Разбитые мечты

Рядом с этой девчонкой, годящейся мне в дочери, я вдруг почувствовал себя совершеннейшим неучем. Она настолько чётко заявляла, что требуется моему сыну, что я ей поверил. Да и профессионализм Бенедикта, утверждающего, что постоянно плачущий ребенок – это норма, последнее время стал вызывать вопросы.

– Вы, мужчины, совсем что ли глупые? Думаете, если в словосочетании есть слово «молоко», то этот продукт автоматически подойдёт маленькому ребёнку?! – воскликнула девушка, не давая ответа на вопрос, и сердито фыркнула.

Я же был настолько ошеломлён полученной информацией и дерзостью Эллис, что даже не обратил внимания на проскользнувшее оскорбление в свой адрес. К сожалению, за сегодняшний день это было далеко не первое проявление неуважения с её стороны.

– А откуда каша? – уже понимая, что ни черта не смыслю в детском питании, спросил слегка рассеянно.

Странно, если Гронар приготовил кашу для Ладислава, то почему не сообщил об этом Адель или Эрлене? Да и выглядит она не совсем так, как обычно готовит её пожилой повар.

– Промолола геркулесовые хлопья на кофемолке и отварила. Делов-то, – пробурчала девушка, пополняя уже третий шприц необычной овсяной кашей.

– Ты готовить умеешь?! – вырвалось у меня прежде, чем осознал, что потрясённо спросил это вслух.

Служанка же посмотрела на него как на умственно отсталого и поморщилась.

– Уф, спина затекла. Не подержите Славика столбиком, чтобы отрыжка вышла, а я пока разомнусь? – спросила она, снова игнорируя мой вопрос.

– Что? – не понял я. – Каким ещё столбиком? – но девушка уже взяла малыша из одеяла, чудно́ повязанного поверх её плеча, и положила его мне на плечо.

Первые несколько секунд я просто не шевелился, боясь причинить вред Ладиславу. Служанка, проработавшая у меня два года, не могла не знать, что я до сих пор ещё ни разу не держал сына, и всё-таки дала его мне в руки! Я испытал что-то сродни паническому страху, когда тебе дают впервые магическую гранату и говорят «вот здесь чека, только не выдерни, а то мы здесь все взлетим на воздух». И как назло, осознавая всю ответственность и важность, пальцы начинают дрожать и потеть. Вот и сейчас держать кроху на плече мне казалось самым важным и сложным из всех моих заданий, гораздо сложнее, чем операция по зачистке территорий на востоке Норгеша.

Постепенно жесткий стержень, сковывающий мои внутренние органы, стал отпускать. Сын пошевелился, а я медленно втянул воздух, поняв, что всё это время не дышал. Держать Ладислава на руках оказалась на удивление приятным. От еды он разомлел, нагрелся и мило улыбался, внимательно всматриваясь в моё лицо, а затем потянулся ручками, пытаясь схватить меня за нос.

Я отчаянно сдерживался, чтобы не улыбнуться в ответ и не состроить какую-нибудь гримасу. В конце концов, я ведь бывший генерал-главнокомандующий и представитель одного из древних аристократических родов. Мне не пристало высовывать язык и издавать разные звуки в стремлении развлечь ребёнка. «Чего она добивается? Хочет показать, что уязвимые места есть и у меня?»

Перевёл взгляд на девчонку, подсознательно напрягшись и ожидая, что вот-вот она скажет что-то язвительное снова. Но Эллис и тут меня удивила: она поднялась со стула, неприлично громко зевнула, лишь слегка прикрыв рот рукой, а потом, сладко потянулась, точно лесная кошка. Эллис прогнула спину так сильно, что натянувшаяся ткань платья очертила молодую упругую грудь, и мне стало очевидным, что она не носит корсета. Я тут же отвёл взгляд, беря себя в руки.

– Располагайтесь в детской, если Ладислав так легко сидит у Вас на руках, – постарался, чтобы мой голос прозвучал ровно и стремительно покинул кухню.

***



Всю следующую неделю я просыпалась с улыбкой на устах, второпях делала поручения по дому и спешила в детскую к Ладиславу. С Эрленой, кормилицей Славика, мы довольно быстро нашли общий язык, и она была даже рада, что я взяла на себя кое-какие её обязанности. Удивительное дело, Зигфраида не приставала ко мне с расспросами, что я делаю в хозяйском крыле, и почему так мало времени уделяю своим непосредственным обязанностям.

