Солнце

- Ты все такая же - никаких манер. А, неважно. Просто приезжай сейчас, куда я скажу. А потом я пойду к журналистам. Мой приятель знает кое-кого - его моя новость, ох, как заинтересует.

Мать тихо смеется.

- Какая новость? - цежу я.

- Приезжай - и узнаешь. Это касается тебя. Ты станешь настоящей сенсацией! Только деньги не забудь. У меня неприятности, - велит Дорин.

- Прямо сейчас не могу, - резко отвечаю я.

- А надо прямо сейчас, - упорствует она. - Или поздно будет.

И Дорин называет адрес. Хамбер-стрит, сто сорок четыре, квартира двадцать шесть. Это улица в не самом благополучном районе города. Полиция постоянно устраивает там облавы.

- Жду, - коротко кидает она и отключается, не слыша, как я кричу, что не могу приехать сейчас. Через пять часов концерт.

Что делать, я не понимаю, как не понимаю и того, знает ли мать мою тайну и при чем тут журналисты?

Эта женщина сводит меня с ума.

Я ненавижу ее. Ненавижу так сильно, что на глазах проступают слезы ярости. Она никогда не оставит меня в покое, никогда.

Затем я вдруг решаюсь - возьму такси и съезжу к ней, пока она не сделала что-то непоправимое.

Глядя на подаренную мистером Бином белую розу, стоящую в вазочке на столе, я с горечью думаю о том, что если бы у меня был отец, он бы не позволил случиться такому. Он бы обязательно меня защитил.

Но его нет - он отказался от меня еще до рождения. И я должна защитить себя сама. Но почему я должна защищать себя от матери?

В эти минуты я ненавижу Дорин.

Покинуть спортивно-концертный комплекс легче, чем проникнуть в него. Я выхожу из гримерной и незаметно проскальзываю мимо болтающих о чем-то помощников Уолтера, которым и в голову не приходит, что я могу улизнуть. Джессики рядом тоже нет. Да вообще никого больше нет - обо мне все словно забыли. На всякий случай я натягиваю кепку, прячу косу под рубашкой и беру с собой гитару, чтобы меня приняли за кого-то из музыкантов.

Я спускаюсь вниз и выхожу на улицу - фанатов Дианы значительно прибавилось. Четверть часа спустя я уже сижу в такси и еду по указанному адресу. Мой расчет прост - полтора часа на дорогу туда, полтора - обратно. Разговор с матерью будет коротким. Я успею вернуться.

На всякий случай я выключаю телефон. И еду к этой женщине.

На дорогу уходит чуть больше времени, чем я рассчитала.

- Вы уверены, что вам сюда, мисс? - спрашивает таксист. - Это не очень хороший район.

- Уверена, - отвечаю ему я и выхожу из машины.

Здание по адресу Хамбер-стрит, сто сорок четыре, похоже на огромную коробку с грубыми прорезями окон. Это многоквартирный дом без лифта, аренда в котором стоит довольно дешево. Оно и понятно: здесь много всякого сброда. В этом районе есть даже уличные банды.

Однако при солнечном свете улица не кажется слишком опасной. Неподалеку на площадке, обнесенной сеткой, играют в баскетбол подростки. Я надеюсь, что они не обратят на меня внимания.

Чет приезжает почти одновременно со мной. Я знаю, что мне грозит, если миссис Мунлай узнает об этом, но я не смогла приехать сюда одна - позвонила Чету. Попросила помочь. И он согласился, едва узнав, куда мне нужно попасть. Он не один - с ним... Нейтан и еще один парень - высокий и накачанный.

- Санни! - Чет крепко обнимает меня.

- Это и правда ты Ховард! - Нейтан смотрит на меня, как на привидение. И тоже заключает в объятия, а я утыкаюсь лбом в его плечо.

Я так скучала.

- Я тоже могу тебя обнять, - веселится здоровяк. Мне остается лишь улыбаться в ответ.

- Это Дэб, - кивает на него Чет. - Взяли с собой в качестве грубой физической силы. Оливер на тебя слишком зол. Я не стал его звать, - словно извиняясь, продолжает он.

- Спасибо, что приехали, парни, - говорю я чуть дрожащим голосом. С ними мне не страшно. - Вы... невероятные. Я бросила вас, а вы помогаете мне. Приехали по первой просьбе.

- Мы же друзья, - улыбается Нейтан. - Хотя, надо признать, ты порядочная задница, Ховард. Что случилось?

Я рассказываю им о звонке матери. И парни переглядываются.

- Куда нам? - спрашивает Чет и оглядывается по сторонам.

- Сюда, - киваю я на нужный дом.

Мы заходим и поднимаемся на третий этаж, ища взглядом двадцать шестую квартиру. Она - в самом конце длинного полутемного коридора. Я останавливаюсь перед ней и нерешительно стучусь - звонка нет.

