Приключения Реверса

Ну, если враги дерутся между собой, то мне от этого только лучше. На следующей поляне, гораздо меньшей, чем предыдущая, мы увидели хижину.

— Измученный дорогой, я выбился из сил, и в доме лесника я ночлега попросил…

— Что?

— Говорю, кто-нибудь верит, что это не ловушка?

— Я верю! — сказала Ироня.

— Отлично! Значит, у тебя сегодня будет крыша над головой и, возможно, мягкая постелька, потому что мы только половину пути прошли, а уже темнеет.

— Мы можем пройти ещё пять километров, чтобы завтра пораньше выйти из подземелья!

— Ну конечно можем, проблема только в том, что эта маленькая хижина совершенно точно связана с чем-то большим. А судя по размерам местного зверья, человек тут далеко не вершина пищевой цепочки, но хижина-то стоит!

— То есть хозяин этого места очень непрост?

— И сможет устроить нам проблемы в будущем.

— Я больше не хочу туда идти!

— А придётся! Здесь же действует система, чего ты боишься, с твоим-то шестидесятым уровнем? Просто не говори ничего о нашем существовании, а мы спрячемся в стороне от тропы, и будем дежурить. Если что-то пойдёт не так мы станем большим сюрпризом для нападающих.

— Ну ладно — сказала Ироня и пошла к хижине.

Мы расположились поблизости, и я попытался уснуть засветло, чтобы потом сменить Эльзу ночью. Получилось плохо, даже несмотря на то, что всё было спокойно и никто не приходил, чтобы захлопнуть ловушку в хижине.

Изо всех сил я всматривался в ночь, и внезапно, ночь начала всматриваться в меня. Она укутала меня плотной темнотой и голосом мамы медведицы пропела: «Что же ты, глупышка, не спишь?». А действительно, чего это я?

Проснувшись, я понял, что поющая ночь уже была сном, а зрение перекрывают какие-то палки. А ещё мне холодно. Очнувшись окончательно, я осознал, что нахожусь в клетке, голый, связанный по рукам и ногам, лежу на покрытом сеном полу. Эльзы нигде нет, как и хижины, куда ушла Ироня, зато есть растерзанная драконья туша посреди поляны. Вокруг неё копошится несколько человек, до них около ста метров, а за мной никто не наблюдает. Ну, начнём.

Руки связаны, но браслет удаётся активировать носом. Достаю из инвентаря сапёрную лопатку и перетираю верёвку на руках об зазубренный бок штыка — дворфы предусмотрели очень много сценариев нецелевого использования этого инструмента. Ноги освобождаю уже ножом, надеваю броню. Маленьких пистолетов нигде нет, из оружия остались только кастеты, стилет и «пустынный дракон» — всё, что закреплено на перчатках. Видимо, когда меня раздевали перчатки сняли в первую очередь, а они взяли, да и исчезли. Привязанная броня — большая редкость, так что даже прожив всю жизнь в системном мире можно о таком ничего не знать.

Теперь выбраться из клетки. Прутья из прочного пружинистого дерева, замок… Ну, выстрел он не переживёт, но не стоит раньше времени привлекать внимание. Может, прорубить дверь клетки мечом? Ага, как же. Полуторником в такой тесноте не помахаешь. Тогда лопатку можно использовать как топор. Стараясь не шуметь, ударил пару раз по пруту с железным креплением для язычка замка, он спружинил. Ладно, ещё две зарубки ниже и кастетом! Прут переломился с громким треском, но никто не услышал. На краю поляны стояло ещё несколько повозок, пустые клетки, провизия, и какие-то склянки? С другой стороны каравана обнаружилась палатка, и внутри явно кто-то был.

Не особо скрываясь, я зашёл и увидел нависающего над обнажённой Эльзой разбойника. Хотя если судить по лицу, это мог быть и прекрасный принц, только вот мне это как-то однохуйственно. Он конечно же оглянулся, чтобы посмотреть кто посмел мешать его развлечениям с пленницей и получил пулю прямо в лоб, забрызгав весь изысканный интерьер палатки.

— Эльза, ты как?

— Он не успел…

— Драться сможешь?

— Я цела, но система… Как ты смог надеть всё это?

— Как обычно.

— Интерфейс как будто плывёт, так даже когда я напивалась до потери сознания не было! Он не слушается! Разве с тобой не то же самое?

Я пригляделся и увидел плавающую по полю зрения звезду хаоса, искажённую как будто в комнате кривых зеркал. Видимо, нам как-то заблокировали интерфейс.

— Нужно бежать, остальные наверняка слышали выстрел!

Я взял с тумбочки внушительных размеров нож, принадлежавший мёртвому бандиту, и прорезал в палатке выход. Эльза на ходу наматывала на себя простынь. Я решил не бежать в лес, который разбойники знают гораздо лучше меня, а спрятаться за повозками. Следом за нами, с отставанием в полторы минуты, выскочило три человека, все направились ловить нас по лесу. Чуть позже появился четвёртый, и вот он уже пошёл в верном направлении. Резкий удар кастетом по носу сшиб его на землю, а потом я разворотил ему ножом горло, чтобы не заорал. Он был ещё жив, когда мы покидали укрытие и возвращались в палатку, оставляя разбойника один на один с осознанием своей ошибки — не стоило проверять повозки, идя вплотную к бортам!

Тёплое тело главаря уже шмонал новый босс шайки, профессионально стягивая кольца с пальцев и срезая серьгу с висящего на лоскуте кожи уха. Я даже расстроился, что прервал его так рано, ведь теперь мне самому придётся искать второе ухо, чтобы собрать ценный лут. Этого я упокоил двумя пулями в покрытое наколками тело. Лесные бегуны наверняка повернули обратно, прибудут через три минуты, с разных направлений. Но до этого ещё нужно дожить, ведь в банде явно больше шести человек.

Я резко выскочил из палатки и получил два мощных удара от арбалетных болтов, а стрелки не мешкая отложили пустые самострелы и взяли заряженные. Я выстрелил, но не попал — всё-таки, дальше десяти метров пистолет не очень-то полезен. Гладкоствольный он у меня, что-ли? Ну, по крайней мере арбалетчик испугался, дёрнулся и промазал, а вот второй попал точно в сердце. Проткнуть броню невозможно, но боль была страшная, наверное, система мне ещё и дебаф выдала. Ноги подкосились, но арбалетчики не расслаблялись и активно крутили вороты, заряжая новые болты.

Пропустив пару секунд, я побежал вперёд. Разбойники не собирались так легко сдаваться и начали медленно смещаться в разные стороны, теперь, как только я добегу до одного, другой сразу же выстрелит мне в спину. Вот только добегать я и не планировал. В пяти метрах от ближайшего я упал, перекатился в сторону и подстрелил стоящего в полный рост арбалетчика. Второй тут же залёг, вот только перед выстрелом я услышал щелчок его тетивы. Вскакиваю на ноги и бегу туда, где он был. Арбалетчик оказался специалистом широкого профиля и трижды попал мне по ногам метательными ножами, но это только раскрыло для меня его позицию. Для ровного счёта убил его из пистолета, убрал пустой магазин в инвентарь и достал оттуда новый.

Эльза куда-то спряталась. Собранная новым боссом добыча тоже исчезла, я оставлял эту горку золота на тумбочке, которую протёр от крови как индикатор возвращающихся из леса бандитов. Если это простая шайка разбойников, объединённая только коммерческими интересами, забравший золото человек мне больше никогда не встретится — банда почти уничтожена, нужно хватать что успеешь и уходить. Последнего, самого храброго, или самого глупого, тут уж как посмотреть, я взял в плен, когда он перекладывал склянки с органами монстров в рюкзак.

По-видимому он не поверил, что отпущу его, если он скажет сколько их в банде и где мои пистолеты, так что пришлось убить. Он ещё и бросил в меня тяжёлым рюкзаком со склянками, от чего те разбились и заляпали мне броню ещё сильнее и ароматнее. Отряхиваясь, я услышал голос с другой стороны повозок:

— На этом моя работа закончена! — пафосно произнёс кто-то.

Там стояли Ироня и крепкий мужичок с белыми, будто бы седыми волосами, но молодым лицом. В правой он держал длинный меч, а в левой — голову смертельно раненого мной разбойника.

— Но ты же ничего не сделал! — запоздало ответил я ему.

— А ты только что убил пять человек. Это лучше?

— Они хотели убить меня!


— Всё это произошло потому, что ты не доверяешь людям. Они бы побоялись лезть в мой дом, меня в этом лесу каждый знает.

— Ага, как же. Самый крутой борец со злом на районе. Ненавижу таких лицемеров как ты. Твоя работа здесь закончена? Ну так уёбывай обратно в свою хижину, здесь ничего твоего нету!

— Ты — зло. Но я пощажу тебя, потому что есть вещи куда более ужасные — сказал беловолосый, развернулся и ушёл.

Я сплюнул на землю. Наименьшее зло, да? Может, я виноват в том, что заснул в дозоре, но ему-то откуда это знать? Судя по солнцу время уже перевалило за полдень, не больно то и торопился этот мистер «я услышал зов о помощи и пришёл, как только захотел». Нет, но наименьшее зло? Я слышал про таких, кто из аксиомы Эскобара, гласящей «что то хуйня, что это хуйня, и это обе такие хуйни, что в рот я их ебал», выводят целую геометрию «наименьшего зла», и никак не ожидал встретить что-то подобное живьём. Правильно он в лесу поселился, обществу такие нахер не нужны.

Бандиты оставили после себя несколько стреноженных лошадей, явно меньше, чем нужно во все эти повозки. Мы отпустили их, а повозки сожгли вместе со склянками и запасами еды. На этом настоял я, чтобы не оставлять ничего ценного этому лешему. Чуть поодаль от всего остального у бандитов была кухня с большим, выложенным камнями костром, кастрюлями и сковородками. Я собирался всё это зарыть, но в одной из кастрюль неожиданно обнаружилось замаринованное мясо, которым мы и поужинали. Мясо было вкусным, с очень характерным запахом, который не перебивал даже острый маринад.

Перед сном я пошёл справить малую нужду прямо на тушу дракона и снова почувствовал тот запах, что был у мяса. От туши. Похоже, мы поужинали стейками из дракона! Промелькнула мысль — но ведь это место не реально, значит не считается. Так можно было бы сказать, если бы у мяса был знакомый вкус, как у шоколада в комнате у Ши. Хотя и там не всё так однозначно, пусть это место и состоит целиком из моего воображения. Рассуждать о взаиморасположении миров в изначальном Хаосе только для того, чтобы испортить себе удовольствие от еды? Больше я таким не занимаюсь. Cogito egro sum.

Ироня рассказала, что в этом лесу действительно орудует множество промысловых команд, разбирающих монстров на алхимические реагенты, а лесник у них что-то вроде смотрящего. Она тоже решила, что он ёбнутый на всю голову, когда тот не стал требовать платы за ночлег, а потом предложил помочь с поисками, когда обман раскрылся. Разбойники частенько продавали вместе с монстрами и их частями своих конкурентов, или просто сошедших с тракта путников, и ему это не нравилось. Справедливо предположив, что все события вчерашнего и сегодняшнего дня будут происходить в направлении упавшего дракона, они стали прочёсывать лес и к полудню были уже достаточно близко, чтобы услышать выстрелы.

Всё это только приближало нас к выходу, и в середине следующего дня мы вышли из подземелья.





Глава 29





Портал вывел нас в небольшой тамбур, в котором было очень тесно, Ироня сильно вжималась в мою спину пока я искал как открыть дверь. Это было приятно, но, с другой стороны, моё лицо вжималось в пыльную дверь, так что наслаждаться моментом не получится. Я поднажал, и почти вросшая в раму дверь открылась, выпустив меня из тёмного тамбура в не менее тёмное помещение. Эльза скастовала на себя заклинание ночного зрения, а Ироня надела артефактные очки с тем же эффектом.

