Сын

Он плюхнулся на разрисованный розами сундук, сунул пистолет в кобуру на боку и закурил.

Светловолосый коротышка остался стоять посреди комнаты с пистолетом в руке:

– У меня такое ощущение, что он все еще здесь.

Сильвестр помахал сигаретой:

– Расслабься, он был здесь, но снова уехал. Я проверил оба сортира и вторую спальню.

Светловолосый покачал головой:

– Нет, он где-то в доме.

– Да ладно тебе, Бу, он же не привидение, а просто любитель, которому до сих пор везло.

– Может быть. Но я бы не стал недооценивать сына Аба Лофтхуса.

– Я даже не знаю, кто это такой.

– Это было до тебя, Сильвестр. Аб Лофтхус был самым крутым копом в городе, by far[25].

– Откуда ты знаешь?

– Потому что я с ним встречался, придурок. Однажды в девяностые мы с Нестором передавали товар в Алнабру, а мимо более или менее случайно проезжали Лофтхус еще с одним копом. Лофтхус понял, что мы заключаем сделку с наркотиками, но вместо того, чтобы вызвать подкрепление, эти два идиота попытались повязать нас. Аб Лофтхус собственноручно вырубил четверых из нас, прежде чем мы повалили его на землю. А это было нелегко, должен тебе сказать: парень занимался борьбой. Мы думали, не пристрелить ли его на месте, но Нестор струсил, посчитал, что кровь полицейского вызовет слишком большую шумиху. И пока мы разговаривали, этот псих лежал и орал «давайте попробуйте!». Совсем как тот горячий рыцарь из «Монти Пайтона», ну, знаешь. Тот, что рубит себе руки и ноги, но не сдается.

Бу рассмеялся. Как от приятного воспоминания, подумал Сильвестр. Его напарник был больной, он любил смерть, увечья и болезни, он посмотрел все сезоны «Ребят с приветом» в Интернете, потому что это шоу о людях, по-настоящему избивающих и калечащих себя, в отличие от жалких семейных видео о тех, кто хряпнулся или вывихнул себе палец и над кем можно посмеяться.

– Мне кажется, ты сказал, их было двое, – произнес Сильвестр.

Бу фыркнул:

– Его спутник сразу же backed out[26]. Он был преисполнен желания сотрудничать и идти на компромиссы, он стоял на коленях и молил о пощаде, ну, ты знаешь таких.

– Ага, – сказал Сильвестр. – Лузер.

– А вот и нет, – ответил Бу. – Победитель. Это называется «правильная оценка ситуации». И эта оценка завела того парня дальше, чем ты думаешь. Но хватит об этом. Давай обыщем дом.

Сильвестр пожал плечами, поднялся и уже вышел из комнаты, как вдруг заметил, что Бу не идет за ним. Он повернулся и увидел, что его коллега стоит и пялится на то место, где только что сидел Сильвестр. На крышку сундука. Бу повернулся к нему, приложил к губам указательный палец и указал на сундук. Сильвестр достал пистолет и снял его с предохранителя, ощущая, как высвобождаются его чувства, свет становится ярче, а в горле начинает биться пульс. Бу бесшумно обошел сундук слева, чтобы не стоять на линии огня у Сильвестра. Сильвестр обхватил пистолет двумя руками и подошел ближе. Бу знаками показал, что сейчас поднимет крышку. Сильвестр кивнул.

Он затаил дыхание, и Бу с пистолетом, нацеленным на сундук, взялся левой рукой за край крышки. Он подождал секунду, прислушиваясь, а потом распахнул сундук.

Сильвестр указательным пальцем почувствовал сопротивление курка.

– Черт, – прошептал Бу.

Если не считать постельного белья, сундук был пуст.

Они вместе обошли остальные комнаты, включая и выключая свет, но ничего не нашли, даже признаков того, что кто-то в настоящее время жил в доме. В конце концов они вернулись в спальню, где все было так же, как и когда они уходили.

– Ты ошибся, – сказал Сильвестр. Он произнес эти два слова медленно и четко, потому что точно знал, как они разозлят Бу. – Его здесь нет.

Бу поднял и опустил плечи, как будто костюм сидел на нем не так, как надо.

– Если парень уехал и оставил свет включенным, это может означать, что он вернется. И если мы останемся здесь и будем готовы, то наша работа окажется гораздо легче, чем если бы нам пришлось снова входить в дом.

– Возможно, – сказал Сильвестр.

Он догадывался, куда клонит Бу.

– Нестор хочет, чтобы мы взяли его как можно быстрее. Он может многое испортить, знаешь ли.

– Это точно, – кисло ответил Сильвестр.

– Так что ты останешься здесь на ночь, на случай если он вернется.

– А почему такую работу всегда делаю я?

– Ответ начинается на букву «с».

Стаж. Сильвестр вздохнул. Вот если бы кто-нибудь пристрелил Бу, у него появился бы новый напарник. У которого не очень большой стаж.

