетя Паша так печется о его будущности?

– Печать у тебя хранилась или у нее? – деловито осведомилась у журналистки уборщица.


– Вон там она лежит. – Варвара мотнула подбородком в сторону небольшого дешевенького сейфа. – Обычно.

– Так проверь, на месте она или нет. – Тетя Паша всплеснула руками. – Это будущее твоего издания. Что ты глазами хлопаешь, как бабочка крыльями? Твоего, милая, твоего. Или есть кто-то, кто болеет за дело больше, чем ты? Для Алины твоей журнал всегда был забавой, не более того. Ну и местом, определявшим ее социальный статус, чтобы на визитке надпись красиво смотрелась. А ты сюда душу свою вложила всю без остатка. Этот журнал – твоя жизнь.

– Да, – пробормотала девушка, перестав плакать. – Все так.

– Так пиши приказ, что временно именно ты возглавишь данное издание, – подошла к ней вплотную тетя Паша. – Тут ведь как – кто первый встал, того и тапки. Говоря иначе – у кого печать, тот и главный, пусть даже в статусе ВРИО. Или ты своих товарок не знаешь, Варюшка? Им на то, что ты при Алине заместительницей значилась, плевать. Им вон то кресло подавай, власть полной ложкой и доступ к банковским счетам. Угробят они журнал, как есть угробят. И пойдут все твои труды прахом.

– Ну да, ну да, – подтвердила девушка. – А почему вы…

– На внучку мою ты похожа, – задушевно ответила тетя Паша, недослушав журналистку. – Я это сразу подметила, как только тебя внизу увидела. Вообще-то добренькой меня не назовешь, но тут вот не удержалась. Я все же живой человек, есть у меня сердце.

Коля и Вика переглянулись, окончательно перестав понимать, что творит их коллега. Нет, что она сейчас ездит по ушам совсем растерявшейся журналистке, было ясно, особенно учитывая то, что у тети Паши сроду никакой внучки не имелось. У нее вообще из родни вроде только сестра двоюродная имелась, да и ту никто никогда не видел. Неясно только, зачем она все это творит. Ну не по доброте же душевной, в самом деле?

Но это сработало, толстушка так воодушевилась словами уборщицы, что мигом забыла о своей мертвой начальнице, включила ноутбук, лежавший на одном из столов, и шустро начала барабанить пальцами по клавишам.

– Во-о-от, – одобрительно протянула тетя Паша, стоящая за ее правым плечом. – Верно. И назначить ее временно исполняющей обязанности директора.

– Главного редактора, – поправила ее Варвара. – Директором не могу, там одного приказа мало, там через устав надо проводить.

– Ну пусть будет главный редактор, – разрешила старейшая сотрудница отдела. – Как скажешь. Сержант!

– Я! – гаркнул от дверей полицейский.

– Тащи сюда всех остальных сотрудников, будем их вводить в курс дела. Дескать – журнал жив, процесс не остановлен, новый капитан у руля. Варвара, ты кого ждешь? Открывай сейф, ставь печать, регистрируй приказ, чтобы он в законную силу вступил. Чтобы никто из твоих коллег и пикнуть не смел!

– Все равно недовольные останутся, – вздохнула девушка. – Да и сомневаться я начала, что так можно поступить. Мы же команда…

– А ты не сомневайся, – вкрадчиво шепнула ей в правое ухо тетя Паша, да еще и за плечи приобняла. – Не надо. Кто по документам главным значится, тот он и есть. Мы не в пещерные времена живем, когда все решали кулак и клык, а в новейшее время. У нас бытие определяет документооборот, по крайней мере здесь и сейчас. Ну а что до остального… Пусть они друг друга сами сожрут, а ты на это со стороны посмотришь. Как объявишь о своем назначении, сразу вели им домой идти, дескать, все понимаю, у всех стресс. Они, понятное дело, в ближайшем кафе засядут и начнут тебе кости перемывать, а после судить да рядить, кто из них мог бы главным стать. Ну и как тебя с трона столкнуть. Поверь, уже через час все переругаются, потому что каждый считает, что место главного редактора ему достаться должно. Ну а где началась свара, хорошего заговора не получится. А тебе только того и нужно! А мы со своей стороны, когда с владельцами журнала общаться станем, намекнем, что лучше твоей кандидатуры вон на то кресло не сыскать.

– Зачем вам с ними общаться? – изумилась окончательно оторопевшая Варвара.

– А как же без этого? – всплеснула руками тетя Паша. – Следствие, милая моя, никто не отменял. Труп с признаками насильственной смерти наличествует, так что дело, считай, уже открыто. Опрос свидетелей, подозреваемые, прокуратура, дознаватели, – все будет. Процедура есть процедура. Но почему бы попутно нам и доброе дело не сделать, внученька, почему за тебя не поратовать?

И она погладила новоявленного главного редактора по голове.

Что примечательно – как было предсказано тетей Пашей, так все и вышло. Сотрудники журнала, к слову, не столь уж и многочисленные, не сильно обрадовались тому, как повернулась ситуация, но открыто возмущаться не стали, и покинули помещение сразу после того, как получили на это разрешение. Собственно, они, похоже, здесь и так не часто появлялись, работая в основном «на удаленке», а нынче собрались в полном составе только из-за случившегося. Из окна было хорошо видно, как господа журналисты дружной стайкой в полном составе нырнули в двери ближайшей кофейни.