От жёсткого неудобного матраса в комнате прислуги тело затекало и ломило ещё полдня, но держать на руках маленький комочек счастья хотелось постоянно, а потому я временно не обращала внимания на эти неудобства. В первый день, когда я очутилась в теле Эллис Ларвине, я расстроилась, что оказалась почти нищей служанкой в незнакомом месте без полюбившейся мне бытовой техники, электричества и нормальной ванной. Я несколько раз ловила себя на том, что хочу поскорее вернуться в собственное тело. Теперь же, после знакомства с Ладиславом, я с испугом представляла себе, что могу больше не проснуться в этом чудесном мире и не увидеть этого улыбчивого ангелочка.

Однако мысли о том, почему я оказалась в чужом мире, не покидали меня. Я всеми силами запрещала себе привязываться к малышу и старательно пыталась выведать у прислуги информацию о прошлом Эллис. Узнать удалось не так много, как хотелось бы. Из позитивного – я поняла, что худо-бедно умею читать на местном языке, из негативного – я не нашла даже маломальской библиотеки в особняке Кьянто. Обычно в романах и сказках героини обязательно оказываются в каком-нибудь дворце или замке с огромной библиотекой, где вычитывают массу всего полезного. Я же столкнулась с суровыми реалиями действительности: оказалась в доме бывшего военного, всю жизнь разъезжающего по территории страны и не имеющего ничего подобного в собственном доме.

Позднее я аккуратно выяснила у Анисьи, что в этом мире мужчины из знатных родов часто учатся в специальных академиях, например, как Леандр Кьянто, а потому в доме книг практически не бывает. Я нашла разве что несколько переплётов по военному делу в кабинете лорда, но это было совершенно не то, что я искала.

Загадка, как и почему я попала в этот мир, оставалась неразгаданной, а время как-то незаметно текло день за днём в домашних хлопотах, уборке комнат, коротких диалогах с обитателями особняка и общением со Славиком.

В тот вечер, когда я впервые взяла Ладислава на руки и отнесла на кухню, чтобы накормить кашей, на пороге появился сердитый Кристиан. Как и в кабинете, повёл он себя грубо, пребольно схватил за руку, задавал какие-то идиотские вопросы про кашу и кондитерский шприц, выглядел слегка ошарашенным, но, в конце концов, оставил меня в покое, и на том спасибо. Правда, как мне показалось, кухню он покидал так, будто бы бежал от пожара.

Судя по тому, что Зифраида не особенно приставала ко мне последующие несколько дней, определённые распоряжения на счёт меня господин Кьянто-старший ей всё-таки отдал. Я была даже слегка удивлена его осмотрительности, так как с него бы сталось разрешить мне присматривать за сыном, но не оповестить об этом экономку.

Лишь однажды Зигфраида позволила себе дёрнуть меня за косу и сердито прошипеть на ухо, что с кем бы я ни спала в этом доме, это не означает, что я могу халатно исполнять свои обязанности, и вручила мне грязную тряпку, приказав вымыть полы во всём трёхэтажном особняке.

С Эрленой мы чередовались у кроватки Славика. Днём чаще была она, так как мне необходимо было убирать дом, а по вечерам и ночам с ним сидела я, и не могла надышаться на крошку. Он достаточно быстро стал меня узнавать и, когда я подходила к его кроватке, тянуть ко мне свои очаровательные ручки. Чем больше времени я проводила со Славиком, тем больше влюблялась в него.

Кристиан достаточно быстро покинул особняк и уже вторую неделю домой не возвращался. Леандр уехал из особняка Кьянто на следующий день после отъезда Кристиана. Дом практически погрузился в тишину, лишь время от времени из своих покоев выходила Адель. Огромные голубые глаза, белокурые волосы и осиная талия сделали бы её красавицей даже в нашем мире, что уж говорить о здешнем. Она, как истинная леди, всегда спускалась в столовую нарядной, в красивых летящих платьях и дорогих украшениях с безупречно уложенными волосами. Несколько раз на обед захаживал Бенедикт, справлялся о здоровье Адель и Ладислава. Я искренне недоумевала, почему семейный лекарь интересуется здоровьем женщины, которую сам же считает здоровой, но однажды поздно вечером, зайдя в детскую, чтобы накормить Ладислава, услышала совершенно недвусмысленные приглушённые стоны и вскрикивания.

