Шаг к цели

– Вениамин Николаевич, голубчик, мне кажется, что вам не стоит бросать все силы на устранение последствий. Это же как болезнь, когда борются с симптомами, но не изгоняют недуга.

– Не понял, – озадачился ротмистр, а мой компаньон поджал губы и головой покачал, снял пенсне и продолжил:

– Вот вчера у нас с Иваном Макаровичем больной был, у него несколько симптомов и жалоб имелось. Боль в животе, инородный предмет в плече. Если бы мы боролись с симптомами, то дали бы молодому человеку обезболивающее да промыли желудок. И летальный исход ускорили. Нет, установив причину, вырезали аппендикс и извлекли пулю из плеча, промыли все и зашили, больной, вероятнее всего, поправится.

– Профессор хочет сказать, что не стоит дожидаться удара, а действовать на опережение и устранение угрозы, – перевел я слова своего компаньона.

– Эх, если бы знал, как и кто за этим стоит, – поморщился контрразведчик.

– Так вы же сами только что говорили, что британский след очевиден, – пожал я плечами. – Возможно, он ложный, но отработать его стоит. Достаточно подыскать правильных людей, не связанных с имперской службой, и поговорить с вашими подозреваемыми по душам.

– Иван, но подобные методы…

– Когда стоит на кону угроза империи и против императрицы начинают грязно играть, то ответ должен быть адекватным, иначе никто из нас долго не проживет, – перебил я его.

– Понял ход твоих мыслей, – кивнул ротмистр и вылез из пролетки.

Ларионов с нами распрощался, предварительно узнав у своего человека, дежурившего в еще одной пролетке, которая стояла чуть ли не перед входом в нашу больницу, что никто подозрительный в его поле зрения не попадал.

Ну, голова у меня не варит, но в здравом уме никто демонстративно шататься перед полицейским не станет. Тот хоть и в штатском, но служивого издали видно. А с учетом того, что у нас вор лечится и его дружки тут должны ошиваться… Рассказ и предупреждения Ларионова в голове не укладываются, провести такую операцию невозможно, но ротмистр своим людям доверяет и явно озабочен. Если же связать сегодняшнее покушение на послов, то, скорее всего, какие-то события в скором времени произойдут.

– Иван, ты в кабинет или в одну из палат? – задал мне вопрос Семен Иванович.

– К больным?

– Нет, я про то, где спать станешь. – Осматривать пациентов еще рано, к вечеру обход сделаем. Так на диване или на кровати? – устало махнул рукой профессор и широко зевнул. – Устал, сил нет, да и у тебя глаза уже красные, необходим отдых. Сам собираюсь в первой палате устроиться, там вид из окна хорош, а в кабинете, предполагаю, еще успею кресло просидеть.

– Тогда я на диване, – поразмыслив, ответил я и чуть от спонтанного зевка челюсть не вывихнул.

Дверь в больницу была заперта – хорошо, что у профессора ключи оказались запасные, а у меня-то их нет, необходим дубликат для подобных целей. Конечно, в планах обустроить тут круглосуточное дежурство для оказания экстренной помощи, но это отдаленная перспектива. А вот кадровый вопрос необходимо решать. Мля, но где врачей взять? Не объявления же в газетах давать – мол, доктора и эскулапы, приходите к нам лечить, а зарплату вам заплатим опосля. Вот дурные мысли! Это все от недосыпа.

Уже улегшись на диване и прикрыв глаза, вспомнил слова ротмистра о готовившемся отравлении. Нет, не там контрразведчик роет, имеется у меня по этому поводу мысль какая-то, но она все время ускользает, хотя и нудит в мозгах, словно вот-вот и пойму, что к чему. С этими думами провалился в сон.

– Иван, вставай! – потряс меня за плечо профессор.

– Еще пять минут, – не открывая глаз, произнес коронную фразу.

Увы, мне компаньон на этот раз не поверил, продолжил трясти, пришлось сесть на диване.

– Ваня, глаза открывай, – не успокоился Семен Иванович.

Не отвечая, встал и чуть ли не на ощупь добрался до двери, за которой находился туалет и раковина. Понимаю, что без причины меня профессор будить не стал бы. Умылся ледяной водой, а потом и голову под кран сунул. Надеюсь, не заболею, а взбодриться необходимо.

– Семен Иванович, чего разбудил? – выйдя из туалета, спросил компаньона.

– Кабинет нужен, у нас очередь из больных, – перебирая бумаги на столе, ответил профессор. – Дворник наш всем после часу дня прием назначил, а сейчас уже полвторого. Фира домой ушла, Аля толком ничего не знает, а мы еще больных не проведали. Нужно узнать, как они там.

– Тогда я в операционную, ну а вы уж тут сами, – сориентировался я, оставляя компаньона заняться делом непосредственно его профессии.

