Прийти в себя. Вторая жизнь сержанта Зверева

Крепким сном одиннадцатилетнего мальчика.





Глава девятнадцатая

Вундеркинд из 4-Г




Спортивный зал Днепропетровского металлургического института был набит битком. В принципе, спорт среди советских студентов всегда был в почете — многие из них занимались в разных секциях, причем, имели разряды, порой студенты-металлурги могли достойно поспорить на различных универсиадах даже со студентами института физкультуры. Нет, понятно, что лучшие инфизовцы представляли не свой институт, а страну — на чемпионатах Европы и даже мира, на худой конец, на чемпионатах Союза. А уж на местных соревнованиях, как говорится, отдувался «дубль». Второй и даже третий состав. И все же данный факт не умаляет заслуг проректора металлургов по учебно-воспитательной работе Сергиенко, который курировал в институте спорт. А поскольку кураторы института — металлургические предприятия города — были весьма денежными, то, понятное дело, ни с инвентарем, ни с оплатой тренировочных сборов и соревнований проблем не было.

Вот и ездили будущие металлурги по всей стране, завоевывая грамоты и медали в разных видах спорта. Многие преподаватели даже шутили, что в Днепропетровском металлургическом институте был практически филиал института физкультуры — и своя футбольная команда была, которая частенько поставляла игроков даже в днепропетровский «Днепр», и фехтовальщики, среди которых числилась даже бронзовая призерка чемпионата Союза, и гребцы были сильные, и легкоатлеты.

Но изюминкой ДМетИ все же была секция бокса. Такого ринга, наверное, не было даже в инфизе — его привезли в Днепропетровск с Кубы. В металлургическом институте учились кубинцы, они поспособствовали. Кроме того, их манера боксировать наложила отпечаток на технику боксеров института — кубинцы были более раскованы, легко двигались, напоминая своими движениями знаменитого американского боксера Мохамеда Али. Неудивительно, что на институтские соревнования по боксу всегда приходило очень много не только студентов, но и простых граждан — бои всегда были зрелищными и, если можно так выразится, красивыми. А уж если проводились какие-то первенства — района или города, а также всяческие спартакиады — то в зале был просто аншлаг, как в каком-то самом популярном театре.

Во времена СССР бокс, конечно, очень сильно уступал футболу по популярности, но в отдельно взятом институте Днепропетровска все было с точностью до наоборот — бокс там обожали, и на соревнования всегда приходила толпа народа, тем более, что платить за это не надо было. Благословенные времена социализма…

Максим решил сразу ехать в институт. Снаряжение у него было — в субботу он купил себе новенькие перчатки и «боксерки» — специальную обувь, капа была, а форму Василенко обещал выдать. На «Монтажник» идти Макс не хотел — боялся «перегореть». Лучше сразу к рингу, быстрее войти в ритм, привыкнуть к залу…

Тренер нашел его в раздевалке.

— А ты, я гляжу, самостоятельный. Сам, без тренера, приехал, прошел в раздевалку, сам думаешь выступать?

— Виталий Андреевич, а что мне в «Монтажнике» делать? Я здесь лучше настроюсь. И других посмотрю. У меня всего-то один бой. А перчатки и обувь я купил.

— Ну, ладно, только предупредить меня надо было заранее… Ты ведь телефон мне свой не оставил…

— Я думал, что сказал Вам. Извините…

— Ладно, ты разогревайся, потому что тебя поставили почти в самом начале — первыми всегда дети выступают, а потом по нарастающей — юноши, юниоры, взрослые. Так что тебе повезло — быстро отмучаешься.

— Это не я отмучаюсь, а мой соперник!

— Ну, я знаю, что наглости тебе не занимать. Хотя, конечно, знаю и то, что она обоснована. Соперником у тебя будет второразрядник. Чтобы тебе получить второй, надо его победить. Вообще-то по Положению ты не имеешь права еще выступать — с 13 лет можно, ну, с 12 максимум, но я предупредил председателя нашей областной Федерации, что у меня уникум появился, так что бюрократию разводить не будем — ты три победы в ринге одержал, третий разряд получил честно, а в Положение сказано — в течении года. Но не сказано — в течении всего года или сразу, в один день. В общем, давай, разогревайся, вот форма, я пошел. Буду тебе секундировать, так что не волнуйся.