Теперь мне стало понятно, почему лекарь так часто бывает в особняке Кьянто, отчего служанка Галия не так давно была уволена госпожой Адель без всяческих объяснений, и за что эта же самая Адель ни с того ни с сего взъелась на Эрлену. Судя по всему, кормилица догадывалась об отношениях между женой лорда и Бенедиктом или не вовремя зашла в её покои. Что касается самой женщины, то отчасти я её понимала, но лишь отчасти. Кьянто-старший являлся шикарным образцом мужественности и сексуальности на мой скромный взгляд, жаль только, что характер оставлял желать лучшего. С другой стороны, если он считал нормальным вот так на несколько недель пропадать где-то по государственным делам, то быть может, и я бы на её месте обратила бы внимание на симпатичного и заботливого лекаря.

Я стояла над кроваткой пищащего Славика, закусив щёку, и не знала, что делать. Ладиславу доносящиеся из маминой спальни звуки определённо не нравились, он громко плакал, перекрывая своим криком стоны Адель. В какой-то момент у меня даже закралось подозрение, что жестокосердная женщина специально делает так, чтобы малыш рыдал, потому что его плач прикрывает и маскирует её постельные утехи с лекарем.

В общем-то, выбор у меня был небольшой: либо попросить госпожу Адель стонать потише, либо плюнуть на всё, покормить малыша и уйти в другую комнату, либо взять малыша и уйти в другую комнату уже вместе с ним. Разумеется, в первом случае не за горами моё увольнение по любой мало-мальски серьёзной причине или без оной, со вторым вариантом не была согласна моя совесть. Малыш явно хотел спать и нуждался в тишине. Именно поэтому я взяла маленького Славика к себе на руки и пошла спать в соседнюю хозяйскую спальню. «Ну а что? Кровать служанки слишком узкая и жёсткая, а больше спать с малышом негде. Ко всему, Кристиан по слухам уехал из особняка на несколько недель, а потому не заметит, если я посплю на его кровати, а затем поменяю за собой простыни».

Кровать Кристиана неожиданно оказалась невероятно мягкой, удобной и достаточно широкой, чтобы мы со Славиком могли спать на ней вдвоём. Я настолько здорово выспалась, что на утро с горечью осознала, что возвращаться в собственную узкую постель на первом этаже преступно, когда такая шикарная двуспальная кровать простаивает без своего хозяина. Ко всему я чувствовала себя абсолютно и полностью безнаказанной: сам Кристиан из особняка уехал, его старший сын тоже, с Адель у них явно отношения были более, чем прохладные, за всё время последняя ни разу даже через покои мужа не прошла, предпочитая обходить их по общему коридору, Эрлена также заходила в детскую лишь из общего коридора. Время от времени в покои Кьянто-старшего заходила Анисья, чтобы смахнуть пыль, но я предложила взять уборку этих комнат на себя вместо гостиной, и девушка лишь обрадовалась моему предложению. Она очень боялась сурового генерала-главнокомандующего, и ей казалось, что, даже передвинув книгу или кочергу у камина, она может вызвать его гнев.

Немного пообвыкнув к спальне Кристиана, в какой-то момент я решила, что в целом, могу воспользоваться и его ванной. В отличие от неудобного корыта на первом этаже рядом с конюшней, куда надо было таскать воду из колодца, вода в просторную фарфоровую ванну Кристиана поступала автоматически, более того, она сразу же подогревалась. Я долго сомневалась, могу ли воспользоваться личной ванной хозяина дома, пока не столкнулась с нагловато лыбящимся конюхом в общей купальне прямо в чём мать родила. Он рисковал заработать себе косоглазие и одновременно захлебнуться слюной, доказывая, что купальня общая, а значит, он имеет право мыться тогда, когда пожелает. Ну, а если купальня уже кем-то занята, то это его не сильно расстроит, он не против компании. В общем, нос конюха Зыдгара неловко столкнулся с моим кулаком, так как я рассудила, что мой кулак имеет право быть там, где пожелает. Ну, а если в этом месте находится чей-то нос или челюсть, то я не сильно расстроюсь, мой кулак не против компании.





