Танец огня

— Купол показывает порядок на небесах в начале.

— Начале?

— При создании мира.

Лин старалась скрыть потрясение, опустила взгляд на Захира. А он задумчиво смотрел наверх. Свет смягчал его лицо.

— Там семь небес, — сказал он. — Это над нами, то, что мы видим, самое низкое из них. Дальше — другие высоты. Положение звезд и сфер — врата, проводники высшей силы. И пророчества, если подумать, это послания, написанные сверху. Послания, что читают лишь посвященные.

— Другие высоты? — сказала она. — Там небеса, что мы не видим?

Он улыбнулся.

— Мы мало знаем. Но эта мудрость, знание грядущего, безграничны. Потому бог во всем, что мы делаем в Башне стекла. Наша работа во имя Алфина, — он поманил ее. — Идите сюда.

Созвездия были в мозаике на полу. Они были золотом и зеленью Великого древа, серебром Колеса. Требовалось время, чтобы пройти их. В тишине Лин слышала вдали музыку, что совпадала с мерцанием звезд.

Они добрались до лестницы, на этой позолоты было больше, чем на других, она была узкой, для одного человека за раз. Она поднималась по спирали, как дым, и конца не было видно, и Лин ощущала, как кружится голова. Огни кружились: от камней сверху, от звезд снаружи.

Они добрались до вершины, и она задыхалась. Лин боялась, переводя дыхание, пока сердце колотилось, что душа вылетит из нее, как и предсказал волшебник. Но ее дыхание замедлилось, кровь вернулась к лицу. Захир смотрел на нее, молчал. Она видела, что он хотел помочь, но сдерживался, зная, что ей не понравится. Она не знала, как поняла это по взгляду.

— Я в порядке, — сказала она. Они стояли на платформе из стекла. Она была в форме квадрата, перила — из золота. Лин посмотрела на высоту под ними сквозь стекло.

Она подняла голову и увидела, что над платформой стеклянный купол. Наверное, это была обсерватория. Неподалеку стояла длинная медная труба на треноге — инструмент для наблюдений, и большая позолоченная сфера с серебряными символами и кольцами золота и серебра. Это была астролябия.

Захир Алкавар ждал ее слов. Он изменился в ее глазах, он был тут как дома. Свет без источника словно исходил и от него, и от окружения. Его глаза стали мягче, но их было сложнее читать.

Лин обрела голос.

— Отсюда это видно… Тень.

— Отчасти, — сказал он спокойно, словно пытался расслабить ее. — Мы можем предсказать катастрофы как засуха, война или болезнь. Это тайна, иначе это свело бы людей с ума. И это знания короля. Мы служим ему во имя бога тысячи имен.

— Но люди знают, что что-то происходит, — сказала Лин.

— Они знают о битвах на севере. О стычках. Они не знают о магии. Но будут ходить слухи о странности, если уже не ходят. И больше людей пойдет на север, подпитывая слухи, — он тряхнул головой. — И со всем этим нам нужно разобраться. Я хотел показать вам работу здесь. Это не как в Академии, где тайны важнее. Звезды рассказывают истории, — он провел рукой, указывая на купол. — Мы умеем читать их, знаем расчеты. Так делают пророчества, — он указал на стол с пергаментом, на котором были нарисованы пересекающиеся линии и символы. Не так Лин представляла пророчества. — Есть споры, конечно. Но основа непоколебима. После расчетов мы можем действовать, даже порой искать через порталы. Как и вся магия, в этом есть риск. В прошлых поисках на севере мы… чуть не потеряли мага. Он долго болел.

— Было так плохо?

Он был серьезен.

— Леди, из-за меньшего я бы не звал вас.

— Думаю, вы позвали меня, — сказала она, — потому что подозреваете одного из магов. Может… — она смотрела на его бесстрастное лицо, — кого-то конкретного.

— Да, — сказал он. — Но у меня нет доказательств, личная вражда могла затмить мое суждение. Я не могу действовать, пока не уверен. И тут вы поможете, миледи. Если согласитесь.

— Я согласилась, прибыв сюда, — сказала она. Внизу под стеклом было видно стены Майдары у берега реки в свете дозорных вышек. Она увидела мост над рекой Гадлан, похожий на заколку с камнями. — Это не вопрос. Вопрос, что вы от меня ждете.

