Танец огня

— Да, — сказал он. — Только мне нужно опереться на твою руку, если можно.

Ступени внутри гробницы были озарены свечами. Кто-то был тут, и Лин надеялась, что к ним не отнесутся враждебно, ведь Захир не мог сражаться. Он давил на ее руку, тяжело дышал, хоть они спускались. Они двигались медленно, пару раз она ловила его за руку, когда он поскальзывался. Она стала понимать, что он показывал слабость после чар для нее, возможно, пытаясь приободрить ее.

Они пришли в такую же комнату, как она видела глазами Эдриена. Ничего не изменилось. Огни окружали глубокий пруд на полу, похожем на стекло. Но в этот раз в комнате не было людей. Их шаги звучали слишком громко, пока они поднимались.

Холодный, но знакомый голос сказал:

— Так это ты.

Алейра Сюзен выглядела осунувшейся. Ее одежда была в ужасном состоянии.

— И ты привела мага из Башни, — сказала она. — Хорошо, что они ушли. Я бы не доверилась магу в этом месте.

Сердце Лин сжалось.

— Они ушли.

— Конечно. Они не могли остаться. Не с тем, что грядет в Майдаре. И это хорошо, ведь ты привела врага к нашей двери. В наше убежище.

Лин покачала головой.

— Пойми… мы хотим мира. Я нашла твое письмо о пророчестве. Я поручилась за тебя, и король Элдакар верит тебе. Мы хотим обсудить условия мира в грядущей войне.

Алейра пожала плечами.

— Если это так, ей судить, — сказала она. Лин заметила другую фигуру в комнате с ними. Она сидела в тени, тоньше Алейры. Лиловое платье, величавое, окутывало ее тонкую фигуру, на ней был золотой пояс. Ее волосы были белыми. — Это Госпожа города, — сказала Алейра. — Королева джитана под землей. Одна она осталась, — Лин присмотрелась и увидела, что глаза женщины были белыми, как и волосы. — Если Госпожа посчитает вас достойными, вы сможете уйти живыми. А если вы сможете стать союзниками… — голос Алейры задрожал. — Обычно мы так не делаем, не связываемся с врагами. Но, может, время настало.

* * *

Лин и Захир опустились у края пруда. Пол впивался в ее колени. Она не двигалась. Это был приказ старушки, произнесенный слабым, но решительным голосом.

Захир рядом с ней покачивался, все еще слабый. Он произнес пару слов с их прибытия. Лин не знала, что Алейра имела в виду про «уйти живыми», она была уверена, что справится с обеими женщинами, если нужно, если дойдет до оружия. Будет ужасно просто, хоть она не могла навредить старушке. Но Алейра была умной, она могла что-то знать. И угроза могла быть скрытой.

Вода кружилась вблизи. Она была цвета индиго, как чернила, не отражала свет.

Женщина, которую Алейра назвала Госпожой, сидела на стуле напротив них. Алейра стояла за ней, опустив ладонь на ее плечо. Старушка заговорила:

— Нам не нужно бояться чужаков, Алейра Сюзен. Они могут навредить. И они совершали или совершат ужасные поступки. Сложно понять, какие, прошлое и будущее слилось. Но они нам не навредят, — она притихла. Они услышали, как она хрипит, пока дышит. Белые глаза смотрели на Лин, потом на Захира. — Они такие интересные. У каждого темный всадник.

Алейра с обвинением посмотрела на Лин.

— Вот как.

— Спокойнее, дитя, — недовольно сказала старушка. — Нам не нужно их бояться. Они говорят правду о своих намерениях тут, — она впервые улыбнулась, словно радовалась открытию. — У мужчины не свое лицо. Его всадник прикрывает его.

Лин видела вблизи ее губы, сильную линию челюсти, когда-то она была красивой. У нее были серьги из изумрудов и жемчуга. Она выглядела ужасно старой. Но и знакомой.

Лин увидела шанс заговорить.

— Госпожа, если вы верите нам, мы благодарны. Потому мы здесь.

Женщина рассмеялась.