Глава 4. Чистка каминов




Эллис Ларвина не выходила из моей головы.


Я вылетел из собственного дома, как пробка вылетает из бутылки с шампанским, схватил первый попавшийся экипаж и велел кучеру отвести меня в ближайший дом удовольствий. Давненько я их не посещал, но сейчас остро почувствовал, что нуждаюсь. Изменив своим старым привычкам, когда я ещё служил генералом-главнокомандующим, ночь провёл сразу с тремя зеленоглазыми брюнетками, но это принесло лишь частичное удовлетворение, которого к утру и след простыл.

Всякий раз, закрывая глаза, я видел соблазнительный изгиб позвоночника, прогнутую поясницу и натянувшуюся серую ткань, через которую можно отчётливо рассмотреть съежившиеся как горошины соски.

Чёрт! В брюках снова стало тесно и неудобно.

Тряска кареты бередила больную ногу, но я уже привык не обращать на неё внимания. При воспоминаниях об Эллис в голове разом взметнулся целый вихрь вопросов. Откуда она умеет готовить? Этому же не учат сирот в городских приютах! Обучение на повара стоит немалых денег, как правило, только мужчины могут это позволить себе и то, предварительно несколько лет откладывая деньги.

Я сделал себе мысленную пометку о необходимости проверить, погасила ли Эллис долг перед училищем. Быть может, благодаря подаркам ухажёров она уже погасила задолженность? При мыслях о любовниках девчонки настроение резко испортилось. Тут же вспомнилось, как застал Эллис и Леандра в малой гостиной, раскрасневшихся и слегка растрёпанных, вспомнил растерянное выражение лица старшего сына и то, как служанка заступилась за него. Скрипнул зубами. «Какого чёрта она не выходит из моей головы? Что в ней такого?»

Мотнул головой. Да кого я обманываю? В ней всё не так. Начиная с того, как она двигается, держит спину, открыто смотрит мне в лицо, при этом не боится и не отводит взгляд. Не каждый из моих капитанов вёл себя рядом со мной настолько уверенно, как эта заносчивая девчонка. Её грамотная речь и необычные знания заставляют подозревать в ней аристократку, но тот же вульгарный зевок и способность спать на жёстком стуле рассеивают любые сомнений в том, что она простолюдинка.

Признаюсь себе, зацепило и то, с какой нежностью она прижимала Ладислава к своей груди. Я ещё ни разу в жизни не видел, чтобы женщина с таким неподдельным выражением лица смотрела на ребёнка. «Может, всё дело в том, что она обычная простолюдинка? У простолюдинов редко есть денег на прислугу, и обычно женщины сами кормят своих детей», – мелькнула догадка в голове.

– Нет, – ответил сам себе уже вслух.

Никакая мать, кормящая своего ребенка, не вызвала бы у меня такую гамму чувств. Дело в том, что она с любовью смотрела именно на моего ребёнка. Интересно, какая бы из неё вышла мать моих детей?

Я и постарался как можно дальше отогнать запретные мысли. И дело совершенно не в том, что Эллис служанка, а я лорд, и мой род был бы против. Такие мелочи меня никогда не останавливали, я ещё в свои восемнадцать вместо образования в академии, как прочил мой отец, пошёл на службу к королю. Дело в том, что Эллис Ларвине – простолюдинка, без капли магии в отличие от меня. Мысли о совместных детях от простолюдинки в Норгеше преступны и приравниваются к измене.

«Отошлю Леандра в академию до следующей встречи с донтрийцами», – неожиданно принял решение. Почему-то мысль о том, что у Леандра и Эллис что-то было, пребольно резанула.

Вернувшись после ночи в доме удовольствий на пару часов в собственный особняк, быстро раздал указания прислуге. Памятуя о вздорном характере жены, сообщил Зигфраиде, что без моего согласования запрещаю кого-либо увольнять, поручил найти ещё парочку служанок, а также добавил, что Эллис имеет право заходить в детскую и проводить время с моим младшим сыном наравне с Эрленой.

