Принц темных улиц

И ответ пришел. Фрайберг почувствовал, как кончики пальцев закололо. Импульс был слишком слабым, жаль, не хватит сил, чтобы придушить эту тварь. Но он хотя бы попробует бороться.

Стараясь действовать осторожно, он коснулся пальцами кармана, где лежал магхронометр. Вряд ли он сумеет выстроить защитный купол, не говоря уже о полноценной атаке. Он слишком слаб, а тварь подобралась слишком близко.

Но ему удалось поддеть указательным пальцем цепочку и потянуть хронометр на себя. Эрик осторожно приоткрыл крышку, стараясь раньше времени не спугнуть убийцу. Знакомая магия окутала пальцы, доверчиво ластясь. И у Фрайберга появилась надежда. А что если получится, как в прошлый раз? Ведь на пустыре сработало? Только хватит ли у него сил активировать механизм?

Эрик наконец-то решился, открыл глаза и столкнулся с безумным взглядом Инигмы. Та на секунду отпрянула от его губ, словно удивляясь тому, что он еще жив.

– Посмотри, – выдохнул Эрик и перевел взгляд.

Инигма устремила взор вниз, на его руку, которая сжимала хронометр.

– Что?.. – удивилась она.

Эрик не без труда разжал пальцы и надавил на пусковой механизм, мысленно произнося слова заклинания, которое некогда вычитал в дневнике отца.

Стрелки хронометра бешено завертелись, из циферблата заструилась голубоватая дымка. Послушница попыталась отпрянуть в сторону, но ее окутал плотный туман, который вдруг принял очертания огромного устрашающего черепа. Беззубый призрачный рот с жадностью накинулся в убийственном поцелуе на губы мага смерти, забирая все то, что ранее она украла у своей жертвы.

Воздух задрожал, загудел, будто поблизости находился огромный пчелиный рой. Послушница раскинула руки в стороны и неестественно выгнулась назад, Неведомая сила приподняла ее в воздух, закружив под потолком маленькой молельни, и с силой опустила на пол. И вновь подбросила вверх, а потом откинула тело к подножию статуи, словно принесла жертву богине.

По мере того как к Фрайбергу возвращались силы, девушка их теряла. Ее кожа истончилась и покрылась чернильной паутиной, из носа и рта потекли тонкие струйки крови. А фантом, созданный Эриком с помощью механики, заклинаний, эфира и собственных эргов, все никак не мог насытиться, выпивая жертву досуха.

Фрайберг приподнялся на локтях и безучастно наблюдал за тем, как Инигма умирает. В нем не осталось ни жалости, ни сочувствия. Его волновала одна мысль: как скоро? Эрик с трудом поднялся на ноги и неровной походкой приблизился к жертве, которая еще недавно была его палачом.

Он слышал, как бьется чужое сердце, улавливал прерывистое дыхание. Видел серебристые нити жизни, что клубком окутывали солнечное сплетение. И невольно потянулся к ним – блеклым, тонким, трепещущим. Эрику неожиданно остро захотелось их разорвать, впитать вкус чужой магии, забрать, уничтожить…

Вздрогнув от собственных мыслей, он резко надавил на спусковой механизм хронометра.

Дымчатый череп перестал терзать свою жертву и заструился над циферблатом сизой дымкой, отдавая накопителю эрги чужой магии.

Эрик захлопнул крышку и склонился над девушкой, проверяя пульс. Жизнь в ней еще теплилась.

В этот момент дверь распахнулась.

– Ты ж… сукин сын! Живой!.. – раздался знакомый голос старшего детектива, и далее последовала отборная ругань.

Эрик сипло рассмеялся, прижимаясь спиной к стене и оседая на пол. А небольшое помещение заполонили полицейские.

Фрайберг смутно помнил, как чьи-то крепкие руки помогли ему подняться и покинуть молельню. Мельком заметил, как к дереву жмется банкир Брунквист. Рассеянно наблюдал, как из дома выбежала растрепанная Варна в длинной ночной сорочке и с криком устремилась к Инигме, которую вынес на руках один из стражей порядка. И слушал вполуха, как жрица, словно фурия, сыплет проклятиями.

В этом гомоне из людских криков, плача и ругани, смешанном со стонами ветра и грохота грозы, голова закружилась, и Фрайберг осел на землю, жадно вдыхая воздух и подставляя лицо крупным каплям дождя. В сознании мелькнула шальная мысль, что если бы там, в молельне, он не сделал над собой усилие, то мог стать палачом. Оказывается, это так легко…

«Это не убийство, всего лишь защита…» – прошептал на ухо знакомый вкрадчивый голос богини.

