Путь борьбы

Кэйт грустно улыбнулась, но тотчас тень тревоги легла на лицо её.

– Сегодня ночью я видела сон, – вспомнила она. – Я из-за этого позвонила Стивенсону… Он тоже видит такие сны… то есть видел…

– Этот сон тебя напугал, – догадался Литвинов. – Расскажи его… И, быть может, тебе станет легче.

Кэйт долго собиралась с духом и, наконец, заговорила:

– В этом сне я видела город в огне… Разрушенный Капитолий. Упавший монумент Джорджа Вашингтона. Баррикады… Слышала, как пули свистят, а в небе летят самолёты. Падают бомбы, рвутся снаряды, рушатся крыши и стены домов… Взрываются танки. Из горящих люков вылезают солдаты: грохочет пулемёт, и падают они… ложатся один за другим, как подкошенные снопы. Между тем канонада нарастает, бомбы подымают пыль столбом, оставляя гигантские воронки и груды мёртвых тел на улицах разрушенного города… Предо мной – развалины зданий, горящие деревья парков… Вокруг все в огне, в дыму!

Потом я увидела какие-то механизмы, похожие на роботов из голливудского фильма… Их много! Они повсюду. Они ведут пальбу по окнам полуразрушенных зданий. За ними бегут солдаты… Я оглянулась, и вот, эти машины уже на площади Лафайета перед Белым домом (а это единственное уцелевшее здание во всем городе!). Машины на Вашингтон-молл! Рушатся колонны мемориала Линкольна, падает крыша здания, погребая под обломками последних защитников американской столицы. Царство смерти, кровь, разбросанные останки…Ужас!

И тогда я закричала и проснулась… И что вы думаете об этом? – спросила она, закончив свой рассказ.

– Надеюсь, этого никогда не случится, – мрачно сказал Литвинов.

– И я надеюсь… – слегка улыбнулась она.

– А солдаты врага как выглядели? – осведомился он. – В какую форму были одеты?

– Я видела людей как европейской, так и азиатской внешности. Да, это были низкорослые китайцы…

«Эти могут! – с улыбкой на губах подумал Литвинов. – Навалятся скопом и сомнут всё на своём пути…»

В этот миг в дверь позвонили: девушка пошла открывать.

– Кэтрин Вильямс? – донёсся из коридора мужской голос. – Я Ричард Чемберлен, главный редактор «Нью-Йорк Таймс». У меня к вам деловое предложение…

– Проходите, пожалуйста, – проговорила Кэйт, оправившись от первой растерянности.

Литвинов поднялся, приветствуя незваного гостя. В глазах Чемберлена блеснули недобрые огоньки:

– Я, должно быть, не вовремя…

– Пожалуй, я пойду, – с этими словами Литвинов направился к выходу.

– Я прошу вас, останьтесь, – сказала Кэйт ему и решительно обратилась к гостю. – У меня от этого человека секретов нет!

Чемберлен скривил лицо от неудовольствия, но тотчас улыбка заиграла на губах его:

– Мы оценили ваши статьи, написанные в «Мире новостей». Теперь я предлагаю вам работу в нашей газете. Нам нужны такие сотрудники, как вы!

Эти слова, сказанные главным редактором одной из наиболее известных газет Америки, произвели на нашу журналистку неизгладимое впечатление. Сердце девушки преисполнилось радости, лицо её просветлело, и она подумала с волнением: «Неужели меня все же заметили?» Но в следующий миг Кэйт усилием воли заставила себя опуститься на грешную землю.

– А как вы узнали обо мне? – с сомнением осведомилась она. – Я всегда писала под псевдонимом…

– От редактора вашей газеты. Он и дал мне этот адрес, – мрачно отвечал Чемберлен.

Повисла пауза. Наконец, Кэйт спросила:

– У меня есть время на размышление?

– Думайте, да не слишком долго! Представьте, какие возможности откроются перед вами в нашей газете… Такой шанс выпадает только раз в жизни!

Чемберлен, не простившись, покинул квартиру Кэйт. Литвинов проводил его до двери. «Дрянь, много воображает о себе! – думал Чемберлен. – Я тут унижаюсь перед ней, а она, видите ли, подумает…»

– Извините, – сказал Литвинов.

– Да? – Чемберлен обернулся с улыбкой невинного младенца на устах. Но вдруг лицо его искривилось; нечто мохнатое, тёмное и грязное взглянуло на Литвинова…





***


Литвинов вернулся в гостиную и сел на диван подле девушки, пребывающей в задумчивости. Он знал её мысли, даже не прибегая к своей способности, которую научился контролировать. Сомнения терзали Кэтрин Вильямс. С одной стороны, весьма заманчивое предложение работы во всемирно известной газете, что сулило славу и карьерный рост, с другой… «Отчего столь внезапно интерес к моей персоне проявил сам главный редактор «Нью-Йорк Таймс»? Это очень странно! » – думала она.

Литвинов спросил:

– Кэти, хочешь, дам тебе совет?

Она подняла на него глаза.