После вновь стремительно покинул дом, но на этот раз поехал не в увеселительное заведение, а во дворец Его Величества. Во-первых, король уже давно интересовался, когда я посещу его и выскажу мнение по некоторым делам, а во-вторых и в-главных, хочу побыть какое-то время вдалеке от наглой девицы. Слишком уж много эмоций она у меня вызывает, и это мне категорически не нравится. Всего за один день она успела меня обругать, отчитать, обвинить в трусости и настолько плотно засесть в голове, что даже три профессионалки не смогли выбить мысли о ней.

***

Две недели пролетели как один день. То ли потому, что я всю жизнь занимался лишь военным делом, то ли потому, что проклятая нога не давала сосредоточиться на делах, то ли потому, что мысли об Эллис постоянно отвлекали, но у меня так и не получилось нормально поработать во дворце. В конце концов, король смилостивился и разрешил сне вернуться домой. Никого не предупреждая, сорвался домой прямо посередине ночи и вошёл в собственный особняк ещё до восхода солнца, когда вся прислуга спала.

Поездка оказалась выматывающей. После ранения при Пуассе мне вообще сложно давались любые поездки, а тут ещё в голову постоянно лезли дурацкие мысли о том, как служанка провела эти две недели без меня. Уставший с дороги, я с трудом поднялся на третий этаж, тяжело наваливаясь на трость. Какого дьявола моя спальня располагается на третьем этаже? Почему не на первом? Толкнул дверь, мечтая рухнуть на кровать, и остолбенел.

Накатило стойкое ощущение дежавю. Эллис Ларвине спала, крепко и бережно обняв Ладислава, а тот довольно сопел ей куда-то подмышку. Всё было ничего, но оба спали на моей кровати. На МОЕЙ кровати! Грива тёмно-шоколадных волос Эллис разметалась по подушке, а на удивительно прекрасном лице застыла безмятежная и какая-то солнечная улыбка. Очевидно, ей снилось что-то очень приятное. Одеяло на служанке чуть сползло в бок, обнажая тонкую девичью ногу почти до середины бедра. Я задержал дыхание и обошёл кровать со стороны девушки, бесшумно присел, стараясь не разбудить. Хотелось бесконечно долго смотреть на картину спящих Эллис и Ладислава, наслаждаясь их умиротворённо-спокойными лицами и каким-то невероятно тёплым чувством, рождающимся в груди. Не удержался и дотронулся до молочно-белой щиколотки девушки, кожа которой оказалась, как и предполагал, мягче любого донтрийского шёлка, затем медленно провёл рукой всё выше и выше.

Неожиданно Эллис зашевелилась и открыла глаза. Я замер, почувствовав себя застуканным на месте преступления вором. Умом понимал, что это моя спальня, и я вправе сидеть на своей кровати, и это она нарушила все писанные и неписанные законы прислуги, но на деле же…

– Что Вы тут делаете? – хриплым со сна, но уверенным голосом спросила Эллис.

– Вообще-то это я хотел спросить у Вас. Что Вы тут делаете? Это моя спальня, – ответил максимально холодно, моментально взяв свои чувства под контроль, и в который раз поразившись наглости девицы.

– Спала вообще-то, до того момента, как Вы разбудили – нахально сообщила Эллис. – Спать в кресле в детской неудобно, а на моей собственной кровати вдвоём со Славиком мы бы не поместились. И вообще, кровати для прислуги в Вашем доме – форменное издевательство. Настоящее орудие пыток из средневековья! Вы совершенно не заботитесь о нуждах своего персонала. Вот я и решила, что ничего плохого не будет, если в Ваше отсутствие мы с Вашим сыном поспим в этой спальне. Кстати, руку уберите с моего бедра.

Всё это девушка произнесла абсолютно ровным тоном, не выставляя претензии, не истеря, просто констатируя факты. И даже её последнее «кстати, руку уберите с моего бедра» прозвучало не как просьба до смерти напуганной служанки, которую застукали в хозяйской постели, а как сухой и чёткий приказ, словно это она здесь генерал-главнокомандующий, а я – младший по званию.

Непоколебимые интонации в голосе девушки моментально отрезвили и уязвили, а фраза «в Ваше отсутствие мы с Вашим сыном поспим в этой спальне» вообще можно было трактовать двояко, учитывая то, что сыновей у меня двое. Только тот факт, что я отослал Леандра в тот же день, как уехал во дворец, заставил сдержать себя в руках.

