Суженая

Лиам сощурился.

— Что же произошло? Почему же Милена родилась здесь?

— Кассандра случайно прознала про свою судьбу, да не приняла её. — Ведунья тяжело вздохнула. — Она ведь думала, что спасает своё будущее дитя от кровожадных монстров. Да и самой — то ей, изнеженной купеческой дочке, было страшно отправляться в пригорье, вот молодая глупышка и сбежала.

— Как Кассандра оказалась здесь?

Арвела развела руками.

— Каждый из нас приходит на землю с какой — то целью. Кому суждено со злом бороться, кому — зверя страшного укротить, а кому лишь произвести дитя, чья судьба будет особенной. Роди Кассандра дочь от старосты, в котором тоже имелась толика вашей крови, в Милене от вашего народа было бы всего больше — она даже смогла бы оборачиваться. Но Кассандра испугалась…

Арвела ненадолго замолчала.

— Ты ведь знаешь, что среди людей вашими избранницами могут быть только дочери старых родов — тех. кто когда — то ненадолго стали вашими побратимами. Судьба изменила русло, но продолжила течь всё в том же направлении. Милене было суждено родиться для тебя.

Лиам в удивлении приподнял бровь, а затем… громко рассмеялся, в то же время зло поглядывая на Арвелу.

— Хорошая попытка, ведунья. Но всё же ты давала моей жене отворотное зелье — и оно на неё действовало!

— А разве это плохо? — спросила бровь старуха. — Тебе досталась чистая, невинная девочка. Не целованная, не тронутая. Чего же тут жаловаться. Или тебе было бы приятно почувствовать на жене чужой мужской запах?

— О чем ты говоришь? — снова разозлился Лиам. — Милена могла отдать свою благосклонность кому — то ещё?

Ведунья пожала плечами.

— Будущее было ветвисто… Но я видела возможность, по которой молодая, жаждущая любви, невинная девушка могла потянуться к своему нареченному.

Второй сын графа честен, смел, добр… и ему искренне нравилась Мили.

Заметив, насколько почернело сейчас лицо вождя оборотней, ведунья поспешила исправиться.

— Конечно, он не оскорбил бы мою девочку лишением чести до свадьбы, но они могли полюбить друг друга — могли миловаться под звёздами в ожидании своей свадьбы. А потом бы приехал ты и забрал бы её в свои земли. Представляешь себе, какие чувства были бы тогда у Милены?

Лиам едва сдерживал рвущегося наружу зверя.

Всё, что говорила ведунья, было в его пользу — но в то же время чувство несправедливости, которое было допущено по отношению к его новобрачной, выводило Лиама из себя.

Он был словно двух огней — и не знал, какой огонь жёг его сильнее.

— Я приняла решение, вождь МакГрегор, и я же вернула невесту в твой род. Может ли быть мой род прощён?

Лиам сверкнул взглядом, в котором промелькнула непроглядная тьма.

— Назови свой род, ведунья.

— Сио де Венсан, вождь, — тихо произнесла ведунья, понимая, что попалась.

Тьма снаружи домика превратилась в настоящий смерч.

— Тебе нужно не моё прощение. Но я передам Дункану, где можно тебя найти.

Арвела очень ловко для её лет склонилась в очень низком реверансе перед оборотнем.

Она не получила прощение для своей дочери, но сегодня её помиловали и дали маленькую надежду. Стоит ли просить у судьбы большего?

Когда Арвела подняла голову, в комнате, кроме её самой, больше никого не было.





Глава 13




Рыдая, я прошла сквозь странную черную дверь, которую Лиам назвал порталом. Я слышала про них, но сама никогда не пользовалась. Говорят, создание порталов доступно лишь очень сильным магам… ну, или людям с дорогими и редкими артефактами.

Сделав шаг вперед, я вдруг оказалась в незнакомой, богато обставленной комнате.

Бедность — неприятная штука, и даже оказавшись на грани истерики, я как — то само собой оценивала окружающие меня вещи: дорогую солидную мебель, явно магические стекла на окнах, огромную, словно вся моя прежняя комната, кровать.

Именно туда — к кровати я и направилась. Спрятавшись в уголке на полу, я горько зарыдала, понимая полную свою беззащитность перед МакГрегором. Возжелай он завтра отведать меня на завтрак, никто ему и слова не скажет в мою защиту… а может, некоторые даже и обрадуются. Ведь, судя по приему, людям МакГрегора я не очень — то и понравилась.