«Ложь…» – противился Эрик.

Но он слишком устал, чтобы разбираться в собственных поступках, чувствах и мыслях. Поэтому был благодарен, когда свет померк, погружая его в темноту и безмолвие.



Глава 11



Темное будущее

Эрик очнулся в чужом доме.

За окном растеклась тьма, в комнате было душно и пахло лекарствами.

Чувствовал Фрайберг себя неплохо. Главное – живым.

– Фух, пришел в себя, – произнес мужской голос, а лба коснулась влажная ткань.

Эрик скосил глаза и обнаружил Ле’Ройса, сидящего рядом в кресле.

– Где я?

– В квартире детектива Фриза, – пояснил приятель и подал Эрику стакан с мутной жидкостью.

Фрайберг опрокинул микстуру в себя и поморщился: от горьковатой настойки запершило в горле и защипало в глазах.

Приподнявшись на постели, он осмотрелся. Дорогая мебель и картины в золоченых рамах говорили о том, что у хозяина водились деньжата, но беспорядок намекал на то, что владелец жилища редко надолго задерживался дома и, похоже, был холостяком.

– И какого ржавого дирижабля я делаю у Фриза? – проворчал Фрайберг, откидывая плед и радуясь, что на нем его собственная одежда.


Сюртук с жилетом лежали в изголовье. Эрик нащупал в кармане магхронометр и расслабился.

– После нападения тебе сделалось плохо, и гер Фриз приказал доставить тебя к нему домой, – пояснил Ле’Ройс. – Одна из послушниц оказалась магом жизни, хоть и слабеньким. Ее знаний хватило, чтобы приготовить нужную микстуру. Она же сидела с тобой всю ночь. Утром ее сменил старший детектив, потом приходил местный лекарь, а вечером приехал я.

– Значит, вы с детективом вместо сиделок у меня. И сколько я здесь провалялся? – попытался сообразить Эрик, но так и не смог.

– Сутки. Сейчас полночь, – подсказал Ле’Ройс.

Кое-что вспомнив, Фрайберг нахмурился:

– Говоришь, за мной ухаживала послушница? Надеюсь, не Инигма и не Варна?

– Что ты! – отмахнулся приятель, словно наяву увидев ночной кошмар. – Мертвячка сейчас в тюремном госпитале, крепко же ты ее приложил, хорошо хоть все помнит и дала показания. Ее сестра находится в одиночной камере…

– Сестра? – удивился Эрик.

– Варна и Инигма – сестры, – подтвердил Ле’Ройс. – Никогда бы не подумал, что убийцей окажется эта тщедушная послушница. И до последнего надеялся, что у Фионы не было любовника…

Вдовец поджал губы, а Фрайберг поднялся с постели и, пошатываясь, подошел к серванту. Он уже пару минут как рассматривал нестройные ряды пузатых бутылок и решил поближе изучить коллекцию. Откупорив одну из бутылок, плеснул рубиновую жидкость в пыльный стакан, сделал большой глоток и поморщился. Ну и кислятина. Бывает, не угадал. Зато бодрит не хуже горькой настойки.

– Уже знаешь про любовника? – обернулся он к Ле’Ройсу и поковылял обратно к постели.

– Да. Был сегодня на допросах Брунквиста и послушниц, они во всем сознались. А еще вчера разбирал вещи Фи, в ящике комода обнаружил тайник, а в нем – деньги, дорогой парфюм… Я ж никогда не проверял ее, не рылся в вещах, как другие мужья. Эх… Ей всегда было мало!

Ле’Ройс часто заморгал и отвернулся. Эрик не стал обсуждать связь Фионы с банкиром – с этим все ясно. Лишь уточнил:

– Все-таки это Инигма их убила? Амели и Фиону?

– Да. И была еще одна девушка. Год назад. Труп Инигма тоже сбросила в реку, в том самом овраге, где детектив Фриз обнаружил серьгу Амели Лемех. Первые две жертвы прямиком попали в канализационный сток, долго пролежали в воде, поэтому их толком не смогли опознать и сделать нормальную экспертизу. А с Фионой промашка вышла, одежда зацепилась за ветки кустов. Она даже мертвой цеплялась за этот мир…

Ле’Ройс горько усмехнулся, пряча за кривой улыбкой боль.

А Фрайберг присел на кровать:

– Значит, Инигма начала убивать год назад?

– Гораздо раньше. До бывших послушниц были старики, в которых теплилась хоть капля магии. Ирма брала помощниц с собой в лечебницы для бедных, те помогали смешивать микстуры и оставались в качестве сиделок. Инигма забрала несколько жизней, полагая, что делает благое дело и облегчает страдания.

– Ну да, облегчает. Убивая, – брезгливо поморщился Эрик, вспомнив уродливую душу-тень маленькой послушницы. Вдовец тяжело вздохнул, а Фрайберг предположил: – Так как это были лечебницы для бедных, никто не придавал значения ни странным ожогам на коже, ни быстрой смерти после заботы одной из послушниц. Но с девушками ведь иная история вышла?

– Им она мстила за сестру. Хотя Фриз считает, что история та же. Просто кто-то возомнил себя карающей дланью, решая, кого надо освободить от страданий, а кого наказать. Правда, шеф Кроули думает, что во всем виновата жажда. И говорит, на почве безнаказанности у девицы поехала крыша.

– Одно другому не мешает. Жажда в ее случае переросла в безумие. Как бы лучше сказать…

Фрайберг осекся. Как ни скажи, а лучше не будет. Возможно, девушки и не оценили шанс, который им подарила судьба в виде мужа и крова. Но кто судья? Варна, которая делилась мыслями с сестрой, считая, что бывшие послушницы незаслуженно увели у нее «женихов»? Или обезумевшая от жажды и безнаказанности Инигма, якобы мстившая за сестру?

– Кстати, а как выяснилось, что они сестры? – поинтересовался Эрик.

– Ах это… Геру Фризу кто-то передал документы, старые метрики послушниц, нелегально приехавших в Ингвольд. Варна с Инигмой оказались родом из Дардании, и детектив отправил запрос. А буквально вчера получил ответ, что беглянок разыскивает местная полиция. У сестер был слабый целительский дар, обе работали в лечебнице. Главный лекарь заметил, что несколько смертельных случаев похожи. Вызвал следователя, тот и определил, что это дело рук мага смерти. Неопытного, потому что слишком наследил…

– Инигму вычислили, и сестры бежали в Ингвольд? – уточнил Фрайберг. – Получается, старшая знала о проклятии младшей?

– На допросе Варна утверждала, что догадалась об этом совсем недавно. И попросила Брунквиста купить книгу о темных магах, чтобы во всем разобраться. Она сперва полагала, что в лечебнице сестра намудрила с микстурами. Как ни крути, но Варна покрывала мертвячку.

Ле’Ройс замолчал и тяжело вздохнул.

– Значит, Фриз догадался, что Инигма убийца, получив информацию от полицейских Дардании? – уточнил Эрик.

– И еще из службы магконтроля. В тот день, когда убили Фиону, у одной из послушниц храма был сильный магический всплеск, а до этого – такое же сильное истощение, – принялся объяснять приятель. – Детектив предположил, что после ухода мужчин Инигма легко могла зайти в молельню, застав там девушек одних. Предлагала проводить, затем убивала в овраге, а тела сталкивала в реку… – Голос у рассказчика сорвался, но Ле’Ройс взял себя в руки и закончил: – Она не могла себя контролировать, полностью иссушала жертву. А затем душила и забирала деньги с документами, чтобы это напоминало кражу и обычное убийство.

– Именно здесь Инигма и просчиталась, – заметил Фрайберг. – Обычной кражей эти преступления не назовешь. Она оставляла след, хотя думала, что утопленниц не опознают. И еще серьги…

– А что с ними не так? – рассеянно спросил вдовец.

– Если бы она немного пораскинула мозгами, то прежде всего забрала бы украшения, – пояснил Эрик. – Какой вор оставит цацки?

– Да-да, именно так говорил и гер Фриз, – закивал Ле’Ройс. – Поэтому он сразу отринул версию убийства с целью ограбления и остановился на ревности. Только он полагал…

– …что виноват ревнивый муж или любовник.

Мужчины переглянулись и замолчали, каждый задумался о своем. Что ж, преступление раскрыто, а Ле’Ройс теперь знает всю правду. Только всю ли.

– Слушай, а среди тех документов Фриз нашел метрику твоей Фионы? – вспомнил Эрик.