– Не соглашайся, дочка! Не знаю, почему, но он пытается уловить тебя, обмануть… У него грязные мысли! Он приходил не от себя, его явно кто-то послал! И эти люди что-то хотят от тебя… Вне всякого сомнения! И ещё – когда он выходил, я кое-что увидел…

– О чём это вы? – спросила Кэйт. Литвинов вздохнул:

– Я хочу рассказать тебе одну историю. Мне было лет десять тогда. В нашем дворе появился мальчик, который страдал слабоумием. Когда он играл в песочнице, все ребята смеялись над ним, называли дураком и даже пинали… Тогда он падал в песок, поднимался, и на грязном лице его играла наивная глуповатая улыбка… Мне было жаль этого мальчика, но я боялся, что от меня отвернутся друзья, и никогда не заступался за него.

Однажды мы играли в карты на желание. Я проиграл. И один хитрый мальчишка сказал:

– Ударь дурака!

Я смутился.

– Что, не можешь? Я всегда знал, что ты трус и девчонка! – злобно рассмеялся тот мальчишка. Тогда я обиделся:

– Это я не могу? Я, что ли?

– Ты, ты… – дразнил он меня. Тогда я подошёл к песочнице и легонько ткнул больного мальчика в спину.

– Так любой может! – усмехнулся негодный мальчишка. – Ты пни его ногой…

Когда от моего удара больной мальчик упал лицом в песок, он поднялся и выпучил на меня свои глаза. На его лице при этом была всё та же бестолковая улыбка, но вдруг его губы скривились в мерзкой безобразной ухмылке…

В тот миг я жутко испугался и, не контролируя себя, ударил мальчика по лицу… У него пошла кровь носом. Но – о, ужас! – остановиться я уже не мог и колотил его, пока меня не оттащил кто-то из взрослых. Бедного мальчика с сотрясением мозга увезли в больницу…

Моим родителям тогда с трудом удалось убедить мать больного мальчика, чтобы та не обращалась в милицию. Вскоре они выехали из нашего дома, и с тех пор я не видел этого мальчика. Во дворе же меня стали уважать, а я сам вспоминал об этом случае со стыдом, не понимая, что же привело меня в такую ярость…

Вот, ту же самую ухмылку, что на лице слабоумного мальчика, я видел сегодня, взглянув на Чемберлена. С ним однозначно что-то не так!

Я, конечно, понимаю, тебе хочется известности, простора для творчества, но мой тебе совет – не соглашайся… Впрочем, слушай только голос своего разума!





***


Литвинов сходил по ступенькам вниз. В это самое время по лестнице поднимался детектив Джонсон в штатском. Литвинов видел его мельком в здании Нью-Йоркского центра (в тот день, когда погиб Дэвис) и успел забыть его лицо. Теперь они встретились глазами, и пошли каждый в свою сторону. Но Джонсон в силу своей профессии обладал превосходной зрительной памятью. Лицо старика, встреченного им на лестнице, показалось ему знакомым. У двери квартиры Кэтрин Вильямс он, наконец, вспомнил, где видел его, и тогда опрометью бросился вдогонку…

Когда Литвинов услышал нарастающие звуки шагов, то, не отдавая себе отчёта, кинулся наутёк. Он выскочил на улицу и, сбивая прохожих, понёсся со двора. Не слыша, что кричат ему люди вослед, он бежал, не оглядываясь, и не заметил, как оказался на проезжей части… Водитель автомобиля затормозил, но было уже поздно. От удара Литвинов отлетел и тяжело грянулся на асфальт…



Тем временем, к Ричарду Чемберлену наведался незваный гость… Высокий смуглый господин стоял посреди его кабинета.

– Это вы? – испугался Чемберлен, вставая с кресла.

– Вы оплошали! – мрачно промолвил господин.

– Я вас не понимаю, – задрожал Чемберлен.

– Она теперь ни за что не пойдёт с нами! Вы не оправдали нашего доверия… Выйди из него вон!

Господин взмахнул рукою; главный редактор «Нью-Йорк Таймс» закричал истошным голосом и вспыхнул как факел. В кабинет вбежала секретарша и остолбенела, глядя на своего шефа, который, охваченный пламенем с ног до головы, шёл к окну… Стекло треснуло. Чемберлен грянулся вниз с тридцатого этажа нью-йоркского небоскрёба…





***


Штат Коннектикут. Нью-Хейвен.

Молодой преподаватель истории и философии Эдвард Джонсон смотрел телевизор и от скуки переключал с канала на канал. Но вдруг послышались шаги в коридоре. Он обернулся и увидел незнакомца в чёрном костюме и белой рубашке. Джонсон вскочил с места, как ошпаренный, и в испуге закричал:

– Как вы сюда попали? У меня включена сигнализация…

– Мистер Джонсон, для меня открыты все двери в мире этом! – усмехнулся незнакомец и спокойно уселся в кресло. – С вашего позволения…

– Что вам надо? Я вызову полицию! – пригрозил Джонсон и, видя, что незнакомец не торопится уходить, подбежал к телефону и стал нажимать на кнопки.

– А где же гудки? – засмеялся господин.

«Их нет», – подумал Джонсон, прислушавшись. Тогда он схватил свой мобильный телефон, но тотчас села батарейка в нём. Джонсон страшно перепугался, бросился к выходу, выключил сигнализацию и попытался открыть дверь, но та не поддавалась…