— Мы поговорим об этом, — сказал он. — Не здесь. Тут я хочу поговорить о другом, — он сменил тон, но она не повернулась. Небо из камней было красивым, и она не знала, как долго смотрела туда. Захир сказал. — Леди, в ночь встречи вы обвинили меня в отстраненности от опасности. От жизни.

— Да? — она думала, был ли жемчуг света на горизонте на востоке, ярче звезд, Визией.

Его тон стал эмоциональнее.

— Что вы делали, — сказал он с акцентом, зловеще похожим на ее, — в своей башне над миром?

Она улыбнулась и повернулась.

— Думаю, я рассказала это.

— В чем-то, да, — сказал Захир. — То, что вы пережили, — больше, чем многие маги видят за жизнь. И я держусь в стороне. Вы увидели больше, чем поняли, сказав это.

Она склонила голову, изучая его.

— Вы не говорили о жене, — она подумала о Неде, что сейчас мог быть с королевой. Он холодно говорил, что делал это ради нее.

— Маги не женятся, — сказал Захир. — У некоторых бывают любовницы.

— А у вас?

Он скрывал эмоции.

— Я… осторожен с женщинами. После Весперии я не хочу ребенка с моей кровью, — он поднял руку. — Но я не собирался тут говорить о себе. Вы правы, я далек от жизни и испытаний. А вы много видели. Но если это удерживает вас от того, что вы хотите?


— От чего же?

Это звучало как вызов с долей насмешки, но он не заметил, или это не было важно. На его лице был тот же взгляд, что у Гарона Сенна, пока он застегивал браслет на ее запястье — понимание и доля нежности.

— Валанир Окун много раз говорил, что дело в музыке, — сказал он. — Думаю… так и у вас.

Она хотела ответить, но потом не помнила, что сказала бы. Она услышала тяжелое дыхание все ближе. Кто-то поднимался. Они повернулись на звук.

— Ты привел ее сюда, — Тарик ибн Мор с глазами как темное стекло стоял на вершине лестницы. Его серебряный плащ блестел.

— Она пришла на помощь, должна увидеть, как мы работаем, — сказал Захир, словно не замечал, что другой, хоть скрывал, но кипел. — Ты пришел следить?

— Да. Получил слово? — говорил Тарик, словно Лин тут не было, глядя на первого мага. Захир покачал головой.

— Эта ночь была тихой, — он сжал ладони у груди. — Молитвы с принцем.

Это был ритуал, потому что Тарик повторил жест и сухо сказал:

— Молитвы с принцем.

Позже они были во дворе на земле, спуск, казалось, длился вечность. Небо осталось позади. Лин ощущала это как потерю. Но ничего не изменилось. Вода бурлила среди ночных цветов, как раньше.

— Тут мы разделимся, — сказала она, потянув руки над головой с вздохом. Она подумала о комнате, где будет спать, ароматной и тихой. Одиночество поднялось волной. Даже красивый слуга-шпион это не прогонит, она знала. Ее мысли об игре за ужином были самообманом. — Спокойной ночи, — сказала она.

— Еще рано, — сказал Захир Алкавар. Глаза блестели, как у кота. — Ночь еще не закончилась.

* * *

Путь к ней провел его по дворцу ночью, роскошь выглядела не так, как в ярком свете заката. Корабль короля высадил их перед сумерками. Дальше они ехали по дороге, что вилась по изгибам горы мимо террас с фруктовыми деревьями и стен с изящной резьбой, похожей на паутину. Нед поразился фойе с плиткой из порфира, комнаты были с позолотой, как шкатулки. Сады сплетались с комнатами на всех этажах дворца, дикие, с цветами, похожими на вспышки огня, и цветущими деревьями. Он знал, что видел лишь долю. И слухи оказались правдой.

Ночью краски потускнели. Догорающие угли в жаровнях бросали круги света на стены, остальное было во тьме. По пути Нед пришел во двор, где худые, как березы, колонны окружали квадратный пруд, отражающий луну.

Будь он поэтом, он бы тут задержался. Но Нед не собирался долго быть в этом месте. У него было задание, его мысли не имели значения. Он был скрытым ножом в рукаве придворного поэта. Он покинул двор, но луна в воде задержалась в его голове.

