Танец огня

Она кивнула.

— Она может ходить так, так и так, чтобы поймать фигуру, — она показала своей королевой, сбила одного из пехотинцев Неда в первом ряду. — У магов есть сила, но они слушаются ее. Если поймать королеву, — сказала она, глядя на доску, — игра, скорее всего, будет выиграна.

— Звучит… прямо, — сказал Нед, глядя на фигуры. Он задумался, где был бы на такой доске. Он не был магом. Он посмотрел на солдат в первом ряду, от которых легко избавлялись. Они были вырезаны не так хорошо, как остальные, лица были грубыми копиями друг друга. Но были и другие фигуры. Были головы лошадей, не такие слабые, как пехотинцы, наверное. Но верные. Готовые умереть в конце за короля или королеву.

Рихаб заговорила:

— Звучит просто, но вы увидите сложности. Порой у силы своя цена.

— О чем вы?

Она улыбнулась, хоть и натянуто, словно занавес на лампе.

— Это я скрою, — сказала она, — ведь хочу одолеть вас.

* * *

Они следовали за мелодией по лесу. Одинокая свирель. Или Лин она казалась одинокой. Лира была другой: струны были вместе, и звук был эфемерным, а не мольбой. Меланхоличным, но это было другое.

Может, Валанир Окун не согласился бы с ней, она смотрела на Захира Алкавара впереди нее с золотым поясом. Было несколько фактов об их искусстве, это было ясно, ее мысли часто не совпадали с Академией. Словно на пути она вобрала много другого, как колючки на плаще путника в лесу.

Она шла за ним в сером полумраке лунного света глубже в деревья, где пахло апельсинами. Ветер приносил песнь соловья. Они были в саду, который было видно из тронного зала. Даже на закате Лин заметила, что им нет конца. Захир вошел, послушал мгновение и сказал:

— А! — когда стало слышно свирель. И улыбнулся. А потом поманил ее за собой по тропе в саду, свернул с дорожки в деревья. Он не объяснил ни музыку, ни сад, ни причину визита.

Не важно. Иначе тишина комнаты и сон. Она согласилась бы почти на все.

Она шепнула, схватив его за рукав.

— Я словно… была здесь, — сильный запах был знакомым, хотя воспоминания были не ее. Как и строение этого сада: линии дразнили, но вызывали один вывод — сад был другим. С каждого угла все менялось. Но сходство и искусство можно было легко узнать.

Захир остановился. Он склонил голову, словно она сказала ему что-то тревожное.

— Эдриен Летрелл играл при дворе Рамадуса, — сказал он. — Был гостем здесь. Юсуф Эвраяд хотел, чтобы его дворец напоминал тот двор, — свирель притихла на миг, но вскоре заиграла вновь.

— Думаете, он смог? — спросила Лин, вспомнив, что Захир был в Рамадусе какое-то время.

Он задумался и сказал:

— В какой-то степени. Но Захра — не копия. Что бы ни хотел Юсуф, этот замок уникален, — свирель стала дикой. Ни радостная, ни печальная, а все сразу. Для Захира это словно был сигнал. Он протянул руку. — Идемте.

Через миг она взяла его за руку. Ладонь была грубой, сжимала крепко. Он был воином. Она носила перчатки на тренировках, чтобы ладони были гладкими, как у придворного поэта и леди Амаристот. Они шли вместе. Тепло его ладони после дней без контакта, в одиночестве. Это и свирель сдавили ее, пока они шли по траве, она глубоко вдыхала запахи сада, чтобы очистить мысли. Забыть все, кроме этого момента, раз ничего нельзя было изменить.

Вскоре они услышали не только соловья и свирель, но и шум падающей воды. Она не удивилась, когда они вышли на поляну и увидели, что луна сияет на водопаде и ручье. Она была сильнее удивлена, когда узнала мужчину, что играл у воды. Он сидел, скрестив ноги, на одеяле на траве. Ивы впивались корнями в берег, их ветви изгибами опадали в воду, словно леди в реверансе.

Они подошли, и Лин отцепилась от первого мага. Она поклонилась мужчине у ручья, он перестал играть, удивленный.

— Не стоит этого, — сказал Элдакар. — Присядьте с нами.

— Я этом саду формальностей нет?

Элдакар мило улыбнулся, но с печалью.

— Мы тут становимся собой.

Захир опустился на колени на траву, а потом растянулся во весь рост рядом с королем, подложив руки под голову. Он выдохнул и закрыл глаза, словно успокоился, наконец. Король рассеянно сжал плечо мужчины. Захир приподнялся на локте.

— Долгий день, — он посмотрел на Элдакара. — Как ты?

— Я дома, — сказал Элдакар. — Все мы — дома. Этого хватит, — он посмотрел на Лин. — Устраивайтесь удобнее, миледи, — сказал он, указывая на одеяло. — Я буду вести себя, как подобает другу.

Она улыбнулась.

— Поспешное обещание, — сказала она, — если даже половина того, что я слышала об этом месте, правда. Но я слышала вашу игру. Я не знала, что вы тоже музыкант.

