Прекрасное далеко

– Ну, прости, – Катя пожала плечами и пацан обомлел. – Ты прав, я повела себя некрасиво и приношу свои извинения. – Она протянула ладошку. – Ну что, мир?

– Какой еще мир? – пацан фыркнул и обхватил парту руками, прямо копируя хулигана. – Это моя территория и парта потом тоже будет моя!

– Какой ты жадный. – Покачала Катя головой и подсела к мальчишке чуть ближе, отчего тот отпрянул. Ему показалось, что ее синие глаза стали как будто ярче. – Не хочешь делиться, не хочешь дружить. А ведь нам с тобой сидеть за этой партой еще столько лет. – Девочка придвинулась еще ближе, похлопав ресницами. – Как же ты сможешь выдержать такое?

Мальчишка отодвинулся еще дальше и упал на пол. Катя усмехнулась – какие же вы мужики все-таки предсказуемые. Права мама, рулить ими можно и без сверхспособностей, достаточно просто знать психологию. Они и так готовы на все ради женщин из-за обожания или из-за страха. И этот оболтус не исключение. Вон как шмыгает носом и карабкается назад.

– Ну что, назовешь мне свое имя или мне придумать тебе прозвище? – Насмешливо спросила Катя, отодвигаясь и давая мальчишке место. – Так и быть, разрешаю тебе сидеть со мной. – Сказано это было прямо по-королевски и сосед еще больше насторожился.

Пацан шмыгнул носом еще раз, соображая к худу это или к добру. Набычился, решив, что над ним издеваются, сел на краешек скамьи, отвернулся и начал изучать соседей, стараясь не смотреть на соседку, которой стало еще веселее от его поведения.

– Ну и сиди на своей территории, сопи в свои две дырки дальше. – Она тоже отвернулась и принялась наблюдать, как в первом ряду двое мальчишек начали выяснять практически тот же самый вопрос, что и остальные. Кто из них главнее на отдельно стоящей парте. Сначала они просто толкались, но как только сжали кулаки и приготовились разбить друг другу носы, то в класс тут же вошел учитель.

– Тишина! – призвал он своим громким голосом вопящих и копошащихся детей. – Все сели прямо и успокоились. – Учитель прошел к своему месту с журналом в руках, сел за стол и внимательно оглядел затихшую аудиторию. Малышей воспитатели знатно выдрессировали в детском саду, так что проблемы с дисциплиной быть не должно, но все же напомнить самым старшим оболтусам не помешает. – Итак, дети, вы закончили обучение в гардене и вас зачислили в схолу прима на начальный этап обучения. Бог-Император заботиться о вас и вашем будущем, поэтому всегда помните, что вы должны учиться прилежно и хорошо, постигая знания и не отвлекаясь на ерунду, дабы порадовать его. Что нужно сказать?

– Да, господин воспитатель. – Произнесли несколько детей, остальные стыдливо промолчали.

– Для первого раза неплохо. – Похвалил учитель детей. – Но, во-первых, не господин, а мастер. И во-вторых, я не воспитатель, а учитель. И обращаться ко мне нужно мастер Фремен, учитель Фремен или же коротко наставник. Каковым я буду для вас на ближайшие четыре года, пока вы не закончите начальный этап обучения. Стоит сказать, что всем вам очень повезло – вы попали в необычную схолу, предназначенную для гражданского населения, а в учебное заведение, принадлежащее Ордену Механикус, единственное в вашем секторе. И после начального этапа обучения, если вы покажете отличные результаты, то сможете продолжить свой путь поиска знания в техникуме, где получите профильное образование. – Хм, а чего не в университете, подумала Катя. Или он только для избранных? – И окончив уже его, стать полноправным адептом Ордена. Если же ваши результаты будут значительно ниже среднего пропускного балла, ничем страшным для вас это не грозит. Перейдете в коллегиум, среднюю схолу для жителей города и после выпуска получите профессию, которую захотите, знаний вам хватит. Так что, дети, если у вас есть цель, которую вы хотите достичь, то вам следует приложить все усилия для ее реализации. – Мастер открыл журнал. – Сейчас у нас с вами вводный урок, если вам так будет понятнее, то я бы просто хотел поговорить с каждым из вас, познакомиться, а вы уже познакомитесь со своими соседями по сигне. Итак, меня зовут Карл Фремен, – он опустил глаза, читая первую строку, – и я хотел бы увидеть Асандис Веронику. Встань, пожалуйста.

Девочка на первой парте, сидящая прямо под носом у учителя, медленно поднялась на ноги. Она дико смущалась сделать это при всех, что было хорошо видно по ее зажатой позе и сцепленных впереди пальцах рук. Учитель ободряюще и радушно улыбнулся.

– Что ж, Вероника, расскажи нам о себе. – Он обвел взглядом класс. – Не бойся, каждый в этой сигне сделает то же самое, просто тебе повезло быть первой, потому что ты в начале списка. Позволь я тебе помогу. Итак, Вероника, кем работают твои родители?

– Они… – тихо сказала девочка.

– Говори чуть громче, пожалуйста, чтобы все слышали.

– Они, – расхрабрившись, повторила «одноклассница», – работают на заводе.

– Хорошо, – кивнул учитель, – и кем именно? Сборщиками? Комплектовщиками? Складскими рабочими? Или, быть может, входят в управляющее звено?

– Папа – бригадир рабочей ячейки в моторном цеху, а мама – комплектовщица запчастей.

– Ну вот видишь, достойные, важные и нужные профессии. – Кивнул мастер Фремен. – Без их труда невозможен результат, поэтому неважно на какой работе трудятся ваши родители. Занимаются ли тяжелым трудом или же управляют персоналом. Так или иначе каждый вносит свой вклад в процветание и развитие Империума и Ордена. Запомните это дети. И не стоит кичится перед другими, что ваш папа или ваша мама занимает, к примеру, высокий пост в администратуме. Если не будет самого просто рабочего, то кем она станет руководить? – Учитель обвел взглядом класс. – Надеюсь, эта мысль как следует укрепится в ваших головах. Что ж, садись, Вероника, хорошо. – Он сунул нос в журнал. – Теперь я хотел бы увидеть Майлза Андерсона.

Сидевший рядом с Вероникой мальчишка подскочил и затараторил:

– Я Майлз Андерсон, мастер Фремен! Мои родители работают в разных местах! Папа на фабрике по сборке сервиторов, мама – в торговой лавке на улице Роу! Дом семьсот двадцать шесть, уровень три плюс, овощная лавка господина Добсона!

– Так подробно, Майлз, – усмехнулся учитель. – Что ж, молодец. Хорошо, садись. Следующим я хотел бы увидеть…

Хм, этот Майлз явный ботан, подумала Катя, типичный образ заучки в очках. Значит, не одна я в классе буду такая умница. Нужно поближе познакомиться с этим пареньком, в будущем эта дружба может пригодиться. Тем более, что его отец тоже работает на фабрике и может быть знаком с ее папаней. Необходимо взять это на заметку.

Примерно минут через пятнадцать или двадцать дошла очередь и до Кати. Некоторые дети стеснялись и из них информацию нужно было вытягивать, некоторые сами все вываливали на учителя и в класс, так что даже стараться не пришлось. Но в основном здесь собрались дети рабочих фабрик и заводов, которые принадлежали механикусам. И Катя могла поклясться, что все они появились в том же самом роддоме, что и она сама. И их путь уже был предопределен адептами Ордена. Откуда она это знала, девочка не понимала, но привыкла, что информация иногда сама просачивается в ее мозг через барьеры сознания. Обычно это случалось во время сильной злости или страха, но вот так, чтобы просто в состоянии покоя – никогда. Или же это просто сработала банальная интуиция, которая являлась результатом анализа подсознанием полученной информации? Катя пыталась размышлять на эту тему, но так ни к чему и не пришла.

Когда настала ее очередь, она четко доложила кто она и чем занимаются ее родители. Казалось учитель остался доволен и не стал ее больше пытать. А вот ее соседа…

– Вова Красин. – Смущаясь, произнес «враг по парте». – Мой папа работает в милиции оперативником, а мама сейчас дома, сидит с братиком.

– И где она работала до этого? – спросил мастер.

– Не знаю, учитель Фремен. – Вова пожал плечами. – Она всегда сидит дома.

– Наверное, в вашей семье много детей? – сообразил педагог.

– У меня есть еще две сестры. – Честно ответил Вова. – Старшая и младшая. Младшая она старше братика, но младше меня, а старшая старше всех. – Мальчишка вроде бы не запутался в родственных отношениях и рассказал как умел.

– У тебя много родственников. – Качнул головой мастер. – Твоя старшая сестра, она тоже учится в этой схоле?

