Супергерой для Золушки

и отметить наше бракосочетание,

которое состоится двенадцатого июня в отеле «Бухта»

(ул. Мира, 3)

С уважением,

Кристина и Альберт»



Руки затряслись, в глазах потемнело. По голове, будто обухом топора ударили.

То самое место.

Тот самый день.

Наш день.

Завтра.





8.




– Варь, что такое-то? – Испугалась Вера, выхватывая из рук карточку. – У тебя аж кровь от лица отхлынула. Бледная вон кака… Что? Что?!

– Да… – Снимая очки, брякнулась на табуретку в коридоре.

– И ты еще переживать из-за этого вздумала? – Подруга вернула карточку и села передо мной на корточки. – Да наплюнь на них обоих! Наплюнь.

– Плюю.

– А вот мать твою реально не понимаю, допустить все это…

Я чувствовала себя очень странно. Ни боли, ни слез, ни дрожи в коленках. Какая-то оглушающая пропасть, в которую ты несешься головой вниз, не в силах остановить своего падения.

– Просто…- Отложила очки на полочку и помассировала глаза подушечками пальцев. – Тот же самый день, в который мы планировали…

– Варька, да ты чо! Твой Альбертик – он же просто молодец, нигде не пропадет. Жалко стало задаток, вот и все. Или, может еще на что потратился, лень стало заднюю включать. А тут и будущий тесть, наверное, пообещал частично проспонсировать. Да мало ли чем она его охомутала? Наверняка, заставила! Неужели, ты из-за этого еще будешь с ума сходить? Малой кровью от такого мудака отделалась, так радуйся! Завтра мы с вами замутим что-нибудь эдакое, – погладила меня по коленке, – хочешь, на танцы пойдем? Или…

Встала, чувствуя нехватку кислорода, и почти на полусогнутых метнулась к двери:

– Мне нужно на воздух, я сейчас.

Прямо на ходу натянула белые кеды без шнурков, купленные еще накануне, и выскочила в подъезд. Пронеслась по ступеням вниз так быстро, будто хотела убежать от себя самой, и, только выскочив в июньскую жару и спустившись к набережной, вдруг вспомнила, что не надела очки, не взяла даже сумку, ничего, кроме злосчастной карточки, украшенной рисунком из красных роз.

Устало плелась по дороге, пропитываясь нежным и тонким запахом летнего воздуха, неспешностью шумных волн и пенностью прибоя. Еле передвигала ноги, любуясь, как вплетается небосвод в бирюзовую краску вод криками чаек в вышине, как ласкает берег гуляющим свободно ветром, создающим волшебную музыку собственным дыханием.

Сама не заметила, как почти добрела до старого парка. Двинулась в сторону магазина, чтобы спрятаться от солнца и немного охладиться – голову ужасно напекло, волосы наощупь уже были раскаленными до предела и даже обжигали ладони. С удовольствием окунулась в прохладу супермаркета и почувствовала легкое головокружение от резкой смены температуры. Для пущего эффекта несколько раз обмахнулась злосчастным приглашением и нетвердым шагом двинулась вдоль полок с продуктами.



***



Мне показалось, или чертовы «яблочные» часы тоже перегрелись от жары, как и я? Тяжело выдохнул и остановился, чтобы проверить, живы ли они. Дисплей будто завис на отметке «Всего шагов: 8405, общая дистанция: 5км» и больше не реагировал на прикосновения моих мокрых пальцев.

Выругался и согнулся пополам, пытаясь отдышаться. По дыхательным путям будто снова шло что-то горячее, густое, похожее на дым. Закашлялся, чувствуя резь от пота в глазах. Ощутил неприятный прострел в спине. Кожа горела, совсем как тогда, задубевшие от времени шрамы и рубцы давали о себе знать вспышками ноющей боли.

Выпрямился, оттягивая влажную футболку, и уставился вдаль.

Опять галлюцинации? Видение? Сознание снова играло со мной злые шутки?

Она шла прямо на меня, глядя перед собой потухшими растерянными глазами. Нахмурился, нащупывая в кармане то ли телефон, то ли обезболивающее. Застыл на месте, ощущая поднимающийся к горлу ком, легкую дрожь, взбодрившую тело, и, наконец, облегченно выдохнул. Девушка меня не видела. Да и знать, как выгляжу, вряд ли могла. Просто шла вперед, словно зомби, почти не отрывая ног от земли.

Усмехнулся, провожая взглядом. Как он ее там называл? Самоуверенная? Амбициозная? Даже не смешно. Вот это жалкое маленькое создание? Хрупкое, будто вот-вот рассыплется. Он о ней говорил?


Да что она может, вообще? Кто стал бы слушать такую? Бояться? Уважать? Нет. Передо мной отнюдь не охотник, скорее… жертва. Весьма аппетитная, явно слабая и сама всем видом напрашивающаяся на неприятности.

М-да… Может, это вовсе не она? Когда видел ее в последний раз, выглядела по-другому…

Вытер со лба пот и насмешливо покачал головой, когда легкий ветерок вдруг случайно донес до меня ее запах. Тонкий, воздушный, приятный. Едва ощутимой сладостью щекочущий ноздри.

Черт. Да нет же… Да ла-а-адно!

И вот я уже двинулся следом, словно повинуясь какому-то невидимому голосу. Ловя аромат, рассматривая слегка завивающиеся кончики длинных темных локонов, искрящихся на солнце, срисовывая взглядом очертания фигуры, аккуратные ножки под грубой тканью джинсов, походку, казавшуюся какой-то тяжелой и усталой.