— Это презирал мой отец, — сказал Элдакар. — Мою любовь к музыке. К поэзии. О, это он одобрял при дворе, хотел прославиться этим. Кахиши, до его прибытия, был истерзан войнами, и места искусству и музыке не было. Он гордился этими плодами мира. Но не от меня. Не от своего сына.

Захир коснулся колена друга.

— Его ничто не радовало, — горечь звучала в его горле. — Ты стоишь десяти таких.

— Но я не воин, — сказал Элдакар. — Тут он был прав. Мансуру стоило забрать трон. Я бы его отдал, если бы мог.

Лин скрыла шок, повезло, что было темно. Король так не говорил, но этот так сделал. Она подумала об Элдакаре на золотом троне, озаренном солнцем. С важным видом. Он знал, как и она, что короли говорили, а что нет.


Так что она могла спросить:

— Почему тогда вы его не отдали?

Он улыбнулся без веселья.

— Есть поверье среди народа, если наследник — старший сын — не наследует трон, то земля проклята. Посевы погибнут, дождей не будет. Редкие в это верят в городах, но я не могу допустить панику — не сейчас. Хоть народ презирает меня на троне, считая слабым, они не видят там другого. Они примут Мансура королем только при одном условии, — тишина, ему не нужно было объяснять. Сверчок стрекотал в ивах, другой ответил. Лин подумала о легенде из дома, севера Эйвара, о времени, когда Эйвара еще не было. О случаях, когда земли были неплодородными, просили кровь вместо дождя. Кровь короля.

Она представила Элдакара с черной улыбкой на горле, бледным лицом и поежилась.

Король сказал:

— Выбора нет. Если так…

Он замолк. Захир покачал головой. Он смотрел на лицо Элдакара, словно мог читать, как звезды. Взгляд был тяжелее слов.

— Мрачные мысли. Зачем они?

Ветерок подлетел к ним. Розы, которые Лин видела раньше. Запах смешивался с другими, которые она не могла определить. В саду она заметила лилии, ирисы, нарциссы и другие цветы.

Элдакар улыбнулся, и Лин теперь была уверена, что с печалью.

— Мансур — хороший брат, — сказал он. — Знаю, он заботится обо мне. Но если он станет королем… если не он убьет меня тихо, то другой из его поддержки. И мы терпим. Танцуем. И я пытаюсь спасти место, что я люблю. Мансур любит войну… он мало думает о Захре. Для меня это место — дом. В других местах я — изгой.

Лин опустилась на траву.

— Элдакар, — сказала она. — Вы почтили меня сегодня доверием.

Он кивнул.

— Захир сказал, тебе можно доверять, — сказал он. — А ему я доверил бы душу.

Она вспомнила себя в холмах севернее Тамриллина в обществе двух людей. До кошмаров. Она ощущала Дариена Элдемура и Хассена Стира рядом с собой. Не как призраков, но и не совсем воспоминаниями. Она их ощущала. Почти могла представить, как держит за руки, но эта мысль быстро испарилась.

Лин села удобнее на траве.

— Как вы подружились?

Они переглянулись с одинаковыми хитрыми лицами. Захир рассмеялся.

— Думаю, вы слышали слухи.

— Я…

— Оставь ее, рамадянец, — Элдакар стукнул его по плечу.

— Это не мое дело, — серьезно сказала Лин.

— Для некоторых дел бывает время, — сказал Захир Алкавар. Он посерьезнел. — И потом пути расходятся. Теперь Элдакар принадлежит Рихаб Бет-Сорр. Но некоторые вещи не изменились: мы встречаемся тут порой ночами для музыки, а днем — на тренировочном дворе. И порой…

— В городе, — сказал Элдакар. — Хотя это… большой риск. Если узнают принца — это игра. Короля… это уже другое.

— А королева? — спросила Лин. — Она не хочет посмотреть Майдару?

— Может, хочет, — улыбнулся Элдакар. — Но она все знает. Королева — сокровище, что охраняют. Иначе ее репутация будет запятнана навеки. Думаю, она понимает.

— Рихаб? — Захир покачал головой. — Она все понимает. Больше, чем мы можем представить, — он увидел удивленный взгляд Лин и добавил. — Может, вы не слышали, но Рихаб и Элдакар встретились здесь.

— Здесь? — она указала вокруг на водопад и ивы. Она вспомнила историю Неда, как король пришел на пение рабыни, которую он услышал от стражи. Было сложно сейчас это представить.

— Здесь, — он повернулся к Элдакару, тот в смущении отвел взгляд. — Наш король — тогда принц — искал рифму, но с чашкой. Он не мог закончить поэму. И вдруг из-за деревьев запела девушка. Поэма теперь стала популярной при дворе.

Лин вскинула бровь.

— Запела.

— Она умела скрываться, — сказал Элдакар.

— И сейчас умеет, уверен, — Захир рассмеялся, когда друг скривился.

— Хватит, — сказал Элдакар. — Ты не посмеешь, учитывая, что я знаю о тебе.

— Точно, — сказал Захир.