– Нет, учитель, она ходит в другую. – Махнул рукой Вова. – В схолу Святого Ордена Сестры Селестины. Станет сестрой битвы. – С гордостью произнес он.

– Ясно. – Похоже, что педагог был в курсе, что это за Орден такой и кого именно там готовят. – Мне интересно, а как ты попал сюда?

– Папа сказал, что с кем-то договорился. – По-простому выдал семейную тайну мальчуган. – И меня взяли в схолу.

Вот оно что, сразу же поняла Катя. Сосед по парте сюда просто по блату пролез! И не понимает какое ему досталось «счастье». Хм, значит Империум не такое уж непогрешимое общество, как нам вещали в садике и теперь начнут вешать лапшу на уши в школе. Собственно, я и так догадывалась, а сейчас все увидела своими глазами. Хотя, я и сама тоже хороша, папаня позаботился обо мне еще тогда, когда я была в утробе матери. И если бы не он, то к семье не привязались бы всякие личности из Инквизиции, а Катя не получила бы свои способности. Которые до сих пор не могла контролировать – все случалось спонтанно.

– Я понял, – кивнул Фремен, быстренько закруглив опрос соседа. – Молодец, садись.

Вова с удовольствием плюхнулся на скамью и с высокомерием посмотрел на соседку. Мол, я вот какой важный и родители у меня ого-го, а ты, сопля мелкая, вообще будешь всю жизнь с головы до ног в масле. Катя покосилась на него, но ничего не сказала. Ничего, я тебе всю мажористость-то отобью, подумала она немного со злобой, вспомнив насильника. Такие вот из подобных Вов и вырастают. И если приложить определенные усилия, то из него вполне может вырасти нормальный человек, а не наглец, привыкший к заступничеству папочки? Который может быть не последней фигурой в ментовке. Надо бы все у этого Вовы подробнее разузнать о нем, пока он еще говорить может, а то вон как тяжело дышит, словно мешок картошки на себе тащил. И трясется весь. Это что же, я его, выходит, неосознанно приложила? Катя быстро отвернулась от соседа и постаралась успокоиться. Мама постоянно ей напоминала – держи свои эмоции в узде, потому что ее дар – это громкое псиэхо. Которое со временем будет все больше усиливаться, особенно в период гормонального перестроения организма. И либо она его подчинит, либо он ее. И запрут Катю в клетке, из которой будут выпускать только по праздникам и то в качестве пугала. Невеселая перспектива, однако.

Тогда Катя решила применить на Вове другой свой дар, который шел рука об руку с первым – доступ к секретной информации. Девочка давно заметила, что когда испытывала сильную эмоцию, то вместе с ней в голову просачивались потаенные чужие знания. Не чтение мыслей, а определенно что-то другое. И вот этот дар мама старалась развивать в дочери. Сделав несколько вдохов-выдохов, Катя окончательно успокоилась и , повернув голову, сосредоточилась на соседе, который, посмотрев на нее, быстро отвернулся. Но дар как назло не сработал. Он вообще был как бы сам по себе, когда надо – молчал, когда не надо – выдавал всякую малопонятную чушь. Катя так была поглощена собой, что не услышала, как учитель обратился к ней.


– Крамер! – раздался над ухом девочки голос мастера. – Почему ты так смотришь на своего соседа?

Катя задрала голову и машинально спросила:

– Как?

Сказано это было так по-простому, что Фремен даже растерялся. Перед ним сидела нахмурившаяся пигалица, которая почти минуту не отрываясь смотрела на мальчишку, пугая того до усрачки. Впрочем, самому педагогу ее взгляд тоже не понравился и заставил насторожиться.

– Как будто он твой враг. – Наконец-то нашелся учитель.

– Так он сам мне об этом и заявил перед тем как вы пришли. – Спокойно ответила Катя. – И назвал всю парту своей собственностью, отдав мне кусочек. Вот я и слежу за ним, чтобы он на мою сторону не залез.

– Это он шутил. – Фремен не первый раз сталкивался с подобными разборками у малышей. – Правда ведь, Красин?

– Э-э-э, – заблеял Вова, – да, господин… то есть учитель Фремен.

– Ну вот видишь. – Улыбнулся педагог. – И не надо его больше пугать.

– Я все равно за ним присмотрю. – Катя глядела как обычно, но в ее синих глазах учитель увидел убежденность. – И спиной поворачиваться не буду.

