Принц темных улиц

– Ты поэтому создала Гретхен? Чтобы примирить брата с матерью? – догадался Фрайберг.

– Да! – всхлипнула Магда. – И это сработало. Гретхен дала Питеру то, что он не получил от мамы. Она всегда рядом, ухаживает за ним, поддерживает, поет любимую песню, когда ему особенно плохо. Но иногда у него случаются вспышки гнева, и он грозится ее разобрать.

– Вряд ли его угрозы серьезны, – утешил любимую Эрик, вытирая слезы. – Если бы он хотел, то давно бы это сделал.

– Наверное, ты прав. – Магда успокоилась и доверчиво улыбнулась, а он вдруг увидел ту самую маленькую девочку, которая, в отличие от брата, смогла пережить трагедию, не сломалась, не озлобилась. А когда в семью пришло очередное горе, пошла на все, чтобы спасти себя, брата и любимых механических людей.

Питер же… В душе этот мужчина остался все тем же капризным и избалованным мальчиком. Еще неизвестно, как бы он себя повел, если бы не получил инвалидность. Начал бы мстить всем без разбора. Да он и сам в этом как-то признался. Будь у него деньги и прежние силы, Гайди Груберу не поздоровилось бы. Хотя ему и сейчас нездоровится. И это Фрайберга вполне устраивало.

Он подвез Магду к дому, пообещав заехать вечером и провести весь завтрашний день вместе с ней. И отправился к Брунквисту.

По дороге Фрайберг размышлял об их разговоре. Будучи мастером магической механики, он с огромным уважением относился к любым механизмам. Но с Магдой согласиться не мог – куклы, пусть и самые совершенные, никогда не заменят человека. Да, Гретхен может быть копией фрау Ленц, она может произносить нужные слова со знакомой интонацией, ласково смотреть, не злиться и не реагировать на грубость, но она никогда не сможет по собственной воле обнять Питера с Магдой. Не сможет искренне посмеяться над их шуткой, расплакаться или разозлиться, не улыбнется просто так, без заложенной в нее программы. И если у Гретхен однажды появится новый хозяин и изменит ее настройки, она легко забудет брата и сестру Ленц. А получив приказ, уничтожит их, не проронив ни слезинки.

Механические люди имели еще одно существенное отличие от живых людей. Кукла не сможет любить от всего сердца и жертвовать собой ради любви, как та же Магда Ленц пожертвовала и честью, и репутацией ради брата. Но как это объяснить той, от которой отвернулись живые люди, бросив на произвол судьбы, тогда как механические находились рядом? Как объяснить Магде, что вся ее «семья» – иллюзия?

Эрик поклялся сделать все возможное, чтобы Магда была счастлива и вновь поверила в людей. А пока бросил мобиль возле дома банкира в той части города, которую воры всех мастей прозвали Золотой жилой. Ибо здесь, в отличие от улицы, на которой стояли особняки старожилов, жили нувориши. Те, кто не имел аристократических корней и не обладал поддержкой родственников из Айзенмитта, а всего добился сам: начал свой путь простым работягой и дослужился до совладельца мануфактуры или был обычным клерком в банке, но с помощью хитрости, а может, и ловкости рук стал его владельцем.

Из таких нуворишей был и гер Брунквист. Только он, чтобы заполучить банк, женился на дочке хозяина и всего лишь дождался его смерти.

Старший детектив Фриз ждал Фрайберга возле парадного подъезда роскошного трехэтажного особняка. Старик приоделся в дорогой костюм-визитку, на лакированной поверхности модных штиблет отражалось редкое для этого сезона солнце, цилиндр был щегольски сдвинут на лоб. Фриз эффектно крутанул тростью и ударил медным набалдашником в дверь, оповещая хозяев о визите.

– Знаешь, Эр, вчерашний день и это утро преподнесли мне много приятных сюрпризов. Похоже, картина проясняется, и мы на верном пути.

Фриз слегка запрокинул голову и криво улыбнулся неожиданно ясному небу, пусть и с вкраплениями дымчатых облаков. Но все не вечный смог, через который ничего не разглядеть.

Фрайберг же набрался терпения и ждал, когда детектив поведает ему об этих приятных сюрпризах.

– Навестил вчера мамашу Гебек. И шарфик свой она мне наконец предъявила. Смекаешь, к чему я?

Эрик смекал. Если мамаша Гебек продемонстрировала свою покупку, то значит, сейчас они с детективом пришли по адресу.

Гер Фриз крепче сжал трость со скрытым внутри тонким лезвием, а Фрайберг переложил из жилета в карман сюртука магхронометр и проверил пистоль, снабженный жалящей током сетью, парализующей движения.

И уточнил:

– А какая магия у гера Брунквиста, вы не узнали?

– Как же – узнал! – довольно усмехнулся старик, правда, тут же нахмурился: – Хотя надо было раньше вытрясти информацию из отдела магконтроля, столько времени на этого Фроля угрохали. Ну, чего уж теперь… Ты не поверишь, гер Клаус…

Договорить детектив не успел. Дверь открыл важного вида слуга в нелепой красной ливрее с золотыми эполетами. Эрик протянул ему карточку, сообщив, что заранее договаривался с хозяином запиской о визите. Разумеется, о том, что мастера механики будет сопровождать старший детектив, речи не шло.

Гер Брунквист вышел встречать гостя и недовольно поморщился. Быстро совладав с эмоциями, он широко улыбнулся и поприветствовал мастера механики и гера Фриза рукопожатием. Судя по всему, со старшим детективом Брунквист был знаком. Но это и понятно: сыщика в городе знали многие.

В Дункельмитте, в отличие от Белавии и той же Дардании, любые преступления, будь то убийство или кража, расследовали детективы, а в помощь им шеф Кроули выделял полицейских из отдела урегулирования. Последние вели слежку за подозреваемыми и заключали преступников под стражу. Если потерпевший не был особо знатен и богат, да и убийство «без заморочек», дело старались побыстрее закрыть. Возможно, и с делом Фионы Ле’Ройс поступили бы точно так же, не брось Кирш вызов железноруким и не возникни у Фриза видений. Пусть теперь мало кто верил, что убийство жены одного из главарей «Червей» было провокацией, но колесики закрутились, и слух о беспорядках в городе дошел до вице-канцлера. И если в ближайшее время детективы не докопаются до истины, то в дело вмешаются совсем другие структуры. И тогда разбираться никто не будет: Кроули уберут с должности, к мэру Груберу дядя приставит своего советника-надсмотрщика, а банду Удо Мертвяка попросту зачистят.

– Чем обязан? – наконец произнес банкир, обращаясь к Фризу, правильно расценив, что записка от мастера механики о выдаче кредита была лишь предлогом.

Эрик обратил внимание на то, что хозяин хоть и в возрасте, но держится молодцом. И дело не в дорогом костюме и не в отсутствии седины в волосах, а в осанке, в стройной, поджарой фигуре и в обаятельной улыбке, которой банкир одарил гостей. «Такой улыбкой он наверняка и женщин покоряет», – подумалось Фрайбергу. Хотя Брунквист был невысок, даже можно сказать – субтилен и мелковат для мужчины, но и в одежде, и в манерах толк знал.

– Случайно выяснил, что мастер Клаус собирается к вам с визитом, и напросился за компанию, – добродушно пояснил Фриз, пытаясь усыпить бдительность Брунквиста. – Есть у меня к вам парочка вопросов.

– Каких же? – удивился банкир, тем не менее приказал слуге забрать верхнюю одежду и пригласил посетителей следовать за ним на второй этаж в кабинет.

– Веду расследование, собираю информацию, буду благодарен за любую помощь, – ответил Фриз, а сам в это время обшаривал глазами комнату, в которую их привели.

Детектив улыбнулся, убедившись, что в кабинете всего одно окно, видимых потайных ходов и массивной мебели нет, кроме невысоких шкафов с папками да небольшого зеркала с портретом, за которыми поместится разве что сейф.

– Вряд ли я смогу вам помочь, гер Фриз, – уже более натянуто улыбнулся Брунквист, предлагая мужчинам занять места. – С криминалом дел не имею. Бандитам кредитов не выдаю. Банк работает с мануфактурами и благонадежными лавочниками, как гер Клаус. Так что с аферами – это не ко мне.

«Благонадежный» гер Клаус тем временем уже включил механизм голосовой записи – аппарат, напоминающий табакерку, с магнитной лентой и встроенным артефактом внутри.

Пока слуга расставлял аперитив, Фрайберг рассматривал кабинет. Комната была оформлена в деловом стиле, но это и неудивительно. Эрик слышал, что Брунквист частенько принимал важных клиентов дома. Да и офис банка располагался по соседству, очень удобно для бизнеса. Деловые бумаги лежали на столе ровной стопкой, на подставке из лазурита красовалась серебряная чернильница с держателем и пером. А в низких шкафах были расставлены одинаковые серые папки, не иначе как с важными документами. На стене напротив стола висело зеркало, дорогое, старинное, местами покрытое патиной, в изысканной серебряной раме. Наверняка за ним сейф с ценными бумагами. Но судя по тому, что хозяин дома несколько раз бросал довольные взгляды на свое отражение, зеркало, возможно, находилось в кабинете и для эстетического удовольствия, так сказать, для созерцания прекрасного. А вот сейф вполне мог располагаться за портретом, на котором был изображен пожилой обрюзгший мужчина, очевидно, тесть Брунквиста и основатель банка.

В отдалении послышались детские голоса. Слуга вышел, прикрыв дверь и отгораживая гостей от частной жизни господ.

Брунквист устроился в кресле, положив руки на столешницу, а Эрик обратил внимание на узкие ладони с тонкими пальцами.

Фриз же вытянул шею, рассматривая лежавшую на краю стола стопку книг. И потянулся к одной.

– Ого! Любопытная книжица. «Величайшие убийцы Дардании». Интересуетесь?

– Люблю детективы, – пожал плечами Брунквист и постучал пальцами по столу, как бы подгоняя собеседников к сути разговора.

– А вот еще одна – эта даже поинтереснее будет! – Детектив сделал вид, что намека не понял, и выцепил следующую книгу в черном кожаном переплете: – «Темная магия, или Поцелуй смерти богини Аполии». Тоже интересуетесь?


– Это я в подарок приобрел, – пояснил банкир и раздраженно принялся выстукивать пальцами какой-то мотив.

– Да что вы говорите! И для кого же предназначен сей чудный подарок? – Фриз положил на колени обе книги, словно подарки предназначались ему.

– Я не понимаю, какое это имеет отношение к вашему визиту? Объяснитесь, гер Фриз!

– Ах не понимаете? – делано удивился детектив. – Так я объясню. Пару недель назад возле храма богини Аполии была убита молодая женщина – Фиона Ле’Ройс. Убита жестоко – задушена шарфом. Дорогая вещица, приобретенная в ателье фрау Мёркель. – Банкир побледнел, а Фриз зловеще продолжил: – На месте солнечного сплетения, аккурат под грудью жертвы, красовался знак магического иссушения. Или поцелуй смерти. Так ведь вы называете подобный след?

– Откуда мне знать, как что называют? И кто такие «вы»?

– Целители, подобные вам, которые поклоняются богине Аполии, – любезно подсказал детектив. – Только вы, гер Брунквист, стараетесь это скрыть. Вот и комиссаров из магконтроля настойчиво просили не разглашать тайну. И я задаюсь вопросом: почему?

– Все совершенно не так! Я не отрицаю, что во мне есть капля целительского дара, – признался банкир, – но максимум, на что меня хватает, – это унять головную боль. В банковском сообществе, в котором я вращаюсь, целительская магия – скорее минус. Поэтому я и не распространяюсь о ней.

Хозяин дома не выдержал напряжения и вскочил с места.

Фриз тоже поднялся с кресла, оставив на сиденье книги, и приблизился к собеседнику. В руке старший детектив сжимал трость.

Эрик с любопытством наблюдал за охотой опытного хищника на дичь и приготовил магхронометр на тот случай, если Брунквист взбрыкнет и решит напасть. Хотя с трудом представлял, каким образом тщедушный мужчина собирается разделаться с двумя вооруженными людьми. Но недооценивать противника не стоило.

– А может, вы пытаетесь скрыть, что ваш дар – темный?

– Да что вы такое гово… – вскрикнул Брунквист и осекся.

Дверь отворилась, и в комнату вошла женщина:

– Карл, что случилось? Что за шум на весь дом?

Вошедшая фрау красотой не блистала, наоборот – была слишком полной и с грубоватыми чертами лица. Зато наряд был модным, а украшения – дорогими.

– Милая, подтверди, пожалуйста, детективу, что ты прекрасно знаешь о моем целительском даре, – с заискивающими нотками в голосе попросил гер Брунквист.

Фрайберг едва сдержал смешок: как есть дамский угодник и подкаблучник. Сразу видно, что жена в их союзе главная.

– Что за глупости? – нахмурилась фрау Брунквист, отчего ее лицо стало вовсе непривлекательным. – Конечно, знаю! Ведь аптечная лавка твоего отца была через дорогу от нашего прежнего дома. В ней мы и познакомились.

– Вот видите? – с вызовом бросил банкир детективу. – Я ничего не скрывал! Просто не считал нужным афишировать это в обществе! Я деловой человек, и целительская магия в моем случае – бесполезная вещь и даже вредная!

– Мой отец так и говорил Карлу, когда принимал в семью и знакомил с партнерами…

– Тем не менее в храм богини Аполии вы частенько захаживаете, видать, считаете целительскую магию не такой уж вредной и бесполезной. И с жрицей на короткой ноге, судя по большим суммам пожертвований, – ехидно заметил Фриз, сверля банкира взглядом.

– Разумеется, Карл регулярно посещает храм, и наша семья отчисляет пожертвования, – вновь вступилась за мужа фрау Брунквист, взяв на себя роль его адвоката. – Мы обязаны богине нашими двумя чудесными девочками. Ей и благочестивой Ирме!

– А по какому поводу, гер Брунквист, вы во время службы уединялись в молельне с Амели Лемех, Фионой Ле’Ройс и прочими дамами – прихожанками храма? – Фриз сделал эффектную паузу: – Тоже из благодарности?

– Откуда вы… – выпалил теперь уже раскрасневшийся банкир, но тут же взял себя в руки, процедив: – Гнусная клевета!

– Ваши намеки омерзительны, – поддержала мужа фрау Брунквист. – Мы читали в газетах об убийстве фрау Ле’Ройс и о том, что ваш главный подозреваемый сбежал. Поэтому вы врываетесь в дом к порядочным горожанам и ищете нового подозреваемого? Не знаю, чем вас привлекла именно наша семья, но с нами этот фокус не пройдет!

Фрайберг отметил, что банкирша умна и сообразительна. Только не мог разобраться: она догадывалась о похождениях мужа или до сих пор пребывает в неведении. Скорее уж нет, слишком горячо заступается за честь благоверного.

– Наш главный подозреваемый не сбежал, а покончил с собой, – подсказал Фриз, ничуть не смущаясь брошенных ему в лицо обвинений. – А пришел я к порядочным горожанам в дом, потому что у меня есть основания для допроса. Хотел, так сказать, по-хорошему пообщаться. Согласно показаниям, полученным от послушниц храма Аполии, гера Брунквиста частенько видели с обозначенными мной дамами в молельне, а фрау Мёркель, владелица ателье, подтвердила покупку гером Брунквистом шарфа, которым была задушена Фиона Ле’Ройс.

– Детектив, у вас есть предписание судьи? Если нет, попрошу покинуть наш дом! – с брезгливым выражением лица произнесла хозяйка и указала гостям на дверь. – Все ваши обвинения надуманы и беспочвенны!

– Обязательно покинем, – согласился детектив Фриз и добавил: – Как только ваш супруг пояснит, где он находился в момент убийства фрау Ле’Ройс, зачем уединялся с дамами в молельне, и покажет шарф, купленный в ателье фрау Мёркель.

– Да мало ли где и что я покупал… – начал было банкир.

Но его супруга вновь встряла, тем самым совершив роковую ошибку:

– Уверена, что муж приобрел подарок для меня! Карл, покажи наконец детективу шарф и проводи гостей. А то от этого разговора у меня голова разболелась!

– Я не… не помню где он… – едва слышно выдавил Брунквист.

– Тогда пройдем в участок, там вам быстро подправят память, предъявив улику.

– Какую улику?! На каком основании?! – взвился банкир.

– На основании постановления судьи на обыск в доме. – Детектив Фриз жестом фокусника извлек из кармана документ, но протянул бумагу не Брунквисту, а его супруге.

– Карл, – строго проговорила женщина голосом классной дамы, пробежав глазами документ. – Что ты натворил?!