Соседская ложь

– Не знаю, откуда появилась такая слава, – вздохнул Жаковски, покачав головой. – Около года назад ко мне в дом явилась одна из соседок, будучи совершенно пьяной. Практически набросилась на меня. Она не хотела уходить и мне пришлось вызвать полицию. Мать-одиночка, так что в этой истории не было ни разозлившегося мужа, ничего такого, но потом, когда об этом стало известно, она пустила слух, что я сплетник. Хотя я вообще никому ничего не рассказывал. Когда люди стали говорить, что я лезу не в свои дела, я просто не стал никому ничего доказывать. Не видел смысла устраивать мыльную оперу, понимаете? Особенно, учитывая размеры нашего квартала.

– В те пару раз, когда вы общались с Ким, она делилась с вами чем-нибудь, что могло указывать на какие-то проблемы?

– Нет. В основном мы болтали ни о чем. Что-то вроде «привет, как дела», болтовня о погоде, такие вещи, – Сиджей на мгновение задумался. – Но был один раз…

– Какой еще раз? – спросил Молтон.

Жаковски замолчал, явно вспоминая что-то. Его взгляд стал слегка тревожным.

– Было одно утро, когда я вышел на пробежку… Где-то около семи утра, может в половину восьмого. Я пробегал мимо дома Карверов и заметил Ким, сидевшую в припаркованной напротив машине. Она очень бурно разговаривала с кем-то по телефону. Не кричала, не билась в истерике, но явно была сильно расстроена. Я не стал лезть с распросами, а просто пробежал мимо, даже не поздоровавшись и не помахав рукой. Помню, что еще подумал, как сложно представить себе Ким чем-то расстроенной.

– Насколько я понимаю, у нее была хорошая репутация среди местных жителей? – уточнила Хлои.

– Абсолютно. Она прекрасно ладила с детьми. И, кажется, все любили ее. Поэтому я был шокирован новостью, что ее убили.

– Поскольку вы мало общались, – произнес Молтон, – вряд ли у вас есть предположение о том, кто мог убить ее?

– Простите, но нет.

– Она когда-нибудь обращалась к вам, как к врачу? – уточнила Хлои.

– Нет. Я могу проверить записи и узнать, приходила ли она вообще в эту клинику, но, думаю, она ходила в другое место. У большинства наших пациентов нет страховки.

– Ясно. Спасибо за уделенное время, – кивнула Файн.

– Конечно. Дайте знать, если понадоблюсь.

Когда они вышли из кабинета, Хлои почти физически ощутила, как за ними захлопнулись все двери. У них не было никаких серьезных зацепок, никаких улик, ничего, что могло хотя бы косвенно указать на убийцу Ким Уилдинг.

«Не такой результат я ждала от своего первого расследования, – поняла Хлои. – Должно быть что-то, чего мы просто не замечаем. Мы что-то упускаем из виду».

Она снова вспомнила о своем отце и подумала, что тогда все решили, будто дело не стоит и выеденного яйца. Лишь спустя много лет было обнаружено, что ее отец не был виновен в убийстве, что это было делом руком совершенного другого человека. К той истории добавилось много мелочей по прошествии немалого времени.

«Какая же часть жизни Ким Уилдинг остается скрытой от нас?»

Хороший вопрос. И ответы скрывались именно в нем. Весь смысл заключался в том, чтобы найти, где искать.





Глава восемнадцатая




Так и не получив никаких существенных зацепок или хотя бы намека на них, Файн с Молтоном вернулись в штаб-квартиру ФБР. Они приехали сразу после обеда и, как только разошлись по своим кабинетам, Хлои осознала, что не хочет работать в одиночестве. Конечно, возможно, чувства к напарнику сыграли свою роль, но она также заметила, что ее голова работала намного лучше, когда Кайл был рядом. Более того, их болтовня, которая периодически перерастала в явный флирт, помогала разжечь разговор.

Но, в результате, Файн уселась за свой стол, достав все бумаги Бюро по делу Ким Уилдинг, большая часть которых досталась им от Департамента полиции Мэриленда. Ничего нового там не было, все детали Хлои уже изучила ранее и зафиксировала в памяти. Попытавшись рассмотреть их с другой стороны и найти укромные уголки, которые приоткрыли бы занавес к другой стороне жизни Ким, скрытой от посторонних глаз, Файн не смогла обнаружить ничего нового.

Она уже стала потихоньку понимать, что Ким Уилдинг не была такой правильной, как всем казалось со стороны. Как она была связана с Вашингтоном? Ведь жертва была достаточно значимой личностью для кого-то, раз ее дело попало в ФБР, которое, как правило, не тратило свои силы на подобное.