— Вы здесь, потому что я разрешила войти, — сказала она. — Чары снаружи? Твой маг погиб бы от них. Он почти погиб.

Захир смотрел в ее слепые глаза. Он онемел, как зверь в ловушке. Лин не думала, что увидит его таким.

Женщина отклонилась на стуле, выражение лица изменилось.

— Мысль, что я могу убить вас, пугает вас. Да, маг? Но не из-за тебя. С тобой звучат голоса. Их много. Словно их жизни связаны с тобой, и твоя смерть обречет их. Интересно. Я давно с таким не сталкивалась. Но я не потому впустила тебя сюда. Маг, услышь. Я знаю, ты работаешь над пророчествами.

Захир кивнул. Он сухо сказал:

— Да, Госпожа.

— А мы, джитана, нет. Не совсем. Но за годы несколько пророчеств вели нас, их давала наша богиня Эрет через гонца. Камбиас увел нас из пустынь с обещанием дома. Некоторые пророчества сбылись. Некоторые — нет. Одно говорит о тьме с запада, — она повернулась к Лин. — Твои люди. Пророки. Они затевают зло против нас. Во моих снах оно в облике Башни, а они — на острове, окутанном холодом.

Лин старалась говорить нейтральным тоном:

— Пророчество говорит, как их остановить, Госпожа?

Женщина быстрым движением бросила что-то в пруд. Порошок сверкал, как золото. Он тут же погрузился в воду и пропал.

— Должен быть танец, — сказала женщина. На воде появилась картинка. Огонь, словно пламя горело под поверхностью воды. Картинка обрела четкость, и Лин увидела огонь. Они слышали его треск в тишине комнаты, ощущали запах дыма. — Это будет истинный Танец огня. Такого не видели годами.


Алейра шумно вдохнула.

— Я думала, это миф.

— Ты надеялась, — сказала женщина. — Все мы надеемся на то, чего не будет. Но смотри, — она бросила еще горсть порошка в воду. Он снова утонул. Вода стала ярче, они увидели фигуру среди огня. Она стала четче. Бледная женщина с длинными волосами и в темном платье. Лин она казалась картиной. Что-то было в ее белых руках, направленное вниз. Меч почти с нее ростом. На клинке были символы. — Королева мечей, — сказала Госпожа. — Женщина силы и ума. У нее сильные страсти, что она держит в узде. И она управляет клинком для правосудия.

Фигура рассеялась. Пруд стал темным. Женщина бросила еще горсть порошка. Появилась другая фигура. Мужчина в алом плаще, тунику опоясывало золото. Он сидел за столом, а там стояли кубок с камнями, свиток и улыбающийся череп.

— Маг, — сказала Госпожа. — Мужчина или женщина. Человек большой силы, умный. Тот, кто бывает в измерениях мира.

Картинка изменилась, королева мечей и маг были в пруду, но не соприкасались. Госпожа сказала:

— Они — центр Танца огня. Это пророчество. Что дальше — я не знаю. Есть лишь эта вспышка во тьме. Будущее определят поступки многих, а не только нас и нашего танца. Но хочешь знать, как тебе действовать, Лин Амаристот? Это все, что я могу сказать.

— У меня есть вопрос, — сказала Лин. — Вы сказали, что мы надеемся так то, чему не быть. Почему?

Захир взял ее за руку во время диалога. Лин не знала, зачем, но не отстранилась.

Она смотрела, как и он, на королеву мечей и мага, пока пруд не потемнел. Она смотрела и дальше на ту воду. Она ожидала слова, словно они ей уже снились.

Они ждали долго. Тишина затянулась. Лин посмотрела на Госпожу, она увидела, что женщина смотрит на них с состраданием.

— Каждый танец в своей сути — преобразование. Этот — особенно. Чтобы тень пропала, нужна жертва.

Алейра всхлипнула. Лин увидела слезы на щеках женщины, хоть ее губы были сжатыми. Старушка сжала руку Алейры на своем плече, первый раз проявила нежность при Лин. Но ее лицо не выражало эмоций.

