Солнце

- Без проблем, - отвечает Дастин великодушно. - Леон, помоги моему другу.

Кажется, Леон не в восторге от этого, но приглашает всех присесть для начала.

- Для чего именно вы хотите меня нанять? Делом занимается полиция. Боюсь, я ничем не смогу помочь.

- Она занимается им год, - произносит Октавий, и его голос кажется мне неожиданно властным. - Преступник - сынок шишек из мэрии, поэтому на полицию, скорее всего, оказывается давление. А может быть, дело во взятках. Нужно, чтобы ты попытался раздобыть информацию на этот счет.

- Окей, я понял. Мы обговорим это отдельно, - задумчиво отвечает детектив. - Для этого мне нужно будет побеседовать с миссис Бейкер. Но в первую очередь вам нужен адвокат, а не детектив, - сразу поясняет он.

- Я найму лучших адвокатов, - обещает Октавий. - Дело нескольких звонков.

- Не нужно, - тихо говорит Лилит, сидящая на диване между мною и матерью. - Ты не должен.

- Мне лучше знать, - хмурится тот. - Я сказал, что помогу, значит, помогу.

- Но...

Октавий прикладывает к ее губам указательный палец, и Лилит затихает.

- Судебное заседание должно было состояться сегодня, и получилось так, что миссис Бейкер не явилась на него без уважительной причины, - продолжает Леон. - Вам нужно озаботиться адвокатом как можно скорее. А я, в свою очередь, займусь родителями человека, который держал вас в плену, - обращается он уже к Лилит. И от этих слов она вдруг вздрагивает.

- Все будет хорошо, - глажу я ее по руке. - Все будет хорошо.

Она лишь тихо вздыхает.

Через полчаса Лилит просит проводить ее в туалет - одна она идти боится. И я иду с ней. Она все еще не показывает свое лицо, и мне страшно - за подругу. Я чувствую, что ей тяжело. И я не знаю, как ей помочь.

В туалете никого нет - только мы и наши отражения в огромных зеркалах над раковинами.

- Санни, - произносит Лилит, когда мы моем руки в холодной воде.

- Что, дорогая? - спрашиваю я.

- Ты всегда будешь моей подругой? - задает она странный вопрос.

- Всегда, - не задумываясь, отвечаю ей я.

- Даже если со мной что-то не так? - голос Лилит похож на шорох гравия - он глухой и неживой. Она поворачивается спиной к зеркалу, и я знаю, что она сейчас сделает.

- Даже если с тобой что-то не так, - твердо говорю я.

- Даже если, - она стягивает рубашку с лица, - вот... так?

Я вижу шрамы на ее лице, и замираю от испуга - не думала, что все настолько плохо. Но я испугалась не лица Лилит. Я испугалась за ее душу. За ее невоплощенные мечты, за ее сорвавшиеся цели, за ее разбитое сердце.

Не знаю, что она пережила в те дни, когда была в плену у чудовища. Не знаю, что она переживает сейчас. Но я точно знаю, что ей больно. Ее мечта - стать актрисой - перечеркнута, как и моя мечта - стать певицей. Мы всегда были чем-то похожи. А сейчас я чувствую, что мы - сестры по несчастью.

- Даже если бы вместо твоей головы была кошачья, - все так же твердо говорю я, но на глаза наворачиваются слезы. Однако я широко улыбаюсь и глажу ее по волосам.

Лилит несмело улыбается в ответ.

- Я обожаю кошек.

- А я - тебя.

Я обнимаю ее, а она - меня, и мы вместе плачем друг у друга на плечах.

- Мне было так страшно, - шепчет она и горько ревет, как маленькая девочка, крепко обнимая меня за подрагивающие плечи. - Мне было так страшно, Санни... Я думала, что никогда тебя не увижу. И никого не увижу...

- Все хорошо, Лилит, - говорю я, глотая слезы. - Все плохое - в прошлом.

Мы плачем, а в раковине шумит невыключенная вода. И мне кажется, что так плачет небо.

Я верю, что все будет хорошо. Вера - это все, что у меня осталось.





Глава 18.3. Звездный пульс





Октавий покидает офис детектива для важного разговора. Единственный человек, который может ему помочь, это мать. У нее огромные связи - шутка ли, всемогущий Николас Мунлайт - ее друг. И, между прочим, в юности Октавий даже ревновал к нему Элинор. А еще в ее кругу друзей много политиков, бизнесменов и прочих влиятельных людей. Октавий уверен - при их поддержке он легко восстановит справедливость.

- Привет, мама, как ты? - преувеличенно бодрым голосом спрашивает Октавий, когда та берет трубку.

- Я в гримерной - через час выступление, - отвечает Элинор. - Если ты что-то хотел, сынок, говори сейчас.

- У тебя нет на примете хорошего адвоката? - выдает тот. - Очень хорошего.

- Адвоката? Что случилось, Ричард? - по голосу матери Октавий понимает, что та хмурится. - У тебя неприятности?

- Не у меня. У моей подруги, - признается Октавий. - Помнишь Лил?

- Лил? Ах да, помню. Единственная из всех твоих подружек, которая мне нравилась, но с которой у тебя, разумеется, ничего не получилось, - хмыкает Элинор. - С ней что-то случилось?

- Да, ей нужна помощь. Срочно, - отвечает Ричард и кратко пересказывает матери то, что произошло с Лилит.