Пока он ничего не успел возразить, вышел и окинул взглядом коридор, полный народу. Охренеть! Кого тут только нет, кстати, и ругаются так же, как в моем мире, когда в очереди в поликлинику стоят.

– Не шуметь! В порядке очереди вас всех примут! – повысив голос, сказал я, а потом поспешил в операционную.

Такого наплыва посетителей я не прогнозировал. И, что интересно, тут собрались люди разного достатка, а прием-то у нас платный. Пока, правда, расценки стоят условные, это как в случае с рестораном Марты: нужны посетители, а пятьдесят копеек ни для кого обременительным не окажутся. Подозреваю, что даже нищий без проблем к нам на прием придет, если нужда заставит. Хм, рекламную кампанию необходимо сократить, этак мы и вздохнуть спокойно не сможем. Но отчего такой наплыв? Разом все заболели, а в имперских больницах не приняли? Кстати, вот еще задачка: как на большом мероприятии, когда у людей разные вкусовые пристрастия, нанести им вред? Это возвращаясь к вопросу Ларионова и его разведданных. Отравление через пищу – отбрасываю, нереально. Воду или алкоголь? Не выдерживает критики, об этом уже размышлял. Что остается? Насколько помню, где-то в это время в моем мире… нет, тогда уже шла Первая мировая война, ну, разрыв во времени не так велик, так вот, тогда была применена первая газовая атака. Ее применили немецкие войска против французов, использовался хлор из баллонов, и, насколько помню, речь шла о сотнях тонн. Сейчас Франция и Германия союзники, вряд ли они станут друг друга травить. Но, блин, разместить баллоны с отравляющим веществом в столице? Бред! Мало того что их как-то незаметно нужно доставить, но пронести в резиденцию императрицы, а потом выпустить газ? Хм, легче устроить взрыв, сровняв здание с землей. Взрывчатку натаскать легко, а лозунги имеются. Однако, с другой стороны, газовое отравление может оказаться устрашением, и яд не спасет от случайностей. Тем не менее и это выглядит не менее фантастично. Зато не потребуется много исполнителей. Насколько мне известно, после покушения на Ольгу Николаевну ее охрану усилили, и теперь на приемы считается моветоном приходить с сумочками или в непарадной военной форме, в которой исключили ношение огнестрельного оружия. Конечно, возможны варианты проникновения с тем же дамским браунингом или спрятанным револьвером, но охранители – а они стали в состав имперской свиты входить, эту угрозу обязаны ликвидировать. Шашками же и ножами в резиденции не помашешь – вмиг скрутят. Черт, и какой вывод? Дельная мысль вчера, точнее, сегодня ночью зудела и спать не давала. Какие слова ротмистра меня задели или, может, не он их произнес, а тот же Василь? Необходимо сесть и пошагово вспомнить вчерашние события в заведении Марты. Где-то там ключ разгадки!

– Иван Макарович, уважаемый! – заулыбался Жало, стоящий перед дверью в операционную.

– Александр, ты чего тут делаешь? – удивился я, заметив в конце коридора еще трех парней, которых с этим парнем видел.

Больной-то у нас шишка важная, стоит с ним ухо востро держать, а обижу – и он меня на куски порежет. Ну, может, и не сам грех на душу возьмет, все же на ноги поставил, но своим подручным легко может приказать, чтобы докторишку, или, как они говорят, лепилу, уму-разуму поучить.

– К Анзору гости пришли, мне велели тут ждать, – ответил мне подручный вора.

– Не понял, а сестры? – взялся я за ручку двери.

– Малая лежит, а Сима за Анзором ухаживает, – пожал тот плечами.

– Посмотрим, – буркнул я и вошел в палату.

Табачный дым в воздухе клубами витает, перед кроватью вора столик, на котором возвышается бутыль (литра два, не меньше, и явно с алкоголем), пара стаканов, фрукты, зажаренный цыпленок, обильно посыпанный приправами. Трое мужиков, точнее, стариков, все как один – грузины (внешность ярко выражена), при моем появлении синхронно опустили руки в карманы. Побьюсь об заклад, что каждый обхватил ладонью рукоять ножа, а то и револьвера.

– И что тут за сходняк? – поинтересовался я, подходя к кровати, краем глаза отметив, что еще четверо молодых грузин застыли у двери.






Глава 5

Несговорчивость




Мои слова неожиданно разрядили обстановку, старики между собой переглянулись и усмехнулись в бороды.

– Ты Анзора спас? – спросил дед с длинной седой бородой.

– Пока рано говорить, – ответил горцу, а потом положил ладонь на лоб Анзора.

