Супергерой для Золушки

Просидев еще минут пять, поправила одеяло и встала.

Мама всегда была справедливым человеком. С тех пор, как в нашем доме появилась Кристина, она старалась не делать между нами различий: никогда не поддерживала ни одну из нас в спорах, была одинаково ласкова с обеими, старалась выслушать и окружить заботой каждую.

Это не означало, что она перестала выполнять свою материнскую функцию на сто процентов, но между нами будто потерялась прежняя связь. Мы больше не проводили много времени вместе, как прежде, не говорили по душам, наше общение стало таким же официальным, как и все в этом доме с приходом Андрея. Даже после моего переезда наши телефонные беседы раз в несколько дней больше напоминали стенографию из зала суда: «вопрос-ответ, вопрос-ответ». Сухо и по делу.

Мне было жаль ее. Чисто по-женски. Мама каждый день была вынуждена убеждать не только нас, но и саму себя, что живет счастливо. Но это так называемое «счастье» все больше превращало ее жизнь в существование. И сегодняшнее утро только укрепило меня в мысли, что ей нужна моя помощь.

Перед тем, как покинуть комнату, я остановилась у прикроватной тумбочки. Что-то белеющее среди стопки книг вдруг привлекло мое внимание. Маленький пузырек с круглыми пилюлями внутри. Что это? Что за таблетки? Не слышала, чтобы маме назначали какие-то лекарства. Взяла его в руку, повертела на свету – никаких обозначений и опознавательных знаков, не было даже наклейки с названием препарата. Открыла, достала одно драже и быстро сунула в карман. Едва успела поставить пузырек на место, как услышала шаги за дверью.

– А, это ты, гончая наша, – раздался скрипучий голос.

Сестрица. Можно было догадаться, даже не оборачиваясь. От нее холодом обычно аж за версту веет.

Стараясь не реагировать на очередной выпад, уже привычно пытающейся задеть меня родственницы, наклонилась, поправила маме одеяло и только после этого медленно повернулась.

– Привет, – произнесла вполголоса, встретившись с ней взглядом, и двинулась в сторону двери.

Видок у Кристины был еще тот. Она стояла в дверях, наклонившись на косяк и ухмылялась. Всклокоченные светлые волосы, будто только с подушки, черные полосы от осыпавшейся еще вчера туши под глазами, потрескавшиеся губы. Платье на ней тоже явно не было свежим: модное и стильное, оно было мятым настолько, словно ей пришлось катиться кубарем с горы, потом трое суток ехать в битком набитом автобусе, а позднее пару километров крутить педали на велике.

– Ты чего так рано? – Не собираясь сдвигаться с места, спросила сестрица.

– Может, выйдем? – Предложила, пытаясь протиснуться между ней и дверным косяком. – Мама спит.

Крис долго сканировала меня взглядом и, наконец, сдавшись, неохотно сделала шаг назад. В нос ударил резкий запах спиртного и духов. Причем не только женских, она будто специально натерлась мужским лосьоном после бритья – так отчетливо слышалось что-то знакомое: нотки фруктов, кедра и сандала.

– Ты не выспалась, что ли? – Оглядывая в коридоре потрепанный внешний вид сестры, поинтересовалась я.

– Просто еще не ложилась, – довольно пропела она, оглядывая меня с высоты своего роста.

Крис внешне очень напоминала своего отца – такая же рослая, подтянутая, с заостренными скулами и ровным прямым носом. Лет в четырнадцать, помнится, она резко начала обгонять меня по всем параметрам, а уже к восемнадцати вымахала, став на полголовы выше, оформившись и обзаведясь крутыми бедрами и достаточно пышной грудью. Девочка, надо признаться, всегда умело пользовалась всем тем, чем так щедро ее наделила природа. Словно чуяла, что мне нравится тот или иной мальчишка в старших классах школы, и тут же начинала проявлять к нему рьяный интерес.