Демонстративно отвёл руку. «Ну да, что может быть общего между юной красивой девушкой как она, и престарелым уродом со шрамами, как я?» – мысленно дал себе пинка, однако вслух сказал совершенно иное:

– А Вы в курсе, что если девушка ложится в постель к мужчине, то она открыто предлагает себя ему?

Эллис вспыхнула, словно свечка, после этих слов. «Вот, то-то же. В следующий раз хорошо подумает, прежде чем дерзить мне», – довольно усмехнулся, решив, что хоть на этот раз победа в словесной пикировке останется за мной. Я прекрасно осознавал, что девушка сказала правду о причинах, побудивших лечь в его постель. Да и перстень истины подтверждал то, что служанка в последнюю очередь думала обо мне, но не удержался от того, чтобы намекнуть ей на двусмысленность её поступка.

– А я не знала, что Вы уже настолько отчаялись уложить под себя хоть кого-нибудь, что любое событие, даже если его Вам объяснили с точки зрения логики и бытовых нужд, будете трактовать, как то, что девушка хочет оказать Вам интимные услуги, – незамедлительно ответила служанка, задрав подбородок, а её глаза вспыхнули изумрудным пламенем.

Меня будто наотмашь ударили, и с головой накрыло волной бешенства. Да как она смеет?! Так меня ещё никто и никогда не оскорблял! В своё время я и за меньшие проступки сажал подчинённых в карцер.

– Да как ты смеешь… – процедил эти слова медленно, с трудом сдерживая себя, потому что понимал, что передо мной девушка, а не солдат.

Эллис демонстративно сложила руки на груди, показывая, что она ничуть меня не боится. Вот только от этого движения тонкая сорочка прильнула к её телу, просвечивая грудь. Неужели она специально меня провоцирует? Или же проверяет границы моего самоконтроля?

Накрыло острым желанием сорвать одеяло с нахалки, прижать её всем корпусом к простыням и со вкусом войти в это тело, неотрывно глядя в зелёные как у кошки глаза, таким образом, показав, что мои слова были далеки от шутки. В конце концов, после такого, быть может, она поумерит свою язвительность и впредь несколько раз подумает, прежде чем грубить мне.

«А почему бы и нет? В воспитательных, так сказать целях. Спит же она с Леандром, и скорее всего ради денег. Да и не могла девушка вот так запросто лечь в постель постороннего мужчины, совершенно не беря во внимание возможный исход событий». Мотнул головой. «Боги, о чём я думаю? Рядом крепко посапывает Ладислав. У меня есть жена, и до сих пор я был в состоянии оплатить услуги профессионалок из дома удовольствий. Да никогда в жизни я не принуждал ни одну женщину к интиму и уж тем более не пытался проучить или наказать таким образом. Даже Адель. Как только понял, что противен ей, больше не приходил в её спальню».

– Ты, мелкая девчонка, да что ты вообще знаешь…

– О чём? – всё так же деловито поинтересовалась Эллис, похоже, совершенно не осознавая, что ходит по лезвию клинка. Она села на кровати чуть выше, прикрывая грудь одеялом. Значит, всё-таки не специально меня провоцировала. – О том, что Вы по-мужски несостоятельны? Ну, так это видно. Всё время сердитесь, пропадаете неделями на работе, и даже дома спите в отдельных с женой спальнях. Грустно, что в столь раннем возрасте такой видный мужчина как Вы, – взгляд девушки беспардонно скользнул по моему паху, – уже не в состоянии доставить женщине удовольствие.

– Что-о-о?!!

От бешенства у меня задёргался правый глаз, и перехватило спазмом горло. Я не понимал, она сейчас тонко издевается или говорит серьёзно? Да, я уже полтора года не имел секса с женой… да что там, если вычеркнуть ночь с тремя продажными девицами, то у меня вообще не было секса за последние полтора года. Из-за угасающей магии и почти не действующей левой ноги как-то не до постельных утех было. Чтобы не выдать своего жгучего желания придушить девчонку голыми руками, отвернулся.

– Вы не расстраивайтесь так сильно, – её голос вмиг потерял язвительность. – У Вас замечательный сын, даже два. А жена Вас действительно искренне любит, раз нашла способ как-то себя удовлетворять…