Шаг к цели

– Да, поговорить нужно, – перешел на деловой лад вор и сел за стол. – Есть одно предложение и несколько вопросов. С чего начать?

– Давай с вопросов, – решил я, устраиваясь напротив.

– Что делать с британцем и теми, кому он платит деньги? Мои люди отыскали схрон Джонса и помимо этого узнали его ближайший круг общения, в том числе и кому он платил за твое похищение.

– А рассказать все людям ротмистра Ларионова или ему самому? – спросил я и по мимике вора понял, что он мне примерно ответит.

– Иван Макарович, понимаешь, распутинцы ближе к воровскому сообществу, случается, что их люди совместно с нашими участвуют. В тех или иных делах, не связанных с политикой. Сдавать же кого-либо жандармам… – Он отрицательно покачал головой, а потом добавил: – Прошу, больше не стоит такого мне предлагать, если же попросишь что-то подобное другого вора, то можешь перо в бок получить. Понимаешь?

Я молча ему кивнул: как ни крути, а воровских понятий он никогда не нарушит. Да и не подпишется никто из его подручных под такое дело.

– Да, еще. – Вор достал портсигар и закурил. – Ты Вениамину Николаевичу о нашем разговоре ничего не говори, нельзя, чтобы эти сведения от нас пошли, не поймут меня.

– Хорошо, не скажу, – задумчиво ответил я.

– Так что с ними делать? Поговорить душевно или сразу того? – Он провел рукой по горлу.

– Лучше поговорить, но при мне, – ответил я. – Можно это как-то устроить?

– Не вопрос, решим, – хмыкнул вор.

– Какие еще вопросы?

– Да вроде бы все пока, осталось предложение, ты меня сперва выслушай и пораскинь мозгами, прежде чем отказываться, – посмотрел на меня Анзор.

– Хорошо, говори.

– Насчет вашей встречи с Келером, – потер вор горбинку на носу. – Денег таких у тебя нет, такой заем тебе не дадут, а если и получишь, то с кабальными условиями, поверь, Роман Романович тот еще жучара, постарается прибрать к рукам, что из них уплыло. Повлиять на промышленника я не могу, он и так на уступки пошел, правда не теряя в деньгах. Ты уже продемонстрировал свое умение врачевать, точнее, я на собственной шкуре убедился в твоем лекарстве.

– Его Портейг сделал, – вставил я.

– Профессор молодец, ученый, – уважительно кивнул вор. – Но без твоей помощи ведь больнички этой не было бы, да и лекарства он не сделал бы. Правильно?

Я ничего ему не ответил, чуть кивнул, соглашаясь.

– Так вот, – продолжил Анзор, – воровская община готова денег тебе предоставить, но на определенных условиях.

– Каких же? – спросил, а сам ожидал, что если не отдам им баснословных процентов, то все в их собственность перейдет.

– Не отказываться от лечения наших людей, спустя рукава их не врачевать, а если потребуется и мы добьемся распоряжения суда и согласуем с полицией, то и выезжать в места не столь отдаленные для поднятия на ноги того или иного бродяги. Иван Макарович, подумай, от такого предложения не стоит отказываться, а деньги в общак отдашь, когда заработаешь.

– Анзор, спасибо за предложение, – медленно ответил, прикидывая, как бы отказаться и не обидеть собеседника, – обязательно над ним поразмышляю. Пока же у меня нет решения, возможно, получится заиметь имперский гранд, не ты один заинтересован в лекарственном препарате. А людей, как ты на себе убедился, мы не разделяем по сословиям или другим признакам. Больной – лечим, здоровый… – демонстративно обвел взглядом то, что осталось от палаты, – …домой отправляем.

– Ай! Понял тебя! – рассмеялся вор. – Но все равно подумай!