– Тогда ясно, – кивнула, желая быстрее закончить этот разговор. – Ну, мне пора. Пока, Крис.

Ясно, почему ее видок напомнил мне этюд «Возвращение с сеновала». Кристина выглядела откровенно счастливой, здорово помятой или, выскажусь эпитетом, которым она обычно награждала меня, – затраханной. Только Варя Комарова обычно так выглядела после интенсивной работы по делу, а Кристина Майская – после хорошенькой гулянки. Румянец, припухшие губы, запах перегара и блаженное выражение на обычно злых глазах только подтверждали сейчас данную версию.

– Подожди, – бросила мне в спину.

Обернулась, натянув на лицо подобие вежливой улыбки. Ужасно не хотелось скатываться в очередные бессмысленные пререкания, призванные потешить ее самолюбие. Мне еще с детства надоело слушать, какая она – умница, и какая я – зануда.

– Что? – Спросила, держа спину прямо.

Крис догнала меня в три шага и взяла под локоть.

«Что за внезапное проявление братской любви и ласки?»

– Пойдем, покажу, – повела меня по коридору.

Упираться не стала, пошла.

– Чья машина? – Поинтересовалась, заметив болтающийся в ее руке брелок.

– Моя, – дыхнув смесью алкогольных коктейлей и водки и обдав меня новой волной парфюма, похвасталась она.

– Так у тебя ж прав нет? – Заметила, пытаясь разглядеть хоть каплю чего-то здравого в ее замутненных алкоголем глазах.

– Купить – не проблема.

Ох, уж это чувство превосходства над всеми и вся! Каждый раз, когда сестрица чем-то хвасталась, ее спина выгибалась, плечи гордо подавались вперед, голова вальяжно склонялась набок. Непринужденность с налетом аристократизма, мать ее. Только попахивало все это, как правило, только гнилью и фальшью. Сколько мы таких перевидали у себя в следственном комитете: сперва пальцы веером, а затем «мама, папа, помоги».

Выдернула руку.

– Сначала права покупаете, потом детей сбиваете, – прорычала, сжимая кулаки.

– О, – изображая, как приставляет к виску пистолет, застонала Кристина. – Началось! Опять мента включила!

Остановилась и сложила руки на груди.

– Пошла бы лучше как все на права учиться, купила бы простенькую машинку, пока навыков мало. Так все делают. В мире нормальных людей.

Крис зевнула, устало наклоняясь на стену. Боже, и кому я пытаюсь вжевывать очевидное? С такими эгоистами, как она, бесполезно о чем-то разговаривать. Не стоило и начинать.

– Слышь, Варь, – она откинула прядь светлых волос с лица и облизала пересохшие губы, – мы с тобой только начинаем нормально общаться, как ты опять включаешь вот эту свою правильность. Тебе бы расслабиться и жить в свое удовольствие, а ты ходишь вечно, как Шапокляк! В очках этих стремных, в юбке учительской, в чунях старушечьих на маленьком каблуке. И поучаешь еще всех с умным видом. Правда, надоело уже. Тебя ментовка совершенно испортила, вот честно.

Отлично. Сейчас пойдет действие второе – Кристина начнет себя ставить мне в пример.


– Если тебе будет легче, – не оправдав моих ожиданий, продолжила сестра, – то я просила у папы машинку попроще. Не виновата, что он захотел купить мне новую «Honda CR-V» цвета слоновой кости. – И радостно потрясла перед моим носом брелком.

– Действительно. – Усмехнулась я. – Настоящий садист.

– Перестань хмуриться, и так уже на сорок выглядишь в свои двадцать пять, скоро совсем вся в морщинах будешь.

Расслабила лоб и, стараясь сохранять спокойствие, выдохнула:

– А чего ж сразу не Хаммер? Или Феррари?

– Понятно. – Крис надула губы. – Будь я твоей родной сестрой, ты бы за меня порадовалась.

Все. У меня сейчас дым из ушей попрет. Будь она моей сестрой, я бы ее давно задушила. Труп бы вывезла и… и…

– Просто ты должна понимать, что езда без прав и в состоянии алкогольного опьянения до добра не доведут. Разве папочка тебе этого не говорил? Поберегла бы свою жизнь и жизни других невинных, которые ездят и ходят по дорогам города и не подозревают об опасности в твоем лице.

– Бла-бла-бла, – любительница наглядного объяснения изобразила рукой что-то вроде лающей собаки, – не учи ученого, съешь…

– О, вот только давай без этого! Мы уже не дети, не паясничай. И говори уже, что хотела?

Закончив хихикать, Крис двинулась дальше по коридору и поманила меня пальчиком:

– Папа переделывает твою комнату.

– Что?! – Припустила за ней следом.

– Делает ремонт.

– В смысле? Зачем?!

Сестра поглядела на меня через плечо:

– А ты что, собиралась вернуться?

Пожала плечами:

– Нет.

– Ну, а в чем тогда дело? Там пока поживет Татьяна, наша экономка.

«Лучше бы на ремонте сэкономили»

– Но почему у меня? Это же моя комната, мои вещи, память, в конце концов! – Мне начало казаться, что сейчас просто задохнусь от возмущения.

– А вот, кстати, и твои вещи. – Открыв двери, Кристина указала на стоящие на полу коробки. – Большую часть рабочие уже отнесли в подвал, здесь остатки. Заберешь? Или можем спустить туда же.

Заглянула в комнату. Ни следа от любимых розовых обоев. Все ободрано, полы уставлены банками с краской, емкостями с химией, валиками, ведрами и инструментом.

– По какому праву? – Только и смогла произнести, с трудом протолкнув слюну в пересохшее горло.

– Да брось ты, Варьк. – Эта прожигательница жизни набралась наглости и хлопнула меня по плечу. – Красиво же будет! Он ведь как лучше старается.

– Этой Татьяне что, обязательно жить у нас? Она не может просто приходить каждый день? И зачем, вообще, этому дому домоправительница? Здесь даже править нечем!

– Послушай, Комарова, – голос сестры вдруг стал жестче. – Если папа решил, значит, так нужно, усекла? Ты же знаешь, где начнешь с ним спорить, там и закончишь. С приходом Татьяны у нас действительно стало уютнее. Не все же ей в папиной бильярдной на мансарде ютиться, правда ведь? Вот. – И уже мягче добавила. – Тебе она понравится, увидишь. Наташику ведь понравилась.

– Мою маму зовут Наталия! – Присела и принялась дрожащими руками перебирать вещи в коробках.

Старые тетрадки, книги, немного одежды, деревянные фигурки, доставшиеся от папы – он сам их вырезал. Тигр, крыса, обезьяна, дракон, бык, лошадь и другие. Все знаки китайского гороскопа.

– О-ке-ей, – насмешливо отозвалась Крис где-то за спиной. – Наталь так Наталь, только не закипай опять. Ты такая нервная в последнее время.

«А ты такая тупая и наглая, что даже тошнит»

Я продолжила перебирать вещи. Слишком много коробок. Слишком много вещей, которые хотелось бы сохранить на память. И чувство такое в душе неприятное – не заберу, выкинут. И без капли сожаления. Как только уместить все это в крохотный «Спарк»? Проблематично. Нужно будет попросить кого-то из ребят-оперов съездить со мной, они не откажут.

Нет, ну что за люди! Взяли и вышвырнули мои вещи из моей же комнаты. Бесцеремонно, без предупреждения. А мама! Хоть бы заикнулась об этом!

– Как дела на службе? – Разглядывая свой маникюр, спросила сестрица и громко зевнула, едва не вывихнув челюсть.

– На службе? – Поставила одну коробку на другую и с трудом подвинула ближе к стене. Принялась отряхивать юбку, моментально покрывшуюся толстым слоем пыли.

– Да. – Крис убрала волосы за уши. – Все убийц ловишь? Никакой личной жизни?