И не кому за меня заступиться.

Матери я своей не знаю, отец вообще доволен, что избавился от лишнего рта…

Бывший жених, который все своё свободное время проводил в столице империи. уже наверняка обручился с какой — нибудь столичной красавицей, и только я…

Только я никому не нужна

— Мамочка, — лежа на полу в окровавленной нижней рубашке заплакала я. — Мамочка, зачем ты оставила меня так рано? Зачем допустила это…

С детства приученная сдерживать все свои эмоции и чувства: никогда не показывать своей слабости — я внезапно поняла, что не могу этого вынести.

Лиам… Когда я вдруг поверила ему, когда решила, что оборотень меня не обидит?

Я. словно наивная деревенская дурёха, уже стала ему доверять — незнакомцу — мужу, которого и узнала — то только пару дней назад.

Горько зарыдав — теперь уже из — за собственной наивности, я уткнулась лбом в теплый деревянный пол, надеясь забыться в слезах.

Ах, если бы мне сейчас вернуться назад — пусть даже не домой, пусть даже в замок графа, где командует леди Джейн — я бы всё — равно была там в большой безопасности.

Но разве кто — то даст мне убежать…

Я чувствовала, как болит рассечённое МакГрегором плечо — как кровь пропитывает тонкую шёлковую ткань. И даже сейчас я чувствовала на себе его не человеческий язык. Язык зверя — который, как шептались между собой воины МакГрегора. вырвался наружу и был готов меня только что убить.

— Миледи? — услышала я обеспокоенный женский голос, а затем и тихий стук в дверь. — Миледи, вам нужна помощь?

Я, тронутая добротой, прозвучавшей в голосе говорившей, внезапно заревела ещё горше.

— Да что ж… — Дверь внезапно открылась настежь, и на пороге появилась знакомая мне Айлин — та самая экономка, с которой возле конюшен разговаривал Лиам.

Обнаружив меня на полу, со следами свежей крови на нижней рубашке, экономка явно растерялась.

— Миледи…. Да как же так, — испуганным шёпотом спросила она. — Да как же это?

Поскольку я ничего не ответила, она осторожно закрыла дверь, не давая никому больше войти внутрь, и подошла ко мне.

Присев, Айлин участливо спросила:

— Миледи, вы где — то поранились, да?

Я, всё ещё не в силах говорить после слёз, замотала головой.

— Вы ведь сейчас должны быть в купальнях, с вождём. — замерев, она осторожно спросила:

— Кто, миледи? Кто посмел сотворить с вами такое?

— МакГрегор, — сквозь зубы, прошипела я. — Он.

— Который именно, — нахмурилась Айлин, и вдруг широко раскрыла глаза: — Вы имеете в виду Лиама?

Я коротко кивнула.

— Этого же просто не может быть! Он скорее руку себе отрежет, чем причинит вам боль.

Я горько усмехнулась: пока он разрезал когтём лишь моё плечо. Но, может, у него вообще такое увлечение — кого-нибудь резать?

— Здесь явно какая — то ошибка, — осторожно заметила экономка. — Уверена, очень скоро всё выяснится.

Или МакГрегор попросту убьет меня — тогда и не будет никаких проблем.

— Миледи… ммм, вам не стоит лежать на полу. Может быть, вы хотите принять ванну?

Вздрогнув, я забилась в самый угол комнаты.

— Я не вернусь назад! Ни за что!

Что вы, миледи… — женщина просяще протянула ко мне руку. — Я не имела в виду купальни. У нас есть ванные комнаты в каждых апартаментах.

— Ванные комнаты? — удивлённо переспросила я.

— Комнаты с ваннами, — объяснила Айлин, помогая мне подняться на ноги. — Согласитесь, это такое мучение для слуг — перетаскивать ванны из комнаты в комнату. Вот дед нашего нынешнего дворецкого и придумал создать отдельные комнатушки с ванными. Там только моются — и ничего больше.

Открыв неприметную дверь слева от камина, Айлин ввела меня внутрь небольшой комнатки с крохотным круглым оконцем.

Комната была и впрямь небольшая, но тут имелся и камин, и большая ванная, и столик, на котором стояло несколько продолговатых, доверху наполненных светящимися магическими шариками, ваз.