Вышел я от вора недовольный: он мне даже яблоко и то зажал! Нет, все понимаю, но слепо следовать договоренностям с Симой… Гм, а не наказать ли мне за такую инициативу свою новую работницу? Правда, в голову ничего не приходит, понимаю, что девушка действовала из лучших побуждений. Да и профессор не просто так запретил есть все подряд. Кстати, а почему? Из-за ранения и потери сил? Не подходит, наоборот, нужно усиленное питание. Так что тогда? Пока непонятно, но скоро ответ на данный вопрос получу. А предложения Анзора принимать не стану, он уже второй или третий раз предлагает войти в дело. Хм, таким дай слабину – все заграбастают под себя, и не заметишь как. Простейший пример с палатой: разрешил ему тут полежать, хотя мог бы выписать, так он мне превратил больничное помещение не пойми во что. И сказать ему ничего не могу – не обговорил заранее.

Симы и профессора отыскать не удалось, их не оказалось в больнице. Михаил сообщил, что ушли не так давно, почти всю ночь работали, да за мое здоровье переживали, а потом Семену Ивановичу принес какую-то бумагу посыльный, и они резко подорвались. А меня из больницы запретили выпускать.

– И ты меня удержишь? – с интересом посмотрел на сторожа, прикидывая нашу комплекцию и возможности.

Дойди дело до драки, могу надеяться на свою ловкость и владение единоборствами, но такого с одного удара вырубить проблематично, а если в ответ пропущу, то уж точно никуда не уйду. Если и действовать, то хитростью.

– Не велено, и люди ротмистра об этом предупреждены, – ответил Михаил.

– Я в кабинете буду, – развернулся и отправился по коридору.

Спорить со сторожем не стал, а если еще и Анзор своим людям подобный приказ отдал, то шансы сбежать мизерны. Да и, честно говоря, идти некуда. Марту с Катериной навещать рано, времени всего десять часов утра, те наверняка под утро спать легли, к ним нужно после обеда наведываться. Мне же не давало покоя готовящееся покушение на императрицу: что-то упускаю, а что именно? Поэтому и засел в кабинете, где, взяв бумагу, принялся детально вспоминать встречу с Гарри, когда меня на пролетке в подвал харчевни доставили. Какая-то деталь тогда меня удивила или слова, но в какой именно момент – убей, не помню. Перерыл все в памяти, но так и не вспомнил, что меня зацепило. А ведь что-то важное! Отложил в сторону бумагу, взялся за изучение газет. Понимаю, что если застанет за таким занятием Портейг, то станет бубнить, что лучше бы читал медицинские книги. Но нет, после вчерашней неудачной операции я твердо уяснил, что врачевать людей хорошо, когда они поправляются, а терять пациентов… Н-да, а как бы я пережил, умри Мария Александровна? Графиня-то имела большие шансы отправиться на небеса, и то, что сумела выжить, не иначе как Божье проявление. Ну, после перемещения в другой мир не грех и поверить в потусторонние силы, хотя, как мне думается, разгадка кроется в другом. Черт, когда бы мне в горы выбраться? В обозримом будущем нет свободного времени, нужно все наладить, а потом уже думать о путешествии. Да и в данный период лучше всего смотаться в Германию, пока нет войны, и заполучить рентгеновскую установку, желательно с самим изобретателем. И вновь все упирается в деньги. Вот что за жизнь, во все времена, куда ни кинь и чего ни захоти – требуется звонкая монета. Самое интересное, что и варианты имею, но зависеть ни от кого не хочу, насмотрелся в своем мире, как за долг в тысячу рублей отбирают все. Тут до такого не дошло, но… Додумать не успел, в дверь постучали, а потом появился растерянный и смущенный Михаил.

– Иван Макарович, тут это, такое дело, до вас посетитель пришел.

– Пусть заходит, – удивился я.

В кабинет вошел подполковник, сбивший паренька, которого мы вчера потеряли.

– Доброго дня, Иван Макарович! – улыбнулся он мне. – Вот пришел навестить пацана, хоть он и сам виноват, но жаль его. Принес яблок и пару пирожных, – кивнул он на свою сумку.

Встаю из-за стола и иду к подполковнику, пытаясь вспомнить его имя.

– Господин Виталий… простите, отчества не знаю, – говорю, пожимая ему руку и не зная, как объявить, что приходить уже не к кому.

– Подполковник Виталий Андреевич Пугаев, к вашим услугам, – полностью представился визитер.

– Видите ли, Виталий Андреевич, парню стало плохо, это произошло неожиданно, и нам пришлось срочно его оперировать. К сожалению, как мы ни пытались, но спасти его не удалось, – подбирая слова и глядя подполковнику в глаза, сказал я.


– Но как же так? Удар не таким сильным был, да и кроме сломанной ноги он находился в более-менее нормальном состоянии, – растерянно ответил подполковник.

– Не вините себя, – раздался от двери голос профессора, – мальчик был обречен до вашей встречи.

Семен Иванович вошел в кабинет, положил на стол какую-то папку, на вешалку повесил шляпу, а потом снял пенсне и стал протирать стекла. Волнуется профессор, хотя и не показывает виду.

– Тогда из-за чего он умер? – спросил ошарашенный подполковник.

– Увы, точно я установить не смог, даже произведя вскрытие. Его внутренние органы претерпели изменения. Подозреваю, что это врожденное, и очень удивлен, что он смог дожить до такого возраста. Вашей вины в его смерти нет, но и мы никоим образом не могли его спасти, – сказал профессор и развел руками. – Увы, но случается, что, даже находясь в больнице, пациенты уходят на небеса. – Семен Иванович перекрестился, подполковник повторил его жест, а потом спросил:

– Может, мне для его родни что-нибудь сделать?

– Не стоит, голубчик, – покачал головой профессор. – Еще раз повторю: вашей вины нет, а своим участием можете спровоцировать нелестные о себе слухи.

– Да, я понимаю, – кивнул Виталий Андреевич, – разрешите идти?

– Конечно, но ни в коем случае не мучьте себя, вашей вины, подчеркиваю, – Портейг указал на подполковника рукой, – нет, запомните это.

Попрощавшись, господин Пугаев ушел, но почти сразу вернулся и попросил передать свои презенты больным, мотивируя тем, что тащить обратно не хочет, да и пирожные ему в горло не полезут. Семен Иванович передачу взял, пообещав передать кому-нибудь из больных. А после того как мы в окно увидели, что он уехал (до этого времени хранили молчание), мой компаньон устало опустился в кресло и, закурив, сказал:

– Мальчика и в самом деле мы не спасли бы. Честно говоря, я так и не понял, отчего он умер. Изменения в организме имелись, но, на мой взгляд, не такие критичные, хотя кровь у него никак не останавливалась, да и со сломанной ногой он до туалета сам ходил. Нет, не понимаю, – покачал головой профессор, а потом кивнул на лежащую на столе папку: – Нам выдали патент, ты уж прости, но тебя будить не стал, да и отлежаться вам, Иван Макарович, не мешает.

Хм, профессор в одном предложении ко мне то на «ты», то на «вы» обратился, явно нервничал, а это мне не нравилось.

– Семен Иванович, что произошло? – в лоб спросил его и кивнул в сторону папки. – Вы из-за этого сам не свой?

– Ох, Иван Макарович, и из-за этого в том числе. Все как-то навалилось одновременно, уж и не уверен, что наша встреча к лучшему.

– Профессор, что это вы такое говорите? – изумился я. – Вспомните о лекарстве, которое смогли синтезировать. Это же сколько жизней спасете!

Мой компаньон покивал, а потом подошел к шкафу и вытащил бутылку коньяка, граммов пятьдесят плеснул в бокал и выпил одним махом, словно водку.

– В нас с Симой, э-э-э, вернее в меня, стреляли и хотели захватить, но люди нашего больного и господина Ларионова пришли на помощь. Это первое. Второе: нам выделен имперский гранд в размере трехсот тысяч, в том числе возможность заказывать оборудование и нанимать врачей, платит за это МВД, даже не Медицинский совет, там таких денег нет, а само министерство! Уму непостижимо! Ну и наконец, третье, одно из самого худшего… – Профессор вытащил папиросу из портсигара, закурил, а потом подошел ко мне. – Иван Макарович, Ваня, ты чем-то заболел, а что за болезнь – понятия не имею! Но это не связано с твоим ранением и не простуда, что будем делать?