– Предлагаю тебе устроиться в гостиной, оттуда тебе будет видно и входную дверь, и дверь в подвал, – сказал Бу. – Я не уверен, что убрать парня будет так же легко, как того священника.


– Я тебя слышал и в первый раз, – сказал Сильвестр.



Маркус увидел, как двое мужчин покинули освещенную спальню, и сразу после этого светловолосый коротышка вышел из дома, уселся в машину и уехал. Сын все еще был где-то внутри, но вот где? Может быть, он слышал, как завелся и уехал автомобиль, но знал ли он, что один из гостей до сих пор находится в доме?

Маркус направил бинокль на темные окна, однако ничего не увидел. Сын, разумеется, мог выбраться из укрытия и выйти из дома с другой стороны, но Маркус так не думал, ведь он открыл окно и прислушивался и что-нибудь да услышал бы.

Заметив движение, Маркус направил бинокль на спальню, поскольку только там горел свет. И понял, что был прав.

Кровать. Она шевелилась. Точнее говоря, матрац. Его подняли и откинули в сторону. Там был он. Он прятался между днищем кровати и большим толстым двуспальным матрацем, на котором Маркус так любил валяться. Хорошо, что Сын такой тощий: если бы он был таким толстым, каким, по словам мамы, скоро станет Маркус, они бы его заметили. Он тихо подошел к незакрепленной половице, поднял ее и вынул что-то из красной спортивной сумки. Маркус приблизил изображение, навел резкость и открыл рот.



Сильвестр поставил стул так, чтобы видеть как входную дверь, так и калитку. Калитка освещалась уличными фонарями, но он в любом случае услышит, если кто-нибудь приблизится, – он понял это по шуршанию гравия под ногами уходящего Бу.

Ночь могла стать долгой, и ему надо было придумать какое-нибудь занятие, чтобы не заснуть. Он осмотрел книжные полки и нашел то, что искал: семейный фотоальбом. Сильвестр включил настольную лампу, отвернул ее от окна, чтобы свет не был виден с улицы, и начал листать страницы. Они казались счастливой семьей, такой отличной от его собственной. Может быть, именно поэтому он всегда испытывал такое благоговение перед чужими семейными альбомами. Ему нравилось разглядывать карточки и пытаться представить себе, как это было. Конечно, он понимал, что фотографии не содержат всей правды. Но одна правда в них была. Сильвестр остановился на фотографии, где были изображены три человека, вероятно, на пасхальных каникулах. Улыбающиеся, загорелые, они стояли перед небольшой пирамидой из камней. В середине стояла женщина, которая, как Сильвестр понял по другим фотографиям, была матерью семейства. Слева – отец, тот самый Аб Лофтхус. Справа – мужчина в очках без оправы. «Мы с тройкой в поездке, фотограф Прыгун», – было написано под фотографией женской рукой.

Сильвестр поднял голову. Что-то услышал? Он посмотрел на калитку: никого. Звук шел не от входной двери и не от двери в подвал. Но что-то изменилось, как будто воздух стал плотнее, а в темноте появилось нечто осязаемое. Темнота. Он всегда будет немного бояться темноты, об этом позаботился отец. Сильвестр снова сосредоточился на фотографии, на том, какими счастливыми они выглядели. Потому что темноты совершенно не стоит бояться, это всем известно.

Хлопок был похож на звук от пряжки папиного ремня.

Сильвестр уставился на фотографию.

Она была залита кровью. Рядом с ней находилась дырка, проходившая насквозь через весь альбом. Что-то белое упало и прилипло к крови. Перо? Наверное, из спинки стула. Сильвестр догадался, что, скорее всего, он пребывает в шоке, потому что боли он не чувствовал. Пока не чувствовал. Он посмотрел вниз, на пистолет, соскользнувший на пол и находившийся вне досягаемости. Он ждал следующего выстрела, но его не последовало. Может быть, парень решил, что он умер. Что ж, если он заставит парня думать, что так оно и есть, у него появится шанс.

Сильвестр закрыл глаза, услышал, как в комнату кто-то входит, и затаил дыхание. Он почувствовал руку у себя на груди, она пошарила по внутренним карманам пиджака, нашла бумажник и права и вынула их. Потом две руки обхватили его за талию, подняли со стула и взвалили на плечо. Парень пошел. Похоже, он был очень сильным.

Звук открывающейся двери, щелчок выключателя, скрип нетвердых шагов по лестнице, ведущей вниз, сырой воздух. Парень нес его в подвал.

Они спустились вниз по лестнице. Звук, с каким медицинская банка отрывается от тела. А потом Сильвестр упал. Но приземлился мягче, чем рассчитывал. Он почувствовал поток воздуха, проходящий на уровне ушей. Стало темнее. Он открыл глаза. Полный мрак. Сильвестр ничего не видел, он лежал в каком-то ящике. Темнота – это не страшно. Монстров не существует. Он слышал шаги человека – тот ходил взад и вперед, потом ушел. Стукнула дверь в подвал. Сильвестр остался один, парень ничего не заметил!