Следом за этим в здание заявились труповозы и утащили с собой тело Алины, недобро зыркая на присутствующих, а следом за ними ушел щекастый сержант.

– Вот и ладушки, – потерла ладошки тетя Паша. – А ну-ка, Варварушка, дай мне номер вашего самого главного акционера, надо его на допрос вызвонить.

Уже ничего не понимавшая в происходящем девушка безропотно выполнила приказ, а после стала дальше заниматься какими-то своими редакционными делами, это, похоже, ее хоть сколько-то успокаивало. Она, наверное, была хорошим журналистом, но к подобным резким переменам в жизни явно не была готова, и они полностью вышибли ее из седла.

Тетя Паша тем временем подмигнула своим коллегам, достала из сумки телефон и направилась к выходу из помещения. Коля и Вика последовали за ней.

– А что, звонить не станете? – уточнил Нифонтов на лестничной клетке, глядя на старушку, которая убрала телефон обратно в сумку.

– Зачем? – удивленно осведомилась та, комкая бумажку, на которой был написан номер. – Мне что, больше заняться нечем?

– Ну а как же… – Парень показал пальцем на дверь, ведущую в редакцию. – Теть Паш, я ничего не понимаю!

– Потому что молодой ишшо, – притворно шамкнула уборщица. – Не научился сплетать событийную сеть, в которую будешь ловить того, кто тебе нужен. Но это ничего, главное, чтобы были время и желание, а умения придут. Итак, вернемся к тому, от чего нас отвлекли. Выводы прозвучали, теперь настало время вопросов. Их два. Коля, твой ход.

– Классика – кому выгодно? – отозвался оперативник. – Тут помещение упомянули, думаю, запросто можно принять его в качестве главного интереса. За такое количество метров на «Кузнецком мосту» не то что главного редактора журнала, а всю их компанию запросто убить могут. Такие деньжищи на кону.

– Верно, – согласилась тетя Паша. – Я тоже сразу про это подумала, еще там, на Сухаревке, когда мне Вязьмин позвонил. В принципе, накручивать для маскировки мистику на самые обычные преступления – это не ново. Подобные вещи даже во времена моей молодости считались классикой жанра. И если бы не Виктория с ее экспертизой, то и заниматься бы этим не стала. Но здесь на самом деле замешан призрак, и это все немного усложняет.

– А Вязьмин – это кто? – заинтересовалась чародейка.

– Кто, кто… Кто надо, – и не подумала отвечать тетя Паша, но все же ткнула пальцем в направлении потолка. – Человек, обеспечивший нам режим наибольшего благоприятствования. Если бы не он, труп бы давно в судебном морге мерз, а тут следаки крутились под ногами. Итак – предполагаемый мотив убийства есть, способ его осуществления известен, в логической цепочке не хватает всего одного звена.

– Кто? – предположила Вика. – В смысле – кто натравил Жужу на эту девицу?

– Почти, – кивнула тетя Паша. – Ты же знаешь, примучать призрак себе служить могут многие, особые познания или таланты для этого не нужны. Но вот выпустить его на свободу из ловушки д'Оливе под силу далеко не каждому. Что там выпустить – увидеть ее не любой сможет. Тут нужен колдун уровня… Ну, например приснопамятного Антона Ревзина. Хотя о чем я, вы про него наверняка и не слышали, дело в тридцатых было.

– Чего это? – немного обиделся Коля. – Читал я про этого Ревзина. Колдун-самоучка, к которому непонятно как попал личный дневник Ромуальда Шварца, средневекового чернокнижника, и он по нему выучился темным материям. Лил кровь налево и направо, практиковал некромантию, подчинял себе людей с корыстными целями, пытался открыть врата в другое измерение, за что и был убит сотрудниками отдела.

– Молодец, – похвалила его тетя Паша. – От себя добавлю, что талантлив этот парень был безмерно, такие раз в сто лет рождаются. Мы не хотели его убивать, тем более что Барченко нас об этом очень просил, у него к таким проявлениям темных искусств всегда интерес большой имелся, но в последний момент выбора не осталось. На Антона, как оказалось, «Аненербе» глаз положило, мало того, собиралось его к рукам прибрать, вот и пришлось мне этому мальчишке мозги вышибить. Немцы оказались больно хваткие, двоих наших сразу положили, еще троих подранили, да еще и Ревзин, похоже, ничего против сотрудничества с ними не имел, так что альтернативы не имелось. Запомни, Нифонтов – такие, как он, должны либо быть полностью подконтрольны отделу, либо мертвы, другие варианты недопустимы. Ладно, отвлеклась я. Так вот – еще ловушку смогла бы снять очень сильная ведьма, уровня главы Ковена. Та же Марфа, например, сдюжила бы эту работенку. Но сразу возникает вопрос – им-то это зачем? Уровень не тот, да и прибыль не та. Тем более что очень уж грязно сработано. Топорно.

– А не из людей кто на такое способен? – наконец присоединилась к беседе Виктория.

– Ага! – обрадовалась уборщица. – Теперь мы и подобрались к сути. Вот среди детей Ночи хватает тех, кто может ловушку и увидеть, и нейтрализовать. Они с такими вещами на одной волне находятся. Не все, конечно, гули-трупоеды или мавки в счет не идут, но высокоорганизованные виды нечисти с ней справятся. Не запросто, но тем не менее.

– Например, вурдалаки, – задумчиво произнесла Виктория. – Им вечно деньги нужны, и грязи они не боятся.