– С чего такой вывод? – поинтересовался я, прислушиваясь к собственным ощущениям.

Ну, слабость есть, головокружение случалось сегодня, усталость, жар, но в целом все это можно объяснить.

– Зрачки, пульс, частота дыхания, озноб и поверхность кожных покровов, – перечислил профессор, наблюдая за моей реакцией.

И опять я в его словах ничего предосудительного не разглядел. А то, что вчера в обморок свалился от стакана спирта, так и здоровый мог бы упасть после напряженного дня. Меня больше взволновало то, что на Портейга покушались. Нет, уверен, что в него и не думали стрелять, если только пугнуть – профессор живой нужен, а кому – догадаться несложно. Этот британец надоел, и, пожалуй, с ним нужно кардинально решить проблему. Хотелось бы его живым захватить, чтобы понять про готовящееся покушение, но если не получится, то слез лить не стану. Надеюсь, Анзор найдет людей, которые со мной на эту операцию пойдут. А мне там присутствовать необходимо. В первую очередь стоит убедиться, что враг нейтрализован, а если его живым схватят, то допрашивать предстоит лично. Не слишком я последнее любил, но случалось, что иного выхода не имелось. Или ты – или тебя.

– Семен Иванович, думаю, насчет моего состояния вы перестраховываетесь, – медленно ответил я профессору, ждущему реакции. – Рану почистить следует – согласен, ну можно в задницу вколоть для профилактики антибиотик, правда, не хочется, чтобы организм к этому лекарству привыкал.

– Почему? – мгновенно прозвучал вопрос.

– Иммунная система, – пожал я плечами. – Неизвестное лекарство, борющееся с недугом, всегда действует активно, но потом его интенсивность спадает. Э-э-э… как бы объяснить?

– Не стоит, – махнул руками профессор, – ход мысли уловил. Однако, Иван Макарович, вы же больны, этому имеются симптомы!

– А давайте попробуем их излечить? Для этого мне нужен нормальный сон, этот пункт выполнил. Обильная пища и питье – увы, ваш запрет Митрофановне не позволил вдоволь набить желудок. Простуда, если таковая имеется, пройдет через пару дней, а рана, если там нет нагноения, затянется.

– Давайте осмотрим плечо, – подумав, предложил профессор.

Ну, как и предполагал, со стороны спины образовалось воспаление, вызванное частичками грязи, попавшими с пулей внутрь раны. Семену Ивановичу пришлось вскрыть образовавшийся нарыв, выпустить гной и плохую кровь, провести обеззараживание, а потом наложить повязку. Н-да, боль переношу легко, но в данном случае искусал себе губы и запустил ногти в ладони: чертовски больно оказалось. Профессор предлагал дать мне морфина, но я отказался – не хватало еще на наркоту подсесть, этак после каждой стычки, если его употреблять, точно наркоманом стану.

– Надеюсь, все вычистил, но лекарством все же стоило обработать. Эффект от него мы видели на больных, в вашем бы случае уже все зажило. И как я про антибиотик при первичной обработке позабыл? Все по старинке действовал! – сокрушился профессор.

– Семен Иванович, наше лекарство применять нужно при определенных симптомах или когда диагноз ясен. Не забыли? – напомнил компаньону.

– Да помню я! – махнул тот рукой. – Тем не менее тебе стоит пару дней отлежаться и находиться под наблюдением.

– Времени нет, – коротко ответил, а потом на папку с документами взгляд перевел. – Так что там нам предложили и в чем подвох?

Ответить профессор не успел: в кабинет вломился Анзор. Вор не стал утруждать себя стуком, распахнул дверь и влетел внутрь. Глаза злые, губы побелели, желваки на скулах играют, даже борода не скрывает.

– Кто?! Кто посмел?! – взревел он.

– Коньяка, – коротко бросил я профессору.

Семен Иванович уже и сам из бутылки в стакан алкоголь наливает.

– Выпейте, – протянул мой компаньон вору стакан.