— А я и не волнуюсь, — спокойно ответил Макс.

Тренер еще раз внимательно посмотрел на него, но, ничего не сказав, вышел из раздевалки. Знал бы он, сколько таких боев у Максима было… Хотя, конечно, легкий мандраж у него все же присутствовал. Это уже никуда не денется, любой выход в ринг, тем более, на соревнования — это психологический стресс, поэтому надо себя заранее настроить.

Зверь посмотрел на форму — вроде ничего, на него как раз. Но форма — это потом, вначале — как следует разогреться. Тем более, что физические нагрузки уменьшают нагрузку на психику…

В ринг его позвали очень скоро — не прошло и получаса.

«Это хорошо, значит, не перегорю», — подумал Макс.

Зал металлургического института ломился от зрителей. Посредине стоял боксерский ринг, который для этого случая сняли с его постоянного места в зале борьбы и бокса и установили посредине баскетбольного поля. Вокруг, на трибунах сидели зрители, а так как всем мест не хватило, то в другом конце зала поставили еще несколько рядов гимнастических лавочек, где разместились остальные. Хотя, конечно, все равно очень многие остались стоять. Но им было даже удобнее, потому что ринг был высокий и стоя было лучше видно, что на нем происходило.

Максим не торопясь, прошел в свой угол. Там уже стоял Василенко и… вот сюрприз — Юрка Ивко. Он, увидев Змея, неожиданно ему подмигнул.

— Буду твоим секундантом, не возражаешь? Вместе с Виталием Андреевичем.

— Не возражаю, конечно!

— У меня три боя впереди! Виталий Андреевич сказал, что мне надо от тебя заразится победным настроем. Ну, и поучусь, конечно.

— Ты ж почти перворазрядник. Чему ты у новичка научиться хочешь? — Макс язвил, но ему, конечно, было лестно.

— Знаем уже, какой ты «новичок». Давай, не выпендривайся, покажи класс. Если есть что показать. А если есть класс — то и поучиться не грех, даже мастеру, — хохотнул Ивко.

В углу напротив медленно топтался соперник Максима — довольно рослый мальчишка, на голову выше его ростом. И, судя по всему, старше года на полтора.

— Твоему сопернику 13 уже, второй юношеский, два года занимается в «Авангарде». Уже опытный — у него шесть боев и все победы. Так что «сделать» его надо красиво, я нашим… Василенко мотнул в сторону судейского столика, — порассказал про тебя, правда, не все поверили, вот, хотят посмотреть. Так что, давай, технично, красиво, убедительно. Готов?

Макс кивнул, медленно наливаясь решимостью. Как назло, не было куража, какой-то груз ответственности появился и давил, давил, не давая свободно себя почувствовать.

Вышли на середину. Судья проговорил скороговоркой обязательные правила, соперник протянул ему руки для пожатия, внимательно смотря Максу в глаза. Макс тоже посмотрел в глаза этому мальчику, который сейчас не понимал, что драться ему придется с взрослым мужиком.

«Вот! Вот что меня тревожит! Этот мальчишка ведь думает, что я — пацаненок, что он меня сейчас уделает. А я его боюсь задеть серьезно, вот она — проблема!»

Зверь наконец вздохнул свободно. Причина его напряженного состояния найдена — жалость! И от этого никуда не деться — мальчишка в противоположном углу ринга не виноват, что у него такой соперник. Поэтому нельзя его ронять! Сейчас его «посадить» — нанести травму. Психологическую травму. Любой нокдаун потом аукнется. Хорошо, если пацан волевой, а если нет? Вдруг он — потенциальный чемпион? Да и вообще — какое право он, Максим Зверев, пришелец из чертового будущего, имеет ломать сейчас этого ни в чем не виноватого юного боксера?


«Все, решение принято! Будем работать аккуратно, технически, красиво», — успел подумать Макс перед тем, как прозвучал удар гонга.

Первый раунд.

Как и ожидал опытный Зверь, его соперник сразу пошел на сокращение дистанции. В принципе, грамотно — он выше, сильнее, взрослее, сейчас он загонит хлюпика в угол и там начнет его обрабатывать джебами. А потом сильным боковым пошлет на настил ринга.

