Семь ступеней в полной темноте

— И ты не сказал мне?! — возмутилась Уна.

— Так было надо. Теперь ты знаешь. Я расскажу тебе такие вещи, которые перевернут в твоих глазах мироздание! Поверь, у нас будет на это время. Но, Эсхил — это грозная сила и говорить о нем лишний раз никому не стоит.

— Я понимаю — она поджала губу кивая.

Кеннет повернулся к Арону и указал на его голову.

— Кстати, об Эсхиле… Ты обратил внимание, что голос в твоей голове молчит все это время?

Арон вздрогнул. Это было правдой. Эсхил сегодня не проронил ни слова.

— Ты… что-то сделал?! — встревожился Арон.

— Да. Некоторые его функции я временно подправил.

— Но как!? — Изумился Арон.

— Фраза «от отца к сыну»…

… это была скрытая команда, которая перезагрузила его….

— Именно! — воскликнул он торжествующе — И таких команд много. Я подстраховался на всякий случай. Как бы там ни было, я не хотел, чтобы события вышли из-под контроля. Пока, по крайней мере.

Каким бы не реальным было то, что происходило, сейчас, Арон уже не сомневался, что перед ним стоит отец. Вернее, его новое воплощение.

— Но… зачем?! — недоумевал Арон.

Его воскресший отец развел руками:

— Не для того я разбил его о скалы, чтобы все повторилось заново. Прошлая жизнь меня порядком утомила. Ты ведь и малой доли о ней не знаешь. Я не хочу к этому возвращаться.

— Все это время ты был здесь, и Уна об этом знала… — недоумевал Арон.

— А разве это теперь имеет значение? — мягко спросил юноша.

— Когда ты собирался сказать? — спросил Арон.

— Я…. не собирался, Арон.

— Почему?

— А зачем? Все и так было прекрасно. Я ведь теперь совершенно другой человек. Раны мои зажили. Женщина, любовь к которой я пронес через две жизни, снова рядом. О чем еще можно мечтать, скажи мне? Зачем теребить раны? Вы давно свыклись с моей смертью. Пусть так все и остается.


— Ясно. Мне… как и прежде называть тебя отцом?

Отец положил свои теплые мозолистые ладони на его плечи и ощутимо сжал пальцы.

— Арон, Олаф умер. Он был хорошим отцом и отважным воином, хватит с него и одной жизни. Она была слишком долгой. Зови меня Кеннет.

— А как же Эсхил?

— Теперь это твое бремя. Твои решения. Могу лишь пожелать тебе удачи. Эсхил — это отличный инструмент для исполнения любых желаний. Он никогда не предаст тебя и не оставит, чего бы ему это ни стоило. И я искренне рад, что ты используешь его для созидания.

— Понимаю. — Арон с трудом удержал слезу.

Он окинул молодого кузнеца долгим, внимательным взглядом. Жизнь снова преподнесла сюрприз. Предчувствие, которое терзало его последние недели не было случайным.

— И…. что будет дальше? — спросил он.

— Арон… взгляни на меня! Мне всего восемнадцать. У меня ветер в голове гуляет. Я молод, полон сил. Вся жизнь впереди. Влюблен без памяти! И это взаимно… Взгляни на свою прекрасную матушку. Она светится счастьем. И мудрости у нее хватит на нас обоих.

Оставь все как есть, сделай милость.

Уна, откинув смущение, бросилась к нему на шею и залилась горючими слезами, все еще не веря до конца, свалившемуся на нее счастью. Северянин обнял ее и взглянул на совсем взрослого сына из своей, но прошлой жизни.

В глазах Арона тоже стояли слезы.

— Начнем все сначала? — расплывшись в широкой улыбке предложил Кеннет.

— Все сначала — всхлипнул Арон.

Кеннет протянул свою открытую ладонь и торжествующе произнес:

— Ну, тогда, здравствуй Арон!

Арон в ответ крепко сжал его руку.

— Ну…здравствуй, Кеннет.

— Найдется работенка для меня, дружище?

— Знаешь, Кеннет… у нас тут кузница есть, а кузнеца не хватает…