Наверное, не стоило этого говорить, подумала, раскаявшись, девочка, потому что мастер натурально опешил от ее заявления, хотя Катя попыталась пошутить, вспомнив фразу из какого-то старого фильма, который смотрел папа. Папа из прошлой жизни. Остальные дети этого не поняли, но смотрели на происходящее с интересом, потому что Катя опять же привлекла к себе лишнее внимание. И винить за это нужно было свой слишком длинный язык.

– Хм… – Педагог взял себя в руки. Все-таки он учитель и обязан давить такие конфликты на корню. – Но ты все же дай ему шанс.

– Все зависит от его поведения. – Катю было не остановить, она продолжала ерничать, словно голосок разума потонул в океане женских эмоций. Однако он все же сумел пробиться наверх и закричал прямо в глупой девичьей башке: «что ты творишь, дура, опомнись!!». – Простите меня, учитель, я постараюсь наладить диалог и дружеские отношения с моим соседом.

И ресницами так хлоп-хлоп. И взгляд бараний еще сделать. Словно вместо умной девочки вдруг появилась тупая п… э-э, блондинка. Катя была в курсе стереотипов, в которых, собственно, такие вот персонажи и виноваты. Учитель снова хмыкнул, буркнул, мол, хорошо, и вернулся на свое место. Он продолжил опрос, а Катя поймала на себе множество заинтересованных детских взглядов и уже готова была провалиться сквозь землю. Ведь мама же просила не выделяться, а она сделала все наоборот. Ну что за невезуха!

Звонка уже давно не было и Катя начала страдать, собственно, как и все остальные. Тут что, уроки идут по часам или учитель решает, когда стоит прекратить мучения? Наконец список учеников закончился и учитель посмотрел поверх голов, заметив, что последние парты, измучившись, начали уже шушукаться и возиться.

– Перерыв десять минут! – объявил Фремен. – Можете размяться и выйти в коридор, но далеко не уходите. После я выдам каждому список необходимых для обучения вещей, которые вы передадите своим родителям.

Дети повскакивали с мест и самых неугомонных тут же вынесло из класса. Катин сосед тоже предпочел сбежать от соседки подальше и лучше бы не возвращался, подумала девочка. Она встала и начала разминаться, как на аэробике – все-таки сидеть в одной позе было утомительно. Сделав несколько махов руками и скрутив корпус, она поймала на себе заинтересованный взгляд учителя. Он что, педофил, со страхом подумала Катя. В голове снова всплыло то самое воспоминание, сердце забилось чаще, надпочечники выбросили в кровь адреналин, стало жарко и тут само собой пришло знание.

Учитель действительно заинтересовался новой ученицей, но не это было главным, а то, что он ее натуральным образом подозревал в псайкерстве. И был уверен, что так оно и есть, потому что в его практике случился печальный опыт, произошедший с его учеником. Мальчишка-псайкер в результате проведения наказания вдруг неожиданно выпустил из пальцев молнию, спалил сервочереп, напугал всю сигну и мистер Фремена в частности. После чего потерял сознание. Мальчишку тут же сдали оперативно подъехавшим агентам Инквизиции и больше его никто не видел. А вот учитель запомнил этот эпизод надолго. И сейчас педагог раздумывал, стоит ли бить тревогу или же пока обождать. Он колебался и Катя поняла, что интерес учителя был вовсе не педофильский, как она себе придумала, а появился из-за давно пережитого события и страха.

Всю эту информацию Катя получила спонтанно и осознала буквально за секунду. Так что прекратила физические упражнения и стала ходить по классу, изучая стены и развешанные на них плакаты. И что самое интересное, дети старались держаться от нее подальше, словно у Кати на роду было написано быть изгоем. Да и пофиг, философски подумала она, в школе как-то это пережила, в универе тем более, так что в вашей любви я не сильно и нуждаюсь. Сейчас самое главное – не выпендриваться. Сиди тихо, учи материал и отвечай ровно и четко, когда тебя спросят. И, самое главное, не отсвечивай, как и просила мама. А то тоже поедешь следом за этим мальчишкой в запертой клетке. Сейчас нас будут учить писать, читать и считать, чем мы уже занимались в садике. Но там так, баловство одно. Знакомство со счетом до десяти и алфавитом. В основном рисование для развития моторики и простейшие головоломки для ума. В Империума школа начиналась с пяти лет, а не с семи, как на старой Земле. Два года разницы многое значит. И программа подготовки лояльного гражданина у них тут за тысячелетия вылизана до блеска. Так что мне еще больше не надо выеживатся, а то еще в херувима переделают, будешь крылышками махать и чирикать на бинарном.