Дверь открывает какой-то помятый небритый мужчина в майке и бриджах, на которых определенно побывал соус-барбекю. Из квартиры тянет сладковатым сигаретным дымом. Я сразу понимаю, что здесь курят. И меня это пугает.

- Ты еще кто? - щурится мужчина.


- Я к Дорин, - смело отвечаю я.

- А! Ее дочка? Ну проходи, - говорит он и глумливо приглашает меня в захламленную прихожую. - А ты ничего так. Люблю рыженьких.

- Мы все вместе пришли, - дергает на себя дверь Чет, и парни заходят следом за мной. Взгляд помятого мужика становится кислым. Он явно не ждал такую большую компанию.

Мы проходим в большую неубранную комнату, по углам которой стоят пустые бутылки, и я с трудом подавляю в себе старые детские воспоминания, в которых дружки Дорин проявляли ко мне интерес. Однако отвращение и страх в своих глазах я подавить не могу. Нейтан это замечает и касается моего плеча, словно говоря, что все хорошо. Они не дадут меня в обиду.

Я благодарна им за это.

Женщина, которую я даже в мыслях не могу назвать мамой, ждет меня во второй комнате - поменьше, но такой же захламленной. Наша беседа будет один на один. Парни остались за дверью.

Дорин полулежит на старом диване и смотрит прямо на меня. А я не отрываю взгляда от нее. Она постарела: седых волос на голове стало больше, появились новые морщины, однако следы былой красоты все еще сохраняются на ее осунувшемся лице.

Я смотрю на нее и вижу в ее глазах все ту же отстраненность. Слабая надежда на то, что в Дорин мог вспыхнуть материнский инстинкт или хотя бы совесть, пропадает.

- Изменилась, - то ли мне, то ли себе самой говорит Дорин, разглядывая меня. - Значит, ты в Хартли учишься?

- Ты тоже там училась, - пожимаю плечами я. - Профессор Бланшет говорил, что ты была талантливой.

Ее худые плечи вздрагивают, и она садится - так прямо, будто проглотила палку. Гордость все еще при ней. Гордость ее главное оружие, которое обратилось против нее.

- В этом мире талант никому не нужен, девочка. Этим миром правят деньги, - бросает Дорин.

- Именно поэтому ты просила меня их привезти? - иронично спрашиваю я, хотя мне с трудом даются эти слова.

Дорин хрипло смеется. Она не изменилась. Ничуть не изменилась.

- Ты знаешь, что произошло с Мэган и Эштаном? - спрашиваю я с холодной яростью в голове.

- Слышала от соседей, когда домой приезжала. Ты потом скажи ей, что я телек забрала и еще кое-что.

- Что? - переспрашиваю я потрясенно. - Ты что-то забрала из их дома?

- Не из их, а из нашего, - хмыкает она. - Родители оставили его не только вам, но и мне. Я просто взяла свое.

- Какая же ты жалкая, - шепчу я, сжимая от злости кулаки.

- Ее нет дома почти год! Там куча всего пылится и ржавеет! - громко и нервно говорит Дорин.

- Вместо того чтобы помогать своей сестре, ты ее грабишь! - не выдерживаю я. - Вместо того чтобы спросить: «Хватает ли вам на лечение денег?» - ты сама просишь денег. Жалкая. Ты - отвратительно жалкая.

- Не смей меня так называть, - хрипит Дорин. - Ты ничего не знаешь обо мне и о моей жизни.





Глава 23.4. Мир, в котором не падают звезды




- Я знаю достаточно, - отвечаю я стальным голосом. - Ты бросила все из-за жалости к самой себе. Чтобы упиваться своей обидой всю жизнь. Чтобы иметь удобное оправдание для того, чтобы жить как вздумается. Беременную бросил парень? Вот это трагедия! Ведь ничего страшнее в мире ни с кем не происходило!

- Замолчи, - велит мне мать, вставая. - Сейчас же закрой свой рот.

Теперь мы стоим друг напротив друга. Она и я.

- Тяжело слушать правду, да? - спрашиваю я. От злости меня потряхивает. - Но ты послушай. Может быть, все-таки внутри что-то заскребет.

- Идиотка, - усмехается Дорин. - И говоришь так же пафосно, как отец твой. Уж он то точно был жалким.

Она никогда не упоминала моего отца. Никогда. Это было табу. Но сейчас, кажется, запрет снят.

- У меня мало времени. Что ты хочешь? - прямо спрашиваю я. - Для чего тебе журналисты?

Я ужасно боюсь, что она знает правду обо мне и Мунлайт. Возможно, она услышала песни Дианы и все поняла. Как-никак Дорин тоже когда-то была музыкантом, и она отлично знает, как я пою. У меня нет других идей, для чего еще ей нужны журналисты.

Дорин криво улыбается.

- Предлагаю сделку.

- Какую?