Принц темных улиц

– Фиона оказалась местной, хоть в этом не соврала. Но скрывала…

– Что же? – не сдержался мастер механики, перебивая рассказчика.

– Видишь ли… ее папаша погиб при странных обстоятельствах. – Столкнувшись с настороженным взглядом друга, Ле’Ройс добавил: – А что ты хочешь? Фи росла без матери, отец ее бил. Может, она ему отомстила и подожгла дом. Жрица нашла в лечебнице полуживую избитую девушку и обратила внимание на то, что у нее целительский дар, хоть и слабый. Пошнер за деньги выправил документы, а дальше ты знаешь. – Ле’Ройс придвинулся ближе к приятелю и зашептал с отчаянием в голосе: – Я бы все понял и принял! Но любовник… У нас же рос сын!..

Мужчина осекся, а Фрайберг догадался, что друг принял бы и прошлую жизнь жены, и убийство папаши-насильника, но не связь с Брунквистом, а быть может, не только с ним.

– Что-то я загостился у старика Фриза. – Эрик решил завершить непростой разговор и поднялся с постели, забирая жилет с сюртуком и пытаясь найти ботинки. Потеря быстро обнаружилась возле входной двери.

– Я тебя отвезу! – Ле’Ройс встал с кресла и прихватил со столика микстуру, заметив: – Вообще-то гер Фриз просил подержать тебя до его прихода. Хотел убедиться, что ты в порядке.

– Угу, и надавать тумаков, что вмешался в расследование, – хмыкнул Эрик, медленно продвигаясь к выходу.

Он был еще слаб, но все же хотел отлежаться в собственной конуре и дать время Фризу выпустить пар. А вот позже можно и поговорить.

– Детектив хотел узнать, что там произошло в молельне, – вспомнил приятель.

– Да что узнавать? – беспечно отмахнулся Фрайберг. – Я попал под дождь, забежал в храм укрыться, на пороге меня встретил Брунквист и поделился сомнениями насчет Варны. Коль уж я вошел, решил переговорить с ней, но в молельне застал Инигму. Девица, видать, догадалась, по чью душу я явился. А может, что-то себе надумала. Дальше ты знаешь, подоспел Фриз с людьми.

Эрик старался врать складно, но понимал, что нужно еще отработать версию, все равно придется не раз пересказывать и Фризу, и Кроули. Так-то все сходится, кроме одного: магия у Инигмы исчезла явно не от столкновения с защитой. Может, все списать на волю богини или на волю случая?

Фрайберг усмехнулся. Он так и слышал в голове голос Фриза: «Э, нет, гер Клаус, случайностей не бывает. Не встреть ты банкира возле храма, а приди он к тебе домой, ты бы все равно поперся первым делом не ко мне в участок, а к Варне. Такая уж у тебя натура пытливая. Сам желаешь до всего докопаться. Не сходится этот моментик. Как мертвячка потеряла магию? Что ты с ней такое сотворил?..»

– Кстати, благочестивую Ирму отпустили, – не к месту произнес Ле’Ройс на выходе из дома, а Эрик резко обернулся к приятелю.

Голова закружилась, и он едва устоял на ногах.

– Как это «отпустили»?!

– Нет доказательств. Трое прихожан, которых полиции удалось разговорить, включая Брунквиста, указали на Варну. Свидания в молельне назначала она, девушек тоже она подбирала. Жрица все отрицает, дескать, никаких указаний не давала, а все намеки на особое лечение и услуги – наговор завистников. Так что за сводничество будут судить Варну, за убийства – Инигму, – терпеливо объяснил Ле’Ройс и открыл дверцу мобиля.

– Как же пожертвования? – Эрик устроился на пассажирском сиденье, внимательно слушая друга.

– Пожертвования – дело добровольное, – вздохнул Ле’Ройс. – Меня ведь тоже никто не принуждал Ирму благодарить за знакомство с Фионой. Так, намеками все говорилось, но я и сам был не прочь…

Вскоре мобиль затормозил возле солидного кирпичного дома с боковой пристройкой, отведенной под мастерскую, и разговор пришлось прекратить. Фрайберг попрощался с приятелем и покинул теплый салон.

Злой ветер растрепал волосы, и те нещадно хлестали по лицу. Котелок Эрик забыл в доме Фриза, а может, оставил в молельне. Дома он первым делом сбросил с себя одежду и направился в душевую. Просторная комната вскоре наполнилась густым паром. Горячая вода и кусок хвойного мыла смыли грязь и усталость. Повернув вентиль, Эрик какое-то время стоял, прислонившись спиной к теплому дереву, и вдыхал терпкий аромат. И предвкушал, как разгоряченная кожа коснется прохладной простыни, а он забудет произошедшее с ним как страшный сон. Но, подойдя к зеркалу, замер, разглядывая знак поцелуя смерти. Рубцы затянулись, но оставили розовую отметку. Но не она напугала мастера магической механики. Кожа на плечах и руках покрылась чернильной паутиной, которая неотвратимо напоминала о событиях прошлого вечера.

Фрайберг с силой ударил кулаком по зеркальной поверхности, и она расплылась такой же мелкой сеточкой, что и рисунок на теле. На ладони образовался порез, выступила кровь, но боли он не чувствовал. Только злость. Он стихийный маг, и точка!

Ругаясь, Эрик забинтовал руку и, облачившись в домашнюю одежду, поднялся в мансарду. Он долго стоял возле тайника, не решаясь достать дневник отца. Но все же нашел в себе мужество и прочитал страницы, где говорилось о странном недуге матери.

Агнус не писал открыто, какая болезнь поразила жену. Но симптомы были схожи с теми, что испытывал Фрайберг. Отец признавался, что по этой причине семья переехала из столицы на остров, закрывшись от мира. По этой же причине наследный принц подумывал отказаться от трона. Агнус рассказывал, как увлекся алхимией и мечтал создать редкий антидот, который сможет восполнить жизненные силы жены и противостоять жажде. Принц-ученый экспериментировал с магической механикой и магией эфира, чтобы построить уникальную пирамиду перехода и обмануть время, победить проклятый дар.

Эрик сжал кулаки. Он всю жизнь гордился тем, что стихийник. Мечтал о любви и о семье. В глубине души лелеял надежду, что когда-нибудь станет достойным правителем. А теперь…

Нет-нет… его мать была целительницей, а не…

Фрайберг со злостью отшвырнул дневник в сторону.

К нему не мог перейти ее проклятый дар!

Ведь не мог же?..


Неужели темное прошлое, которые скрывали Агнус и Ливия, неумолимо настигло их сына, чтобы разрушить его будущее?

От мрачных мыслей Эрика отвлек шум. На приборной панели замелькали цифры, в центре пирамиды закружилась вихревая воронка. Фрайберг с интересом наблюдал, как помещение заполняется плотным туманом, который, впрочем, вскоре рассеялся. А на полу лежал белый конверт. Выждав несколько секунд, Эрик забрал послание и развернул лист, вчитываясь в строки. Райнер Морган сообщал, что наконец-то обнаружил ошибку в расчетах. Портал исправно работал, но они растянули временной коридор, поэтому послания идут несколько дней и часов, а не минут и секунд, как должно быть.

Фрайберг написал ответ и собирался активировать механизм. Он потянулся к панели, но изменить настройки не успел. Сработали ночные защитные ловушки, а в дверь постучали.

Эрик с раздражением выглянул в окно, чтобы посмотреть, кого там принесло в столь поздний час? Но различил на крыльце фигуру, закутанную в плащ.

Неужели старший детектив Фриз решил обсудить его вмешательство в расследование? А может, Ле’Ройс вернулся с предложением составить компанию и напиться? От последнего Эрик бы не отказался. Настроение после прочтения дневника и мрачного открытия было препаршивым.

Мастер механики спустился на первый этаж и остановился на нижней ступени, когда услышал встревоженный голос Магды Ленц:

– Эр, открой! Я знаю, ты там! Мы должны поговорить! Я не могла поступить иначе, пострадал бы Питер и ты… Эр…

Больше всего на свете ему хотелось распахнуть дверь, сжать Магду в объятиях и стереть поцелуем прошлые ошибки и обиды. Но…

Эрик сел на ступеньку и опустил голову на руки.

Ведь если окажется, что он наследник дара смерти, то о каких отношениях, тем более семье, можно говорить? Даже если спустя время он научится контролировать дар, в чем сильно сомневался, ибо подобную мерзость никогда добровольно не примет, то как объяснить Магде, что он не хочет иметь детей? Ибо никогда не пожелает своим отпрыскам испытать то, что чувствовал сейчас сам.

– Эр, прошу тебя! – Женский крик перешел в рыдания, в дверь заколотили сильнее. – Он сказал, что так будет лучше для всех, иначе тебя не отпустят. Я не смогла отказать! Нам нужно лишь немного подождать. Скоро все закончится! Прошу, Эр, не бросай меня! Я люблю… так люблю тебя!

Последние слова Магда уже прошептала и разрыдалась, а Фрайберг с силой прикусил нижнюю губу, чувствуя во рту солоноватый вкус крови. Боль помогла не сорваться и не броситься утешать любимую.

Может, и неплохо, что он успел прочитать эти демоновы записи? Если бы Магда пришла чуть раньше, он бы плюнул и на гордость, и на обиды. Украл бы свою женщину, посадил на дирижабль и увез подальше из этого города. И неважно, чья она жена!

Но теперь… теперь он не мог рисковать. Ведь если с Магдой что-то случится, он никогда себе этого не простит.

Нет. Прежде чем объясниться с Магдой Ленц, нужно переговорить с Марвел и убедиться, что он не ошибся и что в нем действительно пробуждается магия смерти.

А потом…

Если…

Если это подтвердится, для них с Магдой не будет никакого «потом».

Он забудет, что есть иные чувства, кроме мести. И наймет мистера Доу, чтобы наказать убийц родителей, чего бы ему это ни стоило.

А Магда… Она привыкнет к браку с мэром, вновь войдет в высшее общество и вернет себе то положение, которое у нее когда-то украли. Через какое-то время она забудет о Фрайберге, встретит другого и будет счастлива. Обязательно будет! Она этого достойна.

Эрик стер ладонью с лица слезы, смешивая их с кровью, и принял решение.

Он вернулся в мансарду, перечитал послание Райнера и, изменив настройки, активировал механизм.

И уверенно шагнул в возникшую воронку, погружаясь в ставшую уже привычной тьму.





Конец.