Именно так все и началось. Вернее, соперник так начал. Но Макс в угол не пошел. Он стал сразу качать маятник, оставаясь на средней дистанции, легко уклоняясь от довольно размашистых ударов своего оппонента. Причем, длинные прямые он пропускал практически впритирку к своей голове, немного уводя корпус в сторону, но, к удивлению и судей, и зрителей, не бил в ответ, а только отскакивал немного в сторону и снова притирался почти вплотную к своему визави. Тот поначалу ничего не понял и, пыхтя от напряжения, все еще пытался достать своего верткого соперника. Он бил прямые, боковые, и даже пытался пару раз достать Макса апперкотом снизу, хотя при такой разнице в росте снизу удобнее было бить именно Зверю. Но все удары попадали в пустоту, только сотрясая воздух.

Василенко спокойно улыбался, пару раз обернувшись к судейскому столику и кому-то там подмигнул. Там началось какое-то бормотание. Ропот прошел и по залу.

Макс, краем глаза увидев в зале какое-то волнение, решил шоу усилить. И практически совсем опустил вниз руки, затанцевав перед своим соперником. Ему стало вдруг удивительно легко и свободно, как во время тренировки. Причем, тренировки с собственной дочерью, которую он с детства учил защищаться и наносить удары. Правда, девчонка у него была еще та оторва, так что несколько раз папу на пол она таки роняла.

Вовремя вспомнив о том, что уронить можно любого, Зверь, который утратил чувство осторожности, с трудом ушел от сильного «свинга», который просвистел буквально в сантиметре от его носа. Такие удары в боксе перестали применять еще в 90-х, он остался в арсенале смешанных единоборств, где после такого длинного удара на выпаде многие сразу переходили к бросковой технике. А вот из арсенала бокса он практически исчез. Но на дворе 1976 год, пока что «свинг» применяется очень часто, надо держать ухо востро.

Макс, уйдя от сильного удара, уклонившись вправо, «провалил» соперника и тот едва не грохнулся, с трудом удержав равновесие.

«А это идея. Пусть падает, мальчик, я его даже валить не буду. Ничего, если с характером — на пользу пойдет. Пару раз стукну для профилактики, чтобы очки мне засчитали и хватит», — подумал Макс.

Но тут прозвучал свисток. Рефери жестом подозвал боксеров.

— Что за цирк? Мальчик, ты собираешься боксировать или будешь здесь танцевать? Я тебя сейчас дисквалифицирую за уклонение от боя! — рефери зло смотрел на Макса.

Тот не стал с ним спорить, просто кивнул. Рефери снова свистнул, показывая, что нужно продолжать бой.

Соперник снова ринулся к Максу, но тот, немного уклонившись в сторону, пропустил правый прямой и тут же молниеносно вернувшись на линию атаки, встретил его серией прямых по корпусу. И хотя бил он очень легко, вполсилы, мальчишка как будто налетел на телеграфный столб — замер на месте, инстинктивно подняв руки, защищая голову. Но в голову удара не последовало. Хотя для завершения серии последним должен был стать именно правый боковой в челюсть.

Но тут прозвучал гонг.

— Перемудрил ты немного, — махая полотенцем, прокричал ему тренер.

Приходилось кричать, потому что после гонга зал как будто взорвался. Все кричали так, что можно было подумать — идет футбольный матч. Удивительно, но во время боя Максима все молчали — уж очень необычным был бой. Такого здесь никогда не видели — боксер только уклонялся от ударов, но не бил в ответ. Последние несколько ударов Зверя были единственными, которые достигли цели. И единственными его ударами, которые он нанес за весь раунд.

— Я понимаю, что ты его пожалел. Жалость унижает! Ну, не роняй его, не бей жестко, но кто мешает тебе наносить щадящие удары? Судьи же должны что-то считать. Что это за бокс без ударов? Это как футбол без мяча — легкая атлетика получается. Тебя же могут дисквалифицировать!

— Ага. Рефери уже грозил, — улыбнулся Зверь.

