Привилегия

скользнули по его расслабленным чертам, и все,

что он мог делать, это крепко обхватить ее бедра и

позволить ей трахать его так, как она хотела. Она

переходила от жесткой скачки к мягким круговым движениям, погружая его так глубоко, как только могла, в свою плотную, теплую плоть. Все ее звуки поглощали его и опьяняли.

Чертовски под кайфом.

И все же он услышал свой голос:

— Тебе нравится мой член, да?

— Боже, да.

Она продолжала прыгать в том же темпе, пока ее снова не начало трясти. Пока его имя снова не слетело с ее губ. До тех пор, пока он не почувствовал, как она вновь распадается вокруг

него.

Затем он потянул ее вниз, так что ее спина оказалась на скамейке, и он действительно мог войти в нее. Вот что ему было нужно, чтобы кончить.

Это девушка, и ее сладкие мольбы в его ухе.

— Пожалуйста, пожалуйста.

Она никогда не звучала лучше.

Он никогда не кончал так сильно.

Глава 9

Глаза Лючии открылись, когда что-то

шевельнулось под ней. Что-то теплое, твердое и тяжелое. И когда это что-то застонало?Воспоминания о прошлой ночи нахлынули на

Лючию, как бурная волна, набегающая на берег океана. Неуправляемая, быстрая и готовая

утащить ее обратно в океан, чтобы утопить.

Это слово действительно ощущалось подходящим.

Ренцо был чем-то вроде океана. Обширным и глубоким. Кристально чистым, но все же достаточно мутным, заставляя ее насторожиться. Красивый на вид, конечно, но красивые вещи иногда создаются таким образом, чтобы вы не видели опасных частей.

Достаточно было почувствовать, как он

двигается под ней, чтобы Лючия снова почувствовала жар и одышку. Она была не совсем опытной, когда дело касается секса, и мужчин. Но и девственницей она тоже не была. Не совсем невинная. И все же Ренцо мог заставить ее

почувствовать, что все это не имеет никакого

значения. Ей не нужно было стесняться или что-то

в этом роде. Она просто должна хотеть чего-то, и использовать свой рот, чтобы сказать ему, чего именно она хочет.

И он даст ей это.

Разве не это он сказал вчера ночью?

Эти мысли исчезли так же быстро, как и

появились. Словно ветер каким-то образом ворвался в машину, хотя окна были подняты, сдувая все это и оставляя Лючию замерзшей.

— Блядь, — услышала она бормотание Ренцо. — Мне надо вставать, и идти.

Лючия моргнула от его резкого тона, но все

равно сделала то, что он сказал. Переместившись с

него на заднее сиденье своего Лексуса так, чтобы он мог двигаться, она поняла, как тесно им двоим

было спать вместе на заднем сиденье. Не то чтобы

она возражала, когда они забрались на заднее

сиденье машины после того, как спустились с крыши ресторана. На самом деле ей было все равно, чем они занимаются, лишь бы быть вместе. Он тоже не жаловался.


Сидя на другом конце заднего сиденья,

Лючия потерла сонные глаза и попыталась понять,

что только что произошло. Ренцо, не обращая на

нее внимания, схватил рубашку, которую сбросил

накануне ночью, и застегнул ее. Перегнувшись через переднее сиденье, он нашел кожаную куртку, в которой согревал ее, когда они спускались с

крыши, и тоже надел ее. Он ничего не сказал,

выудил из кармана дешевый одноразовый телефон и посмотрел на экран.

— Черт, — пробормотал он. Затем бросил

на нее взгляд, просто спрашивая: — Ты в порядке, или...?

— Эммм...

Ренцо тупо уставился на нее.

— У меня сейчас нет на это времени. Я

должен идти. Ты готова ехать домой или как?

Вау.

Что-то холодное окатило Лючию, когда она

выглянула в заднее окно. В тот момент было легче

смотреть буквально на что угодно, только не на

него. Прошлой ночью он был готов делать с ней

все, что захочет, но прямо сейчас, казалось, он

вообще не хотел иметь с ней ничего общего.

Лючия пожала плечами и наконец кивнула.

— Да, я в порядке, чтобы ехать домой.

Почему она не должна?

Ренцо бросил на нее еще один взгляд, но

Лючия не могла не заметить, что он уже не смотрит на нее так, как прошлой ночью. Ничего,

что заставило бы ее почувствовать этих бешеных

бабочек или жар, заставивший бы ее ощутить, что она вот-вот сгорит прямо там, где сидит. Разве это не обидно? Она так и думала — ей гораздо больше нравился Ренцо, которого она видела прошлой ночью, чем тот, что сидел сейчас напротив нее.

Этот Ренцо был тем самым человеком, который, казался, делал игру из того, чтобы

увидеть, насколько мудаком он может быть для

нее, прежде чем она скажет, что с неё достаточно. Лючия не собиралась возвращаться к этому

вопросу.

Вообще никак.

— Ладно, — буркнул Ренцо, засовывая

телефон обратно в карман.

По-видимому, не обращая внимания на ее смущение и боль, он быстро зашнуровал ботинки. Он уже толкнул переднее сиденье вперед и

потянулся к ручке дверцы, когда снова заговорил с

ней, сказав только: