Семейная тайна

— А как я могла ее заплатить, если ты украл деньги, которые я отложила, и спустил их в пивной?!

— Украл?! Ты обвиняешь меня в краже денег, которые и так были моими!

— Они были отложены на арендную плату за дом, Боб. — В голосе Пэгги появился сарказм, словно она разговаривала с идиотом. — Понимаешь, деньги, которые мы платим владельцу, чтобы у нас была крыша над головой.

— Ну и что? Раньше тебе ведь всегда удавалось платить, верно?

— Какой же ты бестолковый! Как, по-твоему, я могла это делать, если ты продолжал воровать у меня деньги и все пропивать?! Я уже несколько недель не плачу ренту.

На мгновение воцарилась тишина, но Дейв подозревал, что после такого откровенного признания ссора лишь усилится. Разумеется, терпение Боба снова ему изменило, и он разразился ругательствами. Впрочем, Пэгги не осталась в долгу.

— …а если тебе и этого мало, то я тебе скажу вот что: на нас еще и жалобы поступают! — кричала Пэгги. — Соседи нажаловались владельцу на наших детей.

— Кто именно?

— А я почем знаю, Боб? Вряд ли он мне скажет. Я получила от него письмо, в котором написано, что наши дети сильно шумят по вечерам. Сказал, что это предупреждение.

— Знаешь, это ты виновата. Воспитывать детей — твоя забота, а ты так ленива, что не можешь справиться даже с этим. Ты вообще не следишь за детьми — вырастила их грубиянами без капли уважения к людям.

— Кто сказал, что это моя забота?! Ты их отец — вот и скажи им!

— Сказать им что? Что их мать не может с ними справиться? Когда я ругаю их, тебе это не нравится. Вот они и не обращают на меня внимания. Или сказать им, что их мать — прирожденная лгунья? Получает письмо от арендодателя — и не говорит мне ни слова — мне, главе семьи! — а затем не платит за дом, и об этом тоже молчит!

— Ну вот, я говорю тебе об этом сейчас.

— Слишком поздно, глупая ты женщина! Мы почти бездомные. Ты создала эту проблему — тебе ее и решать.

И так продолжалось довольно долго — один перекладывал вину на другого, и никто ничего не делал, чтобы как-то выйти из положения. Шум нарастал, и вскоре Дейв услышал звук, очень похожий на звон бьющейся посуды.

— Пойду выскажу ему все, что думаю! Он не может выселить нас без официального уведомления! — вопил сосед. — Это противозаконно!

— Тогда у тебя будут неприятности, Боб, ведь хозяин присылал нам уведомление.

— Когда? Отвечай когда? Когда это он присылал нам уведомление?

— Не знаю, недавно, пару недель назад. Прислал какое-то нахальное письмецо, в котором просил нас выехать. Я была так зла, что выбросила его в помойное ведро.

— Что ты сделала?..

— Ты слышал!

— Не могу поверить, что ты такая идиотка. Чем, ты думала, это для нас закончится? Ты что, полагала, это все сойдет тебе с рук — хозяин просто возьмет и забудет об этом? Ты правда так думала?

— Заткнись, Боб! Я сыта по горло тобой и твоим хозяином.

— Нет, это ты заткнись. Заткнись и слушай!

Крики продолжались, ругательства становились все изощреннее, и Дейв поспешил укрыться в доме. Он уже узнал более чем достаточно.

Спустя некоторое время раздался стук в заднюю дверь. На пороге стоял Ронни, парень Кэти, с рюкзаком.

— Входи, Ронни, — сказал Дейв. — Я слышал ссору соседей.

Переступая порог, Ронни иронично улыбнулся.

— Похоже, только глухой ее не слышал, — сказал он.

Крики Боба и Пэгги доносились до них и сейчас, и несколько секунд мужчины просто стояли и слушали.

— Дейв, мне нужно искать новое жилье. Нет смысла тянуть, раз уж сложилась такая ситуация. Так что я уезжаю. Кэти дома? Не хотелось бы исчезнуть, не попрощавшись с ней.

— Но как быть с твоей работой, Ронни? И как же Кэти? Я знаю, за последние несколько месяцев ты и наша девочка очень сблизились, и если ты уедешь, это разобьет ей сердце.

— Я бы ни за что не хотел обидеть Кэти. Конечно, я бы никогда этого не сделал. Она для меня все. Но из гаража меня только что уволили — у них не хватает работы. А то, что происходит сейчас за стеной, — это стимул к тому, чтобы двигаться дальше. Я имею в виду найти какое-нибудь место с достойной оплатой, подкопить денег — и обеспечить нам с Кэти будущее. Я не могу ее подвести, но мне нужно осмотреться, изучить спрос, а здесь, я уже знаю, для меня ничего нет. Я быстро устроюсь и затем смогу строить совместные планы на будущее с Кэти.

— Мне жаль, Ронни, что тебе нужно искать себе новую работу, и Кэти ужасно расстроится, когда об этом узнает. Сейчас ее нет дома. Она поехала на станцию встречать бабушку. Они с матерью уже давно выехали из дому, но неизвестно, когда вернутся.

Эта новость озадачила Ронни, но затем ему в голову пришла идея:

— Я поеду на станцию, и, быть может, мне удастся отыскать Кэти там. На тот случай, если мы с ней разминемся, я оставлю ей записку. Мне нужно успеть найти место для ночлега и еще увидеться с Бэт, так что я лучше пойду.