— Вот видишь. Так что давай, не выпендривайся, поработай на количество ударов, не гаси его, просто не давай ударить и бей все время сам. Тогда по очкам тебе отдадут победу. Специалисты и так видят, что у тебя класс намного выше, но правила есть правила — за беготню по рингу победу не присуждают, — Василенко обтер лицо своего подопечного и хлопнул его по плечу.

— Макс, защиту и маятник ты классно делаешь, теперь покажи атаку, — прокричал ему Юрка Ивко.

— Счас все будет! — с этими словами Макс встал со стула, который Ивко тут же убрал за ринг, и пошел в центр.

— Значит так, никакой клоунады, вести бой по правилам, за пассивное ведение боя остановлю встречу, понятно? — рефери внимательно посмотрел на Макса.

Тот кивнул, ударил соперника по перчаткам и отошел к своему углу. Посмотрел на тренера. К тому подошел какой-то мужик, немного старше самого Василенко.

«Да это же Сергей Макарович Авдиевский — тренер Виктора Савченко. А Виктор в прошлом году на Чемпионате Европы стал серебряным призером. Оп-па! Какие люди!» — успел подумать Зверь.

Удар гонга.

«Так, вот тебе и мотивация. Надо показать себя во всей красе!»

Макс ринулся к своему сопернику. Тот не ожидал такого внезапного изменения тактики и попытался махнуть пару ударов навстречу. С таким же успехом ветряная мельница могла бы остановить мчащийся на нее паровоз. Зверь, легко уклонившись от прямых ударов, резко сблизился и провел молниеносную серию прямых и боковых по корпусу. И так же легко разорвал дистанцию, уйдя на центр ринга. Его соперник, получив короткую взбучку, взъярился и кинулся мстить. Но тут же нарвался на серию прямых уже с дальней дистанции. Причем — поразительно, но более низкорослый Максим умудрялся попадать по сопернику с дальней дистанции, не получая в ответ ни единого удара. Вернее, удары как бы проходили к нему, но в последний момент Макс то нырком, то уклоном пропускал их мимо себя, сам в ответ нанося на каждый удар соперника три своих.

Зверь продолжал демонстрировать пренебрежение к классической защите — руки он держал внизу, почти не поднимая их к челюсти. Иногда все же они принимали участие в защите — Макс делал подставки под некоторые удары, чтобы не терять времени на проходы к сопернику, просто принимал его удары на свои перчатки, после чего молниеносно проводил контратаку.

Подсчитав в уме, что количество ударов уже достаточно для победы, Зверь решил все же закончить шоу, как положено — зрелищно и ярко. И стал немного подставляться, проваливая соперника. Тот ничего не понял — просто вдруг почувствовал, что попадает в Макса. На самом деле попадал он в защиту, но в горячке боя этого не заметил и ринулся в новую атаку. Максим внимательно следил за своим разгоряченным оппонентом, чтобы подловить удобный момент. И этот момент настал — когда его соперник в длинном выпаде попытался снова нанести ему в голову свой любимый «свинг», Зверь резко зашагнул ему почти что за спину и длинным правым боковым придал мальчишке дополнительное ускорение. Тот просто улетел с ринга, попав аккурат между канатами, запутавшись в них ногами. Разгром был полный.

Рефери даже вначале было открыл счет, но удар гонга остановил эту нерешительную попытку. Макс ударил несильно, ни нокдауна, ни, тем более, нокаута там не было. Но удар судьи зафиксировали, соперник его оказался на полу, значит, по правилам, победу за явным преимуществом получал Максим Зверев.

Рефери вызвал боксеров на середину, объявил победителя и поднял руку Макса. Боксеры пожали друг другу руки.

— Ты извини, что я тебя так… Давно не дрался, старался не сильно бить… — извиняюще улыбнулся Макс.

— А ты разве можешь сильно бить? Ты бегал от меня по рингу все время, пару раз попал всего… Ладно, еще встретимся, — зло прошипел мальчишка в ответ.

«Ну вот, извинения не приняты. Впрочем, ему 13 только, он ничего не понял», — с сожалением подумал Макс.

И пошел в свой угол. Там его уже ждали.

— Ну, что, герой, доволен? Не зашиб соперника? — улыбнулся Василенко.

— А что — надо было? — парировал Макс.