— Я не знаю, погибнет королева или маг, — сказала Госпожа. — Или встретят последнее изменение — смерть. Так в пророчестве. В танец вступят двое. Выживет один.

* * *

Гарон Сенн три дня провел задержанным за убийство Тарика ибн Мора, и Намир спустилась к нему в подземелья. Три дня она удерживала себя от этого. Подозрения упали на него после того, как она нашла тело мага, ведь Гарон часто был с ним. Как сказал слуга «жутко следовал за Тариком». Гарон признался, что шпионил за вторым магом для Лин Амаристот, и дальше он не заходил. Тарик собирался предать короля, нарушить договор с Рамадусом. Это было записано, Придворная поэтесса уже передала это Элдакару. Не удивительно, что такой предатель решил убежать.

Но стражи замка один за другим рассказывали о жестокой натуре Гарона Сенна. Он легко он убить. Не ясен был лишь мотив. Зачем Гарону Сенну, командиру личной стражи Придворной поэтессы, убивать второго мага? В этом не было смысла.

Намир думала о таком, пока спускалась в ту часть замка, где не было красоты. Тут не было света, плитка сменялась кусками гранита. Запахи замка — благовония, апельсины — пропадали тут за запахом испражнений.

Намир бывала и в местах хуже. Она не от вида и запаха ощущала, как земля проваливается под ней, пока смотрела на человека за решеткой. Она видела его глаза, белки сверкали от полоски света сверху.

— Чего надо? — сказал он.

Ответ был простым. Она сказала:

— Я хочу вернуть семью, но этому не быть.

Она увидела в его глазах нечто другое, он оскалился.

— Пришла мстить, командир? Я думал, ты из послушных. Что ты не вершишь свое правосудие.

— Ты верно думал, — горечь подступила к горлу. Говорить с ним ощущалось как предательство. — Я тут за короля. Он не знает, что я тут, но это для него. Я хотела сама тебя услышать. История звучит фальшиво, и хоть я не против твоей казни, я хочу убедиться… что мой народ не в опасности. Тот, кто убил второго мага, может убить снова.

Снова жуткая улыбка. Она представила с волной тошноты, что эту улыбку ее мать видела последней.

— Ты не зря переживаешь, — сказал Гарон Сенн. — Я не знаю, кто убил Тарика, но не я. Зачем мне? Меня устраивала работа. Лин Амаристот обещала повысить меня, наградить землями за службу ей. Зачем мне рисковать всем, чтобы все обернулось кошмаром?

— А если Тарик знал о тебе то… что ты хотел скрыть? — например, что он — монстр.

Он рассмеялся. Она поежился.

— Все знают обо мне, — сказал он.

Все. Ее словно ударили в живот. Люди Захры знали, что делал Гарон Сенн. Придворная поэтесса знала. И это не имело значения, мир двигался дальше. Его умения были нужны в войне.

Он сказал:

— Если меня не казнят до нападения, запомни, командир, меня отпустят. Я нужен твоему королю в этой битве. Держать меня тут — ошибка. Я вел отряды его отца к победе, сделаю так и для него.

Мир двигался дальше от домика с медным храмом, который она едва могла вспомнить в деталях. Жуткие поступки уже не обсуждали. И хуже было то, что она понимала. Она много лет провела с мечом в руке, сражаясь, чтобы отстраниться от опыта войны. От ее ужасов.

У нее не было слов для человека, убившего ее семью, поиздевавшемуся над ее матерью. Но она смотрела на звезды, оставив тьму и вонь, и Намир думала, что скажет Элдакару Эвраяду, которому клялась в верности. Который собирал отряды для войны на севере, когда не сидел у брата.

Она закрыла глаза. Мансур все еще не проснулся.

Она представила встречу с королем, рассказ, что мужчина в камере, убивший множество людей, был, скорее всего, не виновен в этом преступлении. И что, хоть она бы с радостью увидела его мертвым, ее желания не имели значения. Правосудие было опасным. Важно было, что убийца ходил на свободе. Кто-то в замке смог убить одного из важных. Смог убить Тарика, хоть он был силен.