Тень горы
Часть 77 из 199 Информация о книге
– Да, и это здорово, Лиза. – Я знала, что ты меня поймешь, – вздохнула она, расслабляясь. – Я хочу иметь свое личное настоящее, все мгновения которого принадлежит только мне, вместо однообразного постоянства, когда ты делишь каждый свой миг с мгновениями других людей. «Однообразное постоянство, когда ты делишь каждый свой миг с мгновениями других людей» – это было на редкость точное и образное определение тюрьмы. – Продолжай, я внимательно слушаю. – Я хочу узнать, каково это: быть самой собой, ни с кем другим себя не деля. – Удачи тебе в этом, Лиза. Она улыбнулась, а затем утомленно вздохнула: – Можешь считать меня эгоисткой, но это не так. Я поступаю во благо не только себе, но и во благо вам с Карлой. Это прозрение помогло мне впервые отчетливо увидеть всех нас и понять, насколько вы с ней похожи и как сильно вы двое отличаетесь от меня. Понимаешь? Я понимал. На свой манер – сумбурно, но с добротой и любовью – она утверждала, что мы с Карлой созданы друг для друга: острые грани Карлы идеально вписывались в мои глубокие шрамы. Справедливая или нет, утешительная или больно ранящая, сейчас эта мысль все равно не имела значения, потому что настоящие минуты принадлежали не нам с Карлой – они всецело принадлежали Лизе. В падении или на взлете наши поступки и наш выбор принадлежат только нам, как оно и должно быть. Решительно сделав свой выбор, Лиза достигла этого состояния незамутненной безмятежности и теперь пребывала в нем наедине с собой: свободная, целеустремленная, отважная и полная надежд. – Да, новая ты – это нечто, – признал я. – Спасибо, – тихо сказала она. – И новая я, порвавшая со старым тобой и не желающая делить постель с новым тобой, намерена отныне ночевать в гостевой спальне. – Нет проблем, – рассмеялся я, – если только твой настоящий момент не сочтет это слишком компрометирующим. – Обойдется, – сказала она совершенно серьезно и пристроилась рядом, положив голову мне на грудь. – Но я считаю, раз уж мы живем порознь под одной крышей, надо установить кое-какие правила. – Угу. – Типа как при ночевке в гостях. Точнее, когда гости остаются на ночь. – Гости на ночь? Похоже, твое «ни с кем не делимое „я“» скучать не собирается. – Надо придумать какой-то условный знак. – Условный знак? – Ну да, что-то понятное только нам двоим. Вроде садового гномика: если он стоит слева от двери, один из жильцов имеет ночного гостя, а если справа, то никаких гостей нет. – У нас нет садового гномика. И сада у нас тоже нет. – Можно использовать фарфоровую кошку, которая тебе не нравится. – Я этого не говорил. Как раз наоборот, она мне очень нравится. Другое дело, что я как будто не очень нравлюсь ей. – Да, и вот еще что: я прошу тебя на полгода забыть об арендной плате. – Секундочку, давай сперва внесем ясность в эти кошачьи условности. Ночной гость – это кошка слева или кошка справа? – Кошка слева. И на время забудь об арендной плате. – Я заплатил за квартиру на год вперед, Лиза. – Да нет же, я прошу забыть о моей плате тебе, за аренду гостевой комнаты. Я буду платить по рыночным расценкам. И не спорь, я категорически настаиваю. Однако сейчас я вложила все свои средства в новое шоу и сижу на мели. Так что месяцев шесть я не смогу тебе платить. – Даже не думай о плате. – Нет, я буду платить, это принципиально, – сказала она, тыча меня кулаком в ребра. – Даже не думай. Она повторила удар. – Так и быть, сдаюсь. Я согласен брать с тебя плату за комнату. – И еще… мне нужен аванс, – добавила она. – Аванс? – Да. – Но ты на меня не работаешь, Лиза. – Да, но я ненавижу слово «заем». Оно мне напоминает жалобный скулеж побитой собаки. Отныне я решила, что всякий раз, когда мне потребуется заем, я буду просить аванс. Это слово как-то больше вдохновляет. – Аванс-гардный подход, – одобрил я. – Но я пока что не смогу оплачивать счета за еду, электричество, телефон и стирку. Каждое пенни из моего аванса заранее учтеное и пойдет на другие цели. – Ясное дело. – Но я обязуюсь внести свою долю по этим счетам, как только у меня появится свободный остаток средств после получения следующего аванса. – Превосходно. – Еще мне потребуется машина, но об этом поговорим уже после твоего возвращения. – Так и сделаем. Ты закончила с новыми правилами? – Есть еще одна деталь. – Выкладывай. – Не знаю даже, как сказать. Я… – Говори как есть. – Отныне я не буду готовить для тебя еду, – заявила она и так сильно надула губы, что они вывернулись наизнанку. За два года совместной жизни она только три раза готовила дома еду, и во всех случаях результат был, мягко говоря, не очень. – О’кей. – Раз такие дела, скажу тебе начистоту: я ненавижу готовить. Терпеть не могу. Я занималась этим только в угоду тебе. И каждый раз это было для меня сущей каторгой, от начала и до самого конца. Впредь я этим заниматься не намерена. Извини, но этот вопрос больше не обсуждается, даже в качестве соседей по квартире. – О’кей. – Я не хочу тебя обижать, но и не хочу, чтобы ты обманулся в каких-то своих ожиданиях. Я сейчас тоже полна ожиданий, это часть моего процесса трансформации, но я стараюсь их пригасить, пока они не обернулись… – Подспудным чувством досады? – догадался я. – Именно так! О боже, мне сразу полегчало. А тебе? – Я хорошо себя чувствую, – сказал я. – Правда? Это для меня очень важно. Я не хочу, переходя в настоящее время, тянуть за собой груз вины и стыда. Мне важно знать, что ты не против этой перемены во мне и что ты видишь в этом и хорошую сторону. Хорошая сторона – это лишь половина правды, а правда – лишь половина истории. Меньшая часть меня была возмущена ее непомерными запросами: она хотела забрать слишком многое из того малого, что еще оставалось общего между нами. Но моя бо́льшая часть давно это предвидела и скрепя сердце принимала неизбежность нашего расставания. И потом, была еще Карла, всегда была Карла. Поэтому я не имел права омрачать минуты Лизиного счастья. Хорошая сторона – это лишь половина правды, а правда – лишь половина истории. – Мне хорошо, Лиза. Я только хочу, чтобы ты была счастлива. – Я очень рада, – сказала она, с улыбкой глядя на меня из-под ресниц. – Я так боялась этого объяснения. – Почему? Когда такое было, чтобы я тебя не выслушал или не поддержал? – Дело не в этом. Все гораздо сложнее. – А именно? – Есть другие вещи и другие люди. – Какие вещи, Лиза? Какие люди? – Я не хочу говорить об этом сейчас. «Женщины хотят знать, – подумал я, вспомнив ее фразу. – Но и мужчины этого хотят в неменьшей степени». – Не упрямься, Лиза… – Послушай, ты завтра утром уезжаешь, и я хочу, чтобы после сегодняшних откровений мы расстались, чувствуя себя счастливыми, о’кей? – Ладно, будь по-твоему. – Я сейчас счастлива, Лин, и не хочу сбиваться с этого настроя. – Через неделю я вернусь, и мы продолжим этот разговор. Если будет нужна моя помощь, только попроси. Если захочешь переехать, я все устрою и заплачу за аренду на год вперед. Никаких проблем. – Знаешь, а ты и вправду изменился, – задумчиво промолвила она.