Теперь надо успокоиться, не делать ничего скоропалительного. Надо дождаться, когда парень ляжет спать, тогда можно будет выбраться. Или позвонить Бу, чтобы они приехали и забрали его отсюда, а парня убрали. Удивительно, но он до сих пор не чувствовал особой боли, только ощущал, как кровь капает на руку. И вдруг ему стало холодно. Очень холодно. Сильвестр попробовал пошевелить ногами, чтобы повернуться и достать мобильный, но у него не получилось, ноги его не слушались. Ему удалось засунуть руку в карман и вынуть телефон. Он нажал на кнопку, и экран засветился в темноте.

Сильвестр снова затаил дыхание.

Прямо перед его лицом лежал монстр и пялился на него выпученными глазами, а в его открытой пасти виднелись маленькие острые зубы.

Ну конечно, это треска. Упакованная в пластик. Вокруг нее лежало несколько полиэтиленовых пакетов, несколько коробок фирмы «Фрионор», филе цыпленка, стейки, ягоды. Свет отражался от кристаллов льда на белоснежных стенках, окружавших Сильвестра. Он находился в морозильной камере.



Маркус смотрел на дом и считал секунды.

Окно в его комнате было открыто, он слышал, как внутри дома напротив раздался хлопок, и видел вспышку в гостиной. Потом снова настала полная тишина.

Маркус решил, что это совершенно точно был выстрел из пистолета, но кто стрелял?

Господи, хоть бы Сын. Пожалуйста, хоть бы стреляли не в него.

Маркус досчитал до ста и увидел, как открылась дверь в освещенную спальню.

Спасибо, Господи, спасибо, Господи, это он!

Сын убрал пистолет в спортивную сумку, поднял половицу и начал перекладывать в сумку пакеты с белым порошком. Закончив, он перекинул сумку через плечо и вышел из комнаты, не погасив света.

Вскоре раздался стук входной двери, и Маркус увидел, как Сын быстро пошел к калитке. Он остановился, посмотрел направо и налево, а потом направился по улице в ту же сторону, откуда появился во время своей первой встречи с Маркусом.

Маркус упал на спину на кровать и уставился в потолок. Он выжил! Он застрелил плохих дядек! Потому что… потому что они ведь плохие? Конечно плохие. Маркус так сильно ликовал в душе, что понял: сегодня ночью он спать не будет.



Сильвестр услышал, как наверху захлопнулась входная дверь. Морозильная камера была плотно закрыта, и слышал он плохо, но дверь стукнула так сильно, что он ощутил вибрацию. Наконец-то. Мобильный телефон, разумеется, не мог принимать или посылать сигнал из морозильной камеры, стоящей в подвале, так что после трех попыток позвонить он бросил это дело. Теперь Сильвестр начал чувствовать боль, и ему захотелось спать. Но холод не давал ему заснуть. Он уперся ладонями в крышку, стал толкать ее и почувствовал легкий укол паники, когда крышка не поддалась с первого раза. Он стал толкать сильнее, но крышка по-прежнему не поддавалась. Он вспомнил звук склеивающихся резиновых реек – ему просто надо приложить чуть больше силы. Сильвестр прижал ладони к крышке и толкнул изо всех сил. Крышка не шевельнулась. И в тот же миг он понял: парень запер морозильную камеру.

На этот раз паника дала о себе знать не просто уколом, она схватила его за горло.

Хватая ртом воздух, Сильвестр попытался закрыть дверь в сознание, чтобы его не разорвало и чтобы мрак, настоящий мрак, не наполнил его. Он думал. Отключить сознание и мыслить ясно.

Ноги. Конечно. Он ведь знал, что ноги во много раз сильнее рук. Он жал ногами двести килограммов, а руками – жалкие семьдесят пять. А здесь ему надо справиться всего лишь с замком на морозилке, который придумали для того, чтобы соседи в домах с общими подвалами не воровали друг у друга мясо и морошку, а не для защиты от большого мужчины, находящегося в отчаянном положении и искренне желающего выбраться наружу. Сильвестр перевернулся на спину. Между его телом и крышкой был просвет как раз такого размера, что, если ему удастся согнуть колени и упереться ногами в крышку…

Но он не смог согнуть колени.

Они ему просто-напросто не повиновались. Как ужасно, что онемели ноги. Он попробовал еще раз. Никакой реакции, как будто ноги отключились. Он ущипнул себя за ногу. Ущипнул за бедро. Дверь в сознание заскрипела. Думай. Нет, не думай! Слишком поздно. Дыра в альбоме, кровь. Выстрел, скорее всего, прошел через его спину. Отсутствие боли. Сильвестр потрогал живот. Он был мокрым от крови. Но ему казалось, что он потрогал кого-то другого.

Он был парализован.