«Каким-то образом она умудрилась познакомиться с таким человеком, как Майк Диллинджер, – подумала она. – Девушка просто не может быть такой безупречной, как кажется».

Но сколько бы Хлои не листала бумаги по делу и собственные заметки, она не могла найти ни малейшей зацепки. Ощущая собственную беспомощность, она вдруг вспомнила слова одного из своих инструкторов во времена учебы в академии: «Если чувствуешь, что застрял, займись другим делом, даже если оно уже было решено. Ты будешь удивлен, как это подтолкнет твой разум, когда он занят не тем, чем нужно».

И, как только она вспомнила это, ее мысли тут же переметнулись к совершенно иному делу.

Хлои достала бумаги по делу отца, новые детали, которые раскрыла сама. Хоть оригиналы документов о смерти ее матери и аресте отца все еще не были оцифрованы, ей не составило особого труда достать их, особенно после того, как она обнаружила, что некая Рутанна Карвайл имеет с этим делом гораздо больше общего, нежели их отец. Теперь же, несмотря на ясность картины, она сделала еще одно открытие: среди всех бумаг должно находиться четкое доказательство непричастности ее отца к убийству. Какая-то небольшая мелочь может помочь ему освободиться после стольких лет, проведенных в тюрьме.

Листая материалы дела, Хлои вдруг поняла, что больше не может находиться в своем мини-кабинете. Она прошла к лифтам и спустилась в подвальное помещение, где в старых папках и шкафах располагался архив, начинавшийся с 1937 года. Проходя по коридорам между стеллажами, она внезапно ощутила себя в своей тарелке. Конечно, цифровой формат был гораздо удобнее и надежнее, но аккуратно разложенные распечатанные копии придавали этому месту свой особенный шарм.

Файн прекрасно знала, где хранились документы по делу ее отца, поскольку уже спускалась сюда несколько месяцев назад, когда они с Даниэль смогли доказать причастность Рутанны Карвайл. Добравшись до нужного шкафчика всего через три минуты, Хлои открыла его. Оттуда доносился запах давно забытых старых бумаг, который показался ей таким же приятным, как и от книг в библиотеках.

Файн достала единственную папку по делу об аресте их отца и убийстве матери. Единственной причиной, по которой дело попало в Бюро, был факт того, что в этой истории фигурировали дети. Расследование продолжалось максимум неделю после похорон мамы, но этого было вполне достаточно, чтобы агент переместил его в архив.

Она взяла папку и поднялась с ней обратно на свой этаж. Протокол гласил, что Хлои должна отметиться, но она не видела в этом никакой необходимости. Она лишь просмотрит материалы и вернет бумаги на место. Более того, Файн нигде не хотелось фиксировать тот факт, что она никак не дает прошлому уйти, ни смерти матери, ни, как оказалось, неправомерному аресту ее отца.

«Хотя, он и не был таким уж неправомерным, так ведь? – подумала она про себя. – Он по собственному желанию отправился в тюрьму, прикрывая Рутанну, чтобы ту не обвинили в убийстве. Все это было обоюдно и продуманно до мелочей».

Естественно, среди бумаг Хлои не обнаружила ничего нового. Она знала все это наизусть. В них находились доказательства полной причастности ее отца к убийству матери. Дело было закрыто еще до того, как о Рутанне Карвайл вообще стало известно.

«До того, как мы с Даниэль раскрыли правду о романе отца с Рутанной, у следствия была лишь одна версия случившегося. Не самый ожидаемый поворот истории… Которая изначально была немного странной».


Так где же найти подобный поворот в деле Ким Уилдинг? Он просто обязан быть. Связь с Майком Диллинджером не имела никакого смысла. Во всяком случае, пока они не наткнулись на темную сторону жизни Ким, такую же тайную, как и у большинства соседей Карверов.

Затем Хлои вспомнила об упомянутом Коллином и Эндрю Дорсетт разговоре с Ким, когда та жаловалась на возможную инфекцию. Она прикинула, сколько агентов потребуется для быстрой проверки всех врачей в радиусе двадцати километров от дома Карверов, к которым могла обратиться Ким. Включив компьютер, Файн отправила соответствующий запрос помощнику директора Гарсии. Призрачно, но надежда все же была.

Пока она ковырялась в бумагах по делу Ким Уилдинг, день незаметно пролетел. Через некоторое время она получила ответ от Гарсии, что тот назначит несколько человек для проверки всех врачей в Бетесде, штат Мэриленд, чтобы узнать, к кому именно записывалась на прием Ким Уилдинг. Небольшой прогресс, но даже он сделал видимость хоть какого-то продвижения в расследовании.