- Господи Иисусе! - изумленно восклицает та. - Год назад я что-то слышала об этом инциденте! Но и подумать не могла, что одна из жертв - эта девочка. Бедняжка! Сколько же ей пришлось пережить. Да-да, Френк, я уже иду, - говорит она в сторону и снова обращается к сыну: - Ладно, у меня совсем мало времени, Ричард. Сейчас я позвоню одному человек, и с тобой свяжутся.

Октавий ждет звонка недолго - минут пятнадцать, не больше. Но ему кажется, что целую вечность - время словно резиновое, тянется и тянется, нервируя его и заставляя то и дело смотреть на телефон. Когда же тот оживает, Октавий тотчас принимает звонок. На связи один из представителей довольно известной юридический фирмы «Гройс и Гудмен». Он сообщает, что их компания решила взять на себя заботу о защите интересов обеих похищенных девушек. Октавий соглашается и называет адрес, куда могут приехать адвокаты - они готовы взяться за дело прямо сейчас. И обещают, что их клиенты будут удовлетворены исходом дела.

Октавий возвращается в офис Леона и объявляет, что в скором времени приедут юристы и нужно найти вторую пострадавшую девушку - ее имя и телефон знают Лилит и миссис Бейкер. Девушку зовут Саша Маскер, и она только что покинула предварительное слушание, которое все-таки состоялось без Лилит. Саша и ее родители, которые сопровождают ее, не сразу понимают, что происходит, и Леону требуется некоторое время, чтобы убедить их довериться ему. Однако у него все же получается, и через пару часов Саша приезжаетв офис детектива.

Вид у нее не такой запуганный и потерянный, как у Лилит, однако в ее больших глазах Октавий видит какую-то странную безнадежность и въевшийся страх, отчего в его душе снова поднимается волна гнева. Как этот подонок посмел так поступить с ними? Кем себя возомнил? Вершителем судеб? Он должен быть наказан. Такие уроды должны нести наказание за содеянное.

Октавий сидит рядом с Лилит, будто охранник, и каждым жестом, каждым взглядом дает ей понять, что все хорошо. Он уверен, что справедливость восторжествует.

В какой-то момент адвокаты просят удалиться всех, кроме Саши и Лилит - они крайне заинтересованы делом, принесли с собой кипу документов, постоянно куда-то звонят и что-то уточняют. Октавий понимает, что они хотят услышать подробные рассказы обеих девушек. При родителях говорить им сложно - и Саше, и Лилит. Октавий, сам себя не узнавая, уводит их родителей и вздрагивает, когда миссис Бейкер благодарно пожимает его руку.

- Спасибо, мой хороший, - шепчет она, и ее глаза, застланные слезами, похожи на стеклянные. - Не знаю, что бы мы делали без тебя.

Октавий лишь улыбается.

И почему-то думает, что, несмотря на шрамы, лицо Лилит все такое же красивое.

***

Когда приезжает целая толпа юристов - все в одинаковых черных деловых костюмах и с одинаковыми дипломатами, - я тихо говорю Лилит, что мне нужно уйти, но я буду на связи. Я оставляю ей свой телефон, обнимаю напоследок и незамеченной выскальзываю из офиса детектива.

Однако я успеваю преодолеть лишь один этаж, как меня нагоняют и хватают за плечо. И думать не надо, кто это. Дастин. Он все-таки заметил, что я ушла.

- Куда ты? - спрашивает он. Его голубые глаза все еще полны нежности. И я боюсь смотреть в них - кажется, что утону.

- Мне пора, - отвечаю я без эмоций в голосе.

- Мы не договорили.

- Извини, мне правда пора. - Я пытаюсь уйти, но Дастин останавливает меня и вдруг вкладывает мне в руку потерянный кулон в виде солнца. Мой кулон.

Сердце снова пропускает удар.

- Это ведь твое? - спрашивает он, пока я потрясенно разглядываю кулон. Видимо, Дастин нашел его в тот день, когда я поругалась с Дианой.

- Какая разница? - устало спрашиваю я.

- Большая, - хмурится Дастин. - Ты не выбросила мой подарок. Хотя могла неплохо заработать, если бы продала его. Но ты сохранила кулон. Потому что ты меня любишь? Я прав?

Он улыбается, и небо в его глазах становится ярче.

Ну что мне ему ответить? Что сказать?

- И этот поцелуй - ты же не могла устоять, - продолжает он - без самодовольства, а с какой-то усталостью в голосе. - Ты меня любишь, Ховард.

- Даже если люблю, - говорю я, - что это меняет?

Дастин изменяется в лице - теперь я вижу ярость.

- Что меняет? - потрясенно переспрашивает он. - Эй, Франки, тебе не приходило в голову, что влюбленные люди должны быть вместе? Что бы ты ни сделала, я готов простить тебя. И не потому, что я хочу поиграть в благородного джентльмена. А потому что я не могу иначе. Знаешь, Санни, когда любишь, прощать легче.

- Но ты не должен меня прощать, - шепчу я почти в отчаянии и не замечаю, как расстояние между нами сокращается. Мы снова стоим безумно близко друг к другу.

- Почему? - вдруг кричит Дастин. - Почему ты так решила, а?!

Я закрываю ему рот рукой, подавляя огромное желание снова поцеловать его.

- Потому что так надо, - говорю я и, встав на носочки, касаюсь кончиком своего носа его щеки. - Я должна забыть о своей прошлой жизни. И о людях. Иначе пострадают те, кто мне дорог.