Самый мрачный рассвет

Но не так. Никогда так. Оно эхом звучало в моей голове, когда я подъехала к больнице.

Всё было глупым. Он. Я — за то, что меня можно было читать, как открытую книгу. Итак, этот парень неуклюже флиртовал со мной? Точно.

Но этот парень…

Да. Я закрылась, считая себя эмоционально неустойчивой, какой на самом деле и была. В этом не было ничего нового. Но, по необъяснимым причинам, он смог пробить стену.

По крайней мере, в мои воспоминания.

Я закрыла глаза и глубоко вздохнула.

Его кривоватая улыбка.

Его голубые глаза, которые так внимательно смотрели на меня, что я, на мгновение, растерялась.

Его смешные шутки.

Улыбки, которые я не могла сдержать.

Его спутанные волосы и мужественный подбородок.

Его огромная ладонь на моем бедре.

Его сильная рука, поддерживающая меня, пока я боролась за реальность.

Его низкий, хриплый голос.

— Привет.

Я улыбнулась.

— Чем могу вам помочь? — спросила Хизер, вставая со стула рядом со мной.

— На самом деле, я здесь, чтобы увидеть доктора Миллс.

Я вскинула голову и встретилась с голубыми, как два топаза, глазами, обрамленными густыми ресницами, смотрящими на меня.

Вот дерьмо.

— Большой Мастер Гриль, — поприветствовала я, борясь с идиотским желанием поправить волосы. — Что ты здесь делаешь?

Он был всё ещё высоким, не то, чтобы за полчаса — когда я видела его в последний раз — могло что-то измениться. Но его взъерошенные светлые волосы, длиннее на макушке, чем по бокам, были причёсаны, под фартуком, который он снял, оказалось чистое и белое поло, натянутое на его бицепсы. То есть, я не так уж его и разглядывала. Его руки будто… росли из его плечей.

Широких и мускулистых.

Дерьмо.

— Итак, после того как ты сбежала от меня, гриль взорвался. И я оказался в карете скорой помощи…

Я вскочила на ноги, от чего стульчик на колесиках откатился к стене.

— Что!

Он усмехнулся.

— Шучу. Я принёс тебе ланч. — Он поставил на стойку пластиковый пакет, из которого доносился о-боже-какой-восхитительный аромат вкусняшек.

Мой желудок заурчал от одобрения, но разум был намного более осторожным.

— Зачем?

Его глаза сузились, но улыбка даже не дрогнула.

— Почему бы и нет?

Потому что ты не знаешь меня.

Потому что, чёрт возьми, я почти близка к нервному срыву из-за того, что произнесла имя моего сына раньше, когда я буквально на несколько секунд, посмотрев на того маленького мальчика, поверила, что он может быть моим, несмотря на то, что он как минимум на восемь лет младше.

Потому что моя жизнь такая чертовски сложная, что моя реальность начнет душить тебя.

Я храню все это дерьмо в себе.


— Разве ты не должен разносить сейчас обугленные бургеры со вкусом резины десяткам ничего не подозревающих жертв?

В его глазах замерцали искорки озорства.

— Если бы ты не была так изумительно точна, то я бы оскорбился. Но нет. Мой брат — шеф-повар в нашей семье, он, наконец, появился и взял всё в свои руки. Включая приготовление этого шедевра. — Он подтолкнул пакет ко мне на несколько дюймов ближе. — Уверяю тебя, ничего общего с резиной.

Не говоря ни слова, он смотрел на меня, и его глаза были такими внимательными, осматривая каждую черточку моего лица, будто он пытался прочитать мой ответ, прежде чем я произнесла бы его вслух.

— Ничего общего с резиной, говоришь? Похоже на рекламную байку, — отметила я.

— Знаю. Я — главный по постерам и всё в этом роде.

Я опустила голову вниз, чтобы он не увидел мою улыбку.

— Итак, что скажешь? Я. Ты. Столик в кафетерии. Идеально-прожаренные-Вагю?

Я прикусила внутри щеку.

— Извини. Я не ем собак.

Он засмеялся.

— Хорошее жизненное утверждение. Но Вагю — японская говядина. Это изысканный вид, выращенной по специальной технологии, мраморной говядины с высоким содержанием олеиновых кислот.

Мой рот открылся.

— Ты знаешь всё о японской говядине, но не знаешь, как её приготовить?

Он пожал плечами.

— Что я могу сказать? Мои родители подвели меня. Да и интернета не было.

Я засмеялась — и это было не тихое хихиканье. Это был настоящий смех, от которого сводило живот. И хоть я не хрюкнула, но не сомневалась, что это будет менее привлекательно.

Он, похоже, не возражал. Его губы растянулись в улыбке, являя миру, по крайней мере, четыре года похода к дантисту и негативное воздействие кофе и красного вина.

— Ну… спасибо. Правда, не было необходимости приносить всё это в такую даль. — я потянулась за пакетом, но он отодвинул его в сторону.

— Но я приехал, потому что хотел пообедать с тобой.

Комок нервов скрутился в животе и слово «Нет» вылетело из меня чисто инстинктивно.

— Нет? — удивлённо повторил он.

Забавно, тот же вопрос эхом пронёсся в моей голове.

Дело было не в том, что я не хотела пообедать с ним. Просто я была не готова. Он не мог пригласить на обед такую девушку, как я. Тем более я всё ещё находилась на грани нервного срыва. Да. Я проголодалась. Но он, возможно, захочет поговорить. О, боже мой. Что если он ждёт, что мы будем обмениваться мнениями и немного поговорим обо мне?

Нет. Такого не произойдёт.

— Я занята сейчас, — солгала я.

Его улыбка пропала.

— Оу. Хорошо.

Вина нахлынула на меня. Чёрт возьми. Я должна была сдаться.

— Извини. Ты же знаешь, каково это. Работа. Работа. Работа.

Он взмахнул руками, прерывая мои извинения.

— Да. У меня на работе также. Ты. Спасаешь жизни. Я… Заказываю салфетки для коктейлей? — его губы изогнулись. — Нет. Знаешь, что? Не также.

Я наклонила голову в сторону.

— Ты заказываешь салфетки для коктейлей, чтобы выжить?

— Иногда — да, но я владелец ресторана. Ну, на самом деле, двух.

Мои глаза, должно быть, расширились от удивления, потому что он поднял руки, успокаивая.

— Но заверяю тебя, что ничего в них не готовлю.

Сдерживаемый смех запузырился в горле.