День подходил к концу, но Хлои очень не хотелось возвращаться домой. Она прекрасно понимала, что ей придется, наконец, заняться распаковкой вещей и привести все в порядок. А само ощущение того, что она находится в тупике в расследовании дела Ким Уилдинг, делало мысль просто невыносимой.

Файн вспомнила о застрявшей в больнице Роудс, которая, скорее всего, отдала бы многое, чтобы заняться сейчас хоть чем-то. Возникло небольшое чувство вины, словно она пользовалась преимуществом. Проблема заключалась лишь в том, что все ее мечты застряли в тупике, поскольку не было никаких зацепок или же намеков.

Пока Хлои думала о Роудс, раздался звонок. Это был Молтон и она ответила сразу:

– Привет.

– И тебе привет, – ответил Кайл. – Видел, ты сделала запрос по поводу врача, к которому записалась Ким.

– Да, это выстрел в никуда, но все же стоит попробовать.

– Думаешь, если вопрос касается гинекологии, то дело в сексе? С кем-то, помимо Билла Карвера?

– Подумываю об этом, хотя женские болячки возникают по разным причинам, – подтвердила она. – Тот факт, что она вообще связалась с Майком Диллинджером уже вызывает шок. У нее явно были секреты, в которых нам стоит покопаться.

– Не хочешь подумать об этом за ужином?

Идея, конечно, была заманчивой, но Хлои прекрасно понимала, что подобный ужин лишь затуманит ее разум.

– Спасибо за приглашение, но я откажусь. Думаю, стоит прокатиться в больницу и навестить Роудс.

– Гораздо благороднее, нежели решить дело, которое может опустить нас, – пошутил Молтон. – Передай ей привет.

– Хорошо. Увидимся завтра.

Она собрала вещи, засунула бумаги и ноутбук в сумку и вышла. Хлои уже достаточно проработала здесь, чтобы познакомиться и поболтать с коллегами, которые также уходили в пять вечера и ежедневно сталкивались на парковке. Спустившись вниз на лифте, она почувствовала, что что-то забыла. Ощущение было сродни тому, когда уходишь из дома, приезжаешь в офис и вдруг задаешься вопросом, не забыл ли ты выключить утюг.

Это чувство было настолько мимолетным, что Файн просто проигнорировала его и пошла к своей машине. Краем глаза она заметила отъезжающего Молтона и задумалась, не поехал ли он домой после отказа. Подобная идея вызвала улыбку на ее лице, заставив Хлои почувствовать себя школьницей. Не самая приятная аналогия.

Отъехав с парковки, она направилась в сторону больницы. Ее мысли настолько были заняты Роудс и Молтоном, что все напряжение, вспыхнувшее буквально пару минут назад, кануло в небытие.





Глава девятнадцатая




Когда Хлои вошла в палату Роудс, та выглядела злой и раздраженной. Тем не менее, увидев напарницу, она смущенно улыбнулась. При помощи пульта дистанционного управления Никки выключила телевизор, транслировавший дневное ток-шоу.

– Слышала, что Майка Диллинджера прикрыли за преступления на почве секса, – сказала Роудс, пропуская приветствие.

– Да, – подтвердила Хлои, усаживаясь в кресло для посетителей и удивляясь тому, как естественно чувствует себя рядом с Никки. – Он никак не замешан в убийстве Ким Уилдинг, хотя список преступлений, успешно скрываемый на протяжении нескольких лет, наберется не малый.

– Выходит, мы молодцы, – ответила Роудс. – Убийцу, конечно, не взяли, но все же поймали подонка.

Хлои улыбнулась, понимая, что даже не замечала этого позитивного момента, видя лишь вереницу неудач.

– Что говорят врачи?

– Если не произойдет ничего непредвиденного, я выйду отсюда через пару дней. Болит голова, но говорят, что это нормально, учитывая количество потерянной крови, – произнесла она, кашлянув и уставившись на сложенные на коленях руки. – Поэтому еще раз хочу поблагодарить тебя.

– Не стоит, это был прилив адреналина. Я все вспоминаю о своем решении использовать футболку Диллинджера и никак не могу уловить момент, когда и как мне это пришло в голову. Действовала, не раздумывая.

– Конечно, понимаю. Как продвигается дело? Есть идеи?

– Ни одной. Что даже смешно, поскольку в подобных районах о женщинах, общающихся с кем-то вроде Майка Диллинджера, должна ходить целая куча слухов.

– Может она и правда неплохо скрывала свою личную жизнь, – произнесла Роудс. – Многие женщины делают это.

– Да, проще всего, когда ты мертв, – добавила Хлои.

– Ты стала рассматривать дело сквозь призму возможных секретов Ким Уилдинг?

– Нет.