Работало оно через системный интерфейс, извлекая информацию о цвете и габаритах объектов из расширенных системных подсказок, которые появляются при активации «Истинного зрения», так что я опять в пролёте. Пробовали в облачном замке, я чуть в обморок не упал от количества текста перед глазами. То есть это заклинание отключает обычно видимую мной маску — звезду Хаоса, и обрушивает на меня всю полноту информации о каждой пылинке. А отключить «Истинное зрение» во время действия ночного видения нельзя, что доставляет дискомфорт даже людям с навыком 31+, чего уж говорить про мои 42.

Зато можно пафосно надломить палочку и ходить как Данко со светящейся хренью в руке. Герой славянского мифа шёл через полный ужасов лес, а я… Ну, можно сказать это тоже своего рода ужас, только про цирк и клоунов. Если изнанка праздника выглядит неприглядно и мрачно, то изнанка цирка это просто пиздец. Ящики, цепи, стеклянные ёмкости для воды выше моего роста, об истинном предназначении всего этого барахла говорит только кричащая, яркая расцветка. Что-то пыльное, а что-то нет, вот этот ящик на колёсиках, например, совсем недавно кто-то использовал. По сложившейся привычке Ироня шла первой, и первой же услышала приближающиеся шаги. Я чуть не натолкнулся на неё, а она зашипела и сказала:

— Прячься! Сюда кто-то идёт!

И тихо, насколько позволяли доспехи, скользнула за прислонённый к стене портрет с ростовой фигурой. Длинный, но узкий, он изображал кого-то очень высокого, или скорее отчаянно желающего казаться таковым. Это замок хобритов, они низкорослые, и этим не гордятся. Так или иначе, мне пришлось искать другое укрытие. Эльза вот легла в похожий на гроб ящик, надо будет её ещё раз подколоть на тему склонности к суициду. А я спрятался в том самом ящике на колёсиках, он был плотно придвинут к стене, но сбоку просматривалась неплотно закрытая дверца. Несколько минут ничего не было слышно, и я уже начал думать, что Ироня так пошутила, но человек наконец подошёл достаточно близко, чтобы я услышал его через ящик. Он там один, значит обречён, покажет Ироне свою спину и получит булавой по голове — главное, чтобы не убежал и не поднял тревогу.

Шаги приблизились и затихли. Он что, стоит перед ящиком? Сука, ну пройди ещё пару метров, испытай череп на прочность! Пружины с характерным звуком распрямились, механизм сработал и меня по пояс вышвырнуло в открытую крышку ящика, болезненно и резко, а потом ещё и прижало чем-то. В подвале за это время успели включиться светильники, потому я хорошо видел дурацкую маску на лице стоящего передо мной человека.

— Какого чёрта ты залез в мою табакерку?

— Ну, понимаешь, иду я такой, смотрю — тбакерка без чёрта. Непорядок. Вот и залез.

— Ты думаешь это смешно?

— Это? Это печально. — без какого либо сарказма или иронии сказал я. Очень уж чувствительно меня прижало.

— Так, стоп. Ты же не из слуг, раз полностью из ящика не вылетел. Кто ты такой?

— Диверсант на службе мирового империализма. А что, не похож?

— Ну нет блядь. С меня хватит. Если тебе тоже кажется охуенно весёлым подшучивать над шутом, то я сделаю всё по инструкции. Стражникам свой юмор будешь объяснять! — он отошёл от ящика и направился к вешалке для цепей — похоже, без должной подготовки и умения они вполне надёжно сковывают. Только вот это не важно, потому что металлический лязг заглушил шум выходящей из укрытия Ирони. Он даже успел обернуться, испугаться и инстинктивно пригнуться, но удар достиг своей цели. Эльза тоже встала из гроба и наморозила на руках клинки, но я запретил резать раньше времени.

