Разрушенная

– А что такое?

Не знаю, что и сказать. Вообще-то чем меньше она знает, тем лучше для нее самой. Но при всей необходимости соблюдать осторожность я не могу поступить с ней так – не могу уйти, как камень в воду. Хватит.

Стелла поднимается из-за стола и подходит к стоящей у двери софе. Я сажусь рядом.

– Продолжай. Мне ты можешь рассказать все.

– Тебе это не понравится. Очень жаль, но я должна уехать.

– Уехать? – Она качает головой. – Но ты же едва приехала. Почему?

– Я практически уверена, что моя легенда раскрыта, а если и нет, то это скоро случится. Если останусь, за мной придут.

– О, Люси. Нет. Я пойду с тобой. Я…

– Нет. Так нельзя, риск слишком велик. Я буду в боˊльшей безопасности, если уйду одна, сама по себе.

Череда эмоций отражается на ее лице, и я готовлюсь к взрыву, но буря проносится, не успев начаться. Стелла опускается на продавленную софу.

– Когда? – спрашивает она шепотом.

– Не знаю. Скоро. Как только смогу кое-что устроить. Но это не навсегда. Обещаю – я буду на связи и когда-нибудь, когда ситуация изменится, вернусь и навещу тебя.

– О, Люси. Нет. Это несправедливо.

– Такова жизнь. – Получается резче, чем хотелось бы. Но ведь и правда – когда это жизнь была справедлива ко мне? Даже когда я подумала, что возвращаюсь наконец к своей настоящей семье, выяснилось, что и это все ложь.

– Но это ведь не из-за меня, правда?

– Конечно, нет.

– Расскажи мне все. Может быть, я смогу помочь.

Я качаю головой.

– Извини, но тебе лучше ничего не знать.

– Ты не доверяешь мне, – с горечью говорит Стелла.

– Дело не в этом! Но, с другой стороны, а почему я должна тебе верить? Ты лгала мне всю жизнь. – Слова выскакивают раньше, чем я успеваю их остановить.

Она отворачивается:

– Ты сама догадалась, да?

– О чем?

– О том, что я не все тебе сказала.

– А о чем еще ты мне не сказала? – наседаю я, хотя и понимаю, что планировала разговор иначе, но удержаться и не спросить не могу. Что еще от меня скрыли?

– Я в этом не виновата!

– В чем ты не виновата?

– Она заставила меня, неужели ты этого не понимаешь?

– Кто? Твоя мать? И что она заставила тебя сделать?

– Она шантажировала меня все эти годы. Заставляла молчать. Я была пленницей и все время беременности просидела под замком. Она не хотела, чтобы я с кем-то разговаривала, не пускала к тебе Дэнни, обставляя все так, будто я этого хочу. Возможно, останься я дома, моя малышка была бы жива. Но потом, когда она принесла тебя… да, она знала, чем меня взять. И я уже ничего не могла сказать, ведь так? Иначе и тебя бы забрали. В конце концов она все же меня отпустила.

– Ты о чем?

– Ни о чем. Хватит. Хочешь узнать что-то еще, открой мне свои секреты.

– Я и открыла. Пришла сказать, что должна уехать. Хотя говорить, наверно, и не стоило, потому что это опасно для тебя. Но… что сделано, то сделано.

Я поднимаюсь.

– Подожди, не уходи. Пожалуйста. Я скажу тебе. Но пообещай никому больше не рассказывать.

Останавливаюсь. Внутри снова все кипит. Что-то у нас со Стеллой… не знаю. Она меня бесит. Но как же плохо ей будет, когда я уеду. Перевожу дух, сажусь.


– Ладно. Рассказывай.

– Я выведала кое-что, сопоставила. Узнала, что делала моя мать против правительства.

– Против лордеров? – Голова идет кругом. Как же так? Ведь она сама стопроцентный лордер.

– Не совсем так. Видишь ли, в правительстве есть разные фракции. Моя мать поддерживает сторонников жесткой линии, а последний премьер-министр к таковым не относился. Ему пришлось уйти.

– Подожди. Минутку. Ты говоришь об Армстронге?

– Да, о нем. О нем и его жене, Линеа. – Стелла вздыхает. – Такие милые были люди, и…

– Ты знала их?

– Линеа и моя мать были когда-то подругами в школе. Линеа сообщила по секрету, что ее муж намерен рассказать о некоторых безобразных действиях лордеров и уйти потом в отставку. Но такой возможности ему не предоставилось.

Я в полной растерянности и ничего не понимаю.

– Невозможно. Ты говоришь о маминых родителях?

Стелла хмурится.

– Маминых? Что ты имеешь в виду?

– Меня, после того как зачистили, отдали в семью Сандры Армстронг-Дэвис.

– Ты была у Сэнди? – изумляется Стелла. – А я и не знала.

– Ты с ней знакома?

– Конечно. Еще детьми мы вместе бывали на праздниках. Но потом не общались. Я не могла. Зная, что на самом деле случилось с ее родителями…

– Но их же убили АПТ.

– Да. Но АПТ заранее знали, где они будут находиться. Каким-то образом информация попала к ним. Армстронгов подставили.

– И твоя мать стояла за этим? Господи. Ты должна была все мне рассказать. Должна!

– Нет. Я не могу! Теперь уже не могу. Слишком поздно, слишком много прошло времени. Да и что толку? Теперь это все не имеет значения. Нет.

– Послушай! Астрид шантажировала тебя, используя меня. Если меня не будет здесь и она не узнает, где я, то уже не сможет тебя шантажировать. Правильно?

– Не все так просто. Она использует против меня девочек.

Я стараюсь. Стараюсь изо всех сил. Объясняю, что, если люди не говорят то, что знают, что, если мы не выступим против лордеров, лучше никому не станет, только хуже. Что все зависит от нас, что вместе мы можем что-то сделать. Стелла не слушает, это видно.

Да только не мне жаловаться. Разве я сама слушала, когда была с Эйденом?

А если бы тогда, давным-давно, Стелла рассказала всем, что премьер-министр намерен разоблачить лордеров и уйти в отставку? Что их убило собственное правительство, не желавшее, чтобы они открывали рот? Может быть, лордеры не имели бы сейчас такой силы.

Я встаю и собираюсь уйти.

– Подожди. У меня есть последняя просьба. Можно взять твою камеру?

– Мою камеру? Зачем?

Она качает головой.

– Я верну ее тебе. Просто хочу сделать копии нескольких фотографий, твоих и наших.

Не сразу, но все же соглашаюсь.

– Хорошо, сейчас принесу. – Я выхожу из комнаты, надеясь, что Стелла не заметила предательскую выпуклость, выдававшую присутствие упомянутой камеры в кармане.

У себя в комнате вожусь с интерактивным экраном, учусь делать папки и защищаю паролем те, что связаны с приютом. Хочу отослать их кому-нибудь – кому угодно – по электронной почте, но сделать это не могу без неправительственного компьютера. Иначе отправления будут отслежены и перехвачены, а мое местонахождение установлено.

Возвращаюсь, говоря себе, что подожду, пока она скачает себе фотографию. Выпускать камеру из вида не хочется.

– У меня есть для тебя кое-что. – Стелла протягивает руку, а в руке ключ. – Здесь то, что связано с твоим отцом. Фотографии и прочее. Хотела избавиться, но как-то не смогла заставить себя сделать это.

– Где?

– В старом лодочном сарае. Ты ведь помнишь, где это?

– Вроде бы да. Спасибо. – Зажимаю ключ в кулаке.