— Разумеется, — ответил Дейв.


Ронни был хорошим парнем и очень заботился о сестре, которая была единственным родным ему человеком. Дейв не мог пожелать для Кэти лучшего мужа, но она была еще слишком молода, чтобы думать о серьезных отношениях.

— Я найду лист бумаги. Думаю, в чайнике хватит чая еще на одну чашку — если, конечно, тебе удастся ее нацедить.

Ронни рассмеялся и налил себе чаю, который к этому времени был уже очень крепким, но не горячим. Дейв исчез и спустя мгновение появился с блокнотом, шариковой ручкой и конвертом.

Ронни наспех набросал пару фраз, пока Дейв из вежливости держался на расстоянии, слыша звон посуды и приглушенный шум ругательств за стеной.

— Думаю, хорошо, что ты вырвался оттуда, парень, — сказал Дейв, когда Ронни сворачивал лист исписанной бумаги и запечатывал его в конверт.

На конверте парень написал «Кэти» и нежно поцеловал его, перед тем как отдать Дейву. Затем залпом допил чуть теплый чай и крепко пожал отцу своей девушки руку.

— Спасибо, Дейв. Надеюсь, скоро увидимся. Скажите Кэти… скажите ей, что я с ней свяжусь. Она знает…

Ронни кивнул в сторону конверта, который Дейв положил за тостер.

— Если поторопишься, ты еще можешь застать ее на станции, — заметил мужчина и указал в сторону двери. — Береги себя, парень. И удачи!

— Спасибо, Дейв.

— Очень скоро мы увидимся.

— Я в этом уверен. До свидания.

Ронни закинул за плечи тяжелый рюкзак и, улыбаясь и махая рукой, двинулся по тропинке к фасаду здания; скандал, бушевавший во второй половине дома, переместился в сад. Боб и Пэгги швырялись цветочными горшками, продолжая оскорблять друг друга.

Дейв надеялся, что его дочери и ее парню все же удастся встретиться на станции и попрощаться. Узнав об отъезде Ронни, Кэти будет безутешна.





Глава седьмая




Мэри, все еще нетерпеливо ища глазами родных на станции, поставила чемодан на скамейку и принялась мерить шагами платформу, пока окончательно не выбилась из сил. Присев на скамейку, женщина стала наблюдать за очередным прибывшим поездом, из которого выходили пассажиры. Мэри закрыла глаза и, откинувшись на спинку холодной железной скамейки, вновь стала думать о своем затруднительном положении.

Постепенно погружаясь в сон, она почувствовала легкое дуновение ветра — и в этот миг умиротворения ее сердце встрепенулось при звуке знакомого голоса, который окликнул ее с дальнего конца платформы:

— Мама, вот ты где!

Мэри открыла глаза и радостно улыбнулась, увидев, как в ее направлении спешат две ее дорогие девочки, Кэти и Анна… И вот они уже бегут к ней, широко улыбаясь и раскинув руки в ожидании объятий.

После удручающей встречи с бывшими друзьями в Блэкпуле Мэри почувствовала себя счастливой, и одновременно при виде родных ей захотелось плакать.

Женщина с воодушевлением поспешила навстречу своим девочкам.

— Дорогие мои! — воскликнула она. — Как же я рада видеть вас обеих! Я боялась, что что-то перепутала и вы не будете меня встречать, но вы все-таки приехали.

Ее голос дрогнул, когда она добавила:

— Вы даже не представляете себе, как я по вас соскучилась!

Почувствовав легкое недомогание, Мэри остановилась, чтобы поставить чемодан на землю, и мысленно поблагодарила Господа за то, что Он дал ей такую семью. Затем она снова с распростертыми объятиями поспешила навстречу дочери и внучке. Мэри чувствовала себя неимоверно счастливой — ведь в ее жизни существовали эти две прекрасные девочки!

Когда она была уже достаточно близко и силуэты встречающих обрели более отчетливые контуры, Мэри залюбовалась ими. Анне исполнилось тридцать девять лет. Она была худощавой и привлекательной, с коротко стриженными светлыми волосами, светло-зелеными глазами и улыбкой, которая способна осветить самый дождливый день. Анна была доброй и заботливой и всем сердцем была предана семье. Ее громкий задорный смех всегда поднимал Мэри настроение.

Кэти, которая бежала, держа Анну за руку, была красивой. У нее были глаза цвета горячего шоколада и длинные густые каштановые волосы, собранные сзади в хвост и повязанные голубой лентой. Девушка опередила мать и закричала:

— Бабуля, я так рада, что ты вернулась! Мама была не уверена, на какую именно платформу прибудет поезд, поэтому мы приехали пораньше и узнали об этом в кассе. А потом, разумеется, нам захотелось чего-нибудь выпить. И вот — ты уже здесь, а нас нет.

Крепко обняв мать, Анна принялась извиняться:

— Да, ты называла мне номер платформы, но я куда-то задевала клочок бумаги, на котором его записала.

Увидев, что с Мэри все в порядке, она успокоилась.

— Мы уже давно приехали. На одной из платформ есть небольшой бар. Тебя все не было, и мы уж было подумали, что ты села не на тот поезд…

— Что? Ах вы хитрюги!

Смеясь, Мэри прижала их к себе: