Путь домой

Землянин попытался вытянуть губы трубочкой, чтобы дотянуться до края кружки, но едва не вскрикнул. Потому что, как выяснилось, его губы покрывала засохшая короста, которая в этот момент лопнула. Это сколько же он тут так лежит, интересно?

Питье, по вкусу чем-то напоминавшее обычный кеоль, но точно им не являвшееся, немного помогло. Нет, шуметь в голове меньше не стало и сил не прибавилось, но стало полегче. Несмотря на то, что объяснить словами, как именно ему стало полегче, Андрей не мог.

– Как все прошло? – сипло поинтересовался он, когда закончил пить.

– Прошло нормально. Хотя лично ты прошел по грани. Мне в конце трижды пришлось лечебными конструктами тебя поддерживать. Так что выглядишь ты сейчас – в гроб краше кладут.

Андрей попытался приподнять голову, чтобы бросить взгляд на тело, но у него не получилось. Вообще сил не было. Ни на что. Казалось, он даже дышать устал.

– Ладно, ты полежи, а я пойду тебе бульончику принесу, – произнес Ксагриф, поднимаясь на ноги. – Жалко будет потерять первого подопытного, пережившего ритуал.

Андрей замер. Так это что же получается? А как же… Бли-и-ин!





7




– Ну что, как успехи? – весело поинтересовался наставник, вваливаясь в тренировочный покой. – А, вижу. Молодец! Только точку концентрации формы вынес слишком близко к грани. Тут даже особенно стараться не придется. Легонечко тюк, и все. Смотри… – И одна из базовых форм шестого уровня, освоением которой он занимался весь последний саус, схлопнулась с противным звуком.

– Вот блин! А я думал, получилось, – уныло буркнул Андрей, опускаясь на пол. – Столько возился – и на тебе…

– Конечно, получилось, – ухмыльнулся Ксагриф. – Только плохо. Поэтому…

– Да понятно все, – землянин махнул рукой.

– Э-э-э, нет. Ничего тебе пока непонятно. Потому что тренировки мы пока прекращаем. И ты уже завтра выдвигаешься обратно.

– Куда?

– В Гронк.

Андрей недоуменно уставился на наставника.

– Зачем?

Кларианец усмехнулся.

– А как ты думаешь, сколько ты уже торчишь в Эсслельбурге?

– Я? Да недолго вроде… – Андрей задумчиво почесал макушку.

– Вот-вот, я именно об этом, – все так же ухмыляясь, покачал головой Ксагриф. – Так сколько?

Парень привычно стукнулся в линк, чтобы уточнить дату, но тут же вспомнил, что еще перед ритуалом заблокировал его, а потом решил не разблокировать, решив наконец-то повторить свой старый опыт по развитию симбионта, который у него случился еще когда он его только установил. Тогда довольно долгое пребывание в заблокированном состоянии привело к заметному скачку в возможностях линка, и он решил как-нибудь повторить это. Но до сих пор возможности надолго отключить линк Андрею не представилось. Низкие горизонты Кома – совсем не то место, в котором можно безопасно обойтись без связи сколько-нибудь длительное время… А здесь Ксагриф сообщил ему, что после ритуала ученику придется очень долго осваивать появившиеся возможности, практически не вылезая из тренировочного покоя. Вот он и решил, так сказать, совместить приятное с полезным…

– Ну-у-у… пару саусов, может, чуть больше. Я как-то и не помню…

– Ну да, конечно… а блой с лишним не хочешь?

– Сколько?! – Землянин вытаращил глаза. – Да не может быть! – После чего обреченно выдохнул: – Эстилен меня убьет…

– И правильно сделает, увлекающийся ты наш, – припечатал наставник.

– Но-о-о… как? Я же…

– А ты вспомни, когда последний раз выходил из моего дома.

Андрей задумался. Да уж… сказать, что это было давно – ничего не сказать. Но у него же реально не было времени ни на что! Каждый день он, едва продрав глаза и наскоро набив брюхо той «сбалансированной» и «высокопитательной» гадостью, которой пичкал его Ксагриф все это время, торопливо нырял в тренировочный покой и торчал там до упора. То есть до того момента, пока перед глазами не вставали круги от перенапряжения, а ноги не переставали его держать. И так каждый день. Ну, и когда ему было следить за временем?

– Ладно, платить и каяться или, там, махать и улыбаться будешь потом. А сейчас делай, что я тебе сказал. Твои люди чуть бунт в поселении не начали, когда не смогли до тебя достучаться. Так что им предписано покинуть поселение в течение одного ски. Ну, я и подумал, что отправляться в путь без тебя им будет как-то неправильно…

– Бунт? Но как, почему? – удивился Андрей.

– Вот сам и спросишь. А сейчас вверх и соандэ собираться, – ввернул наставник кларианское словечко.

– Да понял уже, иду, – землянин вскочил на ноги и бросился к двери. Но, ухватившись за ручку, притормозил и уточнил: – А с занятиями-то как?

– Заниматься будешь самостоятельно. Оперирование большими объемами хасса ты уже освоил неплохо, так что главное для тебя теперь – улучшить контроль. А для этого те формы хасса, которые ты последнее время тренировал, вполне подойдут, – махнул рукой Ксагриф. – Ну, а как хорошо освоишь – займешься их оптимизацией. Тебя же Тишлин учила работать с многоуровневыми формами? Так что принципы такой работы должен знать.


– Ну да, но там-то были куда как менее сложн…

– Ерунда! Я же не о формах, а о принципах работы с ними. А принципы что там, что с этими – одинаковые. Ничего, разберешься. И вообще – ты еще здесь?!

Когда Андрей появился на пороге приюта, в котором остановились его люди, то первым, что он услышал, был рев Бабураки. И это его весьма удивило. Потому что Бабураку он с собой в Эсслельбург как раз-таки не брал. Тот остался в Гронке. Потому как той части клана, что оставалась в поселении, нужно было продолжать фармить девятый горизонт. А без Бабураки, который был одной из наиболее серьезных ударных единиц команды, делать им это было куда труднее. Андрею же для путешествия на пятый горизонт подобного усиления совершенно не требовалось…

И с какого это он тут нарисовался? Неужели что-то случилось?

– Ну и что за шум, а драки нет? – поинтересовался Андрей, протискиваясь между людьми, столпившимися у барной стойки и плотно окружившими Бабураку и незнакомого землянину такого же здоровяка, с которым он активно ругался.

– Отвали, козел! – в бешенстве взревел незнакомый бродник, похоже, доведенный общением с членом клана «Кузьмич» почти до белого каления. Бабурака же, услышав голос лидера, вздрогнул и оглянулся. Что едва не стоило ему солидного «прилета», потому что его оппонент решил не упускать столь удачно подвернувшегося момента и, едва только тот отвернул голову, со всей дури засветил ему по башке. Ну, попытался… Потому что Андрей, при первым же намеке на подобное развитие событий, мгновенным волевым усилием, ставшим уже привычным за долгие саусы тренировок, в долю секунды напитал тело хасса, мгновенно взвинтив почти все свои параметры, от силы до скорости реакции, на ранее немыслимую величину и прянул вперед, успев перехватить кулак здоровяка на расстоянии почти в ладонь от морды своего человека.

– Кузьмич! – обрадованно взревел Бабурака, даже не покосившись на напрягшегося до красной рожи оппонента, изо всех сил пытавшегося вырвать свою конечность из железной хватки лидера его команды. Мол, ачотакова? Мы и покруче случаи видали… – Ну, наконец-то! И где тебя носило столько времени? Народ уже волноваться начал. Ушел – и пропал!

– Ты, а ну быстро… – взревев, начал незнакомый бродник, взбешенный неожиданным посторонним вмешательством и, как бы даже еще не более, столь демонстративным игнорированием своих усилий. Но чего именно он требовал сделать «быстро», окружающим узнать так и не удалось. Потому что едва только здоровяк начал говорить, как Андрей, добавив еще немного хасса в мышцы, слегка вывернул ему руку и чуть надавил. Вследствие чего здоровяка сначала повело вправо, затем вниз, а потом он вообще рухнул на колени и застонал: – А-а-ас-с-су-у-у-у… яу-у-уть!

– Дела были, – лаконично проинформировал землянин Бабураку, ни жестом, ни выражением лица, ни голосом не показав, что испытывает хоть какие-то затруднения, удерживая его оппонента в таком незавидном положении. – Я ж сказал – учиться отправился. И чего меня искать было?

– Да сколько учиться-то можно? – удивился Бабурака, так же демонстративно не обращая внимания на бедственное положение своего бывшего визави. – Мы уж ждать устали. Да и не только мы. Вон, профу с тобой тоже о чем-то поговорить надо. Да и сделали уже все, что ты говорил. Смотри – все уже в каких комбезах ходим, – и он, красуясь, повел плечами, даже не покосившись в сторону стоявшего на коленях и негромко подвывавшего здоровяка. Мол, тоже мне, нашли объект для интереса…

– Ну и хорошо, – усмехнулся землянин. – Значит, скоро на кого интересного сходим.

– На косаря? – тут же обрадованно вскинулся Бабурака.

А толпившиеся вокруг бродники возбужденно загомонили. Большинство поначалу восприняло сказанное как тупые и необоснованные понты, но среди окружающей толпы нашлись и те, кто был в курсе, что одного косаря команда «Кузьмитч» уже завалила. Причем с куда худшим снаряжением и вооружением, чем у них было сейчас. Ну, судя по тому комбезу, в который был одет Бабурака… Так что, по их словам, может, понты и имеют место быть, но уж точно не тупые и необоснованные. Во всем этом гомоне народ как-то слегка подзабыл об одном несчастном здоровяке, который скрючился под ногами у, как выяснилось, того самого легендарного Кузьмича. Но здоровяк напомнил о себе сам.

– О-отпсти-и-и-и… – срывающимся от боли голосом просипел он.

Андрей и Бабурака, все это время продолжавшие вести этакую непринужденную светскую беседу, одновременно замолчали и несколько недоуменно уставились на прервавшего их нахала. Мол, типа, а кто это у нас тут еще что-то вякает? Мы уж и забыли, что тут еще кто-то есть…

Окружающие также притихли и замерли, с предвкушением ожидая дальнейшего представления.

– Отпусти-ить, – задумчиво протянул землянин. – А ты больше не будешь плохо себя вести?

Причем в голосе, которым была произнесена эта фраза, явственно были различимы нотки, чем-то напоминающие те, что проскакивают у воспитательниц подготовительной группы детского сада, раздумывающих над тем, стоит ли выпускать провинившегося ребенка из угла или лучше дать ему постоять там еще немного.

– Не-е-е-етх… – хрипло выдавил здоровяк.

– Ну, ладно – иди и больше так не делай, – негромко выдал лидер команды «Кузьмич», после чего просто взял и отпустил руку неудачливого бродника.

Здоровяк на мгновение замер в той же позе, хотя его уже никто не удерживал, как будто не сразу поверив, что стал свободен, а затем осторожно подтянул к груди ту руку, которая была вывернута и, бережно перехватив ее второй рукой, попытался подняться. С первого раза ему это не удалось. Более того, он еще и приложился плечом поврежденной руки об стену, причем довольно чувствительно. Но не заорал, а только скрипнул зубами. После чего напрягся, все-таки сумел воздеть себя на ноги и, повернувшись, тихонько двинулся куда-то внутрь приюта. Ну, а что вы хотели – здесь Ком, здесь тебя никто жалеть не будет, так что никакого смысла давить на жалость нет…

Когда Андрей и Бабурака, громко обсуждая, на кого именно будет лучше сходить поохотиться, ввалились в помещение, арендуемое той частью команды Андрея, которые сопровождали его в путешествии на пятый горизонт, землянин, продолжая этак небрежно цедить слова, сделал незаметное движение рукой, которое обозначало вопрос по поводу того, насколько комнаты защищены от прослушивания. Громогласно хохочущий Бабурака понимающе повел подбородком и, сделав пару шагов, наклонился над стоявшим на ближней кровати ранцем. Пара дирсов, и он резко оборвал свой гогот.

– Уф, наржался. Аж мышцы челюсти болят, – усмехнувшись, произнес он, разворачиваясь к Андрею. – Да уж, лидер, появился ты как всегда эффектно. Ну, да оно и к лучшему.

– Из-за чего конфликт-то? Проблемы будут? – уточнил Андрей.

– Да нет, – небрежно махнул рукой бродник. – Так, писюнами померялись. Я Меднолобого уже не первый урм знаю. Пересекались, не раз. И все время цапаемся.

– Проблем точно не будет? – повторил парень.

– Вот уж стопроцентно нет, – расплылся в улыбке Бабурака. – Наоборот, он еще гордиться будет.

– Чем?

– Ну, как же – ему же сам Кузьмич плюх навешал. Тот, который в одно рыло косаря уработал. А он, гляди как – даже жив!

Землянин усмехнулся и понимающе кивнул, но почти сразу посерьезнел.

– Ладно, с этим понял. А как у нас дела на самом деле?

– Да в общем, все более или менее, – пожал плечами бродник, усевшись на кровать и принявшись расстегивать высокие полусапоги с укрепленными хассахитином носками и голенищами. – За те полтора блоя, что тебя не было, потеряли двоих. Еще девять человек было ранено. Но почти все уже оклемались. Только Гравенк еще ковыляет с регенератором на голени. Ему левую ступню оторвало, но она уже почти восстановилась. Еще четверых приняли с испытательным сроком. Один из вновь принятых перешел из команды Тройбока, а остальные из новых команд. Ну, которые рассыпались…

– И как?

– Да нормальные парни, – пожал плечами Бабурака. – Даже этот, который от Тройбока. Он у этого урода всего два сауса и пробыл. Говорит, что сразу хотел уйти, как понял, куда вляпался, но тот его застыдил, мол, команду бросаешь и все такое… Но решать тебе. Они же пока на испытательном.

Андрей молча кивнул.

– Ну, а теперь рассказывай, что такое случилось, что ты сорвался и рванул сюда.

– Да ничего особенного, лидер, – пожал плечами Бабурака. – Мы просто наконец-то насобирали ингров для того, чтобы продать на каком более высоком горизонте, – вот меня сюда и отправили. – Он сделал паузу, после чего нехотя добавил: – Ну, и тебя поторопить. Не без этого. Все уже замаялись ждать, когда ты из своего обучения выберешься. Нет, Лысый, конечно, тот еще фрукт, но сколько можно-то?

– Лысый? – озадачено уточнил землянин. – А-а-а, ты про… э-э-э… погоди, так ты его знаешь?