Учитель нажал на кнопку под столом и в классе раздался противный звук. Большая часть детей, не покинувших кабинет, вздрогнула и замерла, крикуны в коридоре тоже затихли и начали потихоньку стягиваться в класс. Откуда такая сознательность, подумала Катя, садясь на свое место и тут же увидела залетающего в помещение сервочерепа, который подгонял последнего ученика. Красные визоры осмотрели затихший класс и дрон передал сообщение на стол учителю, что все в сборе. Откуда он появился и где до этого был, она не знала, но поняла, что это электронный помощник учителя. Катя вытянула шею, проследив за манипуляциями учителя и заметила, что столешница – это дисплей. Хочешь сервитором управляй, хочешь видео с камер смотри или в учебный материал подглядывай. Очень удобно.

Дрон вылетел из класса и тут же вернулся со стопкой тетрадей, которые начал раздавать, зависая возле каждой парты. Досталось и Кате.

– Это прописи. – Объяснил учитель. – На первых занятиях вы будете учиться писать и считать и чтобы не делать ошибок в каждой строке есть образец буквы. – Фремен раскрыл тетрадь. – Сейчас же я хочу узнать, занимался ли кто-то из вас письмом ранее. Поднимите руки те, кто из вас уже умеет это делать.

Как там говорила ее классный руководитель в школе? Лес рук? Тут вверх задрались только три – ботан Майлз, девочка с последней парты, кажется, Джана или Джайна и сама Катя. Остальные остолопы просто выпучили глаза, а до самых тупых только сейчас едва дошли слова учителя, судя по их физиономиям. Собственно, Вова был из последних и даже почесал затылок, стимулируя мозговую активность.

– Андерсон, ты умеешь писать? – спросил удивленно Фремен.

– Да, учитель! – бойко ответил ботан. – Я могу написать свое имя, имена родителей и знаю, как пишется несколько слов. – Майлз немного задумался и продолжил. – Но папа все равно говорит, что я пишу с ошибками.

– Ничего, я научу тебя как это делать правильно. – Учитель улыбнулся. – Может быть выйдешь к доске и продемонстрируешь остальным?

– Да, учитель! – низкорослый ботан вскочил и засеменил к пластиковой панели. Однако возле нее у него случился ступор. – А чем я буду писать? – задал закономерный вопрос очкарик, повернувшись к педагогу.

Фремен молча протянул ему маркер – здесь писало называли стилом. Майлз схватил его словно утопающий соломинку и начал карябать буквы.

– Майлз пишется не через И, а через Й, болван, – прошептала Катя, думая, что ее никто не услышит.

Но проклятый сервочереп не просто так висел в классе. Его чувствительные микрофоны уловили шепот девочки и тут же на экране перед учителем возник текст – дрон передал сообщение. Фремен посмотрел на Катю, потом на Майлза, на написанное им, и громко произнес:

– Кто из вас двоих, девочки, может исправить ошибку? Может быть ты, Крамер? – в вопросе учителя просквозила неприязнь. Или Кате показалось?

– Да, учитель. – Девочка встала и подошла к доске, возле которой застыл ботан. Он теребил в руках стило и она протянула руку, чтобы взять его у мальчишки. Тот помялся, но отдал, при этом его щеки чуть порозовели, словно ему было стыдно. – Ошибка вот здесь. – Катя действовала жестко и, перечеркнув букву, написала нужную наверху, добавив при этом еще одну впереди. – Так будет правильно.

– Можешь ответить на вопрос, почему именно так? – ехидно спросил учитель у всезнайки.

– Существует правило, – припомнила Катя уроки мамы, – по которому если перед двойными согласными идет звук И, то ставится дополнительная буква Е, обозначающая его протяжный вариант. Имя же звучит как «Майлз», а не «маилз», – произнесла Катя.

Собственно, письменность Империума она начала учить сразу же после откровенного разговора с мамой. А с ее новой феноменальной памятью научиться писать правильно было проще простого. И еще можно было читать газеты, в которых оказалось напополам вранья и пропаганды, но это уже другое.

– Хорошо. – Кивнул учитель. – А свое имя ты можешь написать?

Катя быстро накарябала на доске слово «Кэтрин». Фремен поджал губы.

– Почему через «Эй», а не через «А»? – спросил он.