Температура есть, но не высокая, после таких операций и его плачевного состояния, когда лечили, не удивился бы, если бы он «полыхал» от жара. Да и выглядит не в пример лучше нашей первой встречи. Теперь на вид уже не такой и старик, складки кожи на лице разгладились, и если бы не борода, в которой есть седина, то на вид ему больше сорока или сорока пяти и не дашь. Правда, когда оперировали с Семеном Ивановичем, обратил внимание на мышцы и кожу: та не могла деду принадлежать. И почему же в первый момент, когда его увидел, решил, что он совсем старик? Впрочем, боль никого не красит, а признак близкой смерти резко старит людей.

– Хорошо, времени у меня мало, Лизу посмотрю и к тебе вернусь, – сказал вору, а потом указал на зажаренную курицу: – Этого пока есть нельзя, фрукты и сок – можно.

– Понял, дорогой, – кивнул сидящий рядом с кроватью дед, сделав в воздухе движение кистью руки.

От двери отделился парень и без слов поднос с цыпленком табака взял. У меня во рту непроизвольно слюноотделение произошло, сразу вспомнил, что ел вчера вечером, а потом все калории растратил.

– Иван Макарович! Наконец-то! – вышла из-за ширмы Сима, с опаской покосившись на гостей Анзора. – Лиза вас заждалась, у нее ничего не болит, сестра домой просится. Посмотрите ее.

Не подав виду, пошел к девочке, бегло ее осмотрел и пришел к выводу, что угроза миновала и можно даже антибиотик не колоть, если только для подстраховки.

– Так, вас переведут в палату на втором этаже. Есть можно все, укольчик сегодня сделаем, а завтра, если не поднимется температура, домой пойдете, – вынес я заключение, прислушиваясь к эмоциональной речи Анзора, который что-то доказывал на своем языке посетителям. – Но мои слова обязательно должен подтвердить Семен Иванович, он Лизу оперировал, следовательно, и выписывать сам будет.

Хм, понятно, почему Жало выставили: тот наверняка знает язык своего шефа, а разговор тут не для его ушей. Странно, что они от меня не скрываются и не узнали, понимаю ли их речь.

– Иван Макарович, а сколько мы за лечение должны? – поинтересовалась Сима, закусив нижнюю губу.

– Вай, зачем обижаешь?! Меня с твоей сестрой доктор с того света вытащил, мы теперь родня, а оплачивать все должен мужчина! – раздался голос Анзора, который слова Симы услышал.

– Он ко мне пристает, – пожаловалась шепотом Сима и смущенно глаза отвела.

– С оплатой решим, не переживай, а с Анзором сама разбирайся, – шепнул я ей в ответ, понимая, что горец мужик горячий и явно на девушку запал. Но как он, лежа на кровати, может к ней приставать – не понял.

А у Симы румянец вдруг щеки залил, она ладошку ко рту приложила и глаза круглые сделала. Горцы засмеялись, а Анзор на них рявкнул. Это как он так себя с аксакалами ведет? Нельзя же, они его… а что ему можно сделать? Ну отругают и пристыдят, а старший в горах – закон и уважение, зря наш раненый на рожон лезет. А недавно прооперированный начал что-то медленно и настойчиво вещать на своем гортанном языке. Говорил уверенно и зло, аксакалы уже не смеялись – слушали.

– Ты их язык понимаешь? – шепнул девушке, у которой щеки похожи на костер в ночи, так и пылают, даже жар ощущаю.

– Я грузинка по матери, а у отца горной крови на треть, – ответила та мне.

– Пошли, – кивнул ей на дверь и хотел за руку взять, но в последний момент передумал. Ну его на фиг, горцы – они такие – чуть что, сразу за нож, а потом наворотят дел и начинают разбираться, да поздно бывает после драки пить боржоми.

– Дам тебе перевязочные материалы и объясню, как рану Лизы обрабатывать, – громко сказал и пошел на выход, Сима семенила позади, чуть ли не упираясь мне в спину лицом.

В коридоре не стал девушку расспрашивать, отправился с ней на второй этаж. Там зашел в первую же палату и присел на кровать.

– Рассказывай! – коротко приказал, видя в глазах Симы смятение и испуг.

– Они о нас с сестрой говорили, – шмыгнула девушка носом.

– Это я понял, конкретику давай.

– К Анзору пришел дед с друзьями, сперва о здоровье интересовались, кто его подстрелил и что он теперь делать станет. Как поняла, кто-то на место его метил, решил с дороги устранить, но не получилось.

– Угу, это понятно, а то он якобы из револьвера себя случайно подранил – хрень полная! Не мальчик уже, знает, как с оружием обращаться. Дальше что? – поинтересовался я, понимая, что интересное впереди.

– Ну, мм, там про меня разговаривали.

– Это понятно, что говорили? – поторопил я девушку.

– Анзор заявил, что сделает меня своей, если нужно, то украдет и в горы увезет, на самый высокий пик затащит и… – Она сглотнула и глаза отвела.

– И?

– Женой сделает! Вот что «и»! – раздраженно выпалила Сима.

– А ты не желаешь. Правильно? – покивал я.