Он показал слуге у двери кольцо с жемчугом, и его впустили без слов, провели мимо шелковых штор с вышивкой, что мерцала в свете огня. Шаги слуги были без звука, а Неду казалось, что его ноги громко шаркают. Всем сразу было ясно, что он не на месте. И все же он смыл пыль дороги, надел лучшую свою одежду, в том числе — синий пиджак, который любила Рианна. Он побрился и нанес ароматные масла, стараясь не смотреть себе в глаза.

Он не нанес запах, что дали ему в красивом медном сосуде. Он подавил желание бросить им в бесстрастного слугу, принесшего это. Это могло быть подарком для почетных гостей. Запахи смешивали в Захре, некоторые ценились в медицине. Некоторые помогли бы разбогатеть торговцам в Тамриллине. Он научился чему-то в путешествиях. Казалось, они были давно.

Слуга в наряде почти как у короля без эмоций махнул Неду Альтерре входить. Не дав себе подумать — хотя часть его все еще была со спокойным прудом с луной — Нед отодвинул штору, ведущую к ней.

Она сидела за столом, окруженным красными свечами на медных подставках, у каждой внизу были четыре лапы с когтями. Она сменила странное платье за вечером на простое желтое одеяние с золотой нитью. Из-под одеяния выглядывала туфелька из мягкого сатина с золотыми бусами. Ее волосы были заплетены лишь отчасти, ниспадали вокруг ее лица.

— Заходите, — сказала она. — Садитесь. Хотите вина? — женщина у ее локтя держала графин и кубки из флирора с позолотой. Нед вспомнил, что верующие в Алфина не могли пить из металлической посуды.

Он устроился за столом. А потом увидел стол впервые. Нед нахмурился. Он посмотрел на королеву и обратно на стол.

— Вина, — согласился он, взял кубок и сушил. Он увидел, что королева следит с улыбкой.

Это дало ему шанс.

— Вижу, вы любите игры.

— Потому я позвала вас сюда, — она опустила подбородок на пальцы, выглядя игриво. — Вы злитесь?

— Нет, — Нед рассмеялся бы, но это выглядело бы дико. Он сдержался. Когда он заговорил, голос был спокойным. — Но у меня есть вопросы. И первый: почему вы говорили о моем выступлении?

Она рассмеялась. Но, когда она посмотрела на стол, где стояли рядами черные и белые фигурки на клетках, ее взгляд был не веселым.

— Меня интересует игра, лорд Альтерра. И я редко могу найти достойного врага. Никто не хочет победить свою королеву, — она надула губы. — Или они считают это моей прихотью, как новая пудра, так что толком не задумываются над игрой. Это скучно, побеждать того, кто не борется.

— Что это за игра? — он прищурился, глядя на доску. Новое задание. Его колени ослабели от облегчения, но при этом он не был готов. И он старался не смотреть пристально.

Она улыбалась, словно они уже подружились, словно его согласие сыграть радовало ее.

— Вы не знаете? Это Игра королей.

— Я слышал о ней, — может, играл пару раз. В детстве.

Но он бы запомнил такую доску. Клетки черного и белого мрамора чередовались, белый был с красными прожилками. Фигурки были из мрамора, их маленькие лица застыли с важным видом. На каждой стороне были король и королева, у белых в тиарах были бриллианты, у черных — рубины. Он заметил фигурки бородатых мужчин в длинных мантиях и с копьями из камней, как на коронах.

— Маги, — сказала Рихаб Бет-Сорр, заметив его взгляд. — Думаю, в Тамриллине они были бы придворными поэтами. С каждой стороны двор, как видите. Игра… только игра важна, да? — она взяла короля на своей стороне, черной. Ее тонкие пальцы с яркими ногтями гладили его чувственно, как думал Нед. Но ее взгляд был далеким. — Короли удерживают трон, пока королевы — их королевы — играют. Как увидите, король мало делает сам, его сдерживают традиции и церемонии. Это давит на него, как корона. Королева умелая и хитрая. Но окружена врагами. От нее многое зависит в бою.

— То есть, — сказал он, — королева — самая сильная фигура?