Достать меня из табакерки, как назвал этот ящик шут, не получилось, так что теперь это просто ящик со щепками внутри. Досмотр ног показал, что шут был именно человеком по имени Вернер Хайзенберг, с титулом «мастер комедии», двадцать второго уровня. Рука у Ирони тяжёлая, булава ещё тяжелее, так что если он вообще очнётся после такого удара, то далеко не факт, что сможет говорить, а зелья восстановления давным-давно закончились. И вдруг его будут искать, зайдут сюда, а тут мы сидим, ждём пока ушибленный очухается…

Я отозвал броню, надел пёструю шутовскую одежду, сандалии с загнутыми носами и помпошками, а самое главное — маску. Подправил имя и титул, скрыл уровень — такие вещи как текущий уровень и резистивность вообще считаются почти интимными, только я как дурак сверкал своей статистикой повсюду. Даже в статусах, которые мне присылали не указана резистивность, несмотря на полное доверие между мной и Юнгерном или Ироней. Единственное, чего мне не хватало, так это дороги до места постоянного проживания шута, но ведь шут — такой дурак, верно? Взял и забыл дорогу домой, и поди пойми, серьёзно он это или нет. Тем более что местные его не очень любят, расисты хреновы.

Со стороны дворца подземелье работает немного иначе, в него можно входить и выходить сколько угодно, это просто подземный ход, в котором не появляются комнаты с испытаниями. Первой задачей после прохождения подземелья было получение свободы передвижения по замку, и мы её успешно выполнили. Теперь девочкам лучше вернуться в тоннель, пока я не придумаю как их легализовать. Небольшой беспорядок в виде бессознательного тела мы спрятали в разломанный ящик на колёсиках, который тоже закатили в подземелье.

— Эльза зачем ты закупорила льдом все щели в ящике?

— Чтобы не вонял.

— Так он вроде ещё живой!

— И что, живые не воняют? — ледяное спокойствие колдуньи меня восхищало. Возразить на такой аргумент просто нечего.

Как я и предполагал, спросить у слуг и горничных, где я живу было отличной идеей. Теперь я знаю, где тут хлев, три общих туалета и морозильник. В последнем меня ещё и успешно закрыли, но выпустили прежде, чем я решился сменить шутовской наряд на броню с терморегуляцией. Шеф повар, мелкий даже для хобрита, шириной превосходил дворфа. При мне он орал на поварят, пиздил всех толкушкой и не собирался терпеть на своей кухне блядский цирк с жеребцом вроде меня, так что отрядил мне сопровождение из одного напутствованного толкушкой мальчишки, чтобы я не лазил где не следует и не воровал продукты из морозильника. Спорить с толкушкой в руках такого опытного стукателя никто не хотел, потому мальчик проводил меня точно куда надо, не реагируя на мои провокации. Дверь, естественно, была заперта на ключ, который остался где-то в недрах недолутанного инвентаря шута, но надёжностью и массивностью не отличалась, так что я её просто выбил с пары пинков. Теперь пожитки несчастного шута растащат по дворцу. Да и шут с ним!

Комната была обставлена достаточно бедно: кровать, тумбочка, сундук в углу, письменный стол и пара стульев. Все поверхности были чистыми, нигде ничего не валялось, даже одежда, а ведь у хозяина должно быть два комплекта для постоянного ношения — сценический и обычный. Хотя, не такое уж это достижение, при наличии инвентаря на 200 килограмм, если бы предметы можно было вызывать и убирать одним лишь желанием, я бы тоже содержал свою комнату в идеальном порядке. Но в таком случае… Какого хрена ему нужен сундук? Да ещё и запертый!

Поплотнее закрыв многострадальную дверь, я приступил к взлому. Вспоминая насколько увлекательным был этот процесс в Скайриме и прочих играх от Беседки, я достал Меч Монеты и вогнал его между крышкой и бортиком сундука. Покачивая лезвие из стороны в сторону продвинул его к самому замку и навалился на меч всем весом. Хруст вырываемого из дерева замка был почти как музыка для моих ушей. Волнующий момент, крышка ударилась в стену, что же там внутри?

Три разделённых перегородками отсека были в разной мере заполнены бумагой. Чертежи каких-то механизмов, заметки к фокусам; частушки, монологи и застольные конкурсы; самая толстая пачка — брошюрованные пьесы, с титульными листами и банальными названиями. На всех каллиграфически выведено тушью имя автора: Вернер Хайзенберг. Видимо, он ими торговал, или даже надеялся их однажды поставить. Целый сундук бумаги? Бред. Должно быть что-то ещё…