Зашел за ней в магазин, задавая себе один-единственный вопрос: «зачем?» Что хотел там увидеть? Остановился, раздумывая, может, стоило заговорить с ней? От одной этой мысли меня моментально прошиб холодный пот.



***



Пришлось поднести ведро с мороженым вплотную к зрачкам. Триста калорий в ста граммах. Отлично. Пусть теперь сопли слипнутся. Наемся так, чтобы меня в разные стороны рвало. Хуже, чем осознавать свою никчемность ничего и быть не может. Закрыла морозильный ларь и прижала к груди трехкилограммовую ледяную емкость со сладким сливочным десертом. Еще и ложка в комплекте – ну, просто прекрасно.

Взяла ведро за ручку и пошла, слегка пошатываясь, меж рядов с холодильниками. Завтра в это же время они будут произносить друг другу наши клятвы… Идеальный черный костюм, так красиво сидящий на его сильных плечах. Белое платье, пышное, как у принцессы. Поцелуи, обещания быть вместе в горе и радости, праздник, шампанское, путешествие… Что из этого теперь достанется мне? Ничего. Только разбитые мечты.

К черту все. К черту.

Смахнула побежавшие по щекам тонкие ручейки горячих слез и остановилась возле стеллажа с итальянскими винами. На самом верху стояли бутылки элитного. Задрала вверх голову, пытаясь прочесть надписи на этикетках. Навела резкость, оттянув пальцем веко. Вот оно. «Arcuria». Пять тысяч рублей. Бутылочка такого вина, помнится, ждала своего часа в квартире Альберта. Он обещал, что мы разопьем ее в честь нашего бракосочетания.

Ждала своего часа… Ха-ха… Теперь это не мой час. Его. С Кристиной.

Вот же сука!

Во мне определенно что-то менялось, раньше даже про себя не позволяла себе сквернословить, а теперь хотелось напиться до одури и матькать всех подряд. Нет, закрыться в своей квартире и выть, пока не полегчает. Или пойти и устроить шикарный девичник. И забить на все.

Боже, не знала, что это все будет так трудно.

А была, не была! Потянулась наверх за бутылкой и так и застыла в этой позе. Нет. Не достаю. Ну, стало быть, не судьба. Напиться – не выход. Снова смахнула выступившие слезы и оперлась ладонью на выступ металлической полки. Дальше как в замедленной съемке: приглушенный звук сверху заставил поднять глаза. В пелене слез заметила, как что-то наверху раскачивается. Медленно, угрожающе, поворачиваясь то одним бочком, то другим.

Охнула и отошла назад. Бутылка, качнувшись еще раз, полетела вниз и с громким хлопком разбилась у моих ног. Бах! Вдребезги. Окатив ноги и подвороты джинсов мелкими красными каплями. Прислонив ведро с холодным мороженым к животу, оторопела. В следующую секунду с верхней полки, продолжив серию взрывов, оглушительно хлобыстнулись еще две «Аркурии». Бах! Бах!!!

Оглядев свои заляпанные красным кеды, несмело посмотрела наверх. Соседние бутылки пошатывались, но падать, вроде как, не собирались. Перевела дух, оглядываясь. От кассы ко мне уже спешила недовольная женщина в форменном фартуке, за ней тучный охранник.

– Возмещать стоимость разбитого товара собираемся, девушка? – Не давая мне и рта раскрыть, воскликнула продавщица.

– Э… – Выдавила, глядя, как охранник, присев, оглядывает этикетки в луже вина и осколках битого стекла. – Нет, вообще-то.

– Что, значит, нет?! – Покраснела женщина, выкатывая на меня глаза. – Пройдемте к кассе, посчитаем ущерб.

И решительно шагнула вперед, намереваясь схватить меня за руку.

– Я ваше вино даже в руках не держала! – Заявила, делая шаг назад и лишая ее такой возможности. – Не моя вина, что вы его закрепить не могли, как следует. А за мороженое заплачу, пойдемте.

И, откинув волосы назад, направилась к кассе. От ругательств, послышавшихся в спину, внутри все сжалось. Думала, ничего хуже, чем полученное по почте приглашение уже и быть не может. Остановилась и с грохотом обрушила ведро на ленту.

– Гражданочка, – заняв свое место за кассой, прогнусавила женщина, – может, вы и не намеренно, но я вижу, что вы не в себе или пьяны. Так что придется оплатить разбитое!

Ощутив тяжелое дыхание слева, повернулась и увидела охранника, преграждающего мне путь к выходу. С таким пузом и шлагбаума не надо.

– Платить за вино не буду. – Сказала как можно решительнее.

– Будете. С вас…

– Не буду! – Повторила громче и принялась шарить по карманам в поисках кошелька, чтобы оплатить мороженое.

Горло зажгло ледяным огнем. Не та одежда. Новые джинсы. Сумка осталась дома. Черт-черт-черт! Нужно просто валить, к черту мороженое!

– Вы обязаны оплатить причиненный магазину ущерб согласно статье 1064 Гра…

– Послушайте, уважаемая, – Нервно облизнула губы. – Законы я знаю. Давайте сюда жалобную книгу, составляйте акт, привлекайте свидетелей, и будем судиться. Думаю, дополнительное внимание контролирующих органов вас порадует.

Продавщица надулась, как пузырь, и принялась хватать ртом воздух.

– Слушай, если ты такая умная, – охранник, оскаливая желтые зубы, двинулся на меня, – и отказываешься оплачивать ущерб, мы вызываем Полицию.

– Вызывайте! – Пятясь назад, усмехнулась я